Выжить вопреки

Глава 11

Уверенным шагом я шел в неизвестность. Остановила меня спина особиста. Я со всей силы врезался в нее. Но никакой реакции с его стороны не последовало.

Мне удалось собраться с мыслями, открыть глаза и сфокусироваться на том, что происходит вокруг. А посмотреть было на что. Начну с неба. Вместо привычной лазури над головами было какой-то аналог северного сияния. Только туч на небе не наблюдалось, как и солнца. Их отсутствие компенсировал огромного размера голубой шар, от которого исходило спокойное тепло и умеренный свет.

Но приглядевшись, я увидел, что это была не какая-то другая планета, а наша родная земля. Ведь дорога, по которой мы двигались продолжала виться и дальше. Ржавые островки автомобилей, в которых при желании можно было отличить марку, стояли там же, где и в последние годы. Даже видневшиеся вдали жилищные комплексы пригорода Москвы были на месте. Но все остальное…

Место снега и пробивающейся сквозь него травы, занял густой покров какого-то мха, ультрамаринового цвета. Деревьев больше не было. По крайней мере, в зоне видимости. Зато была масса других растений. Какие-то алые и желтые широколиственные лианы, которые свисали сверху высоких, этажей в тридцать, деревьев с кривыми стволами. Но больше всего завораживали белые цветы. Они были размером в два человеческих роста. Словно лилии на пруду они выделялись в общем антураже.

И запах. Чувствовать таких ароматов мне нигде не приходилось. Воздух был наполнен чем-то цветочным, ароматным, успокаивающим и тонизирующим одновременно. Дышалось так, будто оказался в детстве, где все запах яркие, новые и какие-то волшебные.

— Ах–ре–неть! — вырвалось у меня.

Лучше бы я молчал. Вся местная флора незамедлительно отреагировала на новый звук. Лианы, деревья, даже лепестки цветков мгновенно потянулись в нашу сторону. Теперь все это уже не выглядело прекрасным, неизвестным и чудесным. Скорее ужасным, пугающим и жутким. Омерзительные джунгли пришли в движение, словно какие-то хищные змеи.

— Ходу!– заорал Терентьев, вскидывая автомат и открывая огонь.

Все последовали его примеру. Осторожно пятясь назад, я попытался вернуться за периметр. Но стена меня не пропустила. Она пружинила под моим весом, словно была сделана из резины, но проткнуть ее не получалось. Я даже попробовал ударить ножом.

Вадим, увидев, что вернуться обратно не получится, рванул по трассе в сторону Москвы, на ходу уворачиваясь и отстреливаясь от хищных растений. За ним бежал Третьяков. Следом Родион. Я замыкал группу.

В скором времени мы обнаружили, что огнестрел не причиняет новым жителям Подмосковья никаких увечий. Отверстия от пуль тут же, прямо на глазах, затягивались. Нам ничего не оставалось, как закинуть автоматы за спину и надеяться лишь на скорость ног. Бежали мы так, что Вадим даже забыл, что его нога еще не зажила. Быстро, но не достаточно. Буквально за моей спиной смыкались сплошной стеной красно-желтые стебли. Хищно шевелясь, они наступали на нас со всех сторон.

Долго так продолжаться не могло. Скоро кто-нибудь из нас обязательно бы столкнулся. Но, как замелил дед-беженец, встретившийся нам по дороге, хотелось еще пожить. Хотя бы совсем чуть-чуть.

Голова работала в усиленном режиме, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из сложившийся ситуации.

— Заправка! — закричал Родион, указывая вправо.

В ста метрах от нас стояла старая АЗС. Пока что проход к ней был открыт. Что ни говори, но, наверное, укрыться там, в какой-нибудь подсобке, было для нас единственным способом пролить на какое-то время свою жизнь.

Изменив направление, мы ринулись туда. Живые джунгли буквально наступали мне на пятки. С боков нас тоже начали зажимать.

