Возмездие

Глава 22

Мы с Вулком, не сговариваясь, сразу подняли щиты. Вулк забрал под щит Тунайта-Мари, я взял Альвару. Теперь можно было и осмотреться.

Здесь не было демонов. По крайней мере, поблизости. Некогда зеленый остров превратился в выжженную каменистую пустыню. Было слишком тихо. Подозрительно тихо. Даже море, казалось, и то настороженно смолкло. Красное Шарганово облако целиком застлало небо.

На холме посреди острова возвышался храм, походивший на множество полусгоревших и слипшихся между собой свечей. Если и можно представить ад, то именно так сейчас выглядел остров Фассета.

— Никого, — тихо сказала Альвара. — Не нравится мне это.

Я, соглашаясь, кивнул. Достал монету поиска, активировал, она указала ровно на храм Фассета.

— Надо попробовать перенестись в сам храм, — сказал я. — Мари там.

Вулк и Тунайт меня не слышали, потому я жестом показал опустить щит и сам тоже свернул.

— Мари в храме, — сказал я. — План такой: Альвара переносит вас, вы наводите шуму и отвлекаете, мы же перенесемся с Альварой позже и ищем Мари.

— А Грета? — нехорошо усмехнулся Вулк.

— Увидите первыми — мочите ее, — пожал я плечами. — Увидим мы, сделаем то же самое. Отступаем, следуя плану. Вы уходите вдвоем, Альвара переносит меня и Мари. Встречаемся в Масскаре.

— Мои силы еще не совсем восстановились, — нерешительно произнес Тунайт голосом Мари.

— Возьмешь у меня, сколько нужно.

Тунайт неодобрительно покачал головой, но спорить не стал.

Вулку идея не понравилась. Мне, честно говоря, тоже. Но на то, чтобы подготовить более продуманный и эффективный план, времени больше не было. Неумолимо близилась полночь.

Альвара открыла проход для Вулка и Тунайта, а после перенеслись и мы.

Еще не совсем сообразив, где именно мы оказались, я сразу поднял щит и достал монету поиска. И только я это сделал, как в нас прилетел огненный шар.

— Их здесь четверо, быстро! — сказал Альвара и снова развернула портал, перенося нас на двадцать метров вперед, в том направлении, куда указывала монета.

Теперь указатель развернулся на сорок градусов. Альвара вновь перенеслась, а стрелка снова повернулась. Мы топтались на месте. Такое я уже видел.

— Нам нужно ниже, скорее всего, Мари в подземелье.

Альвара кивнула и снова развернула портал.

Мы оказались в темном помещении. Света здесь не было от слова совсем. И если бы не адамантийское зрение, сориентироваться в этом огромном темном зале было бы попросту невозможно. Но зато, стоило взглянуть на все магическим зрением, становилось ясно, что Неспящих здесь нет. Здесь вообще никого нет.

Стрелка монеты указывала на восток. В этот раз решили идти, а не переноситься, раз здесь нам ничего не угрожает. Незачем тратить впустую силы. Мы двигались быстро, слаженно пересекли весь зал, который когда-то очевидно был церемониальным.

На половине пути перед нами вдруг вспыхнула пространственная магия, открылся проход, из него вывалилась и рухнула на пол связанная Мари. А затем появилась Грета.

Атаковать Неспящую мы не успели. Только я опустил щит, а Альвара швырнула в нее «паука», как та закрылась полущитом. Мне тоже пришлось оголить немного свой, иначе бы нам ее не услышать. А Грета явно собиралась что-то сказать.

— Ты должен был привести Густава, — холодно отчеканила Грета.

— Вы его не получите, — крикнул я, попутно качнул рукой и подал знак Альваре.

— Значит, она умрет, — громко произнесла Грета и извлекла из складок платья кинжал.

Мари попыталась вскочить, но скованные за спиной руки ей этого не позволили.

Мстительная сучка. Грета сковала Мари ровно так же, как и я вчера сковал саму Грету.

Альвара быстро создала портал, и мы перенеслись прямиком к щиту Греты. Я призвал к разрушению и впился руками в щит Неспящей, вложив в грань столько мощи, насколько был только способен.

Это отвлекло Грету от Мари. Она застыла с каким-то странным любопытством на лице и, не сводя неморгающего взгляда, таращилась на разрушение, расходившееся черными кругами по щиту.

