Вопреки судьбе

Глава 4

Во сне Марали перевернулась и свернулась калачиком вокруг теплого тела рядом с ней. Её пальцы зарылись в густую тёплую шкуру. Её рука равномерно поднималась и опускалась в такт сонного дыхания животного. Такой тёплый и мягкий. Она прижалась ближе. И вдруг очнулась от туманной завесы сна.

Что?

Её сердце забилось от страха. Марали открыла глаза, но комната, где она проснулась, была без окон. Было темно. Свет исходил только из-под двери. Испуганный вздох девушки разбудил Нэша, и он протянул к ней руку.

— Не бойся, — сонно сказал он. — Я подумал, что мы оба могли бы немного поспать.

Марали стала искать на рядом с собой большое, покрытое мехом животное. Но нащупала только гладкую и тёплую кожу груди Нэша.

— Кто-то здесь есть, — сказала она. Сердце всё ещё стучало, как сумасшедшее. Иррациональный ужас охватил ее. — Животное. Огромное. С… с… мехом.

— Успокойся, — сказал Нэш. — Тебе показалось. Я устал. Поспи ещё.

Он притянул её к себе и прижал к груди. Марали снова вырвалась из его объятий и села.

— Мне не показалось. Я чувствовала его под руками.

Нэш взял её руку и провёл по пушистой поверхности одеяла из меха кролика, укутывающего их.

— Похоже на это?

Марали погладила стёганое одеяло и покачала головой.

— Нет, не такой мягкий. Жесткий мех, как у собаки, — или волка, добавила она про себя. Она знала, что эти слова прозвучат нелепо.

Он усмехнулся.

— Тебе, наверное, приснилось.

— Нет.

— Тогда где сейчас этот большой зверь?

Она огляделась в тёмной комнате, но ничего не увидела.

— Может он прячется или что-то вроде того, — сказала Марали, начиная чувствовать себя глупо. Вероятно, она действительно трогала одеяло, а её богатое воображение представило нечто более пугающее. Она не могла списать это на ночной кошмар, потому что сегодня его не было. Марали даже не могла вспомнить, когда последний раз спала без снов о Волках.

Нэш поднялся с постели и открыл дверь.

— Думаю, тебе лучше поспать, — сказал он ей, впуская свет в комнату.

Помещение оказалось очень маленьким. Большое ложе из меха, которое служило в качестве кровати, занимало расстояние от стены до стены. Потолок был низким и совсем не было окон. Это напомнило Марали пещеру.

— Это твоя комната? — спросила она. Полное отсутствие украшений или мебели удивило её, хотя ложе было гораздо более комфортно, чем любая кровать, на которой она спала.

— Не дотягивает то твоих привычных стандартов?

Марали не могла сказать, раздражён ли он ее вопросом.

— Я просто спросила.

Он легко ей улыбнулся, заставив пульс ускориться. Девушка сглотнула и опустила взгляд.

— Подозреваю, что ты не была в постели у многих мужчин, — сказал Нэш.

Марали посмотрела на него, вздрогнув от пришедшего вдруг осознания. Она была в его постели. Как же это произошло? Она отчетливо помнила, что заснула на диване.

— Глядя на тебя сейчас, смею предположить, что ни один мужчина в здравом уме не позволил бы тебе сбежать из его постели, — продолжил Нэш свою мысль.

Он усмехнулся, когда девушка вздохнула и опустила взгляд. Марали задалась вопросом, почему его комментарий казался скорее лестным, чем оскорбительным. Конечно, на такое наглое заявление стоило бы отреагировать, накричав на него. Но слова не шли, и она просто сидела, дрожа под тяжестью его взгляда. У неё никогда не было времени на отношения. И не то чтобы она рассматривала такую возможность сейчас.

Резкий стук в дверь прервал напряжение между ними, и Нэш поднялся, чтобы выйти из комнаты.

— Оставайся здесь, Марали. Я скоро вернусь.

