Все, что мне нужно

Глава 54

Лола

Я осознаю, какие неприятности могут возникнуть у нас обоих, если нас поймают, но не могу заставить себя зацикливаться на этих гипотезах.

Я привела нас в единственную комнату в музее, куда никто, кроме меня и Джулс, никогда не заходит. Это хранилище, в котором хранятся все праздничные украшения и другие случайные вещи.

Мы приходим сюда на перерывах, когда хотим вздремнуть, потому что здесь есть мягкая скамейка без спинки. Или, когда нам хочется сфотографироваться из-за потрясающего роскошного настенного зеркала с золотой рамой и верхней дугой.

Сегодня вечером мне не придется беспокоиться о появлении Джулс, потому что она не работает или кто-то еще, если уж на то пошло. Почти все ушли, кроме охраны. Хотя мне не о чем беспокоиться, потому что она никогда не забредает на второй этаж музея.

В тот момент, когда закрываю за нами дверь и запираю ее, он с силой прижимает меня к своей груди и толкает наши тела, пока моя спина не упирается в стену.

ТиДжей закрывает оставшуюся щель и вплетает мои губы в свои, страстно целуя. Он грубый и властный, сильно тянет и посасывает мою нижнюю губу, заставляя меня задыхаться и хватать ртом воздух. Я слегка приоткрываю губы, чтобы отдышаться, но ТиДжей просовывает свой язык мне в рот. Когда наши языки встречаются, я забываю о необходимости дышать и позволяю его рту поглотить меня, его рука сжимает мою талию, а твердая эрекция впивается в живот.

Я теряюсь под силой его губ, не думая ни о чем другом, пока он не прерывает поцелуй и не прижимается лбом к моему.

— Черт, — бормочет он, задыхаясь. — У меня нет презерватива.

Мои плечи опускаются от разочарования, но я в отчаянии, мне жарко и больше ничего не могу сделать.

Я в таком отчаянии, что в голову приходит мысль, и мне следовало немедленно ее выкинуть. Я должна была потушить ее, но моя потребность сильнее воли.

И прошло так много времени, я хочу этого.

— Хорошо, и?

Это опрометчивый, затаивший дыхание ответ, но я не придаю этому особого значения.

Он поднимает голову и недоверчиво смотрит на меня.

— Ты уверена?

— Да, я уверена.

Как будто никогда не прекращал целовать меня, ТиДжей продолжает с большей интенсивностью, чем раньше. Все это время его руки вытаскивают мою рубашку из-под юбки и в ярости расстегивают пуговицы.

— Черт, — стонет он мне в рот и в своей лихорадочной, нетерпеливой спешке хватает мою рубашку посередине с каждой стороны и дергает ее наружу, в результате чего оставшиеся пуговицы отскакивают и с мягким грохотом падают на землю.

Они подпрыгивают и разбегаются по земле, теряясь за ящиками.

— ТиДжей, какого черта?

— Я куплю тебе еще одну. Просто сними эту чертову рубашку, — грубо приказывает он, и его жесткий взгляд не оставляет мне места, чтобы спорить или задавать вопросы.

Это не должно было звучать так горячо, но это так. Мне нравится, когда он дерзкий и самодовольный. И когда он такой серьезный, меня это заводит.

Я отбрасываю рубашку, позволяя ей упасть на землю, а он стягивает рубашку через голову и куда-то швыряет.

Его взгляд падает на мою грудь, и я не жду, пока он скажет снять лифчик. Я протягиваю руку сзади и расстегиваю застежки, позволяя лямкам соскользнуть с плеч и упасть с меня. Мои соски напряглись, и от прохладного воздуха по груди побежали мурашки.

Я вижу напряжение в его челюсти, прежде чем он закрывает пространство между нами, пожирая мой рот, наклоняется и кладет руки под мои бедра. Я инстинктивно обхватываю ногами его туловище, и он прижимает меня к прохладной стене.

Отстранив свой рот от моего, он осыпает влажными поцелуями мою щеку вниз к челюсти и ловит бешеный пульс. Я откидываю голову назад, тихо стону от тепла, которое наполняет мой организм. Мне следует сказать ему, чтобы он прекратил, потому что, когда он это делает, у меня всегда остаются самые большие засосы, а макияж лишь слабо их покрывает. Но я действительно не могу заставить себя волноваться.

