В полдень на лестнице Монмартр

Глава 7

Катрина отскочила от него, но Дэниэл удержал ее за локоть:

— Лучше оставайтесь рядом, не хочу, чтобы наше свидание закончилось в травмпункте…

— Согласна… Перспектива так себе… — она осторожно высвободила руку. — Куда пойдем? Елисейские поля? Эйфелева башня? Лувр?..

— Б-р-р-р-р… — Дэниэл передернул плечами. — Добавьте сюда могилу Наполеона, и я предпочту отправиться в библиотеку в надежде найти что-то более небанальное…

Катрина подняла на него взгляд, с интересом прислушиваясь к тому, о чем он говорит. Стандартный набор мест для прогулок отклонен? Этот парень определенно набирает очки в ее глазах!

— Тогда куда пойдем?

— Во-первых, мы поедим!

Дэниэл повернулся вокруг себя и, выбрав наконец направление, кивнул в нужную сторону. Через несколько шагов он остановился, почувствовав, что идет туда один.

— Катрина? — он обернулся и непонимающе развел руками.

— А если я не хочу есть? — чтобы он услышал ее, девушке приходилось почти кричать.

— Что?

— Я не хочу есть!

— Ваш английский ужасен! Вы можете подойти, чтобы я мог разобрать, что вы там говорите?

— Почему бы вам не вернуться, чтобы послушать, что я тут говорю? — крикнула она в ответ и в подтверждение принятого решения не двигаться с места, сложила на груди руки.

Он отзеркалил ее позу и прищурился:

— Вы спросили: куда мы идем, я принял решение. Вы стоите там как вкопанная и кричите мне что-то на скверном английском… Что не так, Катрина?

— Вы командуете!

— Я ­— мужчина! — крикнул он, и среди прохожих на площади раздались смешки.

— Вы даже не поставили меня в известность, куда мы идем…

— Поставил… Мы идем поужинать!

— Но я… — Кэт не успела докричать, ее перебил веселый мужской голос из толпы зевак, с любопытством прислушивающихся к их разговору:

— Красавица, если не хочешь ужинать с ним, пойдем ко мне домой на бокальчик красного!

Раздался громкий хохот прохожих. Катрина мгновенно покраснела, бросив возмущенный взгляд в сторону наглеца.

— Отлично! Кажется, у вас появилась альтернатива… — снова развел руками Дэниэл. — Итак… Ужин в ресторане, где кроме нас будет много людей или интимное уединение с любезным молодым человеком?..

Девушка мгновенно оказалась рядом.

— Хм-м-м… — потянул он. — Кажется, мы с рестораном победили.

— Давайте просто пойдем уже отсюда, — взмолилась Катрина шепотом. — Они все смотрят на нас!

— Ну, не я устроил здесь этот балаган, — едва сдерживаясь, чтобы не захохотать, ответил он.

Они пошли вперед, причем Кэт шагала довольно активно, надеясь поскорее убраться с площади, где она только что оказалась в центре внимания.

— Так что не так с моим предложением поужинать? — спросил Дэниэл, когда они свернули на тихую улочку.

— Вы даже не посоветовались со мной. И вы… командуете!

Дэниэл посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся:

— Я просто решил проявить инициативу… Разве другие мужчины, которые приглашали вас на свидания не делали так же?

Катрина растерялась и от волнения снова обняла себя за плечи.

— Хотите поговорить о моей личной жизни?

— Не то, чтобы очень, но… Нам же нужно о чем-то говорить. Мы планируем поужинать вместе.

— Тогда расскажите о вашей личной жизни! — выпалила девушка, сильнее обнимая себя.

— О-о-о-о, дорогая Катрина, вы точно хотите услышать это?.. — Дэниэл многозначительно поднял бровь. — С кого мне начать? С красавицы Люсиль, которая еще сегодня утром согревала мою постель или с Жюли, которая отлично…

— Стоп, стоп, стоп! — голос Катрины выдал фальцет, так она спешила остановить поток его речи, от которой у нее запылали щеки. Безобидный вопрос обернулся явно издевательскими описаниями, призванными смутить ее еще сильнее!

— Черт с ней, с вашей личной жизнью! Пусть хоть Люсиль и Жюли одновременно придут согревать и без того жаркими летними ночами вашу постель и вас до кучи! Смотрите, не зажарьтесь между ними!

Дэниэл даже остановился от такой эмоциональной тирады, разглядывая взволнованную и раскрасневшуюся Катрину, а потом от всей души захохотал.

Она все еще с досадой следила за ним, когда почувствовала, как с каждым мгновением ее злость испаряется, а губы невольно растягиваются в улыбке.

— Сдаюсь! — Дэниэл вскинул руки вверх. — Вы победили! Теперь мы можем пойти поужинать?

Она кивнула и пошла вперед. Он догнал ее, подстраиваясь под неспешный темп шагов.

— Вы смешная.

— Спасибо.

— Да не за что. Что бы вы хотели съесть?

— Кофе и круассан, — почти не задумываясь ответила она.

— Но ведь это десерт…

— Ага, я люблю десерты больше, чем основные блюда.

— Почему?

— Мне всегда было жаль их. Садятся люди есть, съедят первое, второе, а на десерт либо места уже нет, либо едят его без удовольствия, уже насытившись… А я обычно начинаю есть с десерта, чтобы спасти его самооценку.

Дэниэл хмыкнул. Ничего более странного он в своей жизни не слышал.

Зажглись фонари, отчего все вокруг наполнилось теплым светом. Он посмотрел на Катрину и надолго залип, изучая ее профиль: чуть вздернутый носик, острый подбородок и длинные ресницы…

— Дэниэл, вы же не француз, — не спрашивая, а словно проверяя свою догадку сказала Катрина, выводя его из задумчивого состояния. — Откуда вы?

— Я англичанин и живу в Лондоне. Прилетел в Париж на пару недель, у меня здесь несколько встреч по работе.

— А-а-а-а…

— Вы тоже не похожи на француженку, простите уж…

— Потому что я и не француженка. Я приехала сюда на учебу в Высшую национальную школу изящных искусств… А вообще я… из России. Дело в том, что…

Катрина говорила что-то еще, в то время как Дэниэл оцепенел — вторая русская девушка в его жизни — это уже перебор… Как же он сразу не догадался, что Катрина не из Европы? Этот ее слишком очевидный акцент и цвет волос и, кажется, только русским девушкам свойственная гордость на пустом месте, и…

Катрина нахмурилась, поняв, что Дэниэл не слушает ее. Он шел рядом о чем-то задумавшись. Настолько сильно, что даже не заметил, что она уже давно ничего не говорит.

Становилось холодно, она поежилась, мысленно ругая себя за то, что послушала Элен и оделась так легко.

— Ничего не получится, Катрина…

В тишине голос Дэниэла прозвучал громко, и она вздрогнула.

— Что?..

— Говорю, чтобы вы потом не огорчались… Между нами никогда ничего не будет.