Вознесение гор

Глава 20

Следующим утром Даниэла разбудили те же двое надзирателей, стоявших у его двери.

— Вставай, баратт! Пришло время отработать твоё содержание!

Сбитый с толку, Даниэл тем не менее быстро встал, последовав за ними на узкую улицу. Они отвели его обратно на край города, где росли огромные деревья богов. В конце концов он осмелился спросить:

— Куда мы идём?

— Сегодня — день испытаний, — сказал первый надзиратель. — Тебе устроят твой первый официальный бой… — Надзиратель приостановился, будто силясь что-то вспомнить: — Как, говоришь, тебя зовут?

— Даниэл, — ответил он.

Второй надзиратель вынул свою плеть, и ударил без предупреждения.

— Как, говоришь? — сказал он после этого.

— Т-тирион, — быстро ответил Даниэл.

Путь отнял у них более часа, и завёл их на несколько миль в лес Ши'Хар, пока они не достигли другой поляны. Эта по размеру была похожа на арену, где он бился с девочкой, находившуюся, как он теперь знал, в месте под названием «Эллентрэа». Однако в отличие от той арены, эта была со всех сторон окружена деревьями богов. На них росли большие балконы, выходившие на арену со всех сторон, а на балконах стояло столько Ши'Хар, что Даниэл не в силах был осмыслить.

Он знал, что это были Ши'Хар, благодаря их характерным аурам, которые были похожи на человеческие, но труднообъяснимым образом отличались. Однако внешность их сильно разнилась — некоторые выглядели почти нормально, помимо зелёных волос, в то время как у других была коричневая кожа и красные волосы. Немало было и тех, кто выглядел как Тиллмэйриас, с чёрной кожей и золотыми волосами, и других, у которых была голубая кожа и блестящие чёрные волосы. Вне зависимости от цвета у всех у них были слегка заострённые уши.

Однако лишь один из них выглядел как Лираллианта. Даниэл заметил её серебряные волосы и бледную кожу почти сразу же после того, как вошёл в арену. Она была слишком далеко, чтобы опознать её взглядом, но его особые чувства подтвердили её личность благодаря её уникальной ауре. Теперь его восприятие стало достаточно острым, чтобы опознавать кого-либо по ауре ему стало почти так же легко, как по физическому облику.

Прежде чем он смог увидеть что-то ещё, Даниэла сопроводили в находившуюся сбоку от арены комнатушку, закрытую щитом, который не позволял его чувствам проникать через стены.

— Жди здесь, — сказал ему один из надзирателей. — Мы вернёмся, когда назовут твоё имя.

— Я не смогу ничего увидеть отсюда, — заметил Даниэл.

Второй надзиратель засмеялся:

— Это — чтобы ты не узнал чужих боевых приёмов. — Он закрыл дверь.

Даниэл ждал не один час, всё больше нервничая с течением времени. Он слышал доносившиеся снаружи радостные возгласы толпы по окончании каждого матча, этот звук нарастал и стихал подобно волнам. Бойцов вызывали по именам, и ведущий говорил на странном языке, который использовали Ши'Хар. Даниэл не понимал ни слова.

Наконец дверь открылась, и надзиратели вывели его из комнаты. Ведущий что-то говорил, и толпа ликовала.

— Они, по-моему, радуются, — мрачно указал Даниэл. — Они рады моей крови, или моему противнику?

Первый надзиратель ответил ему:

— Только что объявили твоего противника, это Каруин из Сэнтиров. Он популярен.

Ведущий продолжил, и всё, что Даниэл смог понять в его речи, было его имя, Тирион, и слово «Иллэниэл». Толпа стихла, и Даниэл покосился на надзирателя.

— Иллэниэлы никогда не держали баратти. По-моему, они удивлены, — сказал тот, пожав плечами. — Удачи, — добавил он, и двое надзирателей покинули арену.

— Спасибо, — сказал Даниэл.

— Я имел ввиду — удачи в следующей жизни, баратт. Каруин тебя убьёт, — сказал надзиратель через плечо перед тем, как арену окружил барьер.

Напротив Даниэла стоял мужчина, выглядевший на двадцать с лишним, если можно было верить внешности. Даниэл усвоил, что трудная жизнь людей, которыми владели Ши'Хар, означала, что они часто выглядели старше своего возраста.

Как и прежде, вокруг арены были расположены синие светильники. Послышался громкий звон, и свет сменился красным. Пришло время сражаться. Противник Даниэла окружал себя плотным щитом сразу же после того, как поменялся свет, как раз вовремя, чтобы отклонить первую атаку Даниэла.

Сделав жест рукой, Каруин создал нечто, выглядевшее как какое-то животное, состоявшее исключительно из чистой энергии. Секунду спустя он порвал связь между собой и существом, и оно побежало к Даниэлу, действуя, судя по всему, само по себе.

«Чёрт, как он это седлал?»

Однако времени на гадание у Даниэла не было, его противник послал через арену несколько оглушающих ударов, тяжело бивших в его щит. Даниэл был вынужден влить больше эйсара в свою защиту, а между тем энергетический зверь Каруина продолжал бежать к нему.