— Мммм… — запускаю пальцы в его волосы у основания шеи, кусая губу, когда он сосет сильнее, и мой клитор тяжело пульсирует.

Закончив, ТиДжей целует это место, но его губы задерживаются. Его теплое дыхание обдувает теперь уже прохладное место несмотря на то, что оно горит изнутри.

— Каждый раз, когда ты смотришь в зеркало, я хочу, чтобы ты посмотрела на него и напомнила себе, кому ты принадлежишь, — серьезно бормочет он в это место. — Напомни себе, что ты чертовски моя.

У меня перехватывает дыхание, когда наши глаза встречаются, потому что цвет виски в его радужках темнеет, превращаясь в две лужицы расплавленного янтаря.

Он хватает меня за подбородок большим и указательным пальцами и двигает моей головой вверх и вниз.

— Скажи «да, ТиДжей».

О Боже, почему так жарко?

— Да, ТиДжей, — выдыхаю я.

Как только я отвечаю, он отпускает мой подбородок и опускает голову к моему каменистому соску. Он тянет тугой бутон в рот, удерживая его зубами, пока язык скользит по нему.

Я пытаюсь сдержать стоны, но он продолжает нападать, и я не могу их остановить. Они прорываются наружу, эхом разносясь по комнате.

Он шипит, когда я тяну его за волосы, но это, кажется, только воодушевляет его, потому что он сосет, кусает и сильнее щелкает мои соски.

— Я тебя люблю.

Он целует мою грудь, прежде чем поднять голову.

— Я тоже тебя люблю.

Я отпускаю его волосы, чувствуя себя виноватой из-за того, как сильно их тянула.

— Я имел в виду твои сиськи, но тебя тоже люблю.

Вина моментально улетучивается.

— Ты раздражаешь.

— Но я твой раздражающий человек.

Он ухмыляется, покусывая мои губы.

Я закатываю глаза, увидев высокомерное выражение его лица. Иногда мне это может нравиться, но иногда это бесит.

— Мне нравится, когда ты закатываешь глаза, — говорит он, сжимая мои бедра сильнее, когда уносит меня от стены, и останавливается, когда мы оказываемся на оливково-зеленой скамейке. — Дает мне больше причин выебать из тебя всю дерзость.

Я тяжело сглатываю, сжимая бедра, когда клитор снова отчаянно пульсирует.

— Тогда сделай это.

Что-то сверкает в его глазах, и он ставит меня на ноги. ТиДжей кладет руки мне на бедра и разворачивает так, чтобы моя спина была обращена к нему вперед. Наши глаза встречаются в зеркале, и на его губах появляется еще одна ухмылка. Но я не позволяю своему взгляду задерживаться на нем, потому что смотрю на себя.

Мои щеки покраснели, губы опухли, когда-то прямые волосы теперь всклокочены, привлекательный засос окрашивает боковую часть шеи, а соски настолько тугие, что болят.

Я уже выгляжу так, будто меня трахнули, а он едва прикоснулся ко мне.

Я вырываюсь из своих мыслей, когда слышу звук расстегивающейся молнии. В зеркале вижу, что он уже снял обувь, а затем мой взгляд останавливается на его джинсах, когда он стягивает их со своих длинных ног вместе с боксерами.

ТиДжей стоит позади меня в своей обнаженной красе, и когда я собираюсь повернуться, его руки снова сжимают мои бедра.

— Оставайся так. Я хочу, чтобы ты продолжала смотреть на себя.

Мое сердце тяжело колотится, а пальцы сгибаются по бокам, когда я смотрю, как он садится. ТиДжей отводит руки назад, и затем я чувствую, как он тянет узел, скрепляющий мою юбку. Он тянет лямки до тех пор, пока я не чувствую, что они ослабевают на моей талии, и шелковистая ткань падает, растекаясь вокруг ног. Затем он просовывает пальцы под пояс моих трусиков и тянет их вниз.

Я не собиралась надевать юбку, потому что сейчас середина февраля, и все еще морозно, но очень рада, что сделала это.

— Черт возьми, — вздыхает он. — Ты идеальна.