Внезапно щит пал, я даже не понял, как это произошло. Ее защита была крепка и так быстро я бы не смог его разрушить. Значит, Неспящая свернула его сама.

Альвара, долго не мешкая, кинула в нее «паука» и едва не бросилась на нее с кинжалом, но я успел схватить за руку.

— Нет, — отчеканил я. — Носитель — дочь Динокеса, мы не станем ее убивать.

Альвара смерила меня злым взглядом и резким движением вырвала руку из моей хватки, доставая магические оковы. Я бросился искать ключ в карманах Греты и сразу отыскал. Он подходил к оковам Мари.

— Ты как? — спросил я Мари, пока расстёгивал оковы.

— Паршиво, — простонала она.

Спросить что-то еще я не успел. Меня и Альвару отшвырнуло мощным потоком ветра. Единственное что я успел, ухватить за талию Мари и утащить за собой.

Я поднял щит, вот только слишком опрометчиво. Альвару откинуло на несколько метров дальше, и она осталась без защиты.

В нее полетела атака за атакой. Я бросился к ней, спеша прикрыть щитом. Но щит застрял. Точнее, Мари почему-то не побежала следом.

Сгусток разрушения ударил в руку Альвары, выжигая плоть. Королева Макридии вскрикнула от боли и, бросив на меня полный обиды взгляд, развернул проход и исчезла ровно в тот миг, когда очередная смертельная атака едва не попала в ее грудь.

— Почему ты не побежала? — разозлился я на Мари.

Она испуганно распахнула глаза и покачала головой:

— Я… Я не могла. Моя нога, я ранена. Как мы теперь выберемся?

— Как-нибудь выберемся, — заверил я, подхватил Мари на руки и двинулся вперед, перетягивая за нами щит.

Можно было бы и побежать, но каждую секунду с трех сторон в щит летели атаки. От этого щит колебался, дрожал, норовя свернуться, и мне приходилось сосредотачиваться, чтобы держать его целостность.

Мы двигались к выходу из зала, и что странно, у выхода нас никто не атаковал. В основном били в спину и с двух боков.

Но у самого входа дорогу мне преградила Грета. И атаки резко прекратились.

— Вам не получить Густава, — сказал я, открыв верх щита так, чтобы Неспящая смогла меня услышать.

— Ваша участь предрешена, — ответила она, — человечеству этой планеты дан был шанс все исправить, но вы не прошли испытание. Вы снова выбрали путь разрушения.

Ее слова привели меня в замешательство. Впервые Неспящие говорили о своих мотивах.

— О каком испытании речь? — спросил я.

— Единственная ценность Лоре-Адары — это сама планета. Она пригодна для жизни. Вы — люди, недостойны ее.

За спиной Греты медленно начали выстраиваться Неспящие, один за другим они становились плечом к плечу, окружая нас.

— Почему? — спросил я.

— Потому что однажды вы уже ее чуть не уничтожили, — Грета холодно улыбнулась. — И сейчас вы снова выбрали путь войны и разрушения.

— Вы нас вынудили выбрать этот путь, — сказал я. — Шарганова нечисть не оставила человечеству выбор, кроме как сражаться.

— Вы не прошли испытание, — в голосе Греты скользнула сталь. — Выбор всегда есть. Мир или война. Ты выбрал войну, адамантиец. Ты не человек, но и твоя раса подвержена тщеславию. Ты жертвовал людьми ради возвращения собственных земель и престола. Ты жаждал мести и смерти, проповедовал ненависть и призывал к войне. Ты, оружие богов, стал позором для богов. Ты повел человечество неправильным путем.

Мне стало не по себе. Ее слова, ее поведение уже не походило на манеру поведения Неспящих.

— Я помню две жизни на разных планетах, — сказал я, — человеческая натура всегда была такова.

— Вы не прошли испытание, — повторила Грета, только теперь монотонно. — Теперь вы подлежите тотальному порабощению и фильтрации. Только так мы сможем воспитать новое, здоровое общество. Такое под силу только Шаргану. Вскоре он вернется и в мире воцарится порядок.

До меня вдруг дошло, на что это походило. Манера общения Греты — это походило на то, будто я говорю с искусственным интеллектом. Именно так — разум Греты программа, выученная говорить определенные, заранее установленные фразы.

— Кто ты? — спросил я.

