Выживут сильнейшие

53. Алессандра

— Я твоя семья, а не он! — Бертиан сплюнул и отдал самый жестокий в своей жизни приказ Бертиан: — Раздави всех пауков.

Алессандра присела, набирая на руки несколько десятков пауков. В глазах не было слёз, она всё ещё не верила, что сможет убить брата. Она всегда хотела это сделать, но никогда бы не стала. Даже подумать о таком не могла.

— ВВЕРХ! — шепнула своим бестиям, выкидывая их в воздух. Замерцали тонкие паутинки, замелькали маленькие лапки.

Ветер подхватил бледные нити и донёс до стен домов, до фонарей, до проводов, натянутых вдоль дороги. Восьминогии бестии взмыли к небу, уходя от толстого чешуйчатого хвоста. Анаконда подняла голову и зашипела, прыгать змея пока не научилась. Она стремительно поползла в сторону Алессы, на которой ещё оставалась парочка бестий.

Брат хохотнул и демонстративно схватился за живот:

— И этим ты пытаешься сражаться? Смирись, твой максимум — убийство исподтишка!

— Я заставлю пауков забить тебе рот паутиной и спляшу на твоей могиле, — огрызнулась девушка, убегая от ударов шестёрок Бертиана. Его люди любили красить волосы в рыжий цвет, подражая хозяину. Это всегда казалось Алессандре забавным, а сегодня — смертельно обидным. Какое право они имели подражать её семье?! Кто они вообще такие?!

Ей не выстоять, она убила одного. Может быть, остановит еще двоих или троих. Но её окружили сразу двенадцать человек с оружием. И это не считая Бертиана и Джеронимо. А они были опаснее десятерых каждый.

Пауки приземлились на тело змеи, но их укусы не причиняли анаконде ощутимого вреда. