Все, что мне нужно

Глава 37

ТиДжей

Я опаздываю.

Черт возьми, я опаздываю на тридцать пять минут.

Я никогда не опаздываю, никогда!

Нет, позвольте перефразировать это. Я никогда не был пунктуален на приемах у врача, на занятиях, вечеринках и многом другом, но могу с гордостью сказать, что никогда не опаздывал на тренировки. На самом деле я всегда прихожу первым и ухожу последним.

Люди говорят, что все бывает впервые, но это единственное, чего бы я не хотел, чтобы происходило. Как только ступлю на корт, тренер надерет мне задницу.

Если есть что-то, что Фрэнк Уоррен ненавидит больше, чем проигрыши, так это опоздания. Он всегда рассказывает о том, как невнимательно люди относятся к его времени и что не заслуживают его, если собираются тратить время зря. И это только сокращенная версия, потому что настоящая версия не так хороша.

— Прошу прощения! — торопливо говорю я, почти врезаясь в группу людей, которые, как предполагаю, осматривают арену.

Ловлю быстрый взгляд на их шокированных лицах и оглядываюсь через плечо, чтобы извиниться. Я не уверен, то ли они смотрят на меня, потому что бегу, как чертов маньяк, то ли потому, что держу Феникса так, словно от этого зависит жизнь, в то время как его сумка и моя дорожная висят на плече.

— Чертов ад, — стону я, когда в поле зрения появляется все больше людей.

Быстро обхожу их стороной, прежде чем успею растоптать.

— Ебать!

Мои глаза увеличиваются в три раза.

— Нет, Феникс. Не говори так.

Он хихикает, явно находя это забавным.

— Фу⁠.

Я мягко зажимаю ему рот рукой. Останавливаюсь, чтобы перевести дух, и строго смотрю на него.

— Твоя мама собирается убить меня. Не говори этого. Я действительно пытаюсь найти к ней подход.

Если тренер Уоррен не убьет меня, знаю, что это сделает Лола.

Феникс наклоняет голову, сжимая медведя. Его темно-каштановые кудри болтаются при движении. Он сияет, без сомнения, понятия не имея, о чем, черт возьми, я говорю.

— Просто будь хорошим мальчиком, Маленький мишка.

Я слегка постукиваю по носу его и медведя.

Знаю, что он понимает, потому что кивает, и уголки глаз морщатся от счастья, услышав прозвище, которое я ему дал.

Пройдя через дверь, ведущую в раздевалку, я сажаю его в кресло-качалку перед шкафчиком и сажусь на уровень его глаз.

Вероятно, это будет бессмысленно. Я понятия не имею, насколько он поймет и выслушает ли, но все равно попробую.

— Мне нужно, чтобы ты вел себя хорошо. Твоей мамы здесь нет, а я собираюсь играть в баскетбол, ладно?

Его глаза блестят от волнения.

— Б-мяч16?

— Да, мяч, — улыбаюсь ему.

— ТВ-мяч?

Я смотрю на него в замешательстве.

— ТВ?

— Кидай мяч.

Он вскидывает руки вверх, и тут меня поражает. Феникс смотрел, как я играю по телевизору. Лола мне этого не говорила.

Теперь я широко улыбаюсь.

— Ты будешь вести себя хорошо, ладно?

— Кей, — кивает он.

Не уверен, что Феник действительно меня понял, но возьму это на себя.

Быстро переодевшись, я бросаю все в шкафчик, хватаю его медведя и бегу на арену.

Когда подхожу к корту, страх охватывает мое тело. Я никогда не боялся практики, но думаю, что во всем действительно есть что-то первое.

Я должен был быть здесь вовремя, но не мог придумать, как пристегнуть Феникса. Я не понимал, насколько чертовски сложно это дерьмо. Хотя пряжка беспокоила меня меньше всего, каким-то образом Феникс проник в комнату Лэндона, подтянулся к его стене, схватил йогурт, упакованный Лолой, и облил им нас с ним.

Теперь я по-настоящему понимаю, что имела в виду Лола, когда сказала не поворачиваться к нему спиной даже на десять секунд, потому что это все, что ему потребовалось, чтобы запачкаться ванильным йогуртом.

Сглатывая твердый комок в горле, прерывисто выдыхаю, ненавидя то, как стучит мое сердце. Это чертовски громко, я едва слышу скрип кроссовок по деревянному полу, крики растяжек или громкий голос тренера Уоррена, эхом разносящийся по арене.

— Черт возьми — говорю я, заставляя себя войти.

Всеобщее внимание обращено на меня, а затем их взгляды падают на Феникса, прижавшегося ко мне. Они смотрят на меня широко раскрытыми глазами. Кроме тренера. Он единственный, кто стоит ко мне спиной.

— Теодор Джексон Кингстон!

— Привет, тренер, — неловко отвечаю я.

— Ты опоздал, — его голос отрывист. — Я не хочу слышать оправдания, мне все равно на них. Ты долбаный…

Он останавливается на полуслове, переводя взгляд на моего сына. Закрывает рот, постоянно моргает, но я смотрю на него с таким же потрясением, потому что впервые вижу его слишком ошеломленным, чтобы говорить.

— Я знаю, что опоздал. Мне жаль. Лоле сегодня нужно было работать, а няни у нас не было.

Тренер медленно кивает, как будто все еще пытается осознать то, что я только что сказал. Но он приходит в себя и смотрит на ребят.

— Я говорил кому-нибудь остановиться? Какого черта вы, ребята, делаете? Давайте!

Он наклоняется к Реджи, помощнику тренера, что-то шепчет ему на ухо, затем они снова смотрят на меня.

Тренер Уоррен приближается ко мне и при этом наклоняет голову в сторону туннеля, жестом приглашая следовать за ним.

Я мысленно готовлюсь к любому наказанию, которое он собирается на меня наложить. Я бы извинился, но знаю, что это бессмысленно. Его не волнуют извинения, только действия.

— ТиДжей, ты совершил несколько действительно глупых и сомнительных поступков… — он делает паузу, потирает подбородок, глубоко задумавшись. И я ненавижу это, потому что его продолжительное молчание нервирует. — Но я горжусь тобой.

Я ошарашен, потому что это последнее, что ожидал услышать.

— А, спасибо?

Ухмылка на его лице смягчается. И это шокирует, потому что Фрэнк Уоррен совсем не мягкий.

— Я знаю, что все было непросто, и пытаться справиться со всем, будучи родителем, было сложно. Могу только представить это как родитель, но хочу, чтобы ты знал, как я горжусь тем, что ты сделал шаг вперед. Я знаю, что быть родителем непросто, но могу пообещать, что оно того стоит. То, что ты здесь ради этого малыша, будет значить для него больше, чем ты можешь себе представить.

Он нежно улыбается Фениксу, а затем снова мне, но это длится всего лишь секунду, прежде чем его лицо становится серьезным.

— Спасибо, тренер, это очень много значит.

Я улыбаюсь, чувствуя, как тяжесть с плеч спадает.

— А теперь отдай мне козленка и иди разогревайся. Ты уже потратил достаточно времени.

Он жестом просит передать Феникса.

Я киваю и пытаюсь передать его, но Феникс сжимает мою рубашку и напрягается.

Улыбаясь, я смотрю на него сверху вниз, ероша его волосы.

— С тобой все будет в порядке. Это тренер Уоррен, и он позаботится о тебе, пока я буду играть в мяч, ладно?

Феникс смотрит на него с ног до головы, все еще неуверенный, стоит ли ему доверять.

Я не знаю, что делать, пока не спрашиваю себя, что бы сделала Лола, и я точно знаю, что. Поднося его медведя к уху, я делаю вид, будто он шепчет, и киваю.

— Ты это слышал?

Феникс качает головой, и я подношу медведя к его уху.

— Слышишь ли ты это сейчас? Медведь Пух хочет пойти с ним и командовать остальными. Ты тоже хочешь командовать остальными?

Когда передаю медведя тренеру Уоррену, Феникс отпускает мою рубашку и с любопытством смотрит на него.

— Давай, маленький человек.

Лицо тренера расплывается в широкой улыбке, а мой сын отвечает небольшой, застенчивой улыбкой.

— Давай покомандуем ими. Обещаю, будет очень весело. Я даже подарю тебе свисток, как у меня.

Он болтает свистком, который висит у него на шее.

Это все, что нужно, чтобы нервы Феникса пришли в норму. Тренер забирает его из моих рук.

Я улыбаюсь Фениксу, в последний раз взъерошивая его волосы.

— ТиДжей, — говорит тренер, прежде чем я ухожу.

— А?

— Я имел в виду это, когда сказал, что я здесь ради тебя. Это означает, что в следующий раз ты обратишься ко мне, если что-то подобное произойдет снова. Мы тебе поможем.

Я киваю.

— Я обязательно это сделаю. Спасибо.

— О, и ТиДжей.

— Да?

— В следующий раз, когда опоздаешь, с сыном или без него, будут последствия.

Я глотаю.

— Да, тренер.

Встречая на площадке своих товарищей по команде, они смотрят на меня с полнейшим недоверием, не в силах поверить, что мне это сошло с рук. Честно говоря, я до сих пор в шоке. Правда, это разовая вещь, все равно попусков он никому не дает.

— Послушайте, — голос тренера Уоррена разносится по всей арене. Он достаточно громкий, чтобы привлечь всеобщее внимание, но недостаточно громкий, чтобы напугать Феникса. Хотя малыш слишком занят игрой со свистком и медведем, чтобы это заметить. — Сегодня у нас гость, очень маленький гость. Поэтому следите за своим языком.

Глаза тренера угрожающе сужаются, скользя по каждому человеку здесь, давая понять, что будут последствия.

Но, конечно, всегда найдется один придурок, который любит прощупать почву, и этот придурок оказывается Сейнт.

— А что, если это на другом языке? В любом случае он не поймет, — Сейнт невинно улыбается.

Некоторые другие парни смотрят в землю, сжимая губы или прикрывая рот руками.

Тренер Уоррен отвечает ему такой же улыбкой.

— Я так рад, что ты находишь это забавным, Арло, и поскольку ты это делаешь, то сейчас же садись к стенке.

Его улыбка падает.

— Но…

— Я не шучу, — рявкает он. Никто больше не улыбается. — Следите за своим языком. Мне все равно, на каком языке это сказано, просто не говорите этого. Вам все ясно?

— Да, тренер, — говорим мы в унисон.

— Стенка, — бурчит он Сейнту. — Остальные — переходные броски. ТиДжей, броски по форме.

— Figlio di puttana17, — бормочет Сейнт себе под нос.

— Добавь к этому еще пять минут.

Тренер не смотрит на Сейнта, но ему и не обязательно, потому что слов достаточно, чтобы было понятно, что он услышал. И хотя никто из нас не знает, что это значит, тренер знает, что это не было чем-то приятным.

Ребята кудахчут, наблюдая, как Сейнт прижимается спиной к подушечке, окружающей баскетбольный столб. Здесь нет стен, поэтому тренер использует их для упражнения стенки.

Что-то подсказывает мне, что Сейнт не единственный, кто будет делать стенку.

— Ладно, все, соберитесь вокруг.

Тренер кружит указательным пальцем в воздухе.

— Меня это касается? — спрашивает Джаггер с отчаянием в глазах, дрожащими ногами и мокрым от пота лицом.

Тренер смотрит на часы на запястье.

— У тебя есть еще тридцать секунд, Спирс.

Тренер осматривает арену с удовлетворенной улыбкой на лице.

— Надеюсь, вы все усвоили урок или два.

Вокруг слышны стоны, бормотание и тяжелое дыхание, но все подавляются громким «слава богу», произнесенным Джаггером, когда тот медленно встает.

Знаю, что ему до смерти хочется позволить себе упасть на землю, но проницательный взгляд тренера Уоррена побуждает его оттолкнуться от площадки и подойти к нам.

— Хорошая работа! — Феникс поднимает свою крошечную ручку, ожидая, пока Джаггер даст ему пять.

— Ты — причина, по которой я попал в беду.

Джаггер смотрит на малыша, его лицо смягчается после паузы и он стучит по руке.

Прежде чем тренировка закончилась, тренер велел Фениксу пойти вокруг, сказать ребятам, что они хорошо поработали, и дать им пять. И теперь, когда закончил свою задачу, он стоит рядом со мной, показывая мне свой свисток.

— Это то, что мне нравится видеть, и это то, что мне лучше увидеть в нашей следующей игре. Не зазнайтесь, потому что мы выиграли последние три игры. Мы легко можем проиграть, если отвлечемся, а это легко сделать, учитывая все происходящее. Учитывая вышесказанное, я очень горжусь тем, что вы все сохраняете хладнокровие.