Грета хищно склонила голову набок, растянула губы в жуткой улыбке, безмолвными тенями за ее спиной качнулись Неспящие, сделали шаг вперёд, явно намереваясь атаковать.

— Я — несущая мир. Я та, кто вернет миру Шаргана, а вместе с ним свет и надежду. Я та кто жаждет зла, и вместе с этим совершает благо.

— Наша смерть вам ничего не даст, — сказал я, усиливая щит и готовясь к атаке. — Густава вам не заполучить, другие адаманты не позволят вам завладеть планетой и поработить людей. Так просто вам меня не убить.

— Мы и не собираемся тебя убивать, Несокрушимый. Нам всегда был нужен только ты. Нужен живой. Пришло время это сделать, — сказала Грета и кивнула, будто бы отдавая приказ кому-то у меня за спиной.

От ее слов меня будто током прошибло. Внезапно я почувствовал острую боль, пронзившую спину. Я не смог обернуться, но чувствовал изящную и при этом твердую руку, проворачивающую внутри меня кинжал. Руку, которая принадлежала той, которую я успел полюбить.

Кинжал начал высасывать из меня энергию с неистовой силой. Когда Мари опустила руку, я все же смог повернуться и увидеть ее глаза: отчаянные, полные ужаса. Увидеть все подавленные шаргановой присягой чувства, которые отражались на ее лице. Но противостоять присяге она не могла.

Я начал медленно оседать, за миг до падения вспышка бесконтрольной энергии включила магическое зрение. Последнее, что я увидел, маленький сгусток родной силы. Такой крошечный и едва пробудившийся, что, если бы не эта вспышка, мне бы ни за что его не увидеть. Плоть от моей плоти, кровь от моей крови, частица моей души — мое дитя. Оно в этот миг зародилось во чреве Мари.

Мир померк. Вскоре он окончательно превратился в беспроглядную тьму. И только этот луч света, будто солнечный зайчик, все еще мелькал перед глазами, пока я не забылся в небытие.

Интерлюдия

Спустя десять часов, Юго-западная граница Виреборна

Шрганово войско было в пяти баргах от границы и неумолимо двигалось на Юг. Армия, выстроившаяся в ровные шеренги, в полной боевой готовности, в напряжении ожидала приближения врага.

Малочисленная армия нежити в первой шеренге бестолково топталась на месте, ожидая своего часа. В главном авангарде выстроились стихийные маги. Правое и левое крыло заняли адаманты, прикрываемые самыми опытными имперскими лучниками. Первую и вторую линию занимали солдаты и добровольцы из народа — самое многочисленное войско, насчитывающее больше двадцати тысяч душ. Тыл прикрывали союзники из королевств.

В шатре главнокомандующих собрались: Магистр Динокес, генерал и главнокомандующий войсками Кристоф Хаулс, королева Макридии Альвара, Агата Чаккерс, а теперь Санта Бертольдо, которая больше не скрывала своего истинного имени. Густав Ворлиар, который топтался у стола и удивленно глазел на карту боевых сражений, то и дело норовил передвинуть забавные деревянные фигурки на ней. Его периодически одергивала Линетт Девангер, императрица Виреборна, и учитывая, что император Теодорес находился в плену у врага, теперь возглавлявшая престол.

— Возможно, они потребуют обменять Густава на Теодореса? — с надеждой предположила Линетт.

Альвара и Санта одновременно с сочувствием взглянули на нее, а магистр Динокес тяжело вздохнул и ответил:

— Мы не станем исключать такой вариант, но, к сожалению, Ваше Величество, я бы не стал на это рассчитывать.

— И что нам делать? Как нам его вернуть? — едва сдерживая слезы, Линетт вцепилась пальцами в столешницу, пошатнулась, будто бы собиралась упасть.

— Только победа поможет нам вернуть Его Величество, — сухо отчеканил генерал Кристоф.

Линетт взглянула на него полным отчаянием невидящим взглядом и закрыла лицо ладонями.

— Нехорошие Неспящие, — попытался успокоить ее Густав и принялся гладить ее по плечу. — Не плачь, Линетт, мы их победим. Тео сказал, я герой, и я смогу их победить.

— Боюсь, — тяжелым голосом произнесла Альвара, — они пожелают использовать тело Тео для обряда призыва Шаргана.

— Нет! — отчаянно вскрикнула Линетт. — Нет! Даже не думайте об этом!

