Ветхий дворец

ШЕСТЬ. ВЕЛИКАН

Вильмош, скрючившийся в три погибели в уголке под лестницей в винные погреба, вздохнул. Это определенно снова Батя[35]. Чечемё слишком мелкая, чтобы опрокинуть керамическую миску, а Хюга для этого чересчур ленивая. Вильмош налил в миску свежей воды и потянулся в клеть. Левой рукой взял норску за ухи, придерживая правой под заднюю часть. Приподнял так, чтобы быть со зверьком нос к носу, аккуратно держась вне досягаемости его резцов.

- Что тебе неймется, Батя? Почему ты все время переворачиваешь воду? - Раздвинув мех норски, заглянул промеж ног. - Или ты стал слишком взрослый, чтобы жить вместе со своими сестрами? В этом дело, да? Хочешь свои собственные покои, да? Мой брат тоже хотел. С этого его неприятности и начались.

Снова перехватил норску нос к носу.

- Следи за своим поведением. Будешь создавать беспорядок, отдам тебя повару. Вот.

Батя наморщил носик в адрес Вильмоша, не воспринимая сию угрозу всерьез. Норску переместили во временный загончик вместе с обеими его сестрами, пока Вильмош чистил их домик, медленно и аккуратно водя шершавой тряпкой, пропитанной щелоком, по всем прутьям, несколько раз потом ее споласкивая. Затем вымел из-под клетки весь помет и собрал в мешочек, чтобы потом передать Виктору - тот разводил для рыбалки собственных червей.

Потом он повторил процесс со второй клеткой, где жили сейчас только Атя и Аня - самец и самка, которые породили первую троицу. И только после того, как были вычищены обе клетки, а также временный загончик, Вильмош наполнил кормом две миски и поставил в клетки.

Корм он смешивал сам: зерно, некоторые корешки и листья, чуть-чуть травы и толика тщательно перемолотого мяса. Норски нуждаются в некотором количестве мяса для правильного функционирования организма, но они отказываются есть то, чего сами не убивали. Потратив на эксперименты несколько лет, Вильмош выяснил, что если мясо хорошо спрятано, норска и не заметит. Или, иногда думал он - сделает вид, что не заметит. Суеверная часть Вильмоша боялась обсуждать вопрос мяса вслух, а вдруг узнают, станут подозрительными и вообще откажутся от корма; часть несуеверная, восстав против этого, так и порывалась завести разговор именно о мясе.

- Я знаю, что тебе не нравится, - сказал он Бате, который потихоньку становился его любимчиком, хотя Вильмош старался уделять внимание всем зверькам. - Ты расстроен, потому что я не принес тебе домой ни кусочка драконятины. Ты ее хотел, да? Только вот если бы я ее дал тебе, дружочек Батяни, ты бы сморщил свой черный носик и отвернулся. И сказал бы: ты чего, он уже слишком давно дохлый - и даже не притронулся бы. Вот так вот. Что ж, Река унесла меня слишком быстро, чтобы я успел прихватить с собой хоть сколько-нибудь, а сейчас, боюсь, там уже все сожрали джареги.

Батя лишь смотрел на него, продолжая уплетать корм (норска ест, набивая щеки по самое не могу, и потом принимается медленно пережевывать по чуть-чуть, порой в течение нескольких минут, потихоньку заглатывая крошечные порции). Глаза у него были серо-голубые, мордочка довольно длинной, и он унаследовал от мамочки чисто белый окрас шерстки, без черных папочкиных ушей. Вскоре после того, как перейти с молока на твердый корм, он откуда-то взял манеру (кто знает, где их берут норски?) перемежать небольшие порции пищи глоточками воды, создавая у Вильмоша впечатление, что так он аккуратно сохраняет чистоту. Манера удивительная и умилительная сама по себе, а еще она напоминала Вильмошу Ласло. Иногда, когда братья вместе ужинали, Ласло ловил Вильмоша на том, что тот смотрит на него и ухмыляется, но спрашивать, чему это Вильмош так разулыбался, Ласло так и не стал, а великан бы уж точно ему не ответил.

Потом он перешел ко второй клетке, чтобы старшие норски не чувствовали себя брошенными. Это было частью ритуала в день уборки: он смотрел, как они съедают часть корма; Аня как минимум загрустит, если решит, что ею пренебрегают.

