Выжить вопреки

Глава 8

От увиденного сразу заныла раны на спине и ноге. Наверное, это было самовнушение. Только очень реалистичное самовнушение.

Кто-то и когда-то говорил мне, что медведи развивают скорость до 55 км/ч. Когда я смотрел на стремительно приближающиеся туши, то вполне в это поверил. Расстояние все сокращалось и сокращалось. Как только косолапые пролетели сквозь строй стаи, волки с собаками сорвались следом и тоже возобновили преследование.

Я резко остановился, прицелился в ближайшего медведя и нажал на спусковой крючок пистолета. Мимо. Слишком далеко. Несколько секунд бега, резко обернулся, остановился и снова прицелился. Теперь туша медведя была уже куда ближе. Должно получиться попасть. Палец лег на спусковой крючок…

Голова медведя вспыхнула алыми красками и разлетелась на куски. Я с недоумением уставился на ствол «Макарыча», с которого даже не успел выстрелить. Да не может простая пуля в 9 мм произвести такой эффект! Мгновение и второй медведь повалился на лед озера, обильно обагрив его своей кровью.

— Похоже, наши товарищи из воинской части все же пришли к нам на помощь, — мелькнуло в голове.

Не теряя времени на размышления, я под звуки новых выстрелов рванул догонять Вадима с Саней.

Некоторое время спустя, мне уже помогали влезть в окно здания по веревочной лестнице. Как только я оказался в относительной безопасности, мои ноги подкосились, а тело обессилено сползло по стенке на пол. Рядом, жадно хватая ртом воздух, лежали Терентьев и Мамонтов.

— Александр Александрович, время отдохнуть еще будет. Сейчас надо спуститься в убежище, — раздался над нашими головами голос Родиона Петровича, который упаковывал на место в чехол какую-то хитрую винтовку с оптическим прицелом.

В ответ Терентьев лишь кивнул, потом встал на ноги и покачиваясь направился следом на особистом. Нам с Вадимом ничего не оставалось делать, кроме как последовать его примеру.

Внизу нас встретили наши товарищи. Но увидев, что мы пришли без третьей группы, и с нами больше не было великана, их радостные возгласы сразу поутихли.

На складе, за то время, пока меня тут не было, практически ничего не изменилось. Разве что появилось освещение. Начальник службы безопасности решил рискнуть и запустил генератор.

Я сразу направился туда, где находились стеллажи с сухой одеждой, позвав с собой Вадима. Носить мокрые шмотки мне не улыбалось. Все разговоры оставили на потом.

Вернувшись, мы обнаружили, что Терентьев о чем-то шептался с особистом в углу склада. Все остальные занимались своими делами.

Больше всего хотелось утолить чувство голода и завалиться спать, но это было бы очень невежливо по отношению к товарищам, которые увидев нас, сразу побросали свои дела и обступили со всех сторон.

— Мужики, тут вообще кормят? — с тенью улыбки спросил я.

Пара минут, и поляна была накрыта. Наши товарищи терпеливо подождали, пока мы с Вадимом поужинали и налили себе по чашечке ароматного кофе и только тогда начали расспросы. Вскоре к нам присоединились Саня с Родионом Петровичем.

После ужина мы молча помянули павших товарищей. Прежде чем расходиться, Терентьев обозначил планы на ближайшее время.

— Два дня отдыха. Завтра снаряжаем разведку. Надо проверить, остались ли в городе собаки и выяснить обстановку. Еще завтра я проведу краткий экскурс по модернизации снаряда. А пока, отбой. Нам надо отдохнуть.

Наутро Мамонтов и с ним еще один парень из второй группы вышли на разведку. Оставшиеся отдыхали. Кто-то читал книжку, кто-то чистил оружие, кто-то и вовсе играл в карты.

К обеду разведка вернулась и доложила, что город чист. Никого в нем нет, угроз не обнаружено.

— Отлично! — подытожил Терентьев. — Тогда завтра на рассвете выдвигаемся через город.

