Ветхий дворец

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ. БДЕНИЕ

Она гладила его волосы.

Они сидели во дворе, и Бригитта наблюдала, как Андор вбегает во Дворец, а Миклош провожает его взглядом. О чем он думает?

Когда она работала в "Двуречье", она частенько разносила кружки эля и стаканы вина, совершенно об этом не думая и развлекая себя тем, что изучала посетителей, училась читать их лица и жесты, чтобы понять, о чем они думают, или угадать, о чем идет разговор, с того конца помещения. И у нее хорошо получалось. Почему же она не смогла прочесть Миклоша? Он оставался для нее загадкой. Она даже Бёлька сумела прочесть.

Пришлось снова вспомнить.

Бёльк, и Богиня, и смерть.

Все это кружилось в ее голове с того мгновения, как рассеялся сон, который наслала на нее Богиня. Гнев вновь взбурлил, совершенно иррациональный гнев, она знала - но пропустить мгновения славы Миклоша! Видеть его - и быть отодвинутой в сторону вот так вот.

Король смотрел на нее. На щеках ее проступил румянец, она покорно склонила голову. Что он должен о ней думать? Прилепилась к его брату после того, как сам он дал ей отставку? И почему он просто не отослал ее прочь?

Но положение ее определенно стало повыше. Быть с королем, пусть ненадолго - это даровало бы ей приятные воспоминания, когда она станет старой уродливой и… нет, не думать об этом! Никогда не думать! Но почему король…

Тут она поняла, что он вообще не смотрел на нее. Он смотрел на Миклоша, и на лице его был лишь шок. Он еще не принял то, что случилось, возможно, и не сможет принять. А если и когда сможет - что потом? Велит ли он казнить Миклоша? Она должна помочь ему сбежать! А потом она посмотрела на него и поняла, что никуда он не сбежит. Здесь его дом.

Почему она не боится его? Он принц, это само по себе немало. Более того, он убил Богиню. Она должна бояться и пальцем притронуться к такому. Странно.

Она присмотрелась к Миклошу, пытаясь понять, что ему сейчас нужно. Хочет ли он остаться один? Почему она не может сказать? Возможно, именно это ее в нем так завораживало. Именно завораживало, по крайней мере на первых порах. Загадочный сгинувший принц, который однажды посреди ночи просто столкнулся с ней. Теперь, конечно, было и многое другое. Он был ласков с ней, иногда даже слишком ласков, с досадой подумала она. И как он двигался - так изящно, словно танцуя. И его совершенно немыслимая невинность постоянно поражала ее и восхищала.

Сейчас он смотрел на Бёлька. Вот, опять. Бёльк - она не воспринимала его как коня, талтоша там или нет. Он был другом. Они беседовали лишь несколько раз, но он словно видел все потаенные уголки ее души, и при этом она все равно нравилась ему. Чувство "знал бы он меня как следует, он бы презирал меня" иногда бывает у многих, а у женщин так у каждой первой, причем сами же знают, что это неправда. Однако знание, что есть все-таки тот, кто видит ее насквозь, и она все равно ему нравится - знание это дарило ей ощущение покоя, какого она никогда прежде не ощущала.

Миклош тоже был таким. Ну, почти. Он, конечно, насквозь ее не видел, но она просто знала, что даже если доверит ему самые постыдные свои тайны, он все равно сумеет найти слова и сказать, что все нормально, и тут нету ничего такого ужасного. Такой уж он. Она мысленно улыбнулась. "Да, мой принц, я начинаю тебя узнавать. Пока еще не могу понять, о чем ты думаешь, но начинаю узнавать тебя."

Она подняла взгляд и увидела стоящего над ними Ласло, который смотрел на Миклоша. А тот - на него.

- Ты убил Богиню, - прошептал король.

- Да, - сказал Миклош.

Ласло покачал головой. На губах его вертелось нечто между "как" и "почему", но ни один звук не вырвался наружу, а Миклош лишь качнул головой. Наконец Ласло сделал глубокий вздох и проговорил:

- Я должен подумать, Мики. Никуда не уходи. Я поговорю с тобой, а затем… сделаю то, что должен.

Развернулся и ушел во Дворец.

Миклош смотрел на землю. Бригитта сжала его руку. Он напрягся, потом поднялся.

- Он не хочет меня убивать, - сказал он так, словно сам удивился.

