Вознесение гор

Глава 49

Настал день расплаты, и он был не ярким и солнечным, какими часто бывают кровавые дни, а тёмным и предвещающим недоброе. Небо было беременно тучами, раздутыми от дождя, которому нужен был лишь верный импульс, чтобы обрушить стремительный поток осадков на ожидавшие внизу великие деревья.

«В такой день здорово быть деревом, а вот человеком — не очень».

Особенно одним конкретным человеком — Тирион Иллэниэл должен был предстать в тот день перед назначенной ему смертью. Гарлин явился, чтобы отвести его на арену, хотя к этому моменту он уже довольно хорошо знал, как туда добраться. В любом другом месте пленника нужно было бы строго охранять перед таким смертоносным назначением, но Ши'Хар не боялись побега своих «питомцев». Сплетённый из заклинаний ошейник делал подобные предосторожности ненужными.

— Пора, — сказал надзиратель.

Тирион кивнул, и последовал за ним вниз по стволу. Это было странно — снова чувствовать себя голым, хотя он провёл в одежде надзирателя лишь несколько месяцев. У него ушло совсем немного времени, чтобы снова привыкнуть к ним. Теперь он снова был нагим, голым и уязвимым.

Касавшийся кожи воздух заставлял его волоски вставать дыбом при каждом дуновении ветерка, посылая дрожь по его спине. Тирион испытывал ощущение повышенной чувствительности, и более всего остро осознавал окружающий мир. «Наверное, в некоторых отношениях сражаться голым — не так уж и плохо. Это поддерживает бдительность, и любую атаку этого Крайтэка кожаная броня всё равно наверняка не остановит».

Тем не менее, он жалел, что раздет. Если бы ему позволили носить одежду, то он смог бы подготовить её одним из своих заклинательных плетений. К сожалению, ему не позволили.

— Ты не вытатуировал своё имя, — заметил Гарлин.

— Верно, — сказал Тирион.

— Что это? — спросил его собеседник, указывая на его руки. Тирион изменил оформление шрамов, шедших вдоль его предплечий от локтя до кончиков пальцев. Теперь шрамы украшали прихотливые ряды треугольников, содержавших странные символы.

— Начало, — ответил он.

— Начало чего?

— Чего-то нового, — ответил Тирион. — Посмотришь сегодня, и увидишь. Что бы ни случилось, выживу я, или умру, после этого всё изменится.

Гарлин нахмурился:

— К лучшему, или к худшему?

— Наверное — и то, и другое, так, похоже всегда и случается.

Они прибыли, и Тирион занял своё место в камере ожидания, дожидаясь объявления. Он постоянно просматривал окружающую местность, ища какие-нибудь признаки присутствия Лираллианты, но в толпе не было ни следа её ауры. Когда дверь камеры закрылась, его магический взор оказался отрезан, и о происходившем снаружи он мог судить лишь по тому, что слышал.

Он попытался обрести спокойствие, делать это перед многими из своих предыдущих схваток он научился в прошлом, но спокойствие не приходило. Его разум ходил кругами, постоянно гадая, как будет выглядеть его противник, какие у него будут способности. Это было хуже всего — не знать. Прежде он знал, как будут выглядеть противники, и чем их убить, ибо все они были людьми. Как только он узнал значение названий рощ, он смог предсказывать и их особые таланты.

Сегодняшний день будет неожиданностью, а неожиданности редко были хорошей вещью в бою насмерть.

Казалось, он ждал больше часа, но на самом деле скорее всего прошло гораздо меньше времени. Когда ведущий наконец начал представлять его, Тирион мог понимать его слова, что принесло ему небольшое облечение, по сравнению с прошлыми матчами.

— Сейчас начнётся сегодняшнее особое событие. С этого момента все ставки считаются окончательными. Тирион, от Рощи Иллэниэл, выйдет против одного из Крайтэков, любезно предоставленного Рощей Прэйсиан. Иллэниэлы, представьте вашего бойца! — Когда ведущий закончил своё предложение, дверь в камеру ожидания широко открылась.