Альвара и Санта переглянулись. Санта сдвинулась с места, приобняла Линетт за плечи и сказал:

— Идем, дорогая, тебе нужно отдохнуть, тебе пора отправиться в Рэй-Ро. Тунайт уже ждет. Здесь тебе небезопасно.

— Нет, я не могу, не могу, я не уйду, — словно в бреду замотала головой Линетт, но Санта была весьма настойчива и твердо направила Линетт прочь из шатра.

Как только они вышли, в шатер стремительно влетели Тайлария и Рейгард. Они только что вернулись с пункта разведки.

— Их слишком много, — Тай устало уперлась руками в стол и опустила голову, продолжив докладывать: — Первой шеренгой двигаются демоны и погонщики. Их так много, что я не смогла понять их количество. Этот шум, рев — он все заглушает. Мне едва удалось распознать, что за ними вторым рядом следуют теневики. Но одни демоны… Их слишком много.

— А Неспящие? — спросил Динокес.

— Их я не услышала, — мотнула головой Тай. — Возможно, они слишком далеко. А может… Наверное, это все из-за демонов. Их слишком много. Слишком, — Тай опустила глаза и еле слышно добавила: — Нам не победить. Без Тео… Нет, мы не сможем…

— Вы это почувствовали? — вдруг перебила ее Альвара и обвела напряженным взглядом присутствующих.

— Сила? — растерянно произнес Динокес, торопливо полез в карман и вытащил оттуда скрученный клочок бумаги.

— Только не это, — закачала головой Альвара, уставившись на записку с неприязнью.

Динокес торопливо начал ее раскручивать, секунды ему хватило, чтобы прочесть, а после он безжизненным голосом сообщил:

— Столп Йолим пал.

В шатре повисло гробовое молчание. Никто не решался заговорить. Какое-то время спустя подал голос генерал Хаулс:

— У нас нет выбора. Мы все равно будем сражаться до конца, пусть даже наши шансы на поле боя невелики.

— Теперь наши маги потеряли пятую часть силы граней, — закачал головой Динокес. — Может показаться, что это мало, но сила Йолим, сила граней смерти была очень важна. Без некро-мастеров, без нежити — мы в одночасье потеряли первый ряд. Теперь весь удар придется на стихийников.

— Что вы предлагаете, магистр? — возмущенно и недовольно спросила Альвара. — Предлагаете отступить?

Динокес промолчал, опустил глаза, а Альвара продолжила:

— Нам некуда отступать! Нас просто всех перебьют. От шаргановой нечисти не спрятаться!

— Но почему столп Йолим так быстро пал? — растерянно спросила Тайлария. — У нас ведь было еще время. Это значит, что его что-то поглотило?

— Это значит только одно, — зло бросила Альвара, — они поглотили энергию Йолим и уже скоро призовут Шаргана.

— Значит, это конец? — Тай не смогла сдержать слез.

— Нет! — сердито рявкнула Альвара. — Это не конец. Мы тоже призовем бога. Соберите всех адамантов.

В шатре вновь повисло молчание, только теперь никто не мог вымолвить ни слова из-за шока.

— То есть? — осторожно спросил Динокес. — Как мы это сделаем? Как мы призовем бога? Какого бога?

— Речной дракон, — торопливо ответила Альвара. — Он покажет, как только Неспящие призовут Шаргана. А это, сомневаться не стоит, произойдет прямо сейчас.

То же самое время, Остров Фассета

Сначала я почувствовал жар, греющий снаружи так, будто подо мной разверзлось само пекло. Затем я услышал голоса: тихие, монотонные, холодные, повторяющие одно и то же. Почувствовал, что скован по рукам и ногам. Попробовал призвать к магии, но ни одна из граней не откликнулась. А после я открыл глаза.

Вокруг стояли Неспящие, взявшие меня в плотное кольцо. Они стояли недвижымы, их фигуры терялись и будто бы растворялись во тьме. Сколько их — сложно даже подсчитать. Сотни? Тысячи?

Я был привязан к столбу: ноги и руки в магических оковах. Вокруг меня водили неспешный хоровод жрецы культа. Это они повторяли одно и то же заклинание на неизвестном мне языке.

А после я понял, откуда исходил жар. У моих ног вращался громадный раскаленный шар, собранный из сотни кусочков. Он походил на маленькое солнце. На очень зловещее солнце, грозящее взорваться и сожрать меня в любой миг.

Я поднял голову. Темно-красное небо искрилось от бесконечных всполохов молний. Такого демонического облака мне никогда не доводилось видать. Оно застлало все небо, окрасило море в кровавый цвет. Шарганово облако больше не рожало ларва-демонов, оно медленно скручивалось в вихрь. Формировалось в воронку, нависшую прямо над моей головой.

Жрецы продолжали синхронно бубнить. На земле едва заметно начал вырисовываться круг призыва. С помощью похожего заклинания Лукреция призвала меня из другого мира. Вот только этот круг в десятки раз больше и имеет мощи столько, что хватит призвать самого бога.

Я снова попытался призвать к граням. Но все бесполезно. Попытался призвать Виракэса, но и он не откликнулся. Потянул оковы в разные стороны, пытаясь их разорвать. Железо больно впилось в кожу, врезалось в плоть, кровь засочилась горячими струями по пальцам. Но мне было плевать. Даже лишись я рук, это лучше, чем позволить Шаргану овладеть моим телом.

Заклинание жрецов становилось все громче, а линии круга призыва наливались огнем и становились такими яркими, что приходилось щурить глаза. Жар под ногами от артефакта, казалось, начал сжигать меня заживо. Облако надо мной окончательно собралось в тугую воронку, в ужасающий, бешено вращающийся ураган, готовый вот-вот обрушиться на меня.

Я чувствовал, что нахожусь на грани. Еще немного, и я снова забудусь в небытие. Нельзя позволить себе потерять контроль, нужно сражаться до конца, я должен видеть и чувствовать.

Я не заметил, как тонкие линии чужеродной холодной силы начали проникать в меня. Эта сила приносила облегчение, успокаивала, убаюкивала. Соблазн поддаться ей, сдаться и прекратить эти пытки был слишком велик. Меня не изгоняли, меня медленно и нежно душили, ожидая, когда я устану, когда сдамся и приму неизбежное. Так выглядит сама смерть.

Но смерть я уже видел. Смерти я не боялся. Боялся я лишь одного — сдаться и потерять контроль.

Жрецы уже кричали, а чужеродная сила больше не желала церемониться. Потоки бурлящей энергии текли в меня с неистовой мощью. Огонь сжигал снаружи, а изнутри меня рвало на части. Казалось, сам хаос разбирает меня на молекулы и вновь собирает.

Это длилось целую вечность. Мир исчез, все исчезло, остался только я и древняя могучая сила существа, чьей сути, происхождения и порядка мне никогда не понять.

Мое тело трансформировалось. Его ломало на части, растягивало ввысь и вширь. Мое тело было слишком слабым, тесным и малым для энергии бога, и энергия его перестраивала тело под себя.

Боль резко прекратилась. На миг мне показалось, что даже несмотря на усилия, Шаргану все же удалось изгнать меня из собственного тела, но этого не произошло. А после я осознал, что больше вообще ничего не чувствую. Я будто парил в невесомости, будто превратился в безликого призрака. Все, что я мог ощущать — присутствие рядом чего-то враждебного, мощного и весьма недовольного моим соседством.

Я открыл глаза. Точнее, это сделал кто-то за меня. Мое тело мне больше не принадлежало.

Круг призыва все еще сиял слабо догорающими символами на земле. Тела мертвых жрецов валялись внутри круга. Неспящие покорно смотрели на свое божество, не двигаясь и не мигая. Все как один, будто нарисованные фантомы, они ждали чего-то. И только Грета выделялась на их темных силуэтах в своем кроваво-красном платье.

— Приветствую тебя, Шарган Оме Дуэй Амоль, — воскликнула Грета.

— Отчет, — холодно потребовал Шарган моим голосом.

Я вдруг обратил внимание, что я стал больше раза в три, потому что Грета казалась маленькой и какой-то кукольной.

— Обучение, сбор информации, укрепление, эскалация — успешно. Миссия «Испытание» завершена — провалена. Миссия «Возвращение» завершена — успешно. Запускаю миссию «Очистка»?

— Запускай, — велел Шарган.

Я почувствовал его недовольство и неожиданно — самодовольство и ликование. Было удивительно чувствовать то же, что и он. Очень по-человечески чувствовать. Почему-то в моем представлении боги были куда выше низменных человеческих эмоций. Но Шарган испытывал то же самое, что и адаманты, что и люди. И это его ликование… Нет, я не слышал его мыслей, но ощутил, как его радует то, что люди Адары провалили миссию «Испытание».