Она тоже встала. Он предложил ей руку, даже не задумываясь. Они подошли к Виктору, который все еще созерцал пустой пьедестал. Виктор посмотрел на Вильмоша, и во взгляде этом Бригитта увидела ненависть - такую сильную, что у нее дух перехватило. Виктор неплохо ее скрывал, так что Миклош мог и не заметить, но для Бригитты все было кристально ясно.

Миклош проговорил:

- Виктор, пусть выроют яму. Прямо здесь, во дворе. Я хочу похоронить коня рядом с пьедесталом. Надгробье организую ему потом.

Виктор не ответил, лишь враждебно уставился на него.

- Ну? - почти жестко сказал Миклош.

Бригитта сжала его руку, увидев, как у капитана подрагивает губа. Он что, собирается напасть на Миклоша? Прямо сейчас? Однако тот сумел взять себя в руки.

- Я должен спросить об этом у короля.

- Нет, не должен, - ответил Миклош. - Сейчас его тревожить нельзя. Если спросишь, он вынужден будет отказать, а если нет, ему будет все равно. Я же хочу, чтобы это было сделано немедленно. Позаботься об этом.

Лицо Виктора застыло деревянной маской, дабы ничего не выпустить наружу. Бригитта подавила дрожь. Капитан, однако, кивнул.

Миклош вернулся во Дворец. Как раз тут из погреба по веревочной лестнице выбрался Вильмош.

- Я что-то слышал, - сказал он. - Что случилось?

Миклош замер, уставившись на него.

- Ты что, все это время был там, внизу?

- Ну да, а что?

Миклош лишь покачал головой и прошел мимо. А Бригитта сообщила:

- Миклош убил Богиню Демонов.

И они прошли мимо, оставив великана с отвисшей челюстью.

Они пришли в гостевые покои, отданные сейчас Миклошу, и легли вместе. Она сжимала его в объятиях, оба молчали. Но она думала.

Что он видел, когда принял в себя могущество? Именно это ведь он тогда и делал, больше ничто не заставляет выглядеть или действовать таким образом, хотя забавно, как по-разному это смотрится изнутри и снаружи. Но если он видел то же, что видит она, когда…

"Нет. Не думай об этом. Это теперь позади, осталось в прошлой жизни."

Но воспоминания и виляния все равно возвратились. Восторг, поток образов и перетекающие, смешивающиеся тени структур. Все они были там. А прямо за ними - ее отец, который принял свою природную форму и мучал ее мать, или водил к ней своих "друзей". Вот, Бригитта, вот что ты должна сделать… И улыбка. Отвратительная, отвратительная улыбка. Происхождение, сказала Богиня. Она ее узнала.

А потом побег - в конечном счете, в город. Лучше не думать и о том, что было до того. Отбросить удовольствие и боль и принять суть. Но Мики. Дорогой, дорогой Мики. Он не должен стать одним из НИХ, как стала она. Не должен.

Но как сказать ему, не сказав слишком многого?

- Он ведь все это спланировал, - внезапно проговорил Миклош, вырвав Бригитту из размышлений.

- Я… прости меня. - Она с трудом сообразила, о чем был разговор, и внезапной болью нахлынуло понимание, что она забыла о Бёльке. - Я не совсем еще проснулась тогда и многое упустила, - сумела выговорить она. - Так что случилось?

Он вкратце описал ей все, что она проспала. Его колотило, пока он рассказывал, а когда он закончил, она чуть не плакала. Как он сумел сделать такое? Ей бы никогда не достало силы для…

- Бригитта.

- Да.

- Спасибо тебе. За то, что пыталась спасти меня - дважды - и за все, что сделала с тех пор. Ты… я никогда не смог бы говорить с Богиней так, пытаясь заставить ее атаковать тебя. Я не знаю, как ты такое сумела. Надеюсь, я когда-нибудь смогу… ладно, неважно.

Бригитта ничего не сказала. Как она может претендовать на подобные заслуги? Она никогда не хотела сделать то или другое, оно просто случалось. Она прижалась к нему еще плотнее.

Миклош прошептал:

- Бёльк.

И она скорее чувствовала, нежели слышала его рыдания, и сделала что сумела, чтобы ему стало полегче.

Через некоторое время Миклош расслабился. Обвел взглядом комнату и перевернулся на спину, глядя в потолок.

- О чем ты думаешь? - спросила Бригита.

Он покачал головой.

- Не хочешь рассказывать?

- Не думаю, что ты хочешь это знать.

- Возможно, ты и прав, - сказала она, - но все равно расскажи.

