В поисках равновесия (СИ)

Свет. Глава 8

— Мне нужна лошадь! Немедленно! — завопила я, сбегая по лестнице. Время близилось к полуночи, все спали, но лошадь мне требовалась срочно.

Я побежала по направлению к конюшне, пытаясь задавить дурацкую мысль, что и сегодня не удастся выспаться. Вбежав в одноэтажную постройку, крытую пальмовыми листьями, я открыла первое же стойло. Серый жеребец начал упираться, но я шикнула на него, и он притих. Сонный конюх, увидев, кого я вывела из стойла, схватился за голову, но потом догадался всё-таки помочь мне оседлать коня.

Запрыгнув в седло, я ударила коня пятками, отчего он взвился на дыбы, но получил за это кулаком по шее.

— Осторожнее с ним, это самый буйный жеребец! — крикнул вслед конюх.

Конь снова брыкнулся.

— Ещё раз так сделаешь, пойдёшь на колбасу! — пригрозила я. Не знаю как, но жеребец всё понял и перешёл на рысь, а за пределами форта — пустился галопом. Видимо, его давно не гоняли — скакал так, словно радовался долгожданному движению.

Я обхватила шею жеребца, позволяя ему насладиться мнимой свободой, лишь изредка корректируя направление. Но с одной стороны шелестел тропический лес, а с другой — темнело море, и конь совсем не стремился сворачивать с нужного мне маршрута.

В бешеной скачке мы провели часа три, прежде чем увидели фонари яхты. На берегу обнаружились следы Лоя, он всего несколько минут назад скрылся в лесу. Привязав коня к пальме, я побежала в лес. В глазах двоилось от усталости.

В темноте я налетела на принца:

— Она ещё жива?

— Да, но это ненадолго, — ответил он.

Через минуту мы услышали стук барабанов и горловое пение тхаомцев. По земле стелился сладковатый наркотический дым.

Мы тихонько прокрались к месту действия. Кэйлин висела, крепко примотанная к столбу в центре поляны, вокруг уже занимались огнём вязанки хвороста.

За моей спиной вспыхнули иллюзорные огненные крылья, кожа приобрела красноватый оттенок. Сейчас я устрою им спектакль!

Выскочив в центр поляны, я разметала огонь, швыряя горящие ветки в аборигенов. Они в немом испуге смотрели на меня, не в силах пошевелиться.

— Глупцы! — измененным голосом орала я.

Следом появился Лой, он перерубил лианы, сдерживающие Кэйлин, и подхватил её бесчувственное тело на руки.

— Мне не нужна жизнь белой! — прорычала я аборигенам. Костры постепенно гасли, повинуясь моей воле. Затем мы так же растворились в ночи, как и появились.

Лоинарт лечил Кэйлин, она потеряла много крови, и ей ещё повезло, что не утонула. Я положила руку на плечо принцу, вливая в него энергию. Часть я только что взяла из костров, и недостатка в ней не испытывала.

— Она ещё очень слаба и вряд ли придёт в себя в ближайшее время. Надо доставить её в форт и обеспечить покой.

Я кивнула. Принц подхватил безвольное тело кузины на руки и зашагал к берегу.

***

— Кэйлин, лежи! — я прижала принцессу к кровати. — И не дёргайся.

— Я уже второй день валяюсь в кровати, ничего не делая! И вполне хорошо себя чувствую, чтобы вернуться к делам.

— Не нужны тебе никакие дела, только покой и отдых. Лой сказал — лежать.

— С каких пор ты его слушаешь? — возмутилась принцесса. Я пожала плечами. — Или он всё-таки сумел добиться твоего "посветления"? Я не переживу, если и ты тоже станешь как он.

— Чем он тебе так не нравится?..

— Тем, что он светлый! С идиотскими правилами и моральными ценностями. Потому что в нашем мире невозможно быть всё время добрым. Я прочувствовала это на собственной шкуре! И тем более невозможно быть милосердным, когда вокруг все только и хотят сделать какую-нибудь гадость.

— Но быть тёмным ещё хуже!

— Неужели? Если бы ты осталась демоном, то меня бы не похитили. Ты бы могла спасти всех этих мальчишек за одну ночь, или и вовсе наплевать на них. Ничего этого бы не произошло! А теперь тот маг что-то сделал с моей кровью, а я даже не знаю, зачем он это делал. И спросить уже не смогу. И потом я едва не утонула в море. Я теряла сознание, погружалась под воду, и снова приходила в себя. Я чуть не сошла с ума, пока доплыла до берега. Ну почему ты снова не стала демоном, когда восстановила силы?!

