В полдень на лестнице Монмартр

Глава 10

— Кажется, я помешала вам? — скрывая улыбку, спросила Элен.

В руках она держала букет белоснежных роз и явно была в приподнятом настроении духа, а увиденная ею картина еще больше повысила его.

— Н-н-нет, — пытаясь окончательно вынырнуть из внезапно охватившего ее безумия, ответила Катрина и улыбнулась. — Добрый вечер, Элен! Познакомьтесь, это Дэниэл…

Мадам Роббер внимательно посмотрела на молодого человека и, удовлетворенно кивнув, протянула ему руку:

— Рада познакомиться, Элен Роббер.

Дэниэл слегка склонил голову, с достоинством отвечая на рукопожатие кумира. Элен была еще более невероятная, чем он представлял себе: яркая, но не эпатажная, красивая и необыкновенно харизматичная.

— Давайте поднимемся, я угощу вас вином, которое мне прислал друг с юга Франции, — подмигнула она все еще замороженной от несостоявшегося поцелуя парочке.

Пока Катрина ставила цветы в воду, Элен принесла из кабинета бутылку красного сухого вина и три бокала.

— Итак… Вы, Дэниэл, архитектор? — усаживаясь на диван и изящно закидывая ногу на ногу, нарушила молчание она.

— Да, у меня свое архитектурное бюро в Лондоне, — открывая вино, ответил он.

— Правда? И как называется?

— «Studio Form».

— О… — вырвалось у женщины, и Катрина насторожилась, прислушиваясь к их разговору. Неужели Элен удивлена? Сколько раз Катрина видела удивление на лице этой женщины? Три раза? Один раз? Нисколько? Это самый точный ответ.

— Элен, Вы меня заинтриговали своей реакцией, — улыбнулся Дэниэл. — Что-то не так?

— Наоборот, — делая глоток вина, ответила она. — Я уже слышала это название. Пять лет назад, когда была в жюри Европейского конкурса молодых архитекторов… Это были Вы?

— Да, мадам Роббер, это был я, — глядя ей прямо в глаза, ответил Дэниэл. — Не могу поверить, что Вы меня помните!

— Не скромничайте, прошу Вас! С Вашей совершенно выдающейся внешностью и очевидным талантом невозможно остаться незамеченным. Катрина, не знаю, поняла ты или нет, но сегодня ты была на свидании с очень перспективным архитектором!

— Какое счастье… — пробормотала Кэт и сделала большой глоток вяжущего напитка. Если честно, то общение этих двоих без обращения к ней, до этого момента совершенно ее устраивало.

Дэниэл посмотрел на девушку, оставшуюся почти равнодушной, после такой рекомендации тети и улыбнулся.

— Не обращайте внимания на выражение ее лица, — наклонившись к нему, в полголоса сказала Элен. — Дело в том, что она выросла среди богемы и творческих титанов, не может во всей полноте оценить ваши профессиональные масштабы…

Дэниэл с интересом посмотрел на Катрину:

— Среди богемы? Дорогая, ты ничего не говорила об этом…

Катрина даже подавилась и закашлялась от непонятно откуда взявшегося вдруг «дорогая».

— О, Кэт, ты, конечно, очень скромная девушка, но… Вы еще не рассказывали друг другу о таком?

Дэниэл был заинтригован и кидал взгляд то на старательно изображающую равнодушие девушку, то на оживленную Элен.

— Ничего «такого» и нет. Не думаю, что Дэниэлу интересна скульптура.

— Почему? Очень интересна! — подливая себе вина в бокал, заметил он.

— Конечно! Любой уважающий себя архитектор всегда интересуется смежными искусствами. Катрина единственная дочь скульптора Давида Минца, — сообщила Элен и с удовольствием наблюдала как меняется красивое лицо их гостя.

Масштаб популярности этого скульптора-новатора был настолько велик, что о нем слышали не только профессиональные архитекторы, но и все интересующиеся искусством вообще.

Дэниэл был шокирован. Что это за квартира такая, в которой средоточие известных людей на квадратный метр выше среднего по Франции? И Катрина… Разве такими бывают и так ведут себя дети известных людей подобного уровня?

— Ну… Вам еще узнавать и узнавать друг друга! — радостно хлопнула в ладоши Элен.

Катрина поморщилась: как-то потом придется выкручиваться и объяснять мадам Роббер, что узнавать им друг друга уже не придется, и что это их свидание с Дэниэлом было первым и последним…

— Дэниэл, расскажите о проекте, над которым сейчас работает Ваше бюро? Надеюсь, Вы уже знаете, что я нескромно позволила себе внести некоторые изменения в него…

— Ну, что вы, мадам Роббер… Ваши исправления точны и полезны. И напоминают мне о том, как многому еще нужно учиться…

Катрина закатила глаза и отвернулась, разглядывая вечерний Париж за окном.

Дэниэл подробно рассказывал Элен о проекте центра искусств, мадам Роббер с интересом слушала, задавая вопросы и делясь опытом работы с проектами подобных зданий.