Выйдя на залитую хмурым светом арену, Тирион Иллэниэл посмотрел вверх, поражённый огромной толпой, собравшейся вдоль балконов вокруг поля боя. Ши'Хар явились в количестве, которое значительно превышало всё, что он видел прежде. Они плотно толпились на деревьях и на земле, их огромные массы тянулись далеко в великий лес. Большинство из них были полностью за пределами прямой видимости, и будут полагаться исключительно на свой магический взор, чтобы что-то разобрать.

«Жалко их», — подумал он. «Они увидят совсем не так уж много».

Когда он показался, толпа разразилась радостными возгласами, уверяя его, что после ухода с арены его не забыли. «Неужели неудачники так популярны?» — задумался он, ибо они показывали свою поддержку несмотря на то, что верили в его неминуемую кончину. «Быть может, они просто готовы увидеть, как прольётся моя кровь».

Он встал, ожидая на своём месте, ибо противник его пока ещё не появился. Как только дверь в его камеру ожидания открылась, его тревога исчезла, сменившись спокойствием, которое он обычно испытывал на арене. Его сердце билось ровно, быстрее обычного, но не слишком. Чувства его были открыты, зрачки — расширены, а магический взор был острее, чем обычно. Земля гудела у него под ногами, терпеливая и вечная в своей мощи, а вверху небо вибрировало нераскрытым потенциалом ветра и дождя. Он чувствовал это, подобно лавине дождя и молний у себя над головой.

Земля и ветер всегда были для него как два друга, постоянно рядом, но никогда не навязываясь. Они ощущались живыми в таком смысле, который выходил за рамки рационального знания о том, что эти сущности были просто неодушевлёнными.

Однако существо, вышедшее на противоположную сторону арены, определённо было одушевлённым. Оно возвышалось на четырёх широко расставленных ногах, окружавших крепкое бронированное тело. Над ними поднималась более маленькая секция тела, имевшая две тонких руки.

«Это голова, или торс?». У Тириона не было правильных слов, чтобы описать это насекомоподобное существо. По его прикидке, оно превышало его по весу раза в два — оно было крепко сбито, и хорошо защищено от обычных атак, но было далеко не громадным. Оно было больше его самого, но в скромных пределах. Сияние его эйсара указывало на то, что существо наверняка было могучим магом — в точности так, как Тирион и ожидал. Что-либо иное было бы глупостью.

Он частично надеялся, что они могут выставить против него кого-то крупнее, ибо чем обширнее тело, тем медленнее оно должно двигаться. Эффективность Крайтэка как мага и ткача заклинаний и так, наверное, не зависела от его размеров, хотя Тирион не знал этого наверняка. Больше всего он боялся, что они выберут маленькое тело в совокупности со способностью к полёту, или какую-то иную форму, способную стремительно двигаться.

Фонари арены сменили цвет, поменяв бледно-голубой на яростный красный. Время пришло.

Землю вокруг Тириона подбросило в небо, когда он поднял ладони, и бросил на ветер слово. Рёв ветра и земли вокруг унёс его слова прочь, но их действенность была легко обозрима. Его окружило нечто, казавшееся ревущим торнадо из грязи, обломков и свистящего воздуха. С каждой секундой вихрь расширялся, увеличиваясь в диаметре, и набирая всё большую скорость. Тирион зашагал вперёд, и спокойный центр урагана двигался вместе с ним.

Крайтэк не сдвинулся с места, использовав первую секунду после смены фонарей, чтобы возвести вокруг себя сплетённый из заклинаний щит. Это действие отняло у него несколько секунд, а затем ещё несколько, когда существо улучшило и укрепило щит. К тому времени, как его достиг край урагана, щит был завершён и надёжно укреплён.