- Ну, дорогуша, как вы тут? Наслаждаемся едой, а? Ну-ну.

Атя поцокал резцами, глотая.

- Все хорошо, - сказал Вильмош, - но спасибо, что спросил.

Атя снова поцокал и отгрыз себе следующий кусочек.

- Братья? Вот тут, Атя, все не так хорошо. Нехорошо, да. Иногда они почему-то хотят убить друг дружку. А иногда плачут, что они не вместе. Ты подумай, а? А иногда хотят, чтобы я помог одному убить другого, или чтобы поплакал вместе с ними. Глупо, да?

Атя не ответил, лишь печально взглянув на собеседника. Аня в разговор не вступала, но Вильмош был совершенно убежден, что ушки норска навострила и не упустила из сказанного ни словечка.

Сия односторонняя беседа была прервана звуком шагов, спускающихся сверху из цоколя. Вильмош выполз из закутка под лестницей и осторожно распрямился - спина затекла от долгого пребывания в скрюченном виде. И как раз когда он завершил процесс, перед ним уже стоял Ласло, облаченный в темно-синюю мантию и с палашом при бедре.

- Добрый день, Лаци, - улыбнулся великан.

- Добрый день, Вили. Как твои друзья?

- В порядке, спасибо. - Вильмош отметил, что из всех его братьев только Ласло спрашивал о норсках, и только Миклош заботился о них.

- Хорошо, - сказал Ласло. - А сам ты как?

- Да нормально.

- Раны не тревожат?

- Нет, спасибо.

- Точно нет?

- Точно.

Лицо короля переменилось.

- Тогда почему, - проговорил он, - ты не смог помочь мне с Миклошем нынче утром?

- Помочь тебе? - переспросил Вильмош.

- Да, помочь мне. Тебе эта мысль кажется странной?

- Но, Лаци, ты же пытался убить его.

- Да брось, Вили, ты же знаешь, не убил бы я его. Ты за кого меня вообще принимаешь?

Вильмош покачал головой, чувствуя себя крайне озадаченным.

- Но вид у тебя был, в общем, очень злой.

- Если ты решил, что я собираюсь его убить, почему же ты тогда не помог ему?

- Потому что… - Вильмош остановился. Попытался вспомнить все, что было утром, и решить наконец беспокоящую загадку. Он правда верил, что Ласло хочет убить брата? - Не знаю, - наконец он проговорил. - Я просто ничего не сделал.

- Я знаю, что ты ничего не сделал, Вили. Поэтому-то я и расстроен, потому что ты ничего не сделал. Если бы ты…

- Мне жаль, что ты расстроен, Лаци.

Ласло вздохнул.

- Я просто хочу, чтобы ты понял, Вили. Я тоже люблю Миклоша, как и ты. Но он мне подозрителен. Его два года не было, а сейчас - Богиня послала мне предупреждение насчет него, и я сам слышал, как он взялся за старое, и - ты знаешь, где он был, пока его не было?

- Нет. Мы об этом не говорили.

- Неудивительно. Но Шандор…

- Шандор!

- Вили, прошу тебя. Шандор говорил, что он был в Стране эльфов.

- Пфуй. Ему-то откуда знать?

- Вот отсюда, - он протянул правую руку ладонью вперед. Пальцы покраснели и опухли, а ладонь была вся в волдырях.

Вильмош охнул.

- Лаци! Что случилось?

- Это Миклош сотворил. Он заставил Виктора и Кароя[36] бросить мечи, потому что те стали жутко горячими.

- Как Миклош сделал такое?

- Могущество эльфов. Такое же, как у Шандора.

- Но откуда оно у Миклоша?

- Вот и я о том же. От эльфов, и Шандор говорит, он должен был отправиться в Страну эльфов, чтобы обрести его и научиться им пользоваться. А теперь подумай, Вили, зачем Миклош восхотел такого могущества? Что он с ним сделает?

Вильмош задумался так глубоко, как только мог. И наконец ответил:

- Не знаю.

- Вот и я не знаю, - сказал Ласло. - Но меня это беспокоит, а значит, должно беспокоить и тебя. И когда я в следующий раз попрошу тебя помочь мне с ним, ты должен так и сделать. Ради твоего же блага, не только ради моего - и возможно, даже ради Миклоша. Ты меня понял?