Забытые воспоминания шевельнулись, больно царапнув внутри. Вот такие же точно разговоры почти постоянно велись в их большой и вечно полной каких-то людей искусства квартире в Санкт-Петербурге, когда в ней жил папа. Все то хвалили друг друга и выпивали за успех и талант, то ругались и критиковали… и все были полны решимости добиться идеала.

— Я думаю, нам стоит остановиться, а то наша Катрина совсем заскучала, — заметив отрешенный взгляд девушки, сказала Элен.

— Согласен. Простите мне мою увлеченность. Когда дело касается работы, я становлюсь одержимым…

— Надеюсь, что наша Кэт победит эту вашу одержимость… Да, Кэт?

— Что? — девушка не слышала последних слов тети, лишь по интонации догадавшись, что к ней обращаются не в первый раз.

— Я говорю Дэниэлу, что ты, несомненно, гораздо интереснее его работы и новых партнеров.

— О, да! — с явным сарказмом ответила Катрина и улыбнулась. — Чай?

Лицо Элен стало кислым.

— О каком чае речь, когда на столе такое прекрасное вино?..

— Простите, мадам Роббер, но Дэниэл торопится, — многозначительно сделала ударение на последнее слово девушка.

— Я? — он сразу понял, куда она клонит, но так быстро прощаться с исполнившейся мечтой не собирался. — Нет, нет, дорогая, я же говорил тебе, что отменил сегодня все дела и встречи, чтобы провести вечер с тобой!

Катрина истерически хохотнула и прищурилась: вот, значит, как?.. Раз она дала слабину и поплыла от его красоты и таланта, этот парень решил навязать свои правила? Что ж… сыграем!

— Надо же! — она откинулась на спинку дивана. Наверное, вино было крепкое, потому что движения ее стали медленными и манкими. — А что же ты весь вечер на часы смотрел?

— Так это потому, что переживал, что мы заболтаемся, и ты поздно домой придешь. Что бы тогда обо мне подумала мадам Роббер?

— Ну перестаньте! — засмеялась Элен. — Вы взрослые люди!

— Еще и воспитанные по канонам начала двадцатого века! — ввернула Катрина.

— Дорогая, не понимаю, почему ты так негативно реагируешь на мою заботу о тебе? — Дэниэл распахнул свои голубые глаза — ну, чистый ангел!

— Да потому, дорогой, что если ты так заботиться обо мне будешь, то наши отношения не сдвинутся с мертвой точки!

В комнате повисла тишина. Катрина тяжело дышала от волнения и нахлынувшего вдруг на нее осознания, что она перегнула палку, а ведь собиралась просто выполнить свое обещание и вычеркнуть этого волнующего ее парня из своей жизни.

Дэниэл молчал, разглядывая изменившуюся в пылу их надуманного спора Катрину и не мог отвести глаз от ее вдруг ожившего лица: от горящего взгляда, раскрасневшихся щек и мягких губ… Что-то его цепляло в этой девушке: в нелогичности ее поступков, в скорости смены настроения, в ее искренности даже в ненастоящих отношениях.

— Прости, Катрина, — тихо сказал он и встал. — Большое спасибо за гостеприимство и вкусное вино, мадам Роббер. Я мечтал о встрече с Вами еще со времен студенчества. Я покорен и безумно рад…

Дэниэл вежливо поклонился, пожимая протянутую ему руку.

— Проводишь меня? — не сводя с нее задумчивого взгляда, спросил он.

Она, все еще злясь на себя, встала и молча пошла к выходу.

— Может объяснишь, что на тебя нашло? — спросил он в полголоса, когда они уже оказались на той узкой улочке, которая чуть не стала местом их первого поцелуя.

— Нашло озарение, что я слишком добрая… Ты, между прочим, половину запретов нарушил! Имею полное право выставить тебя за дверь!

— Согласен. Но встреча с Элен Роббер…

— Все, все, все! — прикрыла уши Катрина. — Не хочу больше ничего слышать о твоем преклонении перед Элен! Иди уже домой и проведи бессонную ночь, вспоминая сегодняшний вечер и встречу с ней. И не приходи сюда больше! По крайней мере, пока я еще в Париже…

Катрина развернулась и скрылась в парадной, громко хлопнув тяжелой дверью. В висках стучало, а слева в груди рвалось и болело. Что за невезение⁈ Когда она вытащила несчастливый билет, обязывающий ее влюбляться не в тех мужчин⁈

Она прижалась к холодной стене и закрыла лицо руками. Сквозь пульсирующий стук в висках она слышала его голос: «У нас ничего не получится»… «Давайте остановимся»… «Дорогая»… «Прости, Катрина»…

Какая несусветная глупость хотеть понравиться ему — холодному и равнодушному!

Входная дверь скрипнула, и девушка вздрогнула. Мгновение спустя она оказалась в мучительном плену знакомого и так волнующего все ее существо запаха.

Не сказав ни слова, Дэниэл прижал еще сильнее ее хрупкую фигурку к стене и, склонившись, поцеловал.