Он закрыл дверь, и гнетущая тьма окутала девушку. Когда он вышел из комнаты, Марали, наконец, смогла собраться с мыслями. Что она всё ещё делает здесь? Отведёт ли он её обратно в Сарбо? Он держит её в плену или просто заставляет чувствовать себя таким образом? Что Нэш станет делать, если она не подчинится и выйдет из комнаты? Порой он казался таким спокойным, даже безмятежным, а в другое время был похож на дикое животное, вышедшее из-под контроля. Марали не была уверена, было ли мудро дразнить его.

Она услышала низкий голос Нэша и другой, более высокий, раздающиеся из гостиной. В любопытстве девушка слегка приоткрыла дверь, прислушиваясь к разговору.

— Рэлла сказала, что ты привёл сюда женщину. Кого-то из деревни, — раздался голос.

— Охотница прошлой ночью обнаружила меня на могиле Корта. Я не был уверен, что делать с ней, — тон Нэша был извиняющимся.

— Поэтому ты привел её в наше поселение? — женщина казалась недоверчивой.

— Я хочу показать ей, как мы живём. Думаю, если она поймет нас лучше, то… может быть, она сможет нам помочь.

— Помочь? Она Охотник на Волков, Нэш. Ты наш Хранитель и всё же приводишь сюда неприятности, совершенно не думая о безопасности наших людей.

Марали крайне удивилась такому заявлению. Прозвучало так, будто она была кровожадной сумасшедшей. Какую опасность она могла представлять для этих людей? Она, скорее наоборот, может защитить их от Волков, которых вокруг было особенно много. Может женщина думала, что тем самым Марали привлечет зверей к их деревне?

— Ты сказала, что доверяешь мне, мама, — сказал Нэш.

— Я не ожидала, что ты сделаешь такую глупость.

Повисла долгая пауза, а затем Марали услышала шаги.

— Вот, — сказал Нэш. — Её меч. Я забрал его. Это ты называешь глупостью?

Рука Марали коснулась бедра. Меч отца, который всегда был рядом с ней, с тех пор, как она убила своего первого Волка, исчез. Этот негодяй украл его. Марали выбежала из спальни в коридор и остановилась на пороге гостиной. Задыхаясь, она посмотрела на Нэша, держащим её меч перед женщиной, стоящей у открытой входной двери. Его мать излучала ауру силы и достоинства. Марали нашла её довольно пугающей. Прекрасная седая женщина с необъяснимо молодым лицом оценивала Марали проницательным взглядом золотистых глаз. Затем протянула руку, и сын вложил туда меч. Она повернулась, чтобы уйти.

— Это мой меч, — сказала Марали, подтвердив свои первоначальные опасения и устремившись в комнату.

Нэш придвинулся быстрее, чем мог любой человек. Марали врезалась в его тело, прежде чем смогла остановиться. Он схватил ее за руки и посмотрел на нее сверху вниз, захватив ее серебряные глаза взглядом своих золотых. Она остановилась, не в силах отвести взгляд, протестовать, или даже двигаться. Она слышала, что дверь закрылась. Шаги женщины пересекли крыльцо и продолжали спускаться по ступенькам.

Марали стояла, загипнотизированная его взглядом на долгие, долгие мгновения, а потом он моргнул. Она сразу же пришла в себя. Она дернулась из рук Нэша и бросилась к входной двери, распахнув ее и выскочив на крыльцо. Не было никаких признаков его матери где-нибудь в лесу или среди хижин поселения. Некоторые из детей, которые гонялись друг за другом среди деревьев и смеялись, остановились, чтобы поглазеть на нее.

— Куда она пошла? — спросила она одного из них — мальчика с пушистыми, светло-каштановыми волосами, которому она дала бы на вид лет семь.

Его золотые глаза расширились, и он всхлипнул, прежде чем убежать, прячась под покровом деревьев. Остальные дети разбежались и Марали в смущении смотрела, как они прячутся. Не слишком ли строго она это сказала? Она не проводила много времени с детьми, но она не знала никого, кто боялся бы ее.

— Зайди внутрь, Марали, — сказал Нэш. Он шагнул к ней сзади и положил свои руки на ее руки.

— Почему они боятся?

И почему ей самой внезапно захотелось заплакать?