- Думаю, да, Лаци. Мне жаль, что так вышло с твоей рукой.

- Да забудь о той руке. Ты обещаешь помочь мне, если такое случится еще раз?

Вильмош вновь задумался.

- Лаци, - медленно проговорил он, - ты пытался его убить?

Ласло встретил его взгляд, но смотрел, кажется, куда-то вдаль.

- Не знаю, - мягко ответил он. - Надеюсь, что нет.

Вильмош кивнул.

- Я подумаю о том, что ты мне сказал, брат.

- Хорошо, - отозвался Ласло и поднялся по ступеням обратно.

Вильмош снова влез в закуток под лестницей. Аня и Атя как раз доели свой корм.

- Не обращайте внимания, - сказал он им. - Просто разные глупости, о которых мы болтаем, вам беспокоиться не о чем. Уже доели? Хорошо. Я скоро вернусь. Отдам Виктору ваши какашки, чтобы он растил в них червей. Забавно, правда? То, чему повар не находит применения, я отдаю вам; то, чему не находите применения вы, идет червям; а на том, что оставляют черви, выращивают овощи, и мы отдаем их повару вместе с рыбой, которую Виктор ловит на червей. Нет, ну правда ведь забавно, ха!

И все еще посмеиваясь, Вильмош поднялся по ступеням, которые кряхтели и жаловались, однако успешно выдержали его тяжесть.

Позднее в тот же день посланец от Ласло нашел Вильмоша, когда тот отдыхал на берегу. Вильмош направился за посланцем вниз в винный погреб и уже думал было, что что-то случилось с норсками, однако тот повел его глубже в погреб до тех пор, пока они не оказались почти под главным входом. Там уже ждал король, и Шандор вместе с ним. Великан скривился, а потом заметил несколько отростков, похожих на тонкие древесные корни, которые, похоже, опускались с потолка и скрывались в полу.

Он подошел ближе и с любопытством изучил странное явление. Отростков было четыре или пять, все выходили почти из одного места наверху. Кажется, там была трещина в деревянной балке, а вот корни проделали ее, или наоборот, воспользовались удачной трещиной, он сказать не мог. Нижняя часть отростков надежно зарылась в грязный пол погреба.

Ласло и Шандор кивнули ему.

- И что думаешь?

Вильмош моргнул.

- Меня-то чего спрашиваешь? Его спроси.

- Уже. Он не знает, связано ли это с могуществом эльфов. А тебя я спрашиваю вот почему - ты знаешь, что там, наверху, над нами?

Вильмош подумал. Прикинул расстояние до лестницы, сейчас скрытой винными стеллажами.

- Не уверен, - отозвался он.

- Мы прямо под покоями Миклоша.

- А.

- И появилось это ровно на следующий день после его возвращения. Тебя это ни на какие мысли не наводит?

- Думаешь, это устроил Миклош? Не знаю, Лаци. По виду, так оно тут растет уже достаточно давно. В этот уголок заходят не так часто. Как ты все это нашел?

- Один из поваров нашел, когда выбирал вино для моего ужина с графиней на этот вечер.

- Ах вот как. И как у тебя с ней?

- Неважно. Я хотел показать это тебе. Чем бы оно ни было, Шандор его уничтожит, но помни, нам повезло, что мы вообще это нашли, и оно идет из комнаты Миклоша. Кто знает, что сталось бы через месяц? Или через год?

- Да, - проговорил Вильмош, - кто знает?

Тем вечером Вильмош совершил открытие. Он и не думал раньше, что может по звуку шагов отличить своих братьев и большую часть обитателей дворца. Он обнаружил это, когда услышал чьи-то шаги на ступенях, и вдруг понял, что не знает, кто это.

Поцокав языком Бате, он вернул его в клетку, выбрался из закутка и взглянул вверх. Сверху в сумрак погреба опускалось светлое платье, вроде бы бледно-голубое, сопровождаемое аккуратными неуверенными шажками.

Вскоре платье и шажки оказались принадлежащими графине Мордфаль. Внизу она развернулась и осмотрелась, быстро обнаружив Вильмоша. Он поклонился, она присела в реверансе.