— По-моему, ты бредишь.

— Нет, ответь, почему? — она схватила меня за рубашку. Я отвела взгляд. — Ведь это же неправда, не было никакой схватки с богом!

— Вообще-то была.

— Значит, не в ней дело.

К горлу подступил комок.

— Легче отказаться от крыльев и бессмертия, чем от любви.

Кэйлин оттолкнула меня:

— Я любила тебя, когда ты была демоном. Но ты, ты… уходи! — она отвернулась. — Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Сочувственно вздохнув, я отошла к двери. Конечно, принцессе хочется найти хоть кого-нибудь виноватого в постигшей её участи. И всё же надо как-то прояснить ситуацию:

— Ты просто не понимаешь, что такое демон. Он может многое сделать, да, но станет ли? Пока твоё присутствие выгодно для него, он будет тебе помогать. Но разозли ты его хоть какой-нибудь мелочью… Илайла-демон, может быть, прослужит тебе пару лет, а затем, дождавшись подходящего случая, вопьётся своими когтями в самую душу, после чего избавится и от тела. Возможно, потом она бы убила королеву и заняла трон. А дальше… вся Империя погрузилась бы во мрак, наполненный страданиями тысяч людей, а демон упивался бы этим, убивая и муча, наслаждаясь каждой пролитой каплей крови и никогда не находя удовлетворения. Этого ты хотела?

Кэйлин всхлипнула. Я закрыла за собой дверь.

Море блестело в лучах солнца, маня в свои прохладные объятия. Я вглядывалась в колышущуюся синеву и думала над тем, что полчаса назад сказала принцессе. Неужели на меня действительно так сильно повлияла короткая связь с принцем? Впрочем, и сам принц не избежал подобной участи. Уже два дня он не находил себе места из-за того, что убил человека.

Но зачем же он учился драться, если не собирался никогда никого убивать?

Или он хотел только защищать, а тут так некстати слова мага? Похоже, что убитый прекрасно знал, с кем имеет дело, что не может не настораживать. Зачем кому-то понадобилась именно Кэйлин? Как самая беззащитная? Почему-то я не сомневалась, что она уложила не одного пирата.

К сожалению, я знала слишком мало, чтобы прийти к какому-то выводу или даже предположению. Когда принцесса придёт в себя, я тщательно её допрошу, но пока она всё ещё в шоке.

Сзади послышались шаги принца, побудившие меня обернуться.

— Я хотел поговорить, — он сел на песок рядом и опустил взгляд. — Когда ты впервые кого-то убила, что ты почувствовала?

Ну и вопросики же он задаёт. Я попыталась вспомнить кое-что из жизни моей предшественницы.

— Наверное, удовлетворение и радость, что сумела отомстить.

— Но зачем? Ведь это не вернуло жизни погибших, только добавило ненависти.

— Убийцы невинных не заслуживают жизни — так я считала. А потом… на самом деле в том храме я оказалась вовсе не случайно. Наоборот, я пришла туда сама, специально, чтобы помешать. Но и сама не заметила, как помогла им. Тогда мне доставляло удовольствие убивать. Голыми руками… — вспомнив, я вздрогнула от отвращения. — Не знаю, как мне могло такое нравиться. Но боль так прочно захватила меня, что я даже не осознавала её влияния и не задумывалась, плохо ли поступаю.

— А теперь?

— Убийство — не самое страшное. Душа становится свободной и покидает тело.

— Думаешь, человек может сохранить себя вне тела?

— Конечно.

И я прямое тому доказательство. Но не стану же об этом говорить.

— Почему ты в этом сомневаешься? — спросила я.

— Просто сколько я не старался приблизиться к свету, я не чувствовал Бога. И это заставило меня усомниться в его существовании.

— Да, дьявола мне тоже не довелось встретить, — я хихикнула, — думаю, это и неважно.

Мы немного помолчали. Вдруг мне пришла в голову заманчивая идея:

— Я хочу научиться целительству.

Принц улыбнулся и провёл по моим волосам:

— Ты так изменилась за последнее время.