— Им просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к тебе, — сказал Нэш. — Зайди внутрь. Здесь холодно.

Марали позволила ему провести себя в дом. Она рассеянно села на диван. Она была так смущена. Единственной ясной для нее вещью было то, что Нэш взял ее меч и отдал своей матери.

— Как ты мог? — сказала она, напугав мужчину, который с беспокойством смотрел на нее. — Ты украл мой меч, а затем отдал его своей матери. Мой меч. Он не твой, чтобы распоряжаться им.

— Марали… — утешительно сказал он.

— Не говори со мной так! Этот меч моя самая ценная вещь. Последней волей моего умирающего отца было, чтобы я взяла его меч и использовала его, чтобы сохранить драгоценные человеческие жизни.

— Мара…

Она встала, злее, чем когда-либо была в своей жизни. Она больше не позволит ему запугать себя. Она ткнула его пальцем в грудь, когда закричала на него.

— Я не знаю, кем ты себя возомнил. Ты не можешь просто мне угрожать, отбирать мои вещи, и приказывать мне делать то, что ты говоришь. Что дает тебе право? Ты предопределен Богом или кем-то…

Нэш притянул ее к себе и заставил замолчать, накрыв ее рот своими губами. Одной рукой он держал ее за талию, чтобы привлечь к себе, другой рукой нырнул в спутанные пряди ее волос, чтобы наклонить голову назад, чтобы он мог несдержанно лакомиться ее губами.

Марали даже не пришло в голову противостоять его неожиданному поцелую. Ее руки были в ловушке между ними, упираясь в его голую грудь, но она не оттолкнула его. Вместо этого, она вцепилась ему в кожу кончиками пальцев. Она была рабыней ощущений, которые начались, когда их губы встретились, и пульсировали по всему ее телу. Он поднял голову, и она застонала, протестуя, ее глаза открывались достаточно долго, но она увидела его кривую усмешку, прежде чем он снова поцеловал ее.

Она задохнулась, когда его зубы прикусили ее нижнюю губу. Его язык успокоил нежную плоть, и она вздрогнула, прислонившись к нему, ища поддержки. Ее никогда так не целовали. Несколько поцелуев, которые она испытала в своем прошлом, были неловкими. Даже целомудренными… А это? Это было… восхитительно. Ее отвлекала пульсация между ног. Ее губы раздвинулись в протяжном стоне, и его язык вошел в нее.

Во входную дверь тихо постучали.

— Дядя Нэш, — послышался робкий голос Кэрши снаружи.

Нэш оторвал губы от Марали, и схватил ее в сильном объятии. Он потер губами у ее виска, повторно испустив низкий рычащий звук, который заставил кончики ее грудей неожиданно напрячься.

— Дядя Нэш, — упорствовала Кэрша, — Ты обещал.

— Иду, — выдохнул он. Он отстранился от Марали, которая искала место на диване, чтобы присесть, опасаясь, что ее шаткие колени не удержат вес тела.

Нэш открыл дверь и Кэрша улыбнулась ему с преданностью, свойственной только самым юным.

— Время играть, дядя Нэш.

Он улыбнулся ей с очевидной привязанностью.

— Я только одену ботинки и свитер.

Кэрша увидела за ним Марали, которая сидела на диване, пытаясь собраться с мыслями. Улыбка ребенка дрогнула.

— О, она все еще здесь.

— Мы все еще можем повеселиться, — пообещал Нэш. — Заходи. Я буду через минуту.

Кэрша вошла в дом, и Нэш закрыл дверь перед тем, как пойти в свою комнату. Он поймал взгляд Марали, когда проходил мимо нее, и она заметила, что его внимание обращено на ее рот. Его язык скользнул между губ, лаская уголок рта. Ее сердце забилось. Может их поцелуй поразил его настолько, насколько он поразил ее? Это был ее первый самый реальный поцелуй. Тот импульсивный прощальный поцелуй с конюхом Уильямом, когда она ушла из дома в шестнадцать лет не сравнить с чувственными вещами, которые Нэш делал с ее губами. Она не могла вообразить ничего более страстного или приятного. Мало того, что ее губы покалывали, но и все тело пульсировало. Ей было странно осознавать тайные места своего тела.