Воин Ши'Хар даже не попытался закрепиться для удержания на земле, или замедлить ветер. Существо уже оценило разницу в их силе. Оно знало, как знал и Тирион, что в прямом столкновении, воля против воли, у него не было шансов, но этого и не требовалось. Существу нужно было лишь убить его. Сила Тириона ничего не значила, поскольку он не имел никакой возможности повредить своему противнику.

Ветер поднял существо, и сначала отбросил прочь, ударив о заклинательное плетение, защищавшее зрителей от битвы на арене. Крайтэк отскочил, и снова оказался пойман, на этот раз полностью попав под ураган. Песок и гравий рвали щит существа, и одновременно ветер понёс его вверх по спирали.

«Оно ждёт, пока я выдохнусь».

Простая стратегия, хоть и скучная. Если защита твари была идеальной, то и причин рисковать не было никаких. Просто подождать, пока Тирион устанет, а затем убить его, когда он уже не сможет защищаться.

«Однако в этом плане есть изъян — допущение о том, что щит защитит эту тварь от чего угодно».

Тирион знал из прошлого опыта, что резкое движение, даже если оно не пробивало щит, могло повредить тому, кто под щитом находился. Побросай человека с достаточной скоростью, и даже если тот укрыт достаточно сильным щитом, чтобы избежать повреждений от внезапных ударов, мозги человеку всё равно можно встряхнуть. На основе чего бы ни была смоделирована тварь, с которой сражался Тирион, он был весьма уверен, что какой-то мозг у неё быть обязан.

Слегка управляя ветрами, он позаботился о том, чтобы Крайтэка било обо все твёрдые поверхности, то есть о землю и об окружавший арену щит. Скорость была невероятной, а удары — достаточно сильными, чтобы уничтожить щит любого из его прежних противников, но на защиту Ши'Хар они не оказали никакого эффекта.

Его противник замедлился, усилием воли смягчая следующий удар, а затем создал новое заклинательное плетение. Это плетение заключило окружавший существо твёрдый щит в другой, более мягкий, почти невидимый слой, шириной в несколько футов, призванный служить своего рода подушкой.

«Можно было и не ожидать, что оно позволит мне убить себя так легко», — подумал Тирион.

Теперь стало ясно, что закидать врага до потери сознания он не сможет, и его ураган стал пустой тратой силы, однако одновременно являясь его единственной защитой. Как только он позволит своему противнику крепко встать на ноги, тот наверняка сам нападёт, и остановить эту атаку Тириону скорее всего не удастся.

«Нужно сблизиться, и прикончить эту тварь, пока она не среагировала на утихающий ветер».

Сжав волю в кулак, он приступил к своему следующему и, как он надеялся, последнему тактическому манёвру.

Лираллианта вышагивала из стороны в сторону.

Однако её движения были лишь внешним признаком её внутренней досады. Она была встревожена, напряжена и совершенно не в духе. Это состояние было для неё новым. До встречи с Тирионом её жизнь была спокойной, а её настроение подобные вещи не трогали. Присутствие этого человека начало разрушать её спокойствие с того самого мига, как его губы впервые коснулись её стопы.

Его тогдашнее нахальство, его попытка манипулировать её эмоциями, почти заставило её пересмотреть своё решение пощадить его жизнь, взяв на себя ответственность за него. С того дня она неоднократно размышляла о мудрости этого решения, но чем больше она о нём узнавала, тем меньше была способна думать о том, чтобы вот так с ним покончить.

«Скоро его не станет», — безмолвно заметила она. «Тогда я буду свободна от его влияния».

Однако она хотела не этого. Лираллианта предприняла все возможные попытки, чтобы предотвратить его гибель. Она изначально попросила разрешения отправить его домой, надеясь сделать так, чтобы он был доволен жизнью, но когда старейшины назвали свою цену, она отказалась. Она определённо не ожидала, что Тирион примет это предложение после того, как она объяснила, что случится с ним по возвращении.

Он пока ни разу не делал того, что она ожидала.