— Увидев Кэйлин привязанной к столбу, я поняла, что, будучи демоном, не сумела бы её спасти.

— Хорошо. На самом деле, это не так уж сложно, но отнимает много сил. Представь человека так, будто он сосуд без дна. В него втекает энергия, проходит насквозь и медленно вытекает. Но если вдруг в стенках сосуда появляются дыры, то из них начинает струями хлестать вода, и она уже не успевает наполнять весь сосуд. И чем больше дыр, тем быстрее сосуд опустошается, вода уже не может даже частично наполнить его. Ты можешь или влить ещё энергии и подождать, пока он восстановится сам, или же сложить обратно, как мозаику, осколки.

— Но как же тогда лечить себя? — удивилась я.

— Перекрыть дно. Если немного потренироваться, это получится, но нельзя так делать, будучи здоровым.

— Ясно. Может, перейдём к практической части?

— У нас много раненых в лазарете. Думаю, им не помешает помощь даже неопытного целителя.

— Спасибо тебе.

— Не за что.

Нет, мой принц, есть за что. И за то, что вовремя выдернул меня из тьмы, и за то, что научил любить по-настоящему.

Но я только молча улыбалась.

Принц принялся учить меня с энтузиазмом, объясняемым только сжигавшим его чувством вины. Через три дня раненые в лазарете кончились, зато у меня появились прелестные фиолетовые круги вокруг глаз.

С Кэйлин мы по-прежнему не разговаривали, предпочитая обходить друг друга стороной. Она принялась руководить восстановлением форта, в связи с этим инцидентом даже отложила своё возвращение домой, хотя, оказавшись на больничной койке, уже приказала собирать её вещи.

Дарар вместе со своими людьми оказывали неоценимую помощь, снабжая форт провизией и заранее предупреждая обо всех попытках нападения. Вовсю шёл обмен опытом. Аборигены поняли, что могут многому научиться у Империи, в то время как наши люди осознали, что и у тхаомцев есть очень полезные для выживания навыки.

Шаман племени нашёл время, чтобы поговорить со мной на профессиональные темы. Из этого разговора я вынесла только то, что имперская магия построена на отличной теоретической базе (в сравнении) и имеет достаточно преимуществ, чтобы не тратить время на изучение шаманства, практически невозможного без использования наркотиков.

Всё остальное время я ходила почти без дела, поскольку Её Высочество к тому же запретила мне участвовать в управлении фортом. Обвинив меня чуть ли не во всех смертных грехах, она приказала отойти от дел и "разобраться в себе".

Мне пришлось признать её правоту. В голове бурлила каша из самых противоречивых эмоций, но одно уже стало понятно — я больше не хочу быть тёмной. Даже чуть-чуть, на самую капельку. Потому что это мерзко. Но иногда мне всё же хотелось сделать что-то недостойное, то, что Лоинарт счёл бы отвратительным.

Всё чаще и чаще я думала, как бы поступил он, и, следуя этим мыслям, я находила покой и умиротворение. Меня больше не тянуло в драку, хотелось просто сидеть на берегу в лучах солнца и смотреть на море.

И в то же время, с каждым днём приходило всё больше известий о стычках аборигенов друг с другом, и об их попытках нападать на наши форты.

Наконец-то художники составили карту материка, оперируя данными разведчиков.

Мы находились на достаточно узком выступе, а сам материк имел форму изогнутой капли. Но земли севернее были заселены другими племенами, и имели совершенно иной вид. Леса постепенно сходили на нет, сменяясь степями и горами. К югу располагались многочисленные архипелаги островов, но оттуда мало кто возвращался.

Перед Империей стояла задача колонизовать эти земли первой. К счастью, пока ещё не было проблемы конкуренции.

…Несколько столетий назад народ, живущий на полуострове Марнел, развязал войну с соседней, островной страной, и та не выдержала натиска. У объединённых стран появились преимущества перед остальными, и одну за другой, молодая Империя захватила около двух десятков достаточно развитых стран. Для неё это стало тяжёлым испытанием, три раза Империя терпела развалы, но правители быстро поняли, что так теряют множество преимуществ.

Некоторые страны вступили в союз с Марнельской Империей добровольно, и вскоре она сменила название ввиду интернациональности. Исторически столица осталась в Мэддорне, но министры оказались разбросаны по всему миру. Маги постарались и установили систему связи, позволяющую собирать совещания, таким образом, решив важную проблему дальних земель.