После того, как Нэш покинул комнату, ее внимание переключилось на Кэршу, которая оценивала ее.

— Я не боюсь вас, — сказала маленькая девочка, хотя ее золотые глаза широко распахнулись как блюдца.

Марали успокаивающе улыбнулась.

— Я рада. У тебя нет причин бояться меня.

— Меч.

— У меня нет его сейчас, — Марали показала на пустой пояс. Твой дядя взял его, подумала она и ее гнев вернулся. Он поцеловал ее для отвлечения? Подонок! Она получит свой меч обратно, прежде чем уйдет в Сарбо. Она не будет слушать его оправданий или позволять ему отвлечь ее снова. Ее не волнует, если он целовал ее несколько часов подряд. Она облизнула губы, чтобы удалить след от его поцелуя.

Кэрша вздохнула с облегчением.

— Мама сказала мне, держаться от вас подальше. Вы можете убить меня мечом.

— Это не правда, — сказала она. — Я никогда не наврежу человеку моим мечом. Это было бы ужасно.

Кэршу это не убедило, но она выглядела менее напуганной.

Нэш вернулся в комнату, таща с собой свитер поверх головы. Глаза Марали засмотрелись на точеные мышцы живота. Слишком скоро его свитер покрыл эту соблазнительную плоть, и она подавила гримасу разочарования.

— Одень свои ботинки, Марали. Ты тоже идешь играть, — сказал он.

Она вздрогнула, переведя свой взгляд вверх на него.

— Я?

Нэш улыбнулся ей и ее сердце, будто непосредственно связанное с его улыбающимися губами, стало яростно колотиться в груди.

— Я думаю, ты не часто веселишься.

Марали нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда она весело проводила время в последний раз. И нашла, что никогда.

— Думаю, что нет. Мне нужно вернуться в Сарбо.

— Становится поздно.

— Точно.

— Я провожу тебя позже, обещаю. Но сейчас, я думаю, Кэрша нуждается в небольшом ободрении.

Взгляд Марали метнулся к ребенку, который только что потерял отца. Она не могла полностью отказать бедной девочке в моменте передышки от горя, которое она должно быть чувствовала.

Марали надела сапоги и последовала за Кэршей и Нэшем в лес, окружающий хижину.

— Пойди собери друзей и приведи своих братьев тоже, — сказал Нэш Кэрше.

Кэрша испытующе посмотрела на Нэша.

— Что, если я скажу, что не пойду? — Она уперла оба крошечных кулачка в бока.

Нэш схватил ее за талию и заявил:

— Тогда я брошу тебя.

Он бросил девочку высоко в воздух и Марали ахнула, прикрыв рот рукой. Нэш легко поймал ребенка и Кэрша хихикнула, когда он обнял ее.

— Я не буду делать то, что ты говоришь! — Кричала она между взрывами смеха.

— Тогда я скормлю тебя кабанам.

Он поднял ее и громко зафыркал ей в шею. Кэрша корчилась и визжала от восторга. Марали улыбнулась очевидному ликованию ребенка.

— Хорошо. Хорошо. Я сделаю это! — Пообещала Кэрша.

Наш поставил девочку на ноги, улыбаясь так же широко, как и она, и Кэрша унеслась, чтобы найти ее друзей и братьев.

— Ты действительно хорошо ладишь с детьми? — спросила Марали. Ей было жаль, что она не могла найти легкую привязанность с кем-то — с любым. Ее детство было совершенно одиноко. Все время проводилось в обучение, чтобы ее погибшая семья гордилась. Выполнить их заветы. Она не жалела об этом. Но она была так одинока. Ее тетя, выйдя замуж, переехала в наследное имение и заботилась о вещах Марали, пока она в возрасте шестнадцати лет не уехала из дома, но тетя Бейли никогда не показывала ей привязанности. Привязанность делала Охотника слабым. По крайней мере, так сказала ей тетя Бейли.

Нэш улыбнулся Марали.