Отнюдь нет. Растяжки распространились по моему животу, бокам бедер, округляясь до ягодиц, и по внутренней стороне бедер. И у меня целлюлит.

— Я не… — вскрикиваю от горячего укуса в ягодице.

— Мы можем согласиться и не согласиться по многим вещам, но это не из тех вещей, по которым мы можем не соглашаться. Ты. Идеальная.

Его глаза встретились с моими, и в них исчезло всякое веселье, когда он произносит каждое слово.

— И я хочу, чтобы ты тоже в это поверила, потому что это правда. Скажи это.

— Я… я идеальна, — тихо говорю я.

— Громче, Луиза.

— Я идеальна.

— Ты. Каждый дюйм тебя. Каждая часть тебя. Каждая микроскопическая вещь — ничто иное, как совершенство. Я не позволю тебе поверить в обратное.

И я ему верю. По тому, как его глаза жгут мои, а его голос бархатисто-мягкий, несмотря на легкую резкость, я знаю, что он имеет в виду именно это.

Я улыбаюсь и киваю. ТиДжей смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я в это поверила, и после долгого молчания он нарушает тишину.

— А теперь повернись и встань на колени.

Сладкий момент превращается во что-то электрическое. Я чувствую, как это опалило каждый нерв внутри меня.

Мое тело действует по его команде, и я делаю, как он говорит, разворачиваюсь и падаю на колени. Я сглатываю, глядя на его руку, обхватившую член. Он огромный, толстый и внушительный, из него течет предэякулят.

Нервы напряглись внутри меня, потому что я делала ему два минета, но мысль о том, что он будет у меня во рту, все еще устрашает.

— В прошлый раз ты проделала такую хорошую работу, — хвалит он. — Иди сюда.

Я наклоняюсь ближе, и другой свободной рукой он хватает меня за волосы.

— И я знаю, что ты снова хорошо справишься. Не так ли?

— Да.

— Хорошая девочка.

Никогда в жизни я бы не подумал, что два слова прозвучат так убедительно. Особенно те два слова, которые вызывают во мне что-то дикое, и я жажду услышать их снова.

Облизывая губы, я раздвигаю их и высовываю язык, облизывая кончик. ТиДжей стонет от удовольствия, когда я провожу языком по шву, а затем вращаю его, пробуя на вкус предэякулят.

Глядя на него, замечаю, что он уже смотрит на меня. Темные и прищуренные глаза, челюсть напряжена, ноздри раздуваются.

То, как он смотрит на меня, побуждает шире раздвинуть губы и пососать головку его члена. Он резко выдыхает, когда я втягиваю его глубже, пока не могу идти дальше.

— Вот и все, Лола, ты так хорошо справляешься, наполняя рот моим членом.

Его голос напряжен, как будто он полностью теряет самообладание.

— Теперь соси.

Я делаю именно это.

Я отсасываю у него и заменяю руку на его члене своей. Попеременно то рукой, то ртом.

— Дерьмо, — стонет он, слово едва вылетает из его рта.

Я ухмыляюсь, ошеломленный взгляд на его лице меня удовлетворяет. Сомнения, затуманившие разум, исчезают, и я чувствую только уверенность.

Набирая скорость, я сосу все быстрее и сильнее, пока накачиваюсь, мои щеки впадают, а слюна стекает по подбородку. Я чувствую точки на своей груди, и что-то в этом заставляет меня чувствовать себя жарко и распутно.

Я всасываю его глубже, несмотря на то, как горло реагирует на то, что что-то такое толстое засунуто глубоко внутрь меня. Мои глаза наполняются слезами, а челюсть горит от быстрого всасывания, но я не сдаюсь, потому что звуки, издаваемые ТиДжеем, того стоят.

Он стонет и бормочет натянутые слова. Я снова смотрю на него, но он не смотрит на меня. Он смотрит в зеркало.

— Твоя задница выглядит чертовски хорошо, — хрипит он, его челюсть напрягается, и он снова стонет. Его хватка на моих волосах вызывает легкую тупую боль, когда он тянет их, но что-то в этой боли кажется приятным.

— Мне нужно, чтобы ты снова села мне на лицо.

Я потираю бедра, вспоминая позицию, в которой мы находились в Майами. Если раньше мне не было жарко, то сейчас я определенно это чувствую.

