Все, что мне нужно

Глава 12

Лола

— Не могу поверить, что ты сохранил это.

Я, не веря своим глазам, смотрю на закат, который нарисовала два года назад. Полотно висит на стене в спальне ТиДжея. Оно стратегически расположено посередине, а вокруг него расставлены рамки с фотографиями близких ему людей и другими случайными вещами.

Я потрясена не только тем, что он сохранил его, но и тем, что оно находится здесь, а не во Флориде. Прошло два года, но оно выглядит как новое, как будто за ним тщательно ухаживали.

— Почему бы мне не сохранить это? — спрашивает он. — Это шедевр.

— Это определенно не…

— Не делай этого. Не недооценивай себя, — перебивает он меня. — Это действительно здорово. Выглядит почти реалистично.

Правду говорят, что мы сами себе худшие критики. В то время как ТиДжей видит шедевр, я вижу картину, над которой все еще нужно много работать. Мне не следовало бы переоценивать то, что я сделала за несколько часов, но не могу избавиться от тревожных мыслей.

— Поверь, я не говорю, что это хорошо просто так. Я никогда не говорил людям то, что они хотят услышать.

Он как будто глубоко проник в мои мысли и точно знал, о чем я думаю.

Когда поднимаю на него взгляд, он уже смотрит на меня сверху вниз. Легкая улыбка на его губах и глаза цвета виски, такие манящие, что я почти забываю, о чем они говорили.

— Ты не можешь так поступать с собой, Персик, — отчитывает Ти джей.

Я сдерживаю желание закатить глаза, услышав это прозвище, потому что теперь поняла, что даже спустя два года он не собирается от него отказываться.

— Что делать?

— Принижать себя. Будь всегда уверена в том, что делаешь. Даже если с первого раза не всегда получается так, как ты хочешь. Не всегда нужно быть скромной.

Легкая улыбка превращается в нечто более дерзкое.

— Дай угадаю, — я делаю паузу, приподнимая бровь. — Как ты?

Из его интервью и того, что читала о нем в Интернете, я поняла, что ТиДжей не такой уж скромный. О нем много чего говорят, но больше всего говорят о том, что парень чрезвычайно самоуверенный. Хотя многие люди так к нему относятся, все они сходятся во мнении, что ТиДжей отличный игрок.

— Точно, — кивает он, гордо улыбаясь. — Иногда тебе просто нужно сказать — к черту скромность.

— Но знаешь, иногда проявить немного скромности — это хорошо.

— Да, но это не всегда поможет тебе продвинуться далеко.

ТиДжей безразлично пожимает плечами, хотя по колеблющемуся выражению его глаз я могу сказать, что он говорит по собственному опыту.

— Некоторым людям наплевать на скромность, а некоторые только притворяются, что им не все равно, чтобы устроить шоу. Я не говорю, что быть скромным — это плохо, но иногда ты должен быть таким, а иногда — нет. Скромность не всегда ставит тебя на первое место.

Я обдумываю его слова и вспоминаю свой собственный опыт. Понимаю, что, возможно, он прав.

ТиДжей ничего не говорит, но я почти уверена, что он знает, что я пришла к пониманию его правоты. Не знаю почему, но я ожидала услышать «я же тебе говорил» или что-нибудь столь же высокомерное, но вместо этого он удивляет меня.

Улыбка на его лице смягчается, и он смотрит вперед, на мою картину, как будто это самая захватывающая вещь, которую он когда-либо видел.

Между нами воцаряется умиротворяющая тишина, когда я погружаюсь в картины, висящие у него на стене. Они не похожи на обычные картины. Должно быть, они были сделаны профессионально или отредактированы, потому что выглядят так, как будто вы видите их в журнале.

— Ты это сделал? — спрашиваю я, делая глоток своего напитка.

— Да, — отвечает он, похоже, шокированный моим вопросом. — Мои фотографии.

— Они очень классные.

— Спасибо. Я усердно работал над ними, — в его голосе слышится гордость.

Мы продолжаем смотреть в тишине, но мой взгляд задерживается на одной фотографии, когда чувствую тепло его ладони на своей руке. Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на том, что передо мной, но тело остро ощущает его руку. Почти уверена, что если бы протянула мизинец, то смогла бы дотронуться до него.

Мои пальцы подергиваются, словно искушая, но решаю не обращать внимания на сигналы, которые посылает им мой мозг. Возвращаю внимание к фотографии, на которую смотрела последние несколько секунд, но это бесполезно, когда чувствую легчайшее прикосновение его пальцев к моей руке.

Я не двигаюсь. Я стою неподвижно, затаив дыхание, когда чувствую это снова. Я крепче сжимаю чашку. Мне следует быть осторожной, учитывая, насколько она горячая, даже если прикрыть ее рукавом. Но исходящее от нее тепло — ничто по сравнению с теплом, исходящим от его пальцев.

Мягкое, нежное и медленное — вот лучший способ выразить это. Это едва заметное прикосновение, почти призрачное, но мое тело реагирует на него сильнее, чем следовало бы, и мне интересно… он тоже это чувствует?