— Мой народ разделяет ответственность воспитания детей. Даже если у меня нет своих собственных, я как ожидают, буду заботиться о детях других. Мне это нравится. Их родители учат их охотиться и выживать. Я только играю с ними и уберегаю их от вреда.

Марали села на ступеньку крыльца и Нэш сел рядом с ней.

— Здесь спокойно, — пробормотала она. Когда она огляделась, то заметила много сооружений, которые она сразу не заметила. Казалось, что они были на самом краю большого поселения.

— Обычно, да, — согласился он.

— Как велика ваша деревня? — Спросила она.

Нэш колебался.

— Немногим больше, чем семьдесят семей, — сказал он. — Более трехсот мужчин, женщин и детей.

— Так много?

Он кивнул, словно отвлекшись. Кэрша мчалась обратно к хижине Нэша с дюжиной других детей. Они все улыбались в ожидании обычных выходок Нэша, но они остановились, когда они заметили Марали, сидящую на ступеньке.

— У нее нет меча, — сообщила им, Кэрша. Все глаза устремились на бедро Марали, на котором действительно не было оружия.

Нэш ободряюще погладил руку Марали и встал.

— Так во что мы будем играть сегодня?

Дети посмотрели на него, а затем обратно на Марали.

— Я знаю, — сказала Кэрша, подпрыгивая. — Мы будем играть в людоеда.

— В людоеда? — спросил Нэш.

— Она будет людоедом, — сказала Кэрша, театрально указывая на Марали. — Она захватит нас и посадит в подземелье, чтобы потом съесть. Подземельем будет крыльцо дяди Нэша, а ты будешь героем дядя Нэш. Ты должен спасти нас и забрать в свой замок в пне гикори. Она указала на пень на небольшой поляне перед хижиной Нэша.

— Мне нравится быть героем, — сказал Нэш, ухмыляясь.

— Ты страшный людоед, — сказал он Марали, взглянув на нее с дразнящей улыбкой.

Марали почувствовала себя неловко, и решила, что Кэрша сделала из нее людоеда умышленно, она ненавидела когда дети были хитрее ее. Может быть, если она сыграет свою роль прекрасно, они будут доверять ей, возможно, даже полюбят ее тем же способом как они, очевидно, полюбили Нэша.

— Если я захвачу вас, вы должны оставаться в темнице, — сказала им Марали, поднимаясь на ноги.

— Мне нужен кто-то, чтобы охранять мою темницу и препятствовать герою спасти мой ужин.

Дети посмотрели друг на друга, а потом один из старших мальчиков, подросток в своем нескладном возрасте, сказал:

— Я буду охранником.

— Как тебя зовут? — спросила Марали.

Он нервно посмотрел на Нэша, а затем прошептал:

— Дарт.

— Хорошо, Дарт — мой охранник. Не позволяй Нэшу забирать мои заключенных.

— Я не буду, — пообещал Дарт, секунду пристально смотря на Марали, прежде чем занять свое место в передней части крыльца подземелья.

— Кого я съем для начала? — крикнула Марали.

Кричащие дети разбежались во всех направлениях.

Марали схватила ближайшего ребенка, и маленький мальчик закричал: — Помогите! Помогите! Людоед схватил меня.

Она поставила мальчика на крыльцо Нэша и пошел за следующим ребенком, а Дарт старался оградить Нэша от спасения ее первой жертвы. У Марали не заняло много времени, чтобы включиться в их игру.

— Я собираюсь съесть тебя! — Закричала она в своим самым страшным голосом, когда она преследовала детей вокруг хижины, ловя их с максимальным усилием и перетаскивая их обратно на крыльцо. Они были быстрыми маленькими негодниками.

Нэш устроил настоящее шоу, когда спасал каждого ребенка, иногда позволяя Дарту прижать его к земле, чтобы увеличить напряжение. Захваченные дети прыгали на крыльце, крича хором:

— Спаси меня, Нэш! Спаси меня!

Когда Марали схватила последнего ребенка, большинство детей ютились вокруг пня гикори, подбадривая героя. Она была истощена, когда она подняла Кэршу на крыльцо. Дарт растянулся на земле, хватая ртом воздух. Нэш украл двоих ее заключенных за раз.

— Эй! — Марали позвала его, — Как предполагается людоед должен получить что-нибудь, чтобы поесть?

Он засмеялся, поставив двух детей на пень и, повернулся, чтобы захватить несколько последних еще находящихся на крыльце.

— Не будет никаких детей на ужин, пока здесь героический рыцарь замка.

— Так ты посвятил себя в рыцари? — бросила вызов Марали.

Он двинулся к крыльцу, и она схватила его за талию, легко повалив его, потому что он лишь слегка сопротивлялся.

— Помогите! — крикнул он, подавляя смех, когда Марали прижала его к земле, — Меня схватил большой, уродливый… вонючий, грязный… мерзкий, отвратительный, нелепый, старый людоед.

Она не могла не улыбнуться:

— Возможно, у меня будет герой сегодня вечером на ужин.

— Схватите людоеда! Спасите дядю Нэша! — кричала Кэрша и все тринадцать детей бросились вперед, кучей свалившись на них, давя Нэша плашмя внизу их насыпи из маленьких тел.

— Вы превратили своего героя в фарш, — сказал Нэш, изо всех сил пытаясь перевести дыхание под тяжестью, свалившейся на него.

— Людоедам не нравится фарш, — жаловалась Марали, зажатая между Нэшем и детьми, — Я сдаюсь. Я не буду больше есть детей.

— И фарш тоже? — спросила Кэрша, хихикая, когда она свалилась с кучи людей, и поднимаясь.

— Нет, никакого фарша, — ахнула Марали, ее легкие запротестовали.

— Людоед умер от голода. Герой победил, — сказал Нэш. — Теперь все прочь!

Дети поднялись из кучи один за другим. Марали могла сосредоточиться только на осознание твердого тела Нэша, прижатого к ней.

— Людоед может приобрести вкус к мясному фаршу, — пробормотала Марали на ухо Нэшу.

Он напрягся, а потом усмехнулся:

— Фарш может приобрести вкус к людоедам.

Когда последний ребенок поднялся со спины Марали, он ахнул:

— Мне кажется, что я сломал ребро.

Марали скатилась с него. Он с усилием поднялся, схватившись за бок, а затем помог ей встать на ноги. Прикосновение его кончиков пальцев к внутренней стороне ее запястья заставило ее задержать дыхание.

— Давайте играть снова! — закричала Кэрша, прыгая от волнения.

Нэш выпустил руку Марали, и они устало обменялись взглядами.

— Дети, играйте. Вы утомили взрослых, — сказал он.

Дети застонали от разочарования и Марали улыбнулась Нэшу прежде, чем обратить внимание на детей.

— Я буду играть, — сказала Марали, — Но только если я буду героем на этот раз. Нэш может быть большим, уродливым, вонючим, грязным, мерзким, отвратительным, нелепым, старым людоедом.

— Но ты гораздо больше подходишь на эту роль, — дразнил он.

Челюсть Марали отвисла в негодовании.

— Ты заплатишь за это, людоед, — сказала она. — Ты не получишь стражи.

— Мне никто не нужен. Я могу поймать детей на ужин и в то же время держать в страхе героя.

— Посмотрим.

Нэш усмехнулся.

— Вы готовы быть съеденными? — Спросил он детей. Они закричали и снова разбежались.

Нэшу как-то удалось поймать трех детей сразу. Он был так же устойчив и быстр как и они. Он схватил их всех на руки, и поставил на крыльцо. Они все заставляли Марали чувствовать себя неуклюжей и медленной.

— Помоги нам, герой! Людоед собирается съесть нас, — закричали они.

Марали побежала к крыльцу, но только она собиралась спасти первого ребенка из темницы, как Нэш схватил ее за талию и поднял на руки.

— Я уже захватил вашего героя, — сказал он, торжественно. — Что вы будете делать теперь?

— Спасите героя! Спасите героя! — скандировала Кэрша, схватив Нэша за ногу и пытаясь завалить его.

Он споткнулся и чуть не выронил Марали, прежде чем восстановил равновесие.

— Не роняй меня, — пискнула Марали, обняв его двумя руками за шею.

На его ногах повисло несколько детей, как он шел возле хижины, рыча, как настоящий людоед, волоча детей вокруг, как будто они были не более чем досадными мухами. Они все смеялись, когда пытались победить людоеда, но не тяжелее, чем Марали которая выиграла многих из них.

— Дети! — голос раздался эхом по лесу. — Домой!

— Уже? — пожаловались некоторые.

Они ослабили свою хватку на Нэше, и он поставил Марали на ноги. Дети стали исчезать в своих домах, маша на прощание пока они не вошли внутрь. Кэрша уходила последней.

— Поиграем завтра снова, дядя Нэш? — спросила она, глядя на него с нескрываемой лестью.

— Конечно, — сказал он, ероша ее темно-серые волосы.

— И Марали тоже? — спросила Кэрша, взглянув на молодую женщину, стоящую рядом с ее дядей.

— Ты надо спросить у нее самой.

Кэрша взяла в обе свои маленькие ручки руку Марали: — Вы придете завтра поиграть с нами?

— Я не думаю, что я буду здесь завтра. Мне нужно вернуться в деревню сегодня вечером.

— Почему? — спросил ребенок.

— Ну, мне негде остаться, и…

— Вы можете остаться у дяди Нэша. Правда дядя Нэш? — Кэрша строго посмотрела на Нэша.

— Конечно, может.

— Это было бы неправильно, — сказала Марали, даже при том, что она действительно хотела провести побольше времени с ним.

Один. В своей хижине. В своей постели из меха.

— Почему нет? — спросил Нэш, вопросительно подняв брови.

— Останьтесь, Марали. Пожалуйста! Я еще хочу играть. Вы можете стать моим другом.

— Мне хотелось бы этого, — сказала Марали, тепло распространилось по ее груди. — Мне было очень весело.

Кэрша улыбнулась:

— Мне тоже!

Она засмеялась и побежала в направлении своего дома. Она махнула с энтузиазмом с крыльца и вошла внутрь.

— Хорошо повеселились? — спросил Нэш.

Марали улыбнулась и кивнула:

— Да.

От его ответной улыбки ее пульс забился сильнее.

— Я рад, — сказал он. — Ты останешься до утра?

Ее сердце забилось в груди:

— Я… да, я останусь.

Он улыбнулся и положил руку ей на спину, чтобы вести ее назад в свою хижину.

Оказавшись внутри, Марали потерла ладонями свои плечи, пытаясь согреться. Она не заметила, как похолодало на улице, пока она играла.

— Ты замерзла, — оценил Нэш. — Я снова разведу огонь.

Она благодарно улыбнулась:

— У тебя есть уборная?

Он покраснел и отвел глаза:

— Лес снаружи.

Она кивнула. Она привыкла к этим неудобствам. Поход в уборную снаружи не беспокоил ее ни в малейшей степени.

— Я вернусь через несколько минут.

Он смотрел, как она пошла к двери.

— Я пойду с тобой, — сказал он.

— Ты мне не доверяешь?

— Я… дело не в том. Темнеет.

— Я буду в порядке, — заверила она его, — И я обещаю, что не убегу. Мой меч все еще у тебя. Я не уйду отсюда, без него.

Он колебался, но, в конце концов, кивнул.

— Я посмотрю, что можно приготовить на ужин.

Она улыбнулась:

— Отлично. Я проголодалась.

Сумерки уже отметили завершение короткого зимнего дня. Марали покинула хижину и обогнула заднюю часть сооружения чтобы уединится. Она посмотрела вокруг, чтобы убедиться в отсутствии наблюдателей и развязала шнурки на ширинке ее штанов. Дрожа от холода, она сожалела, что она забыла надеть плащ, прежде чем выйти на улицу. После того, как она закончила раздевание, она поправила свою одежду и направилась обратно в хижину, с нетерпением ожидая тепла огня. Но ее проходу помешали три огромных рычащих Волка.