- Хорошо, - отозвался он. - Я соберу побольше дров и масла и разложу по всему Дворцу. А потом спалю его дотла.

Бригитта чуть не ахнула. И лишь чуть погодя спросила:

- Почему?

- Потому что я его ненавижу. Слишком много смертей. Норска. Бёльк. Даже Богиня. Слишком много.

- Но если ты уничтожишь Дворец… хотя для тебя это ничего не значит.

- Что?

- Дерево. Ты ведь и его уничтожишь, но похоже, я единственная, кто видит в нем нечто ценное.

Он какое-то время молчал, а затем сказал:

- Еще был Бёльк.

- Бёльк? А он что о нем сказал?

- А тебе он не сказал, что это?

- Нет. И что же?

- Значит, он говорил правду. Он действительно не знал.

- Что?

- Потом.

- Сейчас.

Миклош тяжело вздохнул.

- Ты права. Бёльк не хотел бы, чтобы дерево уничтожили. Он говорил… звучит странно, пожалуй.

- Пусть.

Он, однако, ничего не сказал. И внезапно встал.

- Пошли тогда, посмотрим на него.

Взяв предложенную руку, она позволила проводить себя из покоев. По дороге они повстречали Маришку, которая пересекала Главный чертог. Она сделала вид, что не заметила их, лишь чуть-чуть сдвинувшись в сторону, чтобы избежать случайного столкновения, губы ее были сжаты в ниточку.

Дойдя до комнаты Миклоша, они нырнули за занавес и уперлись прямо в дерево. Оно выросло еще больше и плотно прижималось ко всем четырем стенам.

Она повернулась к Миклошу:

- Ну и?

- Бёльк сказал, что Дворец нужно заменить, и заменит его это дерево.

Она опешила.

- Но как может дерево…

- Не знаю. Но Бёльк так сказал.

Она покачала головой.

- Тогда как ты можешь даже думать сотворить такое, что может ему навредить?

Он вздохнул и прислонился к стене. Молодые листья скользнули по его лицу, но он и не заметил.

- Не знаю.

Она снова развернулась к дереву. Красота его снова поразила ее. Невероятно. Дело не просто в его до идеальности симметричной форме. И не в скромно идеальных особенностях каждого листика. В родных лесах - до того, как переселиться в город, - она бы прошла мимо такого, не удостоив его вторым взглядом.

Нет, неимоверно прекрасным в этом дереве было то, что оно новое и свежее, здесь, посреди всего старого и ветхого. То самое, скорбно отметила она, что мешало Миклошу восхищаться им. Но в таком случае ничто…

- Я понимаю, о чем ты, - вдруг проговорил он.

- О чем?

- Оно - привлекает, так?

На миг смерть и ужас покинули ее рассудок, а сердце исполнилось чистого восторга, какого она не ощущала с детства. Три шага, которые разделяли их, она пересекла в единый миг и, смеясь, обняла его.

Он также рассмеялся.

- Я и не знал, что это столько для тебя значит?

Она чуть отодвинулась, глядя ему в глаза.

- А для тебя?

- Хммм. Ну, быть может. Но я раньше никогда этого не осознавал. Полагаю, тут вопрос отношения. А красота ведь не должна зависеть от подобного.

- Так и есть, - согласилась Бригитта.

- Как скажешь, - и Миклош стиснул ее так, что ребра захрустели. А потом с улыбкой отошел и принялся разглядывать комнату. - Подойди-ка сюда, - вскоре сказал он.

Она подошла и посмотрела, куда он показывал. В стене там была заметная вогнутость, в которую дерево давило с целеустремленностью осадного тарана.

Она посмотрела в другое место, где дерево соприкасалось со стеной, и нашла там такую же выемку. Подняв взгляд, убедилась, что то же самое творится на потолке.

- Маришка расстроится, - заметил Миклош.

- Почему?

- Это она думала, что все, что нужно сделать, это лишь усилить стены. Что ж, попробовали. Не сработало. Твое дерево выигрывает эту битву.

Бригитта рассмеялась.

- И прекрасно!

Миклош кивнул.

- И что они будут делать дальше?

- Не знаю. Скоро выясним. Думаешь, кто-то еще знает?

- Если даже и нет, скоро узнают, думаю, они теперь часто смотрят на дерево.

- Да. - Миклош присел, опираясь спиной на стену. - Но вот почему они не могут его срубить?

- А почему это так важно?