Это было куда разумней, чем идти мимо стаи, которая все еще завывала на озере. Впрочем, трупов среди них уже не было. Похоже, что собаки и волки были рады любому мясу.

После обеда Терентьев показал, как отключить электронику на бомбе, чтобы можно было пройти через барьер. Еще он рассказал, каким образом с помощью повербанка можно было подзарядить разрядившийся аккумулятор в снаряде. Единственной проблемой оставалось то, что аппарата для подзарядки у нас было всего лишь два. Но мы надеялись решить эту проблему, отправив на следующий день в город в бывшие салоны сотовой связи разведку.

Все наши ожидания оправдались. И на третий день на рассвете, с интервалом в полтора часа, мы покинули убежище.

На этот раз мы шли последними. Первой шла группа начальника службы безопасности.

Город и впрямь выглядел полностью необитаемым. Старые хрущевки провожали нас пустыми глазницами оконных проемов. На этот раз идти мне было куда веселей, так как в рюкзаке лежала банка кофе. Так как Вадим нес теперь снаряд, мы с Саней распределили его поклажу на двоих.

Покинуть город удалось без происшествий. Волки, как и другие хищники, больше не попадались, что не могло не радовать. Иногда удавалось поохотиться и немного сэкономить провизию.

Зима окончательно вступила в свои права, и теперь жесткий мороз пытался пробиться сквозь одежду. Но пока у него ничего не получалось. Костры по ночам разводили уже не на улице, а в палатке, чтобы хоть как-то спрятаться от всепроникающего холода. Для этого, еще в убежище, ребята соорудили какую-то хитрую, но легкую и транспортабельную буржуйку.

Неумолимо мы продвигались на запад к нашей цели. С домом удавалось поговорить не часто, один раз в пять дней. Но там все было хорошо. Только Дашу постоянно тошнило. Беременность ей давалась нелегко.

Однажды утром, когда мы двигались через Челябинскую область, Терентьев вдруг нас обрадовал, что начался Новый Год. Две тысячи тридцать какой-то.

Я попытался вспомнить, какой, но быстро это оставил, решив, что лучше будет сделать дело и начать новое летоисчисление. Которое будет вести отчет от освобождения земли. Мою идею ребята поддержали.

Очередная беда обрушилась на нас спустя недели две после начала Нового Года. Вторая группа резко пропала из эфира. Притом, произошло это не ночью, а посреди бела дня. Искать их решили всеми силами. С западной стороны заходила группа особиста, мы двигались с востока.

Встретились мы на месте стоянки второй группы. Вышли на нее одновременно с двух сторон. Это была обычная полянка, на которой ребята остановились пообедать и сделать получасовой привал. Тут даже лежали их вещи, припорошенные хорошим слоем снега. Все рюкзаки были на месте, за исключением того, что с припасами. Здесь же в снегу валялась и рация. Следов борьбы или крови не было. Наши товарищи как сквозь землю провалились!

— Ничего не пойму! — Задумчиво протянул начальник службы безопасности, после того, как осмотрел поляну.

Следов, ведущих куда-то в сторону, не было. Их просто засыпало обильным снегопадом, обрушившимся на нас ночью. Уже через полчаса след от сапога переставал быть виден на сплошном белом ковре.

— Что делать будем? — обратился особист к Сане. — Тебе решать.

— Будем искать, — твердо произнес Терентьев. — Хотя бы для того, чтобы понять, с чем мы столкнулись.

— Хорошо! — Кивнул в ответ Родион Петрович и обратился к нам. — Разделяемся по двое. Двигаемся каждый в свою сторону зигзагами, постепенно увеличивая радиус поиска. Как только что-то найдете, дайте знать предупредительным выстрелом в воздух. Если понадобится срочная помощь, стреляйте короткой очередью. Поиски ведем до темноты. К закату все собираемся на этом месте. Вопросы?