Но тогда возникал резонный вопрос: чем руководствуется это высокоразвитое существо? Неужели и впрямь все ради сохранения планеты, пригодной для жизни? Или все же там есть собственные мотивы?

И стоило мне только задаться этим вопросом, как я на мгновение получил доступ к его памяти. Это не походило на ведение, нет, никаких картинок и визуализации. По ощущениям было так же, как если бы я перебирал в голове собственные воспоминания. Те же оттенки эмоций, то же понимание собственных мотивов и анализ поведения окружающих. И вот же зараза. Да этот Шарган ничуть не лучше людей. И какого, спрашивается, черта, строить из себя такого моралиста –идеалиста?

Я почувствовал злость. Только вот теперь она всецело была обращена ко мне. Шарган меня обнаружил, может, даже услышал мои мысли. И такое соседство, и то что я подглядываю, ему явно не понравилось. В мгновение ока все исчезло. Я больше не видел и не слышал, я больше не чувствовал его. Он меня вышвырнул с линии обзора как какую-то назойливую муху.

И это неудивительно, ведь мне открылась его сущность. То, что он тщательно пытался скрыть за догмами и законами предназначения их сущности. Открылась та его банальнейшая сторона, которая неподвластна ни королям, ни беднякам, ни людям, ни адамантам и, как оказалось, даже богам. Неразделённая любовь, ревность и безумная ненависть. И все это вперемежку с чувством долга, с педантичностью и желанием отомстить объекту вожделения и тому, кого выбрала она вместо него.

И тут не просто бразильский сериал, а самая настоящая шекспировская драма с кознями и интригами, шантажом и убийствами, лишением зрения возлюбленной, и борьбой, как ни удивительно, за власть. А все ради мести. Ради того, чтобы потешить свое ущемлённое чувство собственного достоинства.

Мне не удалось вырвать из его сознания подробностей, но было достаточно и того, что я успел разглядеть. Шарган был слишком скуп на эмоции, привык изображать из себя холодного командира экипажа, которого поставили надзирать над планетами сети миров Лоре. Ему попросту не хватило смелости снять маску и открыться перед Манушермой. А легкая, добрая дама предпочла ему такого же открытого весельчака Фассета.

За это он и затаил на них вселенскую обиду. И тут даже не фигура речи, он всерьез намеревался убить всех людей на Адаре, чтобы сделать больно этим двоим. Шарган сколь грозен и могущественен снаружи, столь и раним и слаб внутри. Он ведь даже Йолим не преминул отомстить. А вот она его действительно любила и пошла ради него против всей команды. Но сколько верёвочки не виться, и Йолим поняла, что ее попросту используют, от того и переметнулась на сторону «хороших».

А почему «хороших»? Потому что свод правил этих надзирателей над мирами, о которых говорил дракон, не совсем правда. Конечно, все правила я изучить не успел, я вообще их не особо понял, но вот в чем был конфликт, это я как раз таки выяснил.

Если население планеты угрожает жизни самой планеты, происходит перезагрузка. То есть, надзирающие должны сделать все, чтобы сохранить оставшееся человечество и дать им второй шанс на исправление. И даже эти миссии — это все их основная программа и тот же свод правил. Просто Шарган решил их не соблюдать, а вот остальные четко следовали инструкции. В конечном счёте и Шаргану пришлось им следовать, вот только какой ценой?

Боги использовали свою энергию, чтобы защитить нас от Шаргана, он же использовал ее, чтобы в итоге вернуться и наказать людей и богов, которые решили усомниться в его власти и могуществе, а главное — уничтожить предателей. Которых, как выяснилось, вполне реально вернуть из состояния энергии в состояние живого существа. И способ даже существует, и не один. В случае с Шарганом, чье тело было уничтожено Фассетом, подходило только вселение, а в случае с другими богами… Оказывается, все они лежат в каких-то экзо-крио-капсулах, работающих как огромные линзы, экранирующие их энергию в виде щитов. И, как выяснилось, их можно пробудить. И вскоре адаманты это сделают.

Ну и черт с тем, что Шарган меня вышвырнул. Зато теперь у меня есть немало информации. А вместе с тем и пищи для размышлений. А если я еще в состоянии мыслить, значит, я жив. А если я жив, значит, еще поборемся.