Все его тело напрягается, и, прежде чем успеваю продолжить, он отпускает мои волосы и тянет меня вверх.

— Почему ты…

— Если кончу, то в тебя.

Все происходит слишком быстро, он поворачивает меня спиной к себе. Я смотрю на свое отражение, отмечая, как мои губы распухли, опухли и блестят от слюны.

— Ммм, ты выглядишь как чертов сон, — говорит он, обхватывая руками мои бедра и губами касаясь изгиба моего позвоночника.

Он целует меня, оставляя за собой след мурашек по коже, продвигаясь вниз, пока его губы не оказываются прямо над моей задницей.

Я слышу резкий вдох, прежде чем он целует каждую ягодицу и притягивает меня назад.

— Раздвинь ноги.

Я неуверенно поднимаю бровь.

— Мне не обернуться?

— Поверь мне, я знаю, что тебе это понравится.

Вот она, эта приводящая в бешенство дерзкая ухмылка, дергающая уголок его губы. Он смотрит на меня с такой самоуверенностью, что я не могу не доверять ему, потому что мое тело теперь гудит от предвкушения.

Сбросив туфли, я раздвигаю ноги и прижимаюсь к нему спиной, пока не оказываюсь между его ногами. Я зачарованно смотрю, как он обхватывает рукой основание своего члена и несколько раз качает, пока я встаю на цыпочки, и моя киска парит над ним.

— Сделай мне одолжение?

— Да?

Мой разум неистовствует, я точно знаю, что мы собираемся сделать.

— Держи взгляд в зеркале.

И я делаю. Я слежу за каждым его движением, сжимая рукой мое бедро, пальцами впившись в мою разгоряченную кожу, его ладонью вокруг своего члена, становясь у моего входа, мокрого и готового принять его.

Мои губы приоткрываются, и я задерживаю дыхание, когда он ведет меня вниз, пока не чувствую его кончик между складками, а когда я опускаюсь вниз и его головка исчезает внутри меня, мы оба слабо охаем.

Я пульсирую и сжимаю его, чем глубже он входит, растягивая меня так, что это кажется нереальным.

— Лола, — хрипло стонет он. — Твоя киска чувствуется потрясающе. Я знаю, что ты можешь взять больше. Ты можешь?

Я киваю, застонав от эротического зрелища передо мной. Его член наполовину внутри меня, скользкий от слюны, и теперь от моего возбуждения. Я чувствую легкое головокружение, но в лучшем виде, и это дает стимул позволить себе быстро погрузиться в него.

Я стону громче, не сдерживаясь, потому что он достигает точки, которой никогда раньше не было, и я чувствую себя такой наполненной. Мои глаза почти вылезают из орбит, а челюсть физически отвисает от того, насколько наполненной я себя чувствую.

— Боже мой, — хнычу я, глядя на наше отражение. Мои ноги широко раздвинуты, киска полностью видна для нас обоих, клитор опух и пульсирует быстрее, чем раньше. Но нет ничего более грязного, чем вид его члена, похороненного глубоко внутри меня.

Жар поднимается от шеи до щек, из-за чего становится трудно дышать, потому что я слегка смущена тем, насколько сильно мне это нравится. Это извращенно и так грязно, но меня это так возбуждает, что я физически чувствую, что становлюсь мокрой.

— Черт возьми, Лола, не двигайся.

Он опускает голову мне на плечо. Его пальцы сгибаются и впиваются в мою кожу, а горячее дыхание обдувает мою спину.

— Постой секунду, потому что, клянусь Богом, я кончу.

Мне следует послушать его, но не могу ничего с собой поделать, потому что отчаянно нуждаюсь в облегчении. Поэтому я медленно покачиваю бедрами вперед и назад несмотря на то, что чувствую, как его тело напрягается за мной.

— Луиза.

Это грубое предупреждение, но я не слушаю. Я позволила своему телу взять верх, разум затуманился и потерялся, гоняясь по эйфорической дороге.

— Клянусь, я люблю тебя, — говорит ТиДжей, прежде чем восстановить контроль надо мной, и положить свою огромную ладонь мне на живот, заставляя отступить, пока спина не прижимается к его груди. Он скользит ладонью между моих бедер и лениво проводит пальцем по клитору.