— Это же блядский медведь, — сказал Даниэл вслух, когда зверь приблизился.

«Я умру, порванный на куски чёртовым магическим мишкой». Эта мысль его почему-то не рассмешила.

Игнорируя своего противника, Даниэл послал в медведя мощное силовое копьё, надеясь нарушить то, что скрепляло его существо. Атака сбила медведя вбок, но, похоже, только лишь ещё больше разъярила зверя.

Вдалеке Кармин создавал нового монстра, который был даже больше первого.

— Да ну! — в отчаянии сказал Даниэл. — Это даже не честно. — Однако даже пока он произносил это, его внутренний наблюдатель уже замечал, что честность едва ли имела отношение к рабству или невольным боям до смерти. «Ты здесь для того, чтобы красиво умереть».

«Медведь», как о нём стал думать Даниэл, обрушился на его щит подобно лавине, обладая скоростью и мощью, против которых Даниэл едва мог устоять. Сперва щит сдержал удар, прежде чем Даниэл увидел, как когти монстра принялись рвать его, начав быстро ускорявшийся процесс дезинтеграции. Боясь быть оглушённым, чему он уже был свидетелем в прошлом, Даниэл отскочил назад, одновременно отпуская щит. Медведь метнулся вперёд, немедленно воспользовавшись отсутствием у защиты, но на время отступил под действием намеренно широкого давления более не занятой ничем иным силы Даниэла.

Прежде чем зверь смог снова наскочить на него, Даниэл наклонился, и прочертил на земле вокруг себя окружность, а затем использовал свою силу, чтобы создать новый щит вдоль этого контура. На этот раз его щит удержался, едва задрожав, оставаясь твёрдым и непоколебимым даже против ужасных когтей медведя. Теперь щит отнимал лишь небольшую долю его силы, даже предоставляя, похоже, гораздо более мощную защиту. Даниэл использовал оставшуюся силу, чтобы нацелить хорошо сфокусированное копьё эйсара на своего врага, почти закончившего своё новое создание.

Каруин пренебрёг защитой, поддерживая лишь символический щит, позволяя медведю отвлекать своего противника. Атака Даниэла пробила его щит, будто тот был бумажным, и пошла дальше, пронзив живот мужчины.

«Теперь он умрёт, если только не найдёт способа быстро меня убить», — подумал Даниэл.

Второй монстр понёсся на него, стремясь присоединиться к первому. Этот был в два раза больше первого, хотя его базовая конструкция была такой же. Даниэл ощутил встряску от его атаки в своих костях, когда тварь ударила в щит, но тот каким-то образом продолжил держаться.

Вложив больше усилий в поддержание щита, Даниэл начертил вторую окружность внутри первой, а в промежутке между ними добавил волнистую линию, касавшуюся то одной, то другой окружности. Работа была неряшливой, если говорить о самом рисунке, но как только он закончил, и перелил свою силу в поддерживающие линии, Даниэл ощутил, как нагрузка на него ослабла.

Он ждал, наверное, минуты две или три, надеясь на то, что его противник ослабнет от потери крови, но затем увидел, что это не будет возможным. Каруин шагал по открытому пространству, приближаясь к нему, чтобы получше рассмотреть защиту Даниэла. Его рана исчезла, оставив лишь серебристый шрам.

«Ещё одна вещь, которой мне нужно научиться, хотя время для этого просто ужасное», — подумал Даниэл.

— Ты пустил мне кровь, Тирион, — сказал мужчина, — и за это я выражаю тебе похвалу! Однако тебе потребуется нечто большее, чем одна рана и такая внушительная защита, чтобы победить.

Посмотрев на него, Даниэл увидел, что Каруин потратил много силы, создавая монстров, которые теперь медленно подтачивали его защиту, но если Даниэл постепенно всё больше уставал, Каруин, похоже, восстанавливал силы.

«Значит, ему ничего не стоит поддерживать их после того, как он их заканчивает, хотя изначально их создание отняло у него много сил», — догадался Даниэл. Вывод был достаточно прост — ему нужно было убить Каруина, пока у него ещё были силы, и до того, как Каруин восстановится.

Тот теперь окружил себя более крепким щитом, но в остальном всего лишь наблюдал, как его звери рвут щит Даниэла.

«Мне нужно что-то вроде линий, чтобы сфокусировать мою атаку», — молча сделал наблюдение Даниэл. Опустив взгляд, он уставился на свои руки, а затем его осенило. Опустившись на колени, он начертил пару линий поперёк двойных линий щитов, представляя их как очертания дверного проёма. Сосредоточив свою волю, он воплотил своё виденье в жизнь, одновременно прыгнув вперёд. Дверной проём позволил ему пройти, пока два монстра колотили по сторонам его защищённой зоны.

Каруин был лишь в десяти футах, уставившись на Даниэла с удивлением на лице. Даниэл отпустил оставшийся позади защитный круг, и сфокусировал силу в своих руках, игнорируя всё остальное. Звери всё равно уже переориентировались, чтобы атаковать его сзади. Вытянув ладони, он создал два мощных, похожих на мечи клинка, шедших вдоль его предплечий и дальше, мимо кончиков его пальцев.