На секунду мне хочется прижаться к нему, но странное тепло, окутывающее нас, рассеивается, когда вибрирует его телефон.

Мы оба отстраняемся друг от друга, как будто нас застукали за чем-то, чего мы не должны были делать.

ТиДжей прочищает горло, бросая на меня извиняющийся взгляд, и поднимает телефон, чтобы я посмотрела на него. На экране появляется мама со смайликом в виде сердечка.

— Я должен ответить на звонок.

Я показываю пальцем через плечо, давая ему понять, что отойду, чтобы оставить наедине, но он качает головой.

— Останься, — одними губами произносит он, прежде чем ответить. — Привет, мам…

Не то чтобы я хотела подслушивать, но, поскольку стою прямо здесь, то не могу удержаться от улыбки и смеха, слушая разговор между ними. Я не совсем уверена, что именно она сказала, но когда он клянется, что не собирался использовать поддельные документы своего брата, смех, который пыталась сдержать, вырывается.

— Это было всего один раз, — защищается ТиДжей. — Я не думал, что они меня узнают.

Они продолжают разговор о чем-то другом, и его голос смягчается. Я не могу справиться с болью в груди. Зная, что у меня никогда не будет такого с моими родителями.

Теперь мне интересно… как отреагируют его родители, когда узнают, что у них есть внук?

— Луиза.

Я задыхаюсь, пораженная его рукой на моем плече.

— Прости, что?

— Я окликнул тебя по имени раз шесть.

Его рука задерживается на моем плече, прежде чем он опускает ее. Когда бросаю на него выразительный взгляд, он поднимает руку, сдаваясь.

— Ладно, может, это и не твое настоящее имя, но я все равно тебя так называл.

— Ты ведь никогда не забудешь это имя, правда?

— Черт возьми, нет. Я действительно люблю Персик, — язвит он, скользнув взглядом по моему телу, прежде чем быстро поднять его обратно. — Это действительно отличный фрукт. Сладкий… сочный… круглый.

— Да, они великолепны, Теодор, или мне следует говорить Тедди?

Поддразниваю я его. Джаггер и Сейнт, возможно, рассказали мне, как сильно он ненавидит, когда люди называют его настоящим именем или прозвищем, которое дала ему мама.

— Гребаные придурки, — бормочет он, прежде чем сделать глоток из своего стакана. — Пожалуйста, не называй меня Тедди.

— Тогда не называй меня Персик.

— Думаю, это будет справедливо. Только ты можешь называть меня Тедди.

— Ты меня бесишь, ты знаешь это?

Я пытаюсь сохранить серьезное выражение лица, но терплю неудачу, когда он усмехается.

— Что?

— Это просто похоже на… дежавю.

Его брови хмурятся, губы сжимаются в прямую линию. Он смотрит куда-то вдаль, словно пытаясь вспомнить что-то.

— Что?

— Ничего, — он улыбается, качая головой. — Так, о чем же ты хотела поговорить лично?

Я довольно хорошо справлялась со своими нервами, но теперь они вернулись, и внезапно мои ладони вспотели. Я не должна нервничать, — вот что продолжаю твердить себе, пока он смотрит на меня, ожидая ответа.

— Правильно.

Я делаю глоток своего напитка, надеясь, что это поможет моему сухому горлу, но это ничего не дает.

— Я, э-э, хотела поговорить наедине, потому что мне нужно сказать тебе кое-что действительно важное.

— Это по поводу выпускного?

Я киваю, но чувствую напряжение в шее. Прерывисто вздохнув, убираю челку с глаз и облизываю губы.

Прежде чем успеваю открыть рот, на его губах появляется понимающая улыбка, и ТиДжей кивает, как будто знает, что я собираюсь сказать.

— Послушай, ничего страшного, если ты не хочешь об этом говорить. Мы можем притвориться, что этого никогда не было, если ты так предпочитаешь, и не волнуйся, я никому не скажу.

— Нет, дело не в этом.

Я неловко хихикаю, барабаня пальцами по чашке.

Он потрясенно смотрит на меня.

— О, ладно. Итак…

Вдох. Выдох.

— Через месяц после того, как я уехала из Майами, я узнала, что беременна. Твоим ребенком.

ТиДжей останавливает чашку на полпути ко рту, и его нахмуренные брови разглаживаются. Он опускает чашку и смотрит на меня так, словно пытается осмыслить мои слова.

Я предполагала, что ему потребуется гораздо больше времени, чтобы осознать мои слова, но он продолжает пить.

— Кто тебя на это подбил? Это был Спирс? Это то, что он прошептал тебе на ухо на днях?

— Прошептал? — качаю головой, понятия не имея, о чем он говорит. — Я серь…

Он щелкает пальцами и поднимает указательный, как будто что-то понял.

— Это не мог быть он. Это должен был быть Арло. Я знаю, он все еще расстроен из-за дедовщины…

Его улыбка становится натянутой, как будто он понимает, что сказал слишком много.

— Никому не говори, что я это сказал.

— Они не…

— Нет, Арло не такой уж мелочный. Это был Тейлор, не так ли? Сукин сын. Я должен был догадаться, что он выкинет что-нибудь подобное.