Вопросов не оказалось. Мы вышли в паре с Вадимом. Только предварительно оставили на полянке тяжелые рюкзаки. Двигались, держа наготове автоматы. Следов видно не было. Никаких. Спустя полтора часа стало ясно, что надо возвращаться обратно, пока не начало темнеть. Но как только мы приняли такое решение, деревья разошлись в стороны и перед нами предстал трехметровый бетонный забор с колючей проволокой. Метрах в пятидесяти левее нас виднелись ворота и проходная.

Я поднял автомат, намереваясь выстрелить в воздух, но меня одернул Мамонтов.

— Подожди, давай подойдем к проходной, разведаем все, потом вернемся обратно на километр и тогда подадим сигнал. Начнем сейчас палить, сразу выдадим себя.

Мы подкрались к проходной, стараясь не производить никакого шума. В ней никого не было. Я поднял глаза на выцветшую вывеску и прочитал название «Сосновская Клиническая Психиатрическая Больница». Во дворе виднелась повозка с лошадьми, на которой лежал рюкзак. Тот самый, который пропал вместе со второй группой.

— Уходим! — прошептал я.

Вадим в ответ мне кивнул. Но как только я развернулся, чтобы уйти, как мою шею что-то кольнуло. Рука рефлекторно потянулась к месту укола, но не дотянулась. Тело стало ватным. В глазах резко потемнело, и я, сделав шаг куда-то вперед, провалился куда-то в темноту.

После того, как мои глаза вновь открылись, некоторое время я ничего не мог понять или вспомнить. В голове шумело, мысли путались. Наконец, мне удалось взять себя в руки. Я приподнял голову и обнаружил себя привязанным к больничной койке. Яркий свет ламп больно бил по глазам. Одет я был в грязную больничную пижаму. Рядом без сознания лежал в таком же положении смутно знакомый мне человек.

Я напрягся, пытаясь вспомнить, кто это, и тут на меня обрушились все воспоминания. При беглом взгляде в окно, стало понятно, что мы пролежали в отключке несколько часов, там было темно. Лишь белый диск луны виднелся на черном бархате неба.

Я постарался изо всех сил дернуть рукой, чтобы освободиться. Не получилось. Еще раз. Тот же эффект.

— Ну вот, только зря нашумел, — пробормотал я. — Еще гостей мне сейчас не хватало.

И тут же, словно прочитав мои мысли, в коридоре раздались чьи-то шаги. Раздался звук открываемого замка.

Я начал быстро соображать, что мне следовало сделать. Притвориться спящим или попытаться вступит в диалог с неизвестным противником. Выбрал второе. Было понятно, что человек пришел на шум. Соответственно, театральные представления не имели смысла.

Дверь со скрипом открылась, и в палату вошел интеллигентного вида светловолосый мужчина в халате врача. На его лице были аккуратные очки, которые он тут же поправил пальцем. На вид ему было около пятидесяти лет. Богатырским телосложением он не отличался. Значит, были все шансы с ним справиться. Увидев, что я очнулся, он ласково улыбнулся и произнес.

— Здравствуй, Ваня. Меня зовут Виктор Павлович. Я твой лечащий врач. Тебе днем нездоровилось, поэтому пришлось тебе вколоть лекарство. Не надо нервничать, все будет хорошо.

Произнес он все это спокойно, неторопливо, успокаивающим тоном.

— Почему я связан? — вырвалось у меня.

— Так надо. Чтобы ты в приступе ничего с собой не сотворил. Для твоего же блага, — невозмутимо ответил «лжедоктор». — Я пока немного занят. Ты полежи тут мирно, чтобы мне не пришлось тебе делать успокоительное. Скоро вернусь и мы продолжим.

Виктор Павлович вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. А я остался лежать, пытаясь хоть как-то обосновать услышанное.

На самом деле, существовало два объяснения произошедшему. Оба меня не радовали.