Когда Тиллмэйриас сделал своё предложение, она испытывала смятение и надежду. Ей не хотелось терять Тириона, но хранитель знаний Прэйсианов обещал, что ей будет позволено навещать его так часто, как она пожелает. Однако Тирион снова отверг единственный разумный выбор, который спас бы ему жизнь.

Она поняла лишь после его последнего выступления, когда он играл, и позволил ей увидеть своё прощание с той человеческой женщиной. Её захватил ураган — она была захвачена и тонула в эмоциях, которые только недавно начала испытывать сама. Его страсть, его боль, его печаль и изоляция — она не могла их вынести. А он не мог вынести жизни в разлуке с той женщиной.

Люди более всего остального были существами социальными. По крайней мере, такими они становились, когда им позволяли развиваться естественным образом. Люди, которых держали Ши'Хар, были недоразвитыми, жестокими отклонениями от нормы, в сравнении со своими дикими родичами.

И вот теперь она была скована тёмной меланхолией, под которой ощущалась более глубокая, более настойчивая тревога. В сердце всего этого было какое-то чувство, которое заставляло её внимание обращаться обратно к Тириону всякий раз, когда она позволяла мыслям течь своим чередом.

Не думая, она стала идти, и прежде чем осознала, успела спуститься, пока не нашла его платформу для сна. Тириона уже не было, это было ожидаемым, но его скудные пожитки остались — несколько сумок, какая-то одежда, и его цистра. Вид его инструмента вызвал ноющее ощущение в её груди, и заставил её глаза затуманиться.

«Почему? Почему всё дошло до такого?»

Она тихо стояла, не в силах понять, подвергая сомнению себя и свои мотивы. Чем дольше она думала, тем меньше она понимала, и тем больше она чувствовала, будто что-то упускает. Что-то изменилось, но она не была до конца уверена, что именно. Проходивший через кроны деревьев солнечный свет оставлял на платформе пятнистые узоры света и тени. Почему-то это было важным.

— Навес исчез, — сказал её голос, произнеся слова, которые не мог осознать её разум. Созданное ею для него заклинательное плетение пропало.

Это не было случайностью. Плетение не могло исчезнуть случайно. Лишь другой Ши'Хар мог бы его убрать, и лишь действуя намеренно. Она собрала навес из нескольких независимых заклинательных плетений. Простая атака на одну из частей не уничтожила бы плетение целиком. Потребовалось бы пять или шесть отдельных атак, чтобы полностью его развоплотить.

Ни у кого не было причин делать такое, только не у одного Ши'Хар.

«Не мог же он это сделать», — сказала она себе, но в её сердце росла неуверенность, а с нею появилась дополняющая её надежда. Развернувшись, она побежала. Бой должен был скоро начаться. Ей нужно было выяснить, она должна была узнать.

Тирион отпустил ветер, ныряя вперёд. За несколько секунд до этого он нацелил движение, чтобы враг оказался ближе к нему, пролетев лишь в нескольких дюжинах футов от центра урагана, где стоял Тирион. Отпущенный в последний момент ветер быстро начал умирать, но инерция его рассеялась несразу.

Цепляясь своей силой за землю, он вошёл в воющий воздух, и встал на пути Крайтэка. Вдоль его рук шли линии замысловатых треугольников, в каждом из которых содержалось несколько символов, однако они не были завершены. Коснувшись их своей волей, он создал последнюю линию вдоль краёв своих рук. Эта дополнительная линия создала новый набор треугольников в третьем измерении, слегка выше тех, что украшали его кожу, и под действием небольшого количества эйсара они ожили и вспыхнули, твёрдые и смертоносные.

Его руки были окутаны смертоносной силой, как уже бывало неоднократно в прошлом, но теперь была разница. Эта магия могла рубить заклинательные плетения так же легко, как и всё остальное. Эта магия могла убить его противника.

Однако Крайтэк был не так сбит с толку, как Тирион надеялся. Человек, прошедший через то же самое, был бы основательно потрясён, если вообще не заработал бы сотрясение, но существо всё ещё полностью себя контролировало. Прежде чем оно достигло точки, где ждал Тирион, оно ударило, не заклинательным плетением, а сфокусированной сырой магией.

Эта атака была весьма похожа на те, что можно было бы ожидать от человеческого мага, но её оказалось достаточно, чтобы добиться необходимого, заставив Тириона отскочить в сторону, упустив свою возможность для удара. Один из его обычных щитов смог бы эту атаку остановить, но он не стал утруждать себя их использованием, поскольку предполагал, что любая атака Крайтэка будет заклинательным плетением.

«Оно не могло достаточно сосредоточиться, чтобы плести заклинания, поэтому обошлось простой магией».

Он обругал себя за то, что не подумал о такой возможности, когда ветры стихли, и насекомоподобное существо покатилось по земле в нескольких сотнях футов от него, остановившись. Тирион упустил свою возможность, и теперь ситуация усложнялась.

Крайтэк только-только остановился, а заклинательные плетения уже выстрелили вовне ещё до того, как он встал на ноги. Длинные, вьющиеся линии за считанные секунды пересекли разделявшее их расстояние, ползя к Тириону подобно змеям, наводясь на него. Всё, что его спасло — это полсекунды задержки, которая предшествовала их появлению. Ощутив, как враг собирает волю, он усилил свои ноги, и мощным прыжком отскочил в сторону на расстояние почти в двадцать футов.

Он мог прыгать и дальше, но опыт прошлых битв научил его не пытаться это делать. Длинные прыжки было труднее контролировать, и любая ошибка могла стоить ему перелома ноги или чего-то похуже. Атака Крайтэка отклонилась и изогнулась подобно живому существу, и метнулась к его новой позиции.

Тирион снова прыгнул, но заклинательное плетение последовало за ним — линии вытягивались и росли с невероятной скоростью. Они должны были вот-вот настигнуть его. Прыгнув ещё раз, он создал широкий щит поперёк поля, чтобы задержать их, когда они повернут следом, но тот их едва замедлил.

«Если я их разрублю, то моя тайна будет раскрыта, а враг осознает грозящую ему опасность».

Громко вскрикнув, он выпустил свой эйсар, и вздёрнул почву, вырвав кусок твёрдой земли глубиной почти в десять футов и шириной в сотню, используя его в качестве физического щита. То было неукротимой демонстрацией силы, однако она дорого ему обошлась. Хотя его уровень эйсара был гораздо выше такового у противника, беспечное использование силы с ураганом, а теперь и с землёй, его ослабило. Вскоре у него не останется сил для сражения.

Сплетённые из заклинаний змеи врезались в землю, и вгрызлись в неё, пытаясь добраться до Тириона, но обширные количества почвы и камня мешали им на каждом шагу. Как только они прорывались через одну секцию, другая перемещалась, чтобы остановить их. Тирион бросился бежать к своему врагу, используя в качестве щита сам обширный объём земли.

Он быстро сократил дистанцию с сотни футов до пятидесяти, а затем до двадцати. Внезапная вспышка сырого эйсара, оформленного в качестве тупой атаки, врезалась в личный щит, которым он окружил себя, но не смогла остановить его наступление. Десять футов, и он активировал магию вдоль своих рук, он был почти в пределах досягаемости.

Что-то взметнулось вверх, линии сотканной в заклинания силы, оставшиеся незамеченными им, скрытые под землёй рядом с Крайтэком. Они сомкнулись вокруг его ног, и впились в них, разрывая его маленький щит. Коснувшись его кожи, они испустили мощный электрический шок, и его тело забилось в конвульсиях — боль и странные ощущения полностью захлестнули его.

Тирион беспомощно осел на землю у ног своего противника. Он не видел над собой ничего кроме серого, скрытого тёмными тучами неба, пока над ним не склонилось тело Крайтэка, закрывшее собой небо. Тирион онемел, его тело покалывало и дёргало, но разум его плыл свободно. Тут его перспектива переменилась, и ощущение было таким, будто он смотрел сверху вниз на себя и на воина Ши'Хар, наблюдая с какой-то третьей точки.