Мы не добежали каких-то тридцать метров. Оно нас опередило. Мы стояли со всех сторон окруженные красно-желтыми щупальцами. Кольцо начало сжиматься.

Не знаю, что это было. Может сдали нервы, может просто захотелось умереть в бою, но Родион Петрович Верещагин вырвался вперед и с диким криком кинулся прямо на стебли, размахивая перед собой ножом.

Растения как будто этого и ждали. Одна из лиан схватила обхватила особиста за лодыжку и легко подбросила куда-то вверх. Потом, под дикие крики начальника службы безопасности, перехватила поудобнее и потащило куда-то вглубь джунглей.

Словно получив желаемое, растения начали медленно расползаться в стороны. А откуда-то издалека все доносился крик нашего товарища.

— За ним! — Крикнул Терентьев и кинулся следом по уже расчищенной тропе.

Но как мы не торопились, помочь мы ему уже ни чем не могли. На наших глазах, метрах в ста пятидесяти впереди, Родиона снова подбросили в воздух, после чего он угодил прямо в центр гигантской лилии. Цветок довольно заурчал так, что его было слышно даже с такого расстояния, потом моментально закрыл свои лепестки и одним движением скрылся под землей.

Когда мы все же добежали до того места, то даже не смогли обнаружить где погиб наш друг. Земля уже успела зарасти ультрамариновым мхом.

Я с трудом добрел до чудом уцелевшей скамейки и рухнул на нее без сил. Рядом опустился Терентьев. Один Вадим в ярости продолжал метаться из стороны в сторону, неведомо кому угрожая и яростно матерясь. В таком состоянии я его еще не видел.

— Вадим,– попытался вмешаться Саня.

— Не надо! — покачал я головой. — Пускай пар выпустит.

— И что? Сейчас эти гады пообедали, а нас на ужин приберегли? — спросил меня Терентьев шепотом.

— Если бы я знал…

— Ладно! Каждый из нас знал, на что идет. А Родион, кажется, своим поступком спас всех остальных. Лучше посмотри, что там с бомбой.

Я аккуратно открыл рюкзак и подсоединил нужные провода. Все получилось именно так, как мы и опасались. Аккумулятор был полностью разряжен. Но, кажется, электроника все же была целой. Достав из кармана повербанк, я подсоединил его к аккумулятору. Заряд не шел. Точнее, гаджет пытался выполнить свою функцию, но у него не хватало на это сил. Видимо, местное светило, которое свергло наше родное солнце, не давало нужное количество энергии. Внутри все оборвалось.

— Ну что там? — обеспокоенно спросил Саня, скидывая куртку.

Температура на захваченной территории была куда выше, чем за периметром. Ощущалась она градусов на двадцать пять.

— Сань, кажется в этих условиях заряд не идет, — разочаровано ответил я. — Все зря.

— Дай, я гляну, — подобрался мой друг, доставая из кармана мультиметр.

Несколько минут он внимательно все осматривал. А потом вновь заговорил.

— Не зря я столько лет с Николаевичем общался… Миша, она заряжается. Просто очень медленно. Думаю, на полный заряд уйдет не один день, возможно даже не неделя. Но надежда на счастливый исход все же есть.

— Значит, нам надо за это время уйти как можно дальше вглубь, — решил я.

Тут я почувствовал, как в мою ногу что-то тычется. Тело все сделало само, отпрыгнув в сторону на добрых полтора метра. Саня недоуменно уставился на меня. Я указал рукой в то место, где только что находилась моя нога.

Теперь в том месте из земли тянулся небольшой росток, на котором висел какой-то грушеобразный плод бирюзового цвета.

— Что за? — Саня тоже вскочил и отошел прочь от скамейки, с удивлением таращась на пришельца. — Что он делает?

— Не знаю! — растеряно пробормотал я.

Увидев, что творится что-то неладное, к нам подбежал Вадим.