Первое заключалось в том, что нас вместе с Мамонтовым пленил какой-то псих из лечебницы. И теперь он, изображая из себя врача, проводит над пленными какие-то опыты. Хотя, может и просто держать в палатах, медленно сводя всех с ума.

Второе объяснение было еще хуже. Прошедшие годы я провел в этих стенах, а все остальное лишь плод моего больного воображения.

Оба варианта не радовали. Я посмотрел на спящего товарища. Вот, кто мог внести ясность. Только как его привести в чувства?

— Вадим! — зашептал я.

Никакого эффекта. Думай… Думай….

— Вадим, в объект 754/7 ворвались монстры! Проснись! — так же шепотом произнес я.

Мамонтов во сне нахмурился и заворочался на койке. Так… это уже было ближе!

— Мамонтов! Подъем! К оружию! Враг рядом! — строго, но снова шепотом сказал я.

Глаза моего боевого товарища открылись. Он подскочил на месте, пытаясь освободиться от пут.

— Тихо! — шикнул я на него.

Вадим с непониманием уставился на меня.

— Мамонтов! Успокойся, а то сейчас придут и снова вырубят! — пригрозил я.

— Где я?

— Там же, где и я. Постарайся сосредоточится на чем-то одном. Для начала вспомни, кто я такой.

Несколько секунд Вадим смотрел на меня мутными глазами. Я уже начал натурально нервничать и думать, что доктор сказал правду, и мне действительно нужна медицинская помощь. Когда взгляд моего товарища прояснился, он медленно произнес.

— Ты Кузнецов Михаил, зубник. Мы вместе вышли в одной команде. С нами был Николаевич, но он утонул в болоте. Терентьев остался в лагере, когда мы пошли искать пропавшую вторую группу, — теперь он говорил так тихо, что мне едва удавалось его расслышать.

— Уф! — из груди вырвался облегченный вздох. — Я уж подумал, что у меня крыша поехала.

— Где мы?

— В психушке, — ухмыльнулся я.

— В смысле? — не понял Вадим.

— Похоже, что нас, как и вторую команду, похитил какой-то псих, — начал терпеливо разъяснять я. — Он где-то в здании. Несколько минут назад заходил в палату, называл меня Ваней и представился моим лечащим врачом. Назвался Виктором Павловичем. Ты лежал в отключке, я уж было начал ему верить.

— Что еще он говорил?

— Сказал, что скоро вернется и мы продолжим. Что именно продолжим, не уточнил. Но проверять как-то не хочется. А пока он чем-то занят.

— Сказал чем?

— Нет. Ты можешь освободиться? — спросил я.

Вадим в ответ отрицательно покачал головой.

— Надо было тебя слушаться и сразу палить в небо из автомата. Теперь не известно, успеют ли наши нас найти вовремя… — начал сокрушаться мой боевой товарищ.

— Успеем еще самобичеванием позаниматься! Лучше давай думать, как отсюда выбраться. Я тут вот, что подумал. Этот урод может вернуться обратно в любой момент. Тебе лучше всего притвориться спящим. Это усыпит его бдительность. Я буду ему подыгрывать. Как только появится возможность, постараюсь его обезвредить. Он, вроде, на вид не атлет, так что должно получиться.

— А если не получится?

— Тогда, как только он меня уведет отсюда, ты придумаешь, как выбраться и спасешь меня.

Спустя полчаса в коридоре раздались шаги. Мы сразу затихли. Вадим притворился спящим, а я придал лицу туповатое выражение и принялся ждать.

В дверном проеме появился «хозяин дома».

— Ну как ты, Ваня? — произнес он ласково. — Тебе лучше?

— Да, доктор, спасибо. Чувствую себя хорошо. — в тон ему ответил я.

— Ну вот видишь! А ты лечиться не хотел. Но ничего, скоро я тебя полностью здоровым сделаю. Будешь еще потом ко мне в гости приезжать и коньяк в благодарность привозить. А сейчас, пойдем со мной!

— Кажется, все будет куда проще, чем я ожидал, — мелькнула мысль в голове. — Если он развяжет мне хотя бы ноги, то появится шанс его оглушить.

