Вопреки судьбе

Глава 26

Когда Марали выглянула в окно, она увидела ясное небо цвета индиго, освещаемое полной луной. Несмотря на то, что метель, наконец-то, закончилась, сильный мороз не давал снегу растаять. Сугробы всё ещё лежали на земле, около некоторых зданий они даже достигали окон первого этажа. Мир был заморожен. Лёд покрывал каждую поверхность. Снег на верхушках сугробов сверкал, словно звёзды.

Марали уже упаковала большую часть вещей в рюкзак. Он лежал на кровати в ожидании утра, когда Марали планировала уехать. Глядя в окно, девушка натянула кожаные перчатки поверх белой блузки с длинными рукавами и застегнула их у предплечий и на запястьях. Повернувшись в комнату, Марали накинула на плечи плащ и завязала шнурки под подбородком. Она взяла меч, лежавший в ножнах на комоде, и прикрепила его к поясу. Девушка вытащила меч, наслаждаясь раздавшимся при его освобождении звуком. Лезвие было острым и блестящим, как ей нравилось больше всего.

Марали вернула меч в ножны и вышла из комнаты.

Смитти уже спали, поэтому в гостинице было тихо. Девушка старалась ступать осторожно, чтобы не разбудить их.

Марали вышла на улицу. Она бесшумно закрыла за собой дверь, даже не задев колокольчик.

Спустившись по четырём ступенькам, она остановилась в переулке и посмотрела в обе стороны.

Каждый выдох сопровождался облачком пара, а голые участки кожи больно кусал ветер. Одинокая фигура подняла меховой воротник плаща и стала пробираться через тёмную деревню, ступая тяжелыми сапогами по толстым сугробам. Это была необыкновенно тихая ночь. Белый лунный шар над головой отражался в снежном покрове, погружая город в весьма сюрреалистическое свечение даже для полуночного часа. Всё было спокойно, но Марали знала, что через несколько мгновений придут волки, поэтому Охотница внимательно смотрела вокруг и держала меч наготове.

Не убирая руку с эфеса меча, она медленно пошла через деревню к тому месту, где видела выходящих из леса волков четыре недели назад. В ту ночь она встретила Нэша… Марали прогнала прочь эту мысль. Ей уже становилось лучше, стоило лишь запретить мыслям о нём управлять жизнью Марали. Она сказала себе, что ей нужно выйти из его тени. Ей не хотелось слышать его глубокий голос, говорящий, что сейчас опасная ночь для прогулки. Она не тосковала по его прекрасной улыбке и по запаху его кожи. Вовсе нет.

Девушка прошла по узкому переулку, расположенному между соседними домами. В темноте послышался шорох. Марали остановилась и всмотрелась в темноту, но ничего не увидела.

Она решила, что ей просто показалось, и пошла дальше в сторону леса.

Глубоко в чаще раздался вой.

Девушка очень удивилась, поскольку создавалось ощущение, будто сотня волков завыли в ответ на первый вой, разрушая тишину ночи. По её спине прошла дрожь, когда вой приблизился.

Марали достала свой меч и приготовилась, замерев у окраины леса. Она не могла понять, почему так сильно бьётся сердце. Она вовсе не боялась. Что-то казалось неправильным, вот только что?

Её рука задрожала, когда девушка увидела первую пару янтарных глаз среди деревьев. Волк зарычал, предупреждающе опустив голову. Появился другой Волк, а затем ещё и ещё. Их было слишком много, чтобы сосчитать, но точно больше ста. Что-то было не так. Марали дрожала всем телом.

Что-то было не так.

Её взгляд упал на маленького Волка впереди огромной стаи — тёмно-серого щенка с заколкой в ​​виде маленьких ромашек, прикреплённой к шерсти над ухом.

— Кэрша, — на выдохе произнесла Марали свою догадку.

Эти Волки, эти монстры, все они — люди Нэша…

Нет, это не может быть правдой. Она не примет такую правду. Марали неверяще покачала головой, но её хватка на мече ослабла.

Волки подошли ближе. Девушка не могла двигаться, у неё не было желания бороться, даже если цена — собственная жизнь. Она не могла оторвать глаз от Кэрши, которая не переставала рычать — в глазах читалось безумие, которое не под силу контролировать ребёнку.

Марали опустила меч. Волки окружали её, заполняя дорогу и блокируя пути к отступлению, если девушка захочет сбежать.

Но она не собиралась бежать. Она пыталась понять.

Почему Нэш позволил ей жить вместо того, чтобы отомстить за смерть своего брата? Она бы не обвинила его. Ведь она зарезала его брата прямо на глазах Нэша.

Нэш знал, что она убила его брата, оставившего после себя вдову и троих детей без отца. Но вместо того, чтобы покончить с ней, Нэш спрятал её, заперев в сарае. Буквально на следующий день, когда Марали случайно наткнулась на его деревню, Нэш показал ей своё гостеприимство, свою человечность и способность любить. Она также видела и его дикость, но он не был монстром, хотя именно так она назвала его. Марали убедила себя, что он ошибка природы, но не приняла то, что уже знала и чувствовала своим сердцем. Нэш был таким же человеком, как она. Только чуть более особенным.

В отличие от неё, он не был убийцей, претендующим на звание героя.

В окружении людей Нэша, Марали больше не могла отрицать очевидное. Она была убийцей. Она убивала людей.

Людей, у которых были семьи, мечты, жизнь.

Людей, которые во многом отличались от неё, но при этом были такими же. Она убивала их без милосердия, чтобы исполнить свой долг, который оказался столь же мрачным, как бесконечные зимние месяцы. Для неё больше никогда не наступит весна. Нэш был единственным ярким моментом её жизни, прекрасным крокусом, цветущим в снегу. И она отказалась от него, сорвала цветок с хрупкой ножки, чтобы лишь единожды вдохнуть его аромат и выбросить прочь увядать. Какой же дурой она была!

Пока она стояла там, так не вовремя осознавая истину, Марали вспомнила двух мальчиков из своего сна. Которых ей так хотелось считать их с Нэшом сыновьями.

Она вспомнила слова из сна. Они звучали так, будто бы мальчики действительно говорили с ней сейчас, в момент неизбежной смерти.

— Я должна прекратить это. Я больше не могу это продолжать! — прокричала Марали в ночь.

Она выбросила свой меч далеко в сугроб.

Волки бросились к ней как единое целое.

Она едва заметила клыки, готовые вонзиться в её горло, когда стала падать медленно… медленно… будто во сне.

Долгий тихий вой разнёсся в бесконечной тьме, как раз когда она погрузилась в блаженное и манящее небытие.