- Я хочу знать, в чем его сила. А также слабость и потребности. Если мне следует ему помочь, я должен знать, как.

Бригитта медленно проговорила:

- То есть ты все же решил сделать то, чего хотел Бёльк?

- Если смогу, - просто кивнул Миклош, словно они обсуждали погоду.

- А то, что ты раньше сказал, насчет спалить Дворец?

- Неважно, - покачал он головой. - Мне все равно хочется уничтожить его, но ты права. Делать нужно то, чего хотел Бёльк.

Бригитта кивнула, но говорить не осмеливалась. Его поведение такое переменчивое, кто знает, что он решит, если она скажет что-то не то? Она покачала головой. Нет-нет, так работать нельзя. Ей нужно ЗНАТЬ, что она может на него положиться.

Он, похоже, задумался, и выждав достаточно долго, она сказала:

- Можешь поделиться со мной.

- Что? А. Я просто пытался придумать, что нам делать. Они точно попытаются уничтожить дерево. И как нам его защитить? Справиться с ними напрямую мы не сможем, так что нужно найти способ…

- А как насчет Вильмоша?

- А? А что Вильмош?

- Он справится с кем угодно.

- Думаешь, он захочет?

- Не уверена. Надо поговорить…

В этот самый миг занавес открылся, и появились Ласло и Виктор. Обе пары замерли, глядя друг на друга, затем Ласло перешагнул порог, коротко кивнув. Виктор последовал за ним. Взгляд капитана сосредоточился на Миклоше, и Бригитту вновь поразило, сколько же в нем ненависти. Она чувствовала себя в ловушке - чувство это ей не приходилось испытывать с тех пор, как она сбежала от своего отца. Но они стояли между ней и выходом. Дыхание ее участилось.

Миклош кашлянул.

- Мы тут смотрели на повреждения. Ласло.

Король проворчал:

- И что оказалось слабее, дерево или стены?

- Стены.

Король что-то беззвучно произнес.

- Где?

Миклош указал. Виктор также осмотрел все места.

- Что ж, - сказал капитану король, - Шандор и Маришка ошиблись. Это не сработает.

- Не сработает, - ответил Виктор. - Его следует уничтожить. И быстро.

Бригитта взглянула на Миклоша. Тот не выглядел счастливым, но ничего больше она сказать не могла.

Ласло встал лицом к лицу с Миклошем.

- А что ты на это скажешь, брат?

Миклош замер, словно ему к горлу приставили нож.

- А почему ты спрашиваешь? - голос его немного охрип.

- Что именно ты сегодня сотворил? И главное, почему?

Миклош вздохнул.

- Я не совсем уверен, что именно я сделал. Но, полагаю, Богиня больше нам являться не будет.

Бригитта заметила, что рука короля дернулась к палашу, но остановилась на полпути. Виктор не остановился, костяшки пальцев аж побелели, так он вцепился в рукоять своего оружия.

- Почему? - спросил Ласло.

- Потому что она пыталась убить меня! Ты сам видел.

- Да, я видел. Но видел я и другое. Почему ты призвал ее? Это ведь было намеренной провокацией. У тебя должна была быть причина.

Миклош не ответил.

- Хорошо же, - сказал король. - Спрошу вот что: когда Виктор и я, и другие, попытаются убрать это дерево, ты поможешь нам или нет?

- Ты ведь уже меня об этом спрашивал, кажется?

- Да. Несколько дней назад. С тех пор многое произошло. Я должен снова услышать твой ответ.

Миклош прикусил губу. Почему он так юлит? Глядя на него, Бригитта ничего не могла прочесть. А потом посмотрела на Ласло и по боли на его лице вдруг все поняла. Миклош мог сотворить все, что угодно, кроме одного - он не мог снова превратить брата в своего врага.

Не впервые ее ошеломило наплывом той боли, которую он должен испытывать. Она плотнее прижалась к нему и сжала его руку. Ласло взглянул на нее, чуть поморщившись. Миклош, отметив это, замер.

- Ты прав, - отрезал он. - Ты должен снова услышать мой ответ. Ответ - нет. Я не намерен помогать вам уничтожать это дерево. Ну вот, теперь ты знаешь. Прошу прощения.

И Миклош шагнул вперед, ведя под руку Бригитту. И до того, как капитан смог ответить, Миклош протиснулся между ним и королем, и они вышли в коридор.

Бригитту охватило почти осязаемое облегчение. Ноги на миг подкосились, и Миклош вынужден был остановиться, чтобы она оперлась на него и восстановила равновесие. Они пошли по направлению к Главному чертогу, и еще в коридоре встретили Шандора.

- Прощу прощения, - остановился Миклош.

Чародей смерил его взглядом.

- Да?

- Должен сообщить, что я с великой благодарностью отказываюсь от твоего предложения.

Шандор вскинул бровь, а затем рассмеялся.

- Я так и думал, юный принц, я так и думал.

И прошел дальше, все так же посмеиваясь. Бригитта сжала руку Миклоша. Он стиснул ее ладонь.

В Главном чертоге обнаружился Вильмош, который о чем-то говорил с Маришкой. Когда они приблизились, она посмотрела на них, что-то пробормотала Вильмошу и ушла.

- По-моему, мы ей не нравимся, - заметила Бригитта.

- А? Кому?

- Неважно. - Она чуть ущипнула его за руку, заслужив в ответ удивленный взгляд. А затем они сели справа и слева от великана.

- Значит, - сказал Вильмош, - ты убил Богиню Демонов.

- Да, - ответил Миклош. - Бедняга Андор.

Великан хмыкнул.

- Думаю, он переживет. Все равно он уже осматривался в поисках нового занятия.

- Это хорошо.

- Да. Но ПОЧЕМУ, Мики? Почему ты ее убил?

- Пришлось, Вили. Я… - Он остановился, попытался сосредоточиться. - Ладно. Мне нужно задать тебе вопрос. Чего ты хочешь, вот прямо сейчас, больше всего на свете?

Великан на миг загрустил; Бригитта видела, как Миклош поморщился. Неправильный вопрос. Однако Вильмош покачал головой, явно вытряхнув желания, которые выполнить невозможно, и подумал над вопросом.

- Чего я хочу? Чтобы мои норски были в безопасности.

Миклош кивнул, словно такого ответа и ждал.

- Хорошо. Опасность для норсок представляет Дворец, так? - Вильмош кивнул. - Тогда спасти их - значит сделать так, чтобы Дворец более опасности не представлял.

- Ха! - отозвался Вильмош. - Легко сказать. Я последние два дня работал над…

- Знаю. Но послушай, Вили, помнишь дерево в моей старой комнате, и как ты не смог заставить себя уничтожить его? Возможно, тому есть причина.

Вильмош внимательно на него смотрел, пока еще не понимая, к чему он клонит. В зал вошел Андор, увидел их и подошел; Бригитта жестом попросила его помолчать. Он опустился на стул рядом с Вильмошем. Миклош кивнул ему.

- Какая причина? - спросил великан.

- Возможно, ты понимал, сам того не сознавая, что дерево - это то, что тебе следует сохранить.

Вильмош пока сохранял лишь скептический вид.

- И что, если так? - спросил он.

- Есть те, кто желают уничтожить его. И Богиня Демонов была главной из них.

Он на миг задумался.

- Почему она хотела уничтожить дерево, если оно хорошее?

- Она, как и Ласло, хотела, чтобы Дворец остался стоять как стоял, а не заменить его, даже если он стал опасен для всех нас. Ты лучше всех нас знаешь, насколько он опасен. Если оставить все как есть, он рухнет на нас.

Андор дернулся.

- Ты что пытаешься сделать?

Миклош покосился на него и отвернулся. Бригитта изучала прихотливый узор паркетин, которыми был выложен пол.

- Нет, - сказал Андор, - не отвечай. Я знаю. Ты пытаешься убедить Вильмоша помочь тебе, не так ли?

Миклош не ответил, Бригитта же заметила:

- Это кажется очевидным, принц Андор.

- Ты манипулируешь им. Играешь на его страхах. Ты…

- Нет, - проговорил Миклош, - не думаю. Я пытаюсь убедить его, ты прав. Но какая тут манипуляция? Посмотри вокруг. Посмотри на трещины в потолочных барках, в стенах. Посмотри на провал в полу перед парадным входом. Мы ВСЕ вынуждены что-то сделать, Вильмош не больше, чем остальные. - Миклош, прищурившись, взглянул на брата. - А что насчет тебя, Андор? Сколько я помню, ты всегда искал того, что наполнит твою жизнь смыслом. И у тебя раз за разом ничего не получалось. Почему? Возможно, не потому, что ТЫ делал что-то не так, как мы полагали. Возможно, просто не было никакого способа понять, кто ты есть на самом деле, когда все вокруг тебя - либо твой рушащийся дом, либо бесплодные попытки воспрепятствовать этому разрушению. Но у меня есть для тебя другой выход: принять его. Принять разрушение всего, с чем мы доселе жили, и начать работать над тем, чтобы на его месте построить нечто лучшее.