Но оказалось, что я рано радовался. Виктор Павлович обошел мою койку, поднял спинку, чтобы я мог ехать полусидя, снял колеса со стопора и повез меня к выходу из палаты.

Мы вышли в коридор. Псих тщательно закрыл за нами дверь в палату и повез меня дальше. Коридор повернул сначала налево, потом направо, и мы уткнулись в закрытую дверь.

Снова щелкнул замок. Видимо, это тоже было частью психического расстройства. Другого объяснения, зачем всегда закрывать двери на ключ, не было.

Меня ввезли в операционную. Этот кабинет ни с чем нельзя было перепутать. На полу, около операционного стола, виднелась свежая лужа крови. Рядом стояла тумба с аппаратом для наркоза. В углу стоял передвижной столик с лежащими на нем инструментами, которые тоже были перепачканы кровью.

— Если в кабинете был наркозный аппарат, то меня будут оперировать на нем, — подумал я, а затем произнес уже вслух.

— А куда мы приехали?

— В процедурный кабинет. Ты не бойся, я сейчас сделаю тебе укольчик. Минут через пять ты уснешь. А когда проснешься, голоса в голове тебя больше не будут мучить. Все видения растворятся, как туман, и ты станешь здоров.

Не успел я опомниться, как сумасшедший доктор закатал мне рукав и воткнул в вену шприц. Это было явно не то, что мне вкололи, когда пленили. Эффект достигался не сразу. Но, чтобы усыпить бдительность врага, надо было ему подыграть. Я медленно про себя досчитал до ста и начал делать вид, что погружаюсь в дрему. Самым сложным было реально не уснуть. Я сидел с закрытыми глазами, делая глубокие вдохи-выдохи и ждал, слушая шаги психа по операционной.

— Что-то рановато ты, Ваня, уснул, — задумчиво потянул Виктор Павлович.

Сказал и ничего не стал делать. Я внутренне запаниковал. А что, если этот псих не подойдет? Что, если он решит перестраховаться и станет перекладывать меня на операционный стол только минут через десять?

Сознание неумолимо погружалось в темноту.

И тут я почувствовал, как застежка на левой ноге ослабла. Затем и на правой. Несколько мгновений и руки тоже были свободны.

Собрав себя в кучу, я резко открыл глаза, выбросил вперед руку, прямо в лицо сумасшедшему и попытался вскочить на ноги.

Удар вышел слабым. Я только и смог, что сбросить очки с лица Виктора Павловича. Ноги при соприкосновении с полом подкосились, а веки готовы были в любой момент опуститься обратно.

— Ах ты ж щенок! — завизжал «лжедоктор».

Он подбежал ко мне и со всей силы зарядил ногой по ребрам. От удара меня отбросило в конец кабинета. Но, как ни странно в полете я сгруппировался и каким-то чудом, оказался на ногах.

Сквозь замутненное сознание, я увидел как ко мне навстречу бежит Виктор. Руки и ноги отказывались повиноваться. Последним усилием воли я схватил рукой какой-то предмет за спиной и выкинул вперед ногу, целясь в пах своему противнику.

— С-с-с-у-у-у-кА! — прозвучал полый боли голос.

Видеть его я уже не мог, так как перед глазами уже плясали разноцветные круги, но сквозь вату в ушах слышал, как он рычал на меня.

— Да ты буйный! Ну ничего, сейчас я тебя вылечу. Под себя, гад, будешь до конца дней!

Почему-то последняя фраза меня взбесила. Я на ощупь кинулся в сторону маньяка, размахивая перед собой предметом, зажатым в руке. Ничего не видел, только слышал, да и то через раз, как визжит от боли Виктор Павлович. Несколько секунд, и я перестал ощущать руки, но угасающим сознанием старался снова и снова отдавать им команду «бить». А потом темнота поглотила меня целиком. Второй раз за этот длинный день.