Выжить вопреки

Глава 6

К нам тут же подбежал Терентьев. Он обеспокоенно нагнулся к Николаевичу.

— Что случилось?

— Саныч, мы попали!

— Вова! Отставить истерику! — повысил голос Терентьев.

В ответ ученый ткнул в меня своим огромным пальцем и произнес.

— Вот его надо было в ученые вводить, а не меня.

— Рассказывай, — жестко сказал мне Александр.

Я пересказал диалог, уже догадываясь, что было не так. Лицо Терентьева на глазах становилось серым.

— Чтоб тебя! — не выдержав бросил он. Но тут же собрался и обратился к Володе. — Вова, думай, какие есть варианты. Как можно еще привести снаряд в действие.

— Никак! Только с помощью электроники, — засмеялся великан. — Перемудрили мы, Саныч.

— И что теперь? Возвращаться обратно? — не понятно к кому обратился Терентьев.

На какое-то время в тоннеле повисла тишина. Рядом переминался с ноги на ногу никак не участвующий в разговоре Мамонтов.

— Саня, погоди! Достань-ка повербанк, о котором ты рассказывал, — меня внезапно озарила одна мысль.

Терентьев заинтересованно скинул рюкзак и через полминуты протянул мне черную коробку.

— Вова, вот этим можно будет зарядить аккумулятор, если он разрядится от импульса? — я протянул повербанк ученому, который в возбуждении вскочил на ноги, рассматривая гаджет.

— В принципе, возможно. Только если не сгорит сама плата на снаряде, — после некоторого молчания произнес он.

— А если перед прохождением порога сначала отключить плату от питания, а затем снова подключить, можно ли будет избежать уничтожения электроники? — встрял в разговор Саня.

— Должно получиться! — радостно, словно ребенок, проговорил Краснов. — Конечно, у нас множество неизвестных факторов, но шансы на успех я расцениваю на 95%.

— Тогда продолжаем путь. Вова, ты должен придумать, как все провернуть и донести информацию до других групп. Возвращаться все равно не вариант. И так слишком много времени потратили на подготовку.

К вечеру, уже уставшие, мы вышли к выходу на поверхность и устроили первый привал. Связь с остальными группами была стабильной. Дежурили по очереди. А наутро мы вышли на поверхность.

Удивительно, как поменялась погода, за те сутки, что мы были под землей. В тайге вовсю царствовала метель.

— Не ласково как-то нас встречает природа, — буркнул я, натягивая на лицо очки и доставая из-за спины, заранее приготовленные короткие и широкие охотничьи лыжи.

Остальные последовали моему примеру. Путь начался.

Прорабатывая маршрут, мы решили, что до Урала лучше всего было идти той дорогой, которой я пришел сюда. А дальше можно было двинуться через Казань на Москву. О бывшей столице Татарстана было известно лишь то, что ей во время войны сильно досталось. Но никто не мешал пройти мимо Казани, там, где нет радиации.

В силу погодных условий, в первый день мы прошли не более тридцати километров. Снегопад и ветер никак не хотели униматься. Хорошо еще, что на ночь можно было спрятаться в палатке и немного отдохнуть от буйства стихии.

Во время ночного дежурства мне послышался далекий волчий вой. А может это был просто плод моего воображения. Позвонить родным пока не получалось. С советом города, понятное дело мы связались, но далеко не с первого раза. Связь то и дело обрывалась.

Следующие пять дней была та же песня. Складывалось ощущение, что природа пробует на зуб отчаянных путников, осмелившихся покинуть свое уютное убежище. Но мы оказались ей не по зубам.

На седьмой день утро встретило нас солнышком. А глаз радовала настоящая зимняя сказка.

Сразу появилась возможность поохотиться. Следы зверей на снегу были отчетливо видны. Так что вечером мы вместо консервов лакомились зажаренным на костре свежи мясом.

Также удалось поговорить с семьей по телефону. Дарина, как услышала мой голос, так сильно завизжала от восторга в трубку, что я чуть не оглох. Даша, конечно, смогла сдержать эмоции, но было понятно, что она рада меня слышать не меньше ребенка. У них все было отлично, только сильно переживали за меня.

Терентьев наоборот, ушел разговаривать в сторону, стараясь все же оставаться на виду. А после разговора пришел мрачнее тучи, и все попытки его развеселить не увенчались успехом.

Вадим и Вова вовсе проигнорировали возможность с кем-то поболтать. С Росгвардейцем было все понятно, а вот ученый меня заинтересовал. Когда мы вечером уже сытые сидели у костра, я решил с ним немного поболтать.

— А ты что никому не звонишь?

— Да вроде не кому, — пропищал своим смешным голосом ученый.

— А семья, девушка? — продолжил я расспросы.

Великан в ответ лишь повел плечами. А после непродолжительного молчания все же ответил. Только в непривычной для него манере. Как-то сухо. Без свойственной ему художественной обработки.

— В 2027 году я как раз защитил докторскую по физике. Преподавал в МГУ. Был самым молодым и перспективным в коллективе. В начале весны после занятий ко мне подошел один человек. Представился сотрудником федеральной службы безопасности. Предложил какой-то грандиозный проект. Пригласил на встречу в ближайшие выходные. Я обещал ему подумать над его предложением и отправился домой, где меня ожидала моя невеста. Мы с ней только заявление в ЗАГС подали. О разговоре, естественно забыл. Мне нравилась моя жизнь. Желания что-то в ней менять не было совершенно. К тому же еще и жилье было свое. От бабушки по наследству досталось. В субботу, когда я вышел из дома на работу, меня уже поджидал у подъезда тонированный внедорожник. В ней сидел тот самый представитель чекистов, с которым я общался на неделе. Он популярно разъяснил мне, что сегодня у меня выходной и мне надо проехать с ним. Возражения не принимались, так что спустя три часа, я был вынужден принять его предложение о переезде на ПМЖ куда-то в тайгу. Альтернативой было бы лишение звания доктора наук, увольнение из ВУЗа и конец карьеры, так как в другое место меня бы никто не принял. Как мне донесли, это было дело государственной безопасности. Так я очутился здесь. Конечно, по окончании пятилетнего контракта, меня не только принимали обратно на работу в МГУ, но давали должность декана. Да и предложенная зарплата была по меньшей мере в десять раз больше, чем я зарабатывал на преподавательской деятельности. Только все равно оставалось какое-то мерзкое ощущение в груди. Моя жена должна была приехать ко мне в начале августа. Но… — великан замолчал.

Я сидел и слушал, как потрескивают в огне дрова.

— У меня осталась только работа, — продолжил великан. — Ей я и посвятил себя целиком. Завести семью не смог. Пытался. Даже как-то пару раз на свидания ходил. Но… До сих пор, как закрою свои глаза, передо мной стоит моя Лиза. Если бы мне было предложено, каким способом умереть, я выбрал бы 2027 год, Москву, свою квартиру, рядом с любимой.

— Нам этого не дано. Зато мы может отомстить, ведь так? И не только за своих, но и за всех. Вова, может ты остался как раз для того, чтобы придумать, как спасти землю от вторжения? Именно для этого судьба тебя уберегла? — спросил я, чтобы как-то утешить великана.

— Может и так, — согласился он, — но от этого все равно не становится легче.

После этого разговора, я знал жизнь каждого в нашей команде из четырех человек. Или правильней сказать Человек! Думаю, в прошедшие годы мной было много упущено, как раз из-за того, что я никого к себе не подпускал и пытался выжить в одиночку. Но сделанного не воротишь. И теперь надо было наверстывать упущенное.

Мы продвигались все дальше и дальше на запад, обходя все населенные пункты. Первое время идти было легко, ведь мороз покрыл все болота толстой коркой льда. Мы свободно шли через болота. Но спустя две недели пути погода резко поменялась. На смену морозу пришла оттепель. Это стало вызывать беспокойство после того, как однажды, ближе к вечеру, Вадим по пояс не провалился в болото. Сделав предупреждение по рации остальным группам, мы разбили лагерь.

На ночь мы расположились на возвышенности. Всю ночь по крыше палатки и дождевику дежурного долбил нескончаемый ливень. Все бы ничего, но когда рассвело, мы обнаружили, что оказались в полном окружении воды. Васюганские болота поймали нас в ловушку.

— Да чтоб тебя! — далее из уст Терентьева посыпались совсем непечатные фразы. — Нет, ну какого…!

— Климат за последние годы слишком сильно изменился, — меланхолично отозвался Краснов, наблюдая за огромным озером воды с островками одиноких полутораметровых деревьев, сугробов снега и местами проступающей пожухлой травы и разного мха.

Края болот не было видно. Дождь к счастью закончился, и сквозь облака просвечивал тусклый диск солнца.

— Вадим, когда время выхода на связь? — осведомился Саня.

— Через пятнадцать минут, — ответил Мамонтов.

— Хорошо, давайте думать, как отсюда выбираться. Миша, что скажешь? Это больше по твоей части.

— А что тут скажешь! — задумался я. — У нас есть два рабочих варианта. Первый — дождаться, пока вода немного впитается в болота, тогда обозначится тропка. А дальше, по-старинке, со слегой в руке, прощупывая почву медленно идти на юг, к выходу из болот.

— А второй вариант? — спросил Вадим.

— Что такое слега? — заинтересовался Терентьев.

— Слега это шест для прощупывания почвы под ногами, — разъяснил я, — а второй вариант, это идти сейчас, по пояс в воде.

— Думал, что ты что-то дельное скажешь! — обратился ко мне Саня.

— Ну, если дельное, тогда напрягаем нашего великана, чтобы он срочно сочинил для нас телепорт сразу к пятну.

— Очень смешно, — хмуро буркнул Терентьев. — Что мне говорить другим группам?

— Я бы дождался, пока погода немного стабилизируется.

— А если неделю ждать придется?

— Это все же лучше, чем купаться в конце осени, а затем помереть от пневмонии.

Терентьев снова выругался и пнул стоящее рядом ни в чем неповинное дерево.

— Сань, долго ждать все равно не придется. Либо все подсохнет, либо вернутся морозы.

После выхода на связь выяснилось, что из всех групп нам «повезло» больше остальных. Те, кто шел за нами, держались южнее, ближе к твердой земле. Болота не смогли их поймать в ловушку. Только вторая группа находилась в полуокружении воды. Но покинуть стоянку для них не было проблемой.

Посовещавшись с руководством города, Терентьев принял решение, чтобы остальные продолжили свой путь. Мы же некоторое время погостим в природном заповеднике, а потом нагоним наших. Только вырисовывалась одна проблема. Дальность раций была рассчитана на десять километров в лесу. Максимум, которого можно было достичь в ясную погоду, составлял двадцать километров, по уверению Володи.

— Саня, а в других группах есть спутниковые телефоны? — спросил я.

— Только у Родиона Петровича. Он, как-никак особист в прошлом. Хотя, такие, как он бывшими не бывают.

— Значит, связь можно поддерживать с ним, — предложил я.

— Можно, только мне не положено знать, что у него есть связь с городом. Да и номер мне взять не от куда.

— Саня, у нас тут операция по спасению планеты, а вы тут в шпионов играть будете? — не выдержал я.

— Это не мое решение.

— Тогда хотя бы можно общаться через город, раз вы такие упрямые.

К утру связь с остальными группами была потеряна. Мы остались одни. Запасов воды и еды хватало. У нас появилась куча свободного времени. Вадим, как всегда, тренировался. Ему было тяжелее всех быть в бездействии. Вова что-то колдовал с электроникой бомбы. Я строгал слеги для всей группы, вырезая на них ножиком всякие узоры. А Саня, после нескольких часов нервного хождения из одного угла островка в другой, махнул на все рукой и отправился отдыхать в палатку.

Путь мы смогли продолжить только на четвертый день. Вместо того чтобы уйти, вода попросту замерзла после двух дней мороза. На смену циклону пришел антициклон. Солнце слепило своими лучами, как сверху, так и под ногами, отражаясь в ледяном покрытии болот.

Прежде чем отправиться, сначала мы дождались, когда лед сможет выдерживать вес «Халка» с грузом бомбы. Конечно, если бы решал я, то мы подождали бы для подстраховки еще денек, но Терентьеву не терпелось догнать ушедшие вдаль группы.

Двигаться приходилось осторожно, не делая резких движений, чтобы ненароком не провалиться под лед. К счастью, мы шли по южной кромке болот, и до твердой земли нужно было пройти всего около семи километров.

Мы преодолели это расстояние только после обеда. Лед под ногами периодически трещал. В такие моменты иногда приходилось вовсе ложиться на живот и ползти.

Наконец, впереди раздался радостный крик Вадима. Он оторвался от нас метров на сто, прокладывая для нас безопасный путь. Что он кричал, разобрать было невозможно.

Но внезапно тон росгвардейца поменялся сначала на тревожный, а потом и вовсе на полный ужаса. Вместе с криком раздалась автоматная очередь.

Я сорвался на бег. Лед под ногами шел трещинами, но для меня это не имело никакого значения, потому что со стороны леса на нас двигался отвратительный летающий спрут. Мамонтов, как мог старался его атаковать. Но расстояние между ними стремительно сокращалось.

Сзади меня, пыхтя на ходу, бежал Терентьев. Ученый пропал из моей видимости. Времени, вертеть головой по сторонам и искать его, не было.

Открыть огонь не представлялось возможным. Слишком высока была вероятность зацепить Вадима. Монстр опередил меня метров на тридцать. Но наш силовик оказался не такой уж легкой жертвой. Он вертелся вокруг паукообразного гада ужом, обильно осыпая его градом раскаленного металла. Временами Мамонтов умудрялся проскальзывать под брюхом демона, ведя огонь на поражение снизу.

Наконец, у меня появилась возможность присоединиться к расстрелу демона. Монстр дернулся, переводя свое внимание на меня. Рядом раздался стрекот автомата Сани. В принципе, на тренировках мы отрабатывали такой сценарий. Но для того, чтобы поразить монстра, вся команда должна была взять тварь в окружение.

Не добегая до мутанта двадцати метров, мы с Саней разбежались в разные стороны, не прекращая вести огонь. С третьей стороны продолжал палить Вадим.

Расчет был на то, что эта нечисть под градом огня на некоторое время застынет на месте. Тогда один из нас должен был с гранатой поднырнуть под брюхо твари и накормить ее взрывчаткой.

На практике это сделать было сложнее. Спрут метался межу нами, будто решая, кого растерзать первым. Выхватить подходящий момент было практически невозможно.

Первым это осознал Вадим. Именно он одним движением отбросил автомат за спину и ринулся на землю, на ходу доставая из разгрузки гранату. Время замедлило свой бег. Не прекращая вести огонь, я отстраненно наблюдал, как Мамонтов подныривает под летающего гада и бросает в него гранату. Только мы просчитались. Монстр не открыл свою пасть. В ужасе я увидел, как граната отскочила от бронированного туловища и свалилась прямо на нашего товарища. Последовав ее примеру, туда же устремился и сам демон.

Время вернуло прежний бег. Раздался взрыв. Паукообразная туша вздрогнула и замерла, опустившись на землю.

Я ринулся к ней, пока бежал, осознал, что Вадима даже не удастся похоронить по-человечески. Достать его из под брюха монстра попросту не получится.

Терентьев подбежал к поверженному врагу с другой стороны одновременно со мной. Мы молчали. Да и что тут можно было сказать!

— Ох, и шустрая же это тварь! — голос, раздавшийся откуда-то слева от меня, заставил подскочить на месте. — Я уж думал, что все!

С третьей стороны поверженного демона поднимался на ноги наш росгвардеец.

— Ах, ты ж! Живой! Живой, гад! — радостно запричитал Терентьев, подбегая к нему и заключая его в объятия.

— Вадим. Я же видел… — вырвалось у меня. — Граната же отскочила!

— Так я ее в последний момент все-таки смог впихнуть в эту тварь. Едва успел. А уж как мне удалось еще и откатится в сторону ума не приложу!

— Ну ты даешь! Прямо таки Рэмбо!

— А где Николевич? — внезапно спросил Вадим, оглядываясь по сторонам.

Я следом за остальными принялся крутить головой, но его нигде не было видно.

— Тихо! — скомандовал Терентьев. — Я что-то слышу!

— Помогите! — доносился писклявый голос откуда-то со стороны болота.

Мы ринулись туда. В суматохе боя крика не было слышно. Как только мои ноги ступили обратно на лед болота, я увидел вдали поднятые над головой руки ученого. Он неумолимо погружался в болото. Через секунду голос затих. Голова ученого была наполовину погружена в болотную жижу.