ТиДжей смеется про себя, проводя пальцами по волосам.

— Должен признать, это было неплохо. Я почти поверил в это.

— Это не имеет к ним никакого отношения. Это правда. Я…

— Лола, перестань, я знаю, что один из них подговорил тебя на это. Все в порядке, ты можешь сказать им, что они меня подловили.

— ТиДжей! — повышаю голос, чувствуя раздражение. — Я серьезно.

В его глазах мелькает паника, но он качает головой и усмехается.

— И я тоже серьезно. Они что, прячутся где-то здесь? Эти ублюдки…

— Я серьезно, — перебиваю его.

Я с трудом сглатываю, прежде чем повторить еще раз.

— Я серьезно.

Веселье, пляшущее в его глазах, и улыбка, изгибающая его губы, на мгновение исчезают. Когда я снова произношу эти пять слов, выражение его лица становится отсутствующим.

— У нас есть общий ребенок.

Наступает пауза. Одна секунда. Две секунды. Десять секунд. Тридцать. Затянувшееся молчание становится оглушительным.

Я пытаюсь разглядеть выражение его лица, но ничего не вижу.

— Я знаю, в это трудно поверить, и знаю, что у тебя, вероятно, много вопросов, но…

— Да.

На его челюсти играет мускул.

— У меня действительно есть вопрос.

— Конечно, спрашивай меня о чем угодно.

Он улыбается, но улыбка не отражается в его глазах.

— Что ты ожидала получить от всего этого?

Его вопрос сбивает меня с толку, и голос в моей голове кричит, что я не получу того результата, на который рассчитывала. Это также говорит о том, что все будет намного хуже, чем я думала, но решаю не переусердствовать.

ТиДжей все отрицает. Я только что сказала ему, что у нас есть ребенок. Его реакция нормальная. Он просто в шоке.

— Я просто хотела, чтобы ты знала, что у нас есть ребенок. Я хотела, чтобы наш…

ТиДжей усмехается, его губы сжимаются в тонкую линию.

— Просто прекрати нести чушь и притворяться. Что ты ожидала получить от всего этого?

Холодный пот выступает у меня на спине, а сердце бьется быстрее, чем когда-либо. Я продолжаю уговаривать себя дышать, но стук сердца отдается у меня в ушах.

— Я не лгу. Я говорю тебе правду. Клянусь, что у нас есть общий ребенок. Я знаю, в это трудно поверить, но это правда.

Он напрягается, несколько раз моргает, прежде чем отвести взгляд. Я могла бы поклясться, что в его глазах промелькнул страх. Но это всего лишь мое воображение, потому что, когда он снова смотрит на меня, понимаю, что ТиДжей уже принял решение о том, что собирается сказать.

— Во всем этом есть смысл. Ты отчаянно нуждаешься во внимании.

ТиДжей сардонически усмехается и на мгновение замолкает.

— Это то, чего ты хотела, да? Забавно, что ты ходишь на занятия с моими товарищами по команде, которые оказались моими соседями по комнате. Разве это не просто совпадение?

— Что?

Это слово произносится едва слышным шепотом.

— Лола, ради всего святого. Ты правда думала, что я, — он тычет большим пальцем себе в грудь, — поверю в это? Ты правда думаешь, что я поверю, что у нас с тобой есть ребенок? Гребаный ребенок?

Он невесело смеется.

— Ты думала, что ты умная, не так ли? Это что-то вроде сталкерского дерьма нового уровня.

Мое сердце ухает в пятки.

— Я не сталкер. Я даже не знала, что ты здесь, пока…

— Что это было, а? Деньги? Популярность? Какого хрена ты ожидала от меня получить?

Его глаза темнеют, челюсти сжимаются.

— Потому что ты действительно превзошла саму себя.

Гнев, сквозящий в его глазах, и тон, в котором сквозит отвращение, возвращают меня в июнь двухлетней давности. Когда я была в такой же ситуации со своими родителями. Я сказала себе, что больше никогда и никому не позволю заставить меня чувствовать себя униженной, но сейчас он преуспел в этом.

Моя нижняя губа дрожит, а в носу щиплет. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не моргнуть, так как слезы застилают глаза.

— Если ты мне не веришь, можешь пройти тест.

— Я ни хрена не буду делать, но тебе придется убраться из моего дома. Клянусь Богом, я больше никогда не хочу тебя видеть, — с горечью выплевывает он, от его ледяных от ярости слов у меня по спине пробегает холодок.

Я сильно прикусываю щеку изнутри, пока не ощущаю во рту что-то металлическое. Слова застревают у меня в горле, моля о том, чтобы их услышали. Вместо этого я вытираю одинокую слезинку, которой удается скатиться по щеке.

— Не волнуйся, такого не произойдёт.

Я выхожу из его комнаты, звоню Дейзи, забираю вещи с кухни и покидаю его дом.

— Ты хочешь, чтобы мы принесли…

— Пожалуйста, просто забери меня, — умоляю я, отходя как можно дальше от дома и вытирая слезы, которые не перестают катиться по моим щекам.