Выживут сильнейшие

14. Фабрицио

Опрос домработницы, повара, соседа и любовника ничего не дал. Да-да. Леон Ви Сент оказался занятным малым, увлекающимся юношами. Это было неприятно, но никаким образом не объясняло жестокость нападавшего.

А у Рица большая сделка в ночь на послезавтра. Партия стекляшек такой ценности, что Королева Англии себе корону откусит. И не мешало бы подготовиться… И проверить жену. Получив информацию о смерти Ви Сента, Риц тут же помчался на место преступления. Обыскал и опросил всех, кого мог. А узнав, что под прицел попал Хит Де Энцо, поспешил предупредить свою семью.

Фабрицио решил переговорить с отцом и вернуться к Алессандре. Страшно представить, что вытворит его ядовитая жена, когда узнает о гибели брата, при её-то впечатлительности.

— Ты должен найти убийцу, — лично приказал Гильермо Де Лот.

— Ты заплатишь за убийство Леона! — пригрозил Максимилиано Ви Сент. Угрозу оформил в виде письма.

А сам Фабрицио искренне удивился, как это он умудрился попасть в такую клоаку? С какой стати все пули посыпались именно в него? Он что, лично кишки из Ви Сента выдирал?! Да хоть бы и выдирал! Ещё не доказано ничего! Кто так старательно роет под его семью?

Кто-то из своих? Очередная переделка территории? Или кто-то залётный?

Бертиан Ви Сент возник в доме Де Лотов внезапно, словно ураган во время похорон молочника. Довольно-таки неожиданная ситуация.

Старший брат Алессандры был высоким накачанным мужчиной. С квадратной челюстью, внушительным носом (сам он этот шнобель именовал “греческим”) и яркими синими глазами. И, разумеется, с коротким ёжиком красных волос. У них там одна краска на всех? Как вообще можно жить на свете с головой алого цвета и не умирать каждый раз от стыда, видя свое отражение в зеркале?! Бертион же, наоборот, явно гордился своей внешностью. Он выпячивал грудь и картинно любовался своими ногтями. И даже кивал им, мол, ничего так, даже в отражении маникюра я хорош собой и обаятелен. Запах виски летел впереди гостя и даже перебивал аромат бешенства, наполнявший его каждое движение.

— Где Де Энцо? — спросил с порога мерзкий и надоедливый тип, заслуживающий пинка под зад из его дома. Но с родственниками надо быть гостеприимным.

Фабрицио принял его в своём старом кабинете, а Валериана настояла, что тоже будет присутствовать.

— Он на задании, вернется нескоро, — Риц потер запястье левой руки. Запонки жгли ладони. Он старался не дышать. Это замедляло пульс, притупляло гнев и позволяло выжить в условиях общения с неприятным представителем неприятной семейки.

— Ты выдашь нам его!

— Только если его вина будет доказана, — Фабрицио сделал вид, что не зевает.

— Мы найдем его и выясним, кто отдал ему приказ.

Каждое слово Бертиана звучало, как команда, отрезанная часть пространства, которой необходимо подчиниться. Но Фабрицио были нипочём эти словесные уколы. Он стоял непоколебимо бесстрастный, показательно расслабленный. И спокойный. Но глубоко в подвалах своего мозга Риц уже застрелил Бертиана из маленького кольта, который Де Лот всегда носил в кобуре на левом боку. Интериус воскресил наглого бешеного пса, и Фабрицио убил гада ещё раз. И только после третьего мысленного убийства он ровно ответил:

— Найдите убийцу и выясните. А наша семья тут ни при чём. Посмеете тронуть Де Энцо — сотрем в порошок.

— Ты говоришь от имени своего отца?

Пауза повисла между ними. Дон Де Лот ещё не заявил, что передаёт власть Фабрицио. И говорить за Дона никто не мог, кроме самого Дона. А Гильермо не станет опускаться до оправданий перед Ви Сентами. И это приведет ещё к одному витку кровопролития… Но Валериана выехала на середину комнаты, оттесняя Бертиана к противоположной от Рица стене и твёрдо произнесла:

— Да. И вы не имеете права требовать крови без доказательств вины нашего человека.

— На нём нет перстня с вашей птахой.

— Наш герб — орёл! И если вам мало его слова, можете запомнить моё: Дон Де Лот не приказывал убить твоего брата!

— Это мужские дела! К недобабам не обращался!

Риц ударил быстро, резко. Бертиана впечатало в окно. Стекло громко звякнуло под его весом и посыпалось на пол. Шторы метнулись в стороны. Валериана ахнула.

Ви Сент выпрямил спину, отряхнул рукава, вытащил осколок из волос и бросился на Рица. Сверкнула сталь.

— Стоять!

Голос Валерианы и щелчок взведенного курка отрезвили обоих мужчин. Внушительная беретта держала на прицеле гостя. Леди была очень рассержена и зла:

— Бертиан Ви Сент убирается из моего дома. И больше не смеет ко мне обращаться. Никогда. А ты, брат, должен вытащить Де Энцо.

Ви Сент тяжело дышал. По прищурю глаз было видно: одно неверное движение, и он снова бросится в схватку. Мужчина с ненавистью смотрел на девушку в чёрном длинном платье, прикрывающем ноги. Все знали, что дочь Де Лотов не может ходить. Её ноги неподвижно лежали на подножке инвалидной коляски. Лишь носки тёмных туфель выглядывали из-под подола. Вся Валериана выглядела очень строгой, собранной и недоступной. Только лента в волосах с живыми цветами (роза и колоски пшеницы) освежала её лицо. Надо признать, очень красивое лицо. Огромные синие глаза с длинными ресницами. Но не обычного, а глубокого цвета. Словно искрящиеся изнутри. Красные упрямые губы. Покатые плечи, созданные для шалей и меховых накидок. Тонкие изящные руки. И власть в каждом движении.

Бертиан сплюнул на пол.

— До встречи, Фабрицио, — сказал он, уходя.

С Валерианой наследник Ви Сентов не попрощался.

Девушка прикрыла глаза, опустив пистолет.

Риц тут же забрал оружие из её рук. А Вал чуть улыбнулась и попросила брата уйти.

Ей хотелось побыть одной.

Или не совсем.

Она тронула телефон и вздохнула.