И теперь осталось совсем немного мест на карте, где не предпринимались попытки включить земли в состав Империи. Но всё шло к тому, что в скором времени Империя Солнца станет единственным на планете государством.

Я свернула карту.

Чем бы заняться? Хоть и в самом деле домой ехать. Вот только приближался сезон дождей, а выходить в море в период ливней и штормов рискованно даже со стихийником на борту.

Поэтому оставалось только бесцельно бродить по пляжу и размышлять о смысле жизни.

Картина оказалась неутешительной. Я уже натворила столько, что до конца жизни не отмыться. Сколько людей погибло из-за моих действий, направленных на деморализацию? Только приготовленных к официальному жертвоприношению оказалось несколько сотен.

Я старалась не думать о прошлом. В конце концов, люди меняются.

С самого утра небо хмурилось, тучи наливались чернотой, и всё же я не удержалась и отправилась на прогулку. Если и промокну, ничего страшного, первая зимняя гроза того стоила. Хотя, может, и не стоило отходить так далеко от форта.

Неожиданно я увидела бегущего ко мне паренька-тхаомца:

— Леди, леди! Мой друг упал с дерева и теперь не может идти! Помогите ему, пожалуйста, — он смотрел на меня таким проникновенным взглядом, что я согласилась и побежала за мальчиком вглубь джунглей.

Юный тхаомец нёсся, как угорелый, не оставляя мне времени смотреть по сторонам и даже себе под ноги. Вдруг я почувствовала ещё чьё-то присутствие, но не успела даже обернуться, как получила удар по затылку и потеряла сознание

В чувство меня привела льющаяся сверху вода. Сверкнула молния, дождь усилился, а широкие листья деревьев превращали его в ручьи.

Я попыталась пошевелиться и обнаружила, что привязана к столбу, только руки к поперечной перекладине. Можно сказать, распята на кресте. Кто, интересно, устроил эту злую шутку? Я попыталась вызвать заклинание, чтобы пережечь верёвки, но до сей поры безотказные магические способности вдруг исчезли.

Стало по-настоящему неуютно. Верёвки больно врезались в запястья и щиколотки, и даже туловище они обвивали в несколько рядов, мешая сделать хоть один глубокий вдох.

Хотелось закричать, но я не могла доставить моему похитителю такого удовольствия.

— Привет, моя дорогая, — промурлыкал знакомый голос над ухом. Верховный жрец. Всё-таки добрался до меня. — А ты изменилась с нашей последней встречи, я и не ожидал.

— И что тебе нужно? Хочешь убить — убей, но зачем к столбу привязывать? — Я снова гневно дёрнулась.

— Может, я хочу торжественно принести тебя в жертву? — ответил он. — Только подумай, тебе будут внимать тысячи, но уже не как божеству, а как поверженной смертной, готовящейся отдать свою жизнь чужим богам. Хотя, конечно, одна ты взамен освобождённых сотен — это мало, но я думаю, боги одобрят мой выбор.

— Ты кровожадное чудовище! Я освободила невинных мальчиков, зачем нужно их убивать?

— О, кто бы говорил, — протянул он. — Однако это всё культурные тонкости. В чужой монастырь со своим указом не лезут, знаешь ли.

— На смену мне всё равно придут другие.

— Ты слишком пренебрежительно относишься к своей жизни. В тебе всё ещё остались силы украденных душ, они позволят вызвать богов… что сможет сделать горстка солдат против древних существ? — дыхание жреца щекотало кожу. Я сжала зубы, внезапно осознав совсем неуместные желания.

— А твои магические способности заблокированы дымом одной замечательной травки. К счастью, я знаю и способ бороться с её эффектом, а вот ты нет. Задержка дыхания точно не поможет. Эта же трава уничтожила и все маячки, никто не сумеет найти тебя. Ты привязана самыми прочными верёвками из всех, что я смог найти, к морёному дереву, так что убежать у тебя не получится… никак.

Уныло повесив голову, я смотрела, как ползают внизу муравьи.

— Надеюсь, тебе нравится чувство безысходности и отчаяние.

Жрец провёл кончиками пальцев по моей шее, заставив зашипеть. Хотелось ругаться самыми грязными словами, но всё равно бы не помогло. Поэтому я замолчала и устремила взгляд к небу, низвергающему на меня воду.