Андор безмолвствовал. Бригитта смотрела на Миклоша. О да, он вырос. Впервые с тех пор. как она попала во Дворец, кто-то сумел поговорить с Андором так жестко, как он того заслуживал, и при этом с уважением. И вновь Миклош проявил больше понимания, чем, она полагала, у него есть. Что же они с Бёльком сказали друг другу там, напоследок?

Наконец Андор заговорил. Голос его был жестким, но Бригитта видела, что он потрясен.

- Лучшее? А что это - лучшее? Ты говоришь, что Дворец плох, но откуда мне знать, что то, чем ты хочешь заменить его - лучше?

Миклош не ответил, а Бригитта, пытаясь продолжить сказанное Миклошем, проговорила:

- Я чувствую, что оно будет лучшим, Андор. И Миклош чувствует. Откуда тебе знать? Тут у тебя два выбора. Первый - предпринять долгое и тщательное исследование того дерева, что растет в комнате Миклоша. Попытаться увидеть его четко и ясно, без предубеждений, чтобы ты смог судить сам. Знаю, это трудно, но иначе тебе не узнать, разве что подождать, пока оно полностью вырастет - если вырастет - и увидеть самому. Разумеется, тогда уже будет неважно, что именно ты думаешь.

Андор моргнул.

- Ты сказал, два выбора.

- Да. Второй вот каков: будет оно лучше или хуже, чем мы имеем сейчас, это ничего не значит.

Андор отмахнулся, словно от чего-то малосущественного, и у Бригитты словно кровь в жилах вскипела, охваченная внезапным безумным гневом, она вскочила, нависая над принцем, и прокричала:

- ТЫ ЧТО, СПЯТИЛ? Дворец рушится! Он убьет нас! Как ты можешь стоять здесь этаким флагштоком и спрашивать, что может быть лучше, когда потолок в любой миг может рухнуть тебе на башку и сокрушить все косточки в твоей толстой непробиваемой черепушке!

И села, все еще кипя от возмущения. Пока она остывала, все молчали.

"Наверное, мне следует извиниться. Он принц, а я никто. Но я не могу, помоги мне Богиня. Нет, Богиня уже никому не поможет, хорошо это или плохо…"

Миклош смотрел на нее, чуть улыбаясь, и слегка кивнул. Она прикрыла глаза и почувствовала, что дрожит.

- Тогда почему вы не уйдете? - спросил Андор.

Она быстро посмотрела на Миклоша и отвела взгляд.

- Никто из нас не может уйти, Андор, - сказал Миклош. - Это наш дом. Мы его часть. Нам некуда идти. Это верно и для нашей семьи, и для тех, кто решил связать свои судьбы с нашей. Мы должны остаться.

Не сказав более ни слова, Андор поднялся и вышел. Бригитта открыла глаза и посмотрела на Вильмоша. Тот сидел, чуть наклонившись вперед, могучие ладони крепко сжаты, глаза вниз. И словно почувствовав, как Бригитта на него смотрит, поднял голову и встретил ее взгляд.

- Я… подумаю.

- Вильмош, - сказала Бригитта.

- Да?

- Король теперь знает, что Миклош не будет помогать ему, когда он попытается свалить дерево. Возможно, он уже догадался, что Миклош решил, что этот Дворец не должен стоять. А если и нет, скоро догадается. Когда это случится, он попытается убить Миклоша. Ты единственный, у кого есть сила этому помешать. Ты помешаешь?

Вильмош долго молчал; Миклош и Бригитта переглянулись, но решили дать ему спокойно подумать. Наконец он проговорил:

- Нечестно заставлять меня выбирать между моими братьями.

- Верно, - тихо ответил Миклош, - нечестно. Но Ласло делает только то, что чувствует, что должен сделать. И я делаю то же самое. И ты должен.

Снова помолчав, Вильмош сказал:

- Я обдумаю то, что ты сказал.

И также поднялся и покинул зал.

Когда он ушел, Миклош заметил:

- Сегодня велю подать ужин в мои покои.

- Думаешь, он будет тебя защищать? - сказал Бригитта.

- Не знаю, - сказал Миклош. - Если нет, я труп.