Росток немного покрутился на месте, а потом откинул от себя плод и уполз под землю. Я осторожно подошел и потыкал незнакомый предмет дулом автомата. К счастью, он не подавал никаких признаков жизни. Осмелев, я пнул его ногой. Инопланетная «груша» ударилась о ножку скамейки и разлетелась на куски. Мы подошли поближе.

На вид это был обычный плод. Внутри виднелись крупные, как у хурмы косточки. Вся округа наполнилась аппетитным запахом.

— Да ну! — не выдержал Саня. — Они что нас пытаются накормить?

Лицо Вадима сначала покраснело, пошло пятнами, а потом и вовсе приобрело пепельный оттенок от ярости.

— Твари! Слопали нашего друга и теперь делятся? — сквозь зубы с ненавистью процедил он.

— Вадим, оставь. Тут ничего не сделаешь.

— Да я их!..

— Мамонтов! Отставить! — прикрикнул на него Терентьев. — Ты забыл для чего мы здесь? Что ты своими психами хочешь всем показать? Думаешь, я или Миша меньше переживаем? Возьми себя в руки. Мы идем дальше. И каждый из нас должен быть уверен, что его прикрывает надежный человек, а не комок нервов. Определись уже, с кем ты! С нами или нет!

Как ни странно, упрек подействовал. И через пару минут, мы снова увидели прежнего флегматичного росгвардейца. Надежного и уравновешенного.

— Надо идти, — произнес Терентьев. — Постараемся до темноты пройти максимальное расстояние. Думаю, что нам следует повернуть на северо-запад, обойти Москву стороной и двигаться в сторону Питера. Чем ближе мы подберемся к центру пятна, тем лучше.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Не в этот день.

Как только мы направились в сторону Питера, перед нами тут же возникла живая стена из растений. Мы в недоумении переглянулись и изменили направление в сторону Москвы. На этом пути никаких препятствий не возникало. Как только нам надо было куда-то повернуть, растения тут же указывали направление, выстраиваясь живым коридором.

Мы шли по Москве. Только это была какая-то другая столица. И дело было не только в оплетавших все лианах или в отсутствии людей, но и в чем-то еще. Сама атмосфера, запахи, цвета отличалась от прежнего мира. Мне было страшно себе признаться, но кажется, что таким мегаполис мне нравился куда больше, чем тот, в котором я был последний раз.

Мы шли молча, ни о чем не разговаривая. Думаю, что каждый опасался того, что в любой момент джунгли накинутся на него и кровожадно слопают. Но ничего такого не происходило.

Вскоре наступил вечер. Понять мы это смогли только по стрелкам на часах, так как никакого заката тут не привиделось. Мы уселись прямо на дорогу, на участке, свободном от автомобилей и достали консервы, чтобы поужинать.

Как только я отправил в рот первый кусок мяса, небольшой росток снова принес нам свой плод. Затем другой росток сделал то же самое, и третий. Они все приходили и приходили, пока перед нам не появилась целая гора грушеобразных плодов.

— Все же, мне кажется, они пытаются нас накормить, — ухмыльнулся я.

— Да лучше сдохнуть от голода, чем попробовать эту гадость! — с набитым ртом пробормотал Вадим.

— Согласен… Ладно, надо помянуть друга, — предложил я, доставая из-за пазухи флягу.

Саня и Вадим последовали моему примеру. Мы синхронно сделали по глотку и отставили фляги в сторону.

— Всегда был уверен, что особист всех переживет! — грустно произнес Терентьев.

— Хорошо его знал? — спросил я.

Все же из всех участников похода, Родион был самой загадочной фигурой.

— Его никто не знал. Он даже перед советом города не отчитывался. У него не было семьи, детей, друзей. Целыми днями он пропадал в лаборатории или на складах. После того, как ты нашел проход, в одиночку выходил за периметр города, что-то вынюхивая.