- Я хотела посмотреть на норсок, - сказала она.

- О, - только и сказал он и, почему-то нехотя, указал ей на закуток. На крюке, вбитом в лестницу, висел фонарь. Она подошла и опустилась на колени. Он кое-как приткнулся рядом.

- Это вот, - указал он, - Атя. Это Аня. А вон там их дети: Батя старший, затем Хюга и Чечемё.

Он чувствовал, что этого мало, но не знал, что тут еще сказать. Как можно говорить о них с кем-то, кто не понимает норсок, не знает их?

- А я могу одного подержать? - спросила она.

- Ладно. - Он открыл клетку и, помешкав, взял Хюгу за основание ушей, быстро перехватив левой рукой под заднюю часть и переместил правую так, чтобы поддержать голову норски. - Вот так их держат, - пояснил он. - Попробуй, она самая ласковая, кусаться не будет.

Это было не совсем так: Чечемё была еще более ласковой, но и более хрупкой.

Он ждал, пока она не без колебаний откладывает свой веер, и вложил норску в ее ладони, аккуратно. Почувствовал, как Хюга наметилась было спрыгнуть, но графиня явно не почувствовала. Он придерживал Хюгу под заднюю часть, второй рукой поглаживая ее. При этом пальцы его зацепили верхнюю часть груди графини - платье было с глубоким вырезом, - и она бросила на него гневный взгляд, но он не заметил ни прикосновения, ни взгляда. Несколько мгновений, и Хюга расслабилась и успокоилась в ее руках, и тогда Вильмош убрал свои.

- Она такая мягонькая, - почти прошептала графиня.

Вильмош кивнул, не зная, что и сказать. Мягонькая? Ну естественно. Все норски мягкие. Что могла графиня из восточного предела Мрачных гор знать о том, как Хюга вылизывает шерстку Чечемё, и как прикрывает ее собой, когда рядом появляется чужак - то есть любой, кроме Вильмоша? Ничего. Она знала лишь, что она мягонькая.

Охваченный внезапным желанием сменить тему, Вильмош спросил:

- Графиня, вы собираетесь выйти замуж за моего брата?

Во взгляде ее блистал интерес.

- Зови меня Маришкой, - сказала она.

Он хмыкнул.

- То есть отвечать не хочешь.

- Это и есть ответ.

Он снова хмыкнул, подумал.

- То есть да?

- Да.

- Когда?

- Еще не решили. Где-то через год.

- Что ж. Хорошо. Режё будет доволен.

- Старый советник? Да, пожалуй. - Затем: - Твой брат странный человек, Вильмош.

- Как так странный?

- Не знаю. Но он странный.

Ласло - странный? Ну, может быть. Он никогда об этом не думал. Женитьба вообще странная штука. Он вообще не мог ее осознать, даром что столько времени провел с Аней и Атей.

- Ты его любишь? - спросил он.

Она от неожиданности задохнулась и метнулась взглядом к вееру, что все еще лежал у ее ног. А потом сказала:

- Нет. Но охотно побуду его королевой.

- Как так?

- Сама не знаю. Но у нас схожие интересы. И он очень целеустремленный.

- О да, он такой.

- И есть что-то… мы должны быть вместе, как-то так. Не могу объяснить. Бригитта, пожалуй, поняла бы.

Вильмош снова был озадачен.

- Ты про Бригитту знаешь?

- О, да. Мы уже познакомились. Король объяснил, зачем она здесь.

- О.

Маришка вздохнула.

- Сама не знаю, почему я тебе все это рассказываю. - И снова принялась гладить черно-белый мех. - Норска очень гордая, - проговорила она.

Вильмош почувствовал, как у него распахиваются глаза.

- Ты о чем?

- Не знаю. Но… как ее зовут, Хюга? У Хюги есть достоинство. Даже надменность. Поэтому она и ласковая: она никого не боится. - И передала зверька обратно.

Вильмош кивнул, от удивления он даже говорить не мог. Откуда она это знает?

А Маришка проговорила:

- Спасибо, Вильмош. Я как только услышала про норсок, хотела посмотреть на них поближе.

- Всегда пожалуйста, - отозвался он, удивленный тем, что говорит вполне искренне.

Она кивнула. Подобрала свой веер, сложила и крепко сжала. Затем свободной рукой коснулась горки корма в корытце, поворошила его и снова кивнула.

- Они едят только такое, если держать их в клетке, - сказал Вильмош, почему-то считая нужным объяснить качество кормежки, если вдруг она подумает, что та слишком скромная для таких прекрасных существ.

Маришка кивнула.

- А на воле они чем питаются?

- В основном драконятиной, - ответил Вильмош.

Тем вечером в Главном чертоге Вильмош слушал менестреля, явившегося откуда-то с южного пограничья. То был довольно пухлый человек с длинными гладкими волосами, в которых перец слегка припорошило солью, и такой же бородой. Он пел о своих родных краях, и мягкий голос его был настолько тих, что Вильмошу пришлось прислушиваться, и аккомпанировал себе на ланте[37] с длинным грифом. Где-то в середине третьей песни Андор подошел к Вильмошу:

- Нам надо поговорить, - сказал он.

- Чшшш, - ответил Вильмош, - я слушаю.

- Это может подождать.

- Почему:

- Я думаю о твоем вчерашнем промахе.

- Промахе?

- С Миклошем.

- А.

- Нам нужно об этом поговорить.

Вильмош повернулся на стуле, посмотрен на Андора. Затем развернулся обратно.

- Чшшш, - сказал он снова, - я слушаю.

Андор с минуту стоял рядом с ним, а потом покинул зал.

Вильмош еще некоторое время слушал менестреля, пока король и графиня Мордфаль не покинули помещение, пожелав всем спокойной ночи и бросив менестрелю пухлый кошель. Довольно скоро Вильмош обнаружил, что остался один, сидящий на массивном стуле, сколоченном специально по его габаритам, с надежными уютными подушками. Прикрыл глаза и задремал.

Через какое-то время он услышал позади мягкую поступь, но не повернулся, чтобы посмотреть, кто это. И лишь когда шаги остановились у его стула, открыл глаза.

- Привет, Бригитта.

- Добрый вечер, Вильмош. Можно посидеть с тобой?

- Да.

Она придвинула себе стул и села рядом. Он окинул ее взглядом, сравнивая с графиней. Бригитта была крепкая, а Маришка почти болезненно хрупкая. Однако пообщавшись с Маришкой, он понял, хотя не мог бы выразить это словами, что у графини внутри твердый стержень. И вот теперь, глядя на Бригитту, думал - а может, внутри она, наоборот, податлива?

- Тебе нравится это помещение, не так ли? - внезапно прервала она его размышления.

- Хм? А. Да, нравится.

- Так тихо и мирно, когда все разошлись.

Вильмош кивнул.

- Когда я была совсем маленькой, а отец слишком напивался, чтобы гнать бормотуху, я ходила по грибы. Я шла и шла, аж до самого, как вы его называете, Блуждающего леса. Мы те места просто называли "рощей", словно это была наша собственная, личная часть леса. Мы ходили и собирали там грибы, а иногда просто сидели до заката. Роща была как этот зал - большая, тихая и пустая. Тебе бы понравилось.

Вильмош снова кивнул.

- Деревья в той части леса в основном старые. Особенно часто попадались ясени, и некоторые изрядно подгнили и растрескались. Самые большие и самые лучшие грибы как раз и растут вокруг таких деревьев, как будто древесная гниль помогает им расти.

А время от времени большое старое дерево просто падало. Мы обычно знали это загодя, за год-два, потому что первыми с него опадали ветви, и конечно же, на них давно не было листвы. Я заметила, что иногда дерево падает на грибы и давит их. А иногда оно хотя и практически полностью сгнило, но не падает, и там грибы вырастали с отцову ладонь, а то и больше. Вот тогда я и придумала, что они кормятся от дерева. Конечно, я была еще маленькой.

Вильмош просто смотрел на нее, не совсем понимая, но молчал. Через минуту она вздохнула.

- Мне нравится эта комната. - И также кивнула. - Интересно, где сейчас Миклош?

Вильмош не ответил, а Бригитта не продолжала разговор. Через некоторое время она удалилась, зато почти сразу появился Ласло. Вильмош внезапно ощутил себя центром мира: все остальные, даже король, пусть в силу каких-то своих причин, приходят к нему, чтобы в чем-то убедить или о чем-то попросить. Разумеется, он знал, что это не так, просто Главный чертог - сердце Дворца: подожди здесь, и появятся все.