Каруин попытался усилить свою собственную защиту, но слишком потратился на своих любимцев. Руки-клинки Даниэла рассекли его щит, будто его и не было, а тело Каруина оказало ещё меньше сопротивления. Оно упало в двух разных направлениях, разрубленное посередине. Выражение ужаса на миг мелькнуло у него на лице, прежде чем он потерял сознание от шока. Каруин умер.

К сожалению для Даниэла, создания его противника не исчезли вместе со смертью своего создателя. Он ощутил их близость, и сделал кувырок, пытаясь пройти под их загребущими когтями, но его манёвр был недостаточно быстрым. Поскольку щита на нём не было, лапа более крупного зверя задела его плечо, заставив прокатиться двадцать футов по полу арены, истекая кровью.

Однако сила этого удара его спасла. Расстояние, на которое его отбросило, дало ему время, и Даниэл использовал его, чтобы создать ещё один круг, наполнив его своей силой, пока звери снова бежали к нему. Правое его плечо онемело, рваное и кровоточащее, но Даниэл знал, что победил. Слабея, он сел на землю, полностью сосредоточив свои усилия на поддержании своего щита, пока обезумевшие конструкты ярились снаружи.

— Ты пустил мне кровь, Каруин, и за это я выражаю тебе хвалу! Однако тебе потребуется нечто большее, чем одна рана и такие внушительные звери, чтобы победить, — пробормотал он себе под нос, перефразировав слова своего противника. Это показалось ему забавным, и он тихо засмеялся, сидя в грязи, и наблюдая за монстрами, безнадёжно пытавшимися его достать.

Над ареной прозвучал новый звон, и свет сменился с красного на синий. Однако Даниэл продолжал держать щит. Монстров, похоже, не заботили правила арены. Они продолжали наседать на него, пока Тиллмэйриас не вышел, и не использовал магию какого-то странного типа, чтобы их уничтожить.

Даниэл видел творение такого рода магии лишь единожды, когда Лираллианта создала его рабский ошейник. Наблюдая за этой магией, он был заворожён. Двойные связки замысловато оформленной силы вырвались из ладоней Тиллмэйриаса, и оплели два магических существа, прежде чем сжаться, разрывая их на кусочки.

«Если бы я так мог, то это было бы даже не состязание», — заметил Даниэл, опуская свой щит для Ши'Хар. Тиллмэйриас взял его за руку, и поднял её высоко над его головой, произнося слова на своём родном языке.

Ни аплодисментов, и ответа не послышалось. Топа оставалась молчаливой, как если бы не была уверена, как надо реагировать. Однако Даниэл видел Лираллианту, стоявшую на одном из балконов. Она наблюдала за ним, но не радовалась.

Тиллмэйриас вывел его с поля обратно к ждавшим у края надзирателям.

— Ты снова удивил меня, дичок, — сказал Ши'Хар. — В целом ожидалось, что Каруин победит. Этот бой должен был стать для него последним.

— Последним?

— Роща Сэнтир решила вознаградить его, повысив в звании до надзирателя. Этот бой должен был оказаться для него лёгкой победой перед тем, как он займёт своё новое положение — или, так они думали, — сказал Тиллмэйриас, хитро осклабившись.

— Вы знали, что я одержу победу? — спросил Даниэл.

Тиллмэйриас покачал головой:

— Я не могу утверждать, что обладаю таким знанием будущего, но я всё же с нетерпением жду от тебя новых сюрпризов, дичок.

Даниэл остался наедине с двумя надзирателями, которые изначально привели его сюда, и, когда один из них закрыл и обработал его раны, они повели его прочь. Даниэл наблюдал за ними новым взглядом, когда они покинули лес, и снова вошли в Эллентрэа.

— Вы когда-то были как я? — спросил он их, когда любопытство взяло над ним верх. Ремарка Тиллмэйриаса насчёт раба, из которого делали надзирателя, заставила его задуматься.

Один из надзирателей хмыкнул, но второй приостановился, прежде чем ответить, будто раздумывая над вопросом:

— Я никогда не был как ты, баратт. Я вырос в Эллентрэа.

— Но ты же когда-то был рабом?

— Я и сейчас раб. У меня просто есть одежда и неплохой шанс прожить ещё один год. Большинство и этого не достигают, — ответил надзиратель.

Ободрившись от внезапной готовности надзирателя к разговору, Даниэл рискнул задать ещё один вопрос:

— А много здесь других «дичков»?

Тот надзиратель, что молчал, внезапно рассмеялся, но всё равно не ответил. Его спутник ненадолго посмотрел на него, и закрыл рот. Остаток пути обратно к комнате Даниэла они проделали молча.

Ранее разговорчивый надзиратель открыл дверь, в то время как молчаливый стоял в стороне. Когда Даниэл прошёл мимо, он тихо сказал несколько слов:

— До тебя не было ни одного.

Даниэл посмотрел на него, и в его мозгу сразу же зародились дюжины вопросов, но дверь закрылась, и он снова остался наедине со своими мыслями.