— А почему вы не заставили его все рассказать? — удивился я.

— Его-то заставь! — ухмыльнулся Мамонтов.

— Не в этом дело! — отмахнулся на его выпад Саня. — Просто до вторжения, он был наделен наивысшими полномочиями. Приказ сверху.

— Так главных больше, вроде как и нет! — сказал я, но осекся, наткнувшись на взгляд друга.

— Уверен? Как-то раз я случайно заглянул на склад. Услышал голос. Прислушался. Это был Родион. Он кому-то докладывал о том, что происходит в городе. Очень подробно. И обращался он к собеседнику никак иначе, как «Верховный Главнокомандующий».

— И что это меняет? — не понял я.

— Да то, что город, как и совет подчиняется президенту. Как-то раз один из моих коллег поднял вопрос о Верещагине и его действиях. На него сразу же зашикали, сказали, что его нельзя трогать. А спустя время, в совете города стало на одного человека меньше. А в хронике несчастных случаев, на один больше. Вот так! Но как бы оно ни было, он был настоящим патриотом и нашим боевым товарищем.

Некоторое время мы молчали. Первым голос подал Вадим.

— Давайте подумаем, что делать дальше! У меня складывается ощущение, что эти, — он брезгливо поморщился, бросив пустую банку из под консервов в ультрамариновый мох, — куда-то нас ведут.

— Скажу больше, я уверен, что они пытаются наладить контакт, — с уверенностью произнес Терентьев.

— С чего ты…

Продолжить он не успел. Рядом с нами снова выполз росток, но на этот раз него свисал не странный фрукт, а местами покрытая ржавчиной, банка тушенки. Он вежливо поставил ее перед нами и уполз куда-то обратно.

Вадим растеряно взял банку в руки, повертел и с недоумением произнес.

— Сделана в 2027 году… В Подмосковье… ГОСТ…

— Я же тебе говорю, что они пытаются с нами наладить контакт! А делать нам ничего не остается, кроме как идти по проложенному ими маршруту, — устало произнес Саня. — Ладно, я отдыхать. Первым дежурит Вадим. Потом Миша. Меня разбудите к утру.

Прямо на асфальте он расстелил спальный мешок и улегся сверху него. Укрываться нужды не было. Похоже, что холода остались в прошлом. Мы и так были в одних футболках. Не известно было, когда еще удастся отдохнуть, поэтому, не долго думая, я последовал его примеру.

Темноты мы так и не дождались. Видимо, в этом мире царили свои, непонятные нам законы.

На завтрак перед нами выстроилась целая коллекция консервов. От персиков в сиропе, до шпрот в масле. Вадим наотрез отказался пробовать то, что было в банках. Я, рассудив, что травить нас смысла нет, а консервы ресурс конечный, воспользовался предложением инопланетных растений и перекусил предложенным ими завтраком. Саня тоже последовал моему примеру. Еда была обычной, человеческой. Думаю, ее просто притащили вездесущие лианы из каких-то закромов Столицы. Даже живот от них не прихватило.

Единственной проблемой оставалась питьевая вода. Наших запасов едва ли могло хватить на пару дней. Я достал из рюкзака бутылку с водой и демонстративно из нее попил. Потом вылил часть воды на любопытный росток, который с живым интересом наблюдал за моими действиями. Сначала он, словно маленький котенок, задергался, сбрасывая с себя капли. А потом внезапно затих, словно прислушиваясь к ощущениям, и куда-то уполз.

Вместо него вернулся другой росток, тоже ярко-желтого цвета, но формой он напоминал какую-то чашу. Внутри этой чаши плескалась вода. По крайней мере, больше всего это напоминало воду.

— Эй! Ты зачем! — попытался одернуть меня Терентьев, но я зачерпнул воду руками и, прежде чем кто-нибудь успел что-то предпринять, сделал глоток из пригоршни.

Да, ошибки не было. Это было обычная питьевая вода. Только очень вкусная. С ароматом этого мира.

— Вода! — довольно произнес я.

— А если бы траванулся? — с осуждением в голосе сказал Саня.

В ответ я лишь махнул на него рукой и полез в свой рюкзак. Надо было проверить, как там наше главное оружие. Как и говорил Терентьев, заряд шел, но пока слишком уж слабо. Ради эксперимента, я отключил солнечную батарею. Табло некоторое время горело. Чтобы не разрядить аккумулятор, я быстро воткнул зарядку на место, пытаясь скрыть внутренне ликование. Наши шансы на успех резко пошли в гору.

Мы поднялись и продолжили свой путь. Страх, что нас всенепременно слопают отступил. Ему на смену пришло какое-то легкое любопытство. Мы шли, озираясь по сторонам и узнавая некогда знакомые места. До войны каждый из нас бывал в столице и теперь было любопытно слушать воспоминания друзей. К тому же они отвлекали нас от нехороших мыслей. Спустя несколько часов я осознал, что мы идем в сторону Красной площади. В самом радиоактивном месте Евразии!

Я резко остановился, чем поверг своих путников в изумление и полез в карманы за дозиметром. Саня тут же все понял и нахмурился.

Но наши опасения не подтвердились. Радиационный фон в норме. Думаю, что даже до ядреной в столице он был выше.

— Похоже, наши гости не только захватывают землю, но каким-то образом и исцеляют ее, — задумчиво потянул Терентьев.

— Только сомневаюсь, что все это дело рук хищных джунглей. Ну не могли они изобрести биологических роботов! Не верю! — ответил я ему.

— И я не верю, — сказал Саня. — Думаю, скоро нам попадутся и другие жители этого мира.

— Надеюсь, их уже можно будет убить! — мрачно буркнул Вадим.

Но пока мы никого не видели. Ни одного представителя фауны.

Мы снова продолжили свой путь, предаваясь воспоминаниям. И тут, совершенно неожиданно, перед нами возникла Красная Площадь. Я даже не заметил, как мы к ней подобрались.

По главной площади нашей страны стелился ультрамариновый мох. Стены древнего Кремля были увиты хищными лианам. Они медленно колыхались, словно на ветру, которого тут не было и в помине. Мы пошли вперед. Вкупе с новым небом, этот вид невольно завораживал.

— Может вы мне и морду набьете за такие слова, но… Все равно, как же красиво! — заворожено проговорил Терентьев.

Даже ненавидящий пришельцев Вадим не стал ему возражать. Мы вышли к центру, ошеломленно оглядываясь.

Словно удовлетворившись нашей реакцией, растения ожили, указывая нам дорогу, которая вела прочь от Кремля.

— Я не понял, — задумчиво произнес Саня. — Кажется, что нас сюда привели на экскурсию. Чтобы показать, как они тут все красиво украсили.

— Может ты и прав. Очень похоже, что они пытаются показать, что они хорошие, — согласился я.

— Ага, и для этого проглотили Родиона! — раздраженно буркнул Вадим.

— Да, что-то не сходится. Может, и успеем разобраться. А пока не будем раздражать наших конвоиров и пойдем дальше, — сказал Терентьев.

Бросив последний взгляд на Кремль, мы покинули Красную Площадь и пошли дальше.

— Может и псих, — усмехнулся я, — но мне становится интересно, что же нам еще хотят показать.

— Конечно, псих! Нормальный бы дома остался, когда тебе предлагали! — раздраженно буркнул Саня. — А еще нормального просто так в психиатрическую больницу не затаскивают… И еще…

— Все, хватит! — взмолился я. — А то скоро тебе поверю. И выяснится, что мы лежим связанные на соседних койках и просто рассказываем друг другу страшные истории. И верим в них.

— Лучше бы это было так! — ответил мой друг, прибавляя шаг.

Впереди нас ожидала неизвестность.