Однако иллюзия восхищала.

Ласло коротко кивнул, уселся рядом с Вильмошем и проговорил:

- Ты слышал, что я женюсь?

- Да. Мои поздравления.

- Спасибо.

Король вытянул ноги, опустив взгляд.

- Конечно, грядут перемены в том, как будет вестись дворцовое хозяйство.

Вильмош выпрямился.

- Какие такие перемены?

- Не знаю. Но здесь будет королева, а значит, что-то изменится наверняка.

- И мы будем приводить все в порядок для нее?

Ласло гневно прищурился.

- Ты что имеешь в виду?

Вильмош широким жестом обвел помещение.

- Сам знаешь. Стенные панели, паркет, штукатурка…

- А что с ними не так?

- Да они же трещат и осыпаются…

- Замолчи! - вскочил Ласло.

Вильмош, озадаченный, смотрел на него.

- Что не так, Лаци? Я же просто сказал…

- Ты следуешь стопами своего брата Миклоша. Именно этого я и боялся.

- Но как я…

- Похоже, я слова не могу сказать тебе или Андору, чтобы не всплыл Миклош и его абсурдное мнение о Дворце, так или иначе. - Сведя брови, он гневно смотрел на Вильмоша.

Великан попытался понять, почему брат так рассержен, но не сумел.

- Прости, Лаци, что я тебя расстроил, - сказал он. - Я не хотел.

Король вздохнул и снова сел.

- Знаю, Вили. Просто для меня Дворец - это член семьи, словно он живой. Понимаешь?

Вильмош честно попытался, однако в итоге покачал головой.

Ласло проговорил:

- Дворец не дает дождям пролиться нам на головы. Он дарует нам место для трапезы и позволяет сидеть вместе, по-семейному. Он центр нашего королевства вот уже сотни лет. Он противостоял войнам, ветрам, потопам. Для тебя это ничего не значит?

Рот великана открылся сам собою, словно он пытался уместить все сказанное в голове. И наконец сказал:

- Не хочу, чтобы ты снова сердился, Лаци, но я не понимаю.

Вильмош видел, как брат с трудом сдерживается.

- Чего ты не понимаешь?

Вильмош медленно заговорил:

- Дворец не дает дождям пролиться нам на головы, потому что я починил кровлю. Так ведь?

Ласло отмахнулся, но промолчал.

Вильмош продолжил:

- Он дарует нам место для трапезы, но никакой трапезы не было бы, если бы я не укрепил подпоркой стену кухни, когда та чуть не рухнула той весной. Правда?

- Но…

- И, - сказал Вильмош, перехватывая инициативу, - на войну идут люди, а не Дворец. Верно? А вместе, по-семейному, мы можем сидеть где угодно. Ветер же иногда задувает в трещины так, что чувствуется даже в подвале у моих норсок. Да, он центр нашего королевства - но, Лаци, вот честно, мне-то что? Думаешь, я был бы меньше семьей, не будь я принцем? Или ты, если бы не был королем?

Выражение лица Ласло менялось от гнева к озадаченности, а затем стало печальным. А когда великан закончил, Ласло вдруг сказал:

- Но как же твои норски? Ты не можешь отрицать, что именно Дворец дал прибежище твоим… твоим норскам.

Вильмош подумал - какое это слово почти произнес Ласло? - но просто ответил:

- Нет, Лаци. Жилье норскам пришлось построить мне. Если бы я этого не сделал, они бы потерялись во дворце, и наверняка повар пустил бы их…

- Но ты же построил им жилье ВНУТРИ Дворца, Вильмош.

- Клетки могли стоять где угодно, Ласло. Прости, что мое мнение расходится с твоим, но я говорю то, что думаю. Для меня Дворец - не более чем место, где я живу, и я делаю то, что нужно сделать, но никакой особой привязанности я к нему не испытываю. Это просто место. Когда оно рушится, я пытаюсь починить его. Когда…

- ДВОРЕЦ НЕ РУШИТСЯ!

Вильмош с интересом смотрел на брата.