Он гордо улыбается.

— Продолжайте в том же духе, много отдыхайте и оставайтесь трезвыми для тех из вас, кому меньше двадцати одного года.

Он пристально смотрит на половину команды, особенно на тех, кому меньше двадцати одного года.

— Я не хочу, чтобы мне позвонили и сказали, что кто-то из вас находится в тюрьме, потому что, если вы в тюрьме, то и я попаду в тюрьму, — его глаза встречаются со взглядом Сейнта.

Он усмехнулся, приложив руку к сердцу.

— Я не могу поверить, что вы так плохо обо мне думаете. Вы действительно считаете, что я способен на что-нибудь плохое?

— Да, — отвечаем мы все за него.

— Я потрясен и чувствую себя униженным, — притворное разочарование отражается на его лице. — Я в буквальном смысле святой. Я имею в виду, да ладно, это мое буквальное имя18.

— Нет, — ворчит тренер.

Сейнт драматично усмехается.

— Отнюдь нет? А как же презумпция невиновности? — смеется он, не веря своим словам. — Да ладно, это был единичный случай. Не говорите мне, что, если бы появилась возможность заняться краудсерфингом19, вы бы этого не сделали.

— Нет, и не веди себя так, будто это был просто краудсерфинг.

— Ладно, возможно, у меня есть дру…

— Сейнт Арло, не заканчивай это предложение. Тебе нет двадцати одного, — тренер качает головой, раздраженно проводя ладонью по лицу. — Все пошли в душ.

Я иду за Фениксом, но Тренер останавливает меня.

— Точно нет. Прими душ.

— Спасибо.

Я ерошу волосы Феникса, прежде чем идти в душевую.

Ребята окружают Сейнта, который держит Феникса, когда я возвращаюсь на арену.

— Правильно, я крестный отец, — с гордостью заявляет он и не отступает, когда наши взгляды встречаются. — Не так ли, ТиДжей?

Некоторое время назад он решил объявить себя крестным отцом Феникса. Если бы это был кто-то другой, я бы сказал нет, но Лолу, похоже, это устраивало, и могу сказать, что он искренне заботится о малыше.

Прежде чем я успел что-нибудь сказать, передо мной встал тренер.

— Я знаю, что еще слишком рано об этом говорить, но думаю, что кто-то может пойти по твоим стопам. Его глаза все время были полностью сосредоточены на тебе. Даже пытался имитировать некоторые вещи, которые ты делал, — говорит он с усмешкой. — Продолжай в том же духе, сейчас больше, чем когда-либо. Есть кое-кто очень важный, который смотрит на тебя.

Он похлопывает меня по плечу и уходит.

В груди растет необъяснимое чувство, и я даже не осознаю, как сильно улыбаюсь, пока не оказываюсь перед парнями.

— ТиДжей, он так похож на тебя. Это чертовски смешно. Знаю, что он твой ребенок, но, Господи, сходство поразительное, — зевает Джейден, наклоняясь перед Фениксом. — Ты был таким пухленьким? Боже, посмотри на эти складочки. Никс, приятель, нам нужно сократить количество булочек.

Джейден фыркает, тыкая в них.

— Никапельки не похож на Лолу.

Лэндон наклоняет голову набок, оценивая Феникса, как будто пытается найти одну черту, которая могла бы напоминать ее.

Есть одно — это форма его бровей. Это не первое, что кто-то замечает, но я замечаю. Как я могу этого не сделать? В ней сложно что-то не заметить.

— Подожди, ты только что назвал его Никсом? — спрашиваю я.

— Да, что ты думаешь? У всех нас есть прозвища, так почему бы и нет? К тому же он во многом часть команды, — говорит Джейден, строя смешные рожицы моему сыну. — Не так ли, Никс?

Я улыбаюсь и киваю в знак согласия.

— Надеюсь, вы все узнали сегодня что-то ценное, — говорит тренер позади нас. — То, что вы пользуетесь презервативами, не означает, что они всегда эффективны. Делайте с этой информацией все, что хотите.

Он и Реджи смеются, как будто была сказана шутка, и только они ее поняли.

— Тебе лучше поверить, что у меня есть план «Б», куда бы я ни пошел, — заявляет Джаггер с огорченным видом.