Человеческое тело всё ещё дёргалось, но он больше этого не чувствовал, тело было далёким от него. Склонившееся над ним странное существо вытянуло руку, собираясь прикончить его какой-то странной магией. Однако он был крупнее, его тело не было ограничено таким маленьким комком мяса — оно было светом, оно было воздухом, и тучами наверху… и было до краёв наполнено силой.

Он улыбнулся, или, точнее, ветер улыбнулся, хотя взглядом этого увидеть было нельзя. Небо пророкотало громом, и мир взорвался.

Тучи в вышине разом разрядились, послав тысячу молний навстречу земле арены. Защищавшее и изолировавшее арену заклинательное плетение дезинтегрировалось в яркой вспышке актинического света, а затем вся арена под ним оказалась затоплена каскадной лавиной синего огня.

Почва арены взметнулась вверх в виде расплавленных капель потёкшего кварца, и Крайтэка шокировала раз за разом бившая по нему сила неба, заставив его упасть спиной назад, а затем втянуть руки и ноги под непрерывными ударами молний.

Нетронутым был лишь Тирион, хотя в некоторых местах на него падали капли расплавленной земли, оставляя на его коже маленькие ожоги. Боль заставила его разум отступить, и небо, казавшееся прежде таким близким, отдалилось, оставив его одного, маленького, смертного и страдающего от боли.

Электрический шторм исчез, оставив воздух полным жгучего запаха озона и обожжённой земли. С трудом встав на ноги, Тирион оглядел поле, и хотя его тело всё ещё тряслось от слабости и остаточных эффектов атаки Крайтэка, он улыбнулся, ибо увиденное пришлось ему по душе.

Крайтэк был менее чем в семи футах, и его сплетённая из заклинаний защита каким-то невероятным образом уцелела. Дымчатая внешняя подушка исчезла, но твёрдая внутренняя оболочка осталась, и защитила существо от атаковавшей его пытающей электрической силы. Тварь выглядела неустойчивой, слегка качаясь, когда начала подниматься на свои четыре ноги, однако вреда не понесла.

— Чтобы ты ни сделал, оно не сработало, баратт, — сказало оно на эроллис. — А теперь ты…

Его последние слова оборвались, когда Тирион шагнул ближе, обжигая босые ступни на лежавшем между ними расплавленном стекле. Его руки поднялись, исписанные смертоносным эйсаром, и разрубили щит Крайтэка так, будто тот был бумажным. Существо так и не закончило свою фразу, когда его тело распалось на три отдельные части.

Над ареной воцарилась тишина, и неоспоримо господствовала, пока Тирион медленно поворачивался, глядя на ошарашенно наблюдавших за ним Ши'Хар.

Он рассеянно закрыл стопы щитом, чтобы их больше не жгло, а затем протянул вверх левую руку, чтобы поднять лежавший вокруг его шеи сплетённый из заклинаний ошейник. Теперь у Тириона была сила, способная уничтожить этот предмет, хотя он и не был уверен, планировали ли Ши'Хар что-то на такой случай. Ошейник мог просто распасться, а мог и убить его, но ему уже было всё равно.

— Я больше не раб! — закричал он их выжидавшим ушам. — И если кто-то из вас хочет оспорить этот факт, то пусть спускается сюда, и обсудит это со мной!

На другом конце поля он увидел появившуюся из толпы и бегущую к нему Лираллианту. Его левая рука всё ещё поднимала ошейник, оттягивая его прочь от шеи. Тирион засунул под него правую руку, и на миг активировал свою новую магию, срезая ошейник прочь.

Рот Лираллианты принял форму буквы «о», когда она что-то заорала ему, но он её не слышал. Ошейник распался, и одновременно у Тириона было такое ощущение, будто его душа была разорвана надвое. Ослепляющая боль вогнала его сознание в бездну, но это было не мягкое забвение, это была тьма, полная ножей и шипов.