- Думаю, - промолвил он, - об этом нам больше вообще не следует говорить. Так что ты хотел мне сказать-то?

Ласло, полыхая гневом, поднялся.

- Я хотел предупредить тебя, Вильмош. Возможно, когда королева начнет распоряжаться здесь, она решит, что во Дворце нет места для мелких пушистых тварюшек, которые не приносят никакой пользы и принадлежат тому, кто не ценит убежища, что они тут имели все эти годы!

Развернулся и вышел вон, оставив озадаченного и обиженного брата, который смотрел ему вслед, приоткрыв рот.

Завтракая следующим утром (в одиночестве), Вильмош подумывал отыскать Маришку и спросить у нее, имел ли Ласло хоть какие-то основания сказать то, что сказал вчера на прощание. И уже решил было, что понятия не имеет, как поднять такую тему, как появилась сама она, держа в руках обычный кухонный поднос. На подносе стояли две исходящие паром чашки, а на краешки их были насажены ломтики апельсина. Веер она держала подмышкой.

Одну из чашек она поставила перед ним и опустилась на стул напротив. Вильмош подул и сделал глоток, не замечая, сколь абсурдно смотрится в его массивной лапище тонкий чайный фарфор.

- Спасибо, - сказал он, - мне понравилось.

- Это красный чай с корицей. Так мы его пьем дома. Апельсины, правда, приходится везти с реки, за несколько сот миль.

- Да. Вы их вымениваете на перец, верно?

- И прочие товары. Как ты?

- Вполне неплохо. А ты? Как подготовка к свадьбе?

- В целом… добрый день, Шандор.

Вильмош повернулся и увидел чародея в тот же миг, как тот увидел его. Шандор на миг замер, словно боялся слишком приблизиться к Вильмошу. Но все равно вошел.

- Заходи, не трону, - сказал Вильмош.

Лицо Шандора потемнело.

- Да я не то имел в виду, - быстро добавил Вильмош, - я не пытаюсь посмеяться над тобой, просто… ладно, неважно.

- Вообще-то я хотел поговорить с тобой позднее, Вильмош. Но если сейчас тебе подходит…

- Не хуже любого другого часа.

- Мне уйти? - спросила Маришка.

Вильмош неопределенно махнул рукой; Шандор и бровью не повел.

- О чем ты собирался со мной поговорить? - спросил Вильмош.

- Дело касается предстоящей свадьбы. Есть то, что нужно сделать, и тебе это по плечу.

- Например?

- В покоях королевы провисает потолок, и рабочим нужна помощь - поддержать его, пока они поставят опорную балку на место. А еще…

Его прервал смех великана.

- Тебе Ласло велел поговорить об этом со мной?

- Нет, - не без удивления отозвался Шандор, - хотя он, уверен, оценил бы твою помощь. А что?

- Ничего. Поговорили мы с ним вчера вечером. Нет, Шандор, боюсь, я не смогу помочь Ласло с ремонтом того, что в ремонте не нуждается.

- Не нуждается?

- Так сказал мой брат.

Маришка коснулась его руки.

- Вильмош.

- Да?

- Будь с ним потерпеливее. Он все еще расстроен из-за Миклоша.

Вильмош фыркнул.

- Пожалуйста? - попросила Маришка. - Сделай мне одолжение.

Вильмош посмотрел на нее и вздохнул.

- Ладно. Потолок. Что еще?

- То странное растение в погребе.

- Какое растение? - спросила Маришка.

- А ты сам почему ничего не предпринял?

Шандор ненадолго потупился.

- Я пытался. В силу неведомых мне причин оно неуязвимо для могущества эльфов.

- Ха! Когда ты меня отправил…

- Пожалуйста.

Вильмош снова вздохнул.

- Хорошо. Дай допить чай, а потом я спущусь в погреб и вырву те корни.

- Спасибо, Вильмош, - Маришка ласково улыбнулась.

Вильмош кивнул и вновь повернулся к Шандору.

- Ты поможешь?

- Нет, меня весь день не будет.

- Э?

- Да, отправляюсь на особую миссию. С Андором.

- Это что за миссия такая, чародей? Ты его ведешь на встречу с Богиней Демонов?

Шандор покачал головой.

- Нет. Нам надо найти Миклоша. И привести его обратно.