Я хочу продолжать смотреть, но не могу удержаться от закатывания глаз, пока все, что я вижу, не становится черным. Я превращаюсь в беспорядок, мои стоны и хныканье смешиваются, а слова далеко неразборчивы.

— Быстрее, детка, — резко шепчет он мне на ухо. — Двигай бедрами быстрее.

Он хлопает меня по заднице.

Я морщусь от укуса боли, но когда он делает это снова, то вращаюсь, покачиваю бедрами и стону, когда повторяет еще раз. Больно, но слишком хорошо. Я не хочу, чтобы он останавливался.

Это происходит слишком быстро, поскольку оргазм охватывает мое тело. Ошеломляя, погружая меня в бесконечный кайф. Моя киска неудержимо сжимается в спазмах, и все мое тело дрожит.

— Открой глаза, Лола.

ТиДжей не прекращает нападать на мой клитор, но перестает меня шлепать и массирует мягкими, успокаивающими круговыми движениями мою вздутую кожу.

— И просто посмотри на себя, наполненную мной. У тебя чертовски хорошо получается, принимая вот так мой член. Просто посмотри, насколько ты промокла. Могу поспорить, у тебя хороший вкус.

Моя голова наклоняется, когда пытаюсь открыть глаза, но резко открываю их, когда замечаю, как ТиДжей подносит два влажных пальца к губам, и он их сосет.

— Да, ты вкуснее, чем я предполагал.

Он подносит их мне ко рту. Прерывисто вздохнув, я раздвигаю губы и позволяю ему скользнуть ими в рот, слегка пробуя себя на вкус.

— Хорошо правда?

Я киваю, все еще посасывая его пальцы, а он другой рукой обхватывает мое горло и слегка сжимает.

Не знаю, как ему удается подкрасться ко мне, но я кончаю снова. У меня нет времени это обрабатывать. Я покачиваю бедрами, время от времени трусь ими об него, пока мои ноги не трясутся.

— Ой! — хнычу в его пальцы, мое тело дрожит и скользит от пота. — Ох, блять.

Я не знаю, что мной владеет, но, чувствуя, что третий раз балансирую на краю, начинаю подпрыгивать на нем. Громкие шлепки его яиц по мне только побуждают двигаться быстрее и неистовее.

Моя грудь покачивается при каждом движении, а киска сжимает его. ТиДжей кряхтит и стонет, чтобы я не останавливалась, убирая пальцы от моего рта и горла и кладя одну руку мне на спину, а другую на бедро. Он слегка подталкивает меня вперед, и в зеркале я вижу, как его горячий взгляд падает на мою задницу, и он смотрит на нее с ошеломлением. И когда он облизывает губы, это приводит мой разум в безумие.

— Вот так, вот так. Черт возьми, двигай своей задницей вот так.

Он задыхается, сжимает челюсти и прерывистое дыхание покидает его.

Выражение его лица и весь его самоконтроль сводят меня с ума, и я кончаю, чувствуя, как он высвобождается внутри меня с гортанным стоном.

Каждый нерв и предохранитель в теле сгорают у меня на глазах, и, клянусь, я не вижу ничего, кроме белого яркого света. Мои ноги сильно трясутся, я задыхаюсь и дышу так, будто пробежала марафон, клитор и киска чрезвычайно чувствительны, а сердце кажется слишком полным.

Все мое тело не выдерживает, и я падаю на его скользкую грудь, которая быстро поднимается и опускается.

Я не уверена, как долго мы сидим так, он все еще внутри меня, его сперма вытекает наружу, но мы ничего не говорим. Все, что мы делаем, это пытаемся отдышаться и остыть, хотя это трудно сделать, потому что каждую секунду мой мозг воспроизводит этот момент.

— Черт, — хрипло говорит он и откашливается. — Я никогда… это было… ты была… чертовски, Лола, ты меня сломала.

Поговорим о повышении эго.

— Это вскружит мне голову.

— Должно.

Руки ТиДжея обвивают мои плечи, его татуированная рука резко выделяется на моей бледной коже. Я прослеживаю чернила на его руке, особенно со мной.

— Я люблю тебя, — говорит он, целуя меня в плечо.

Я улыбаюсь, счастливо вздыхаю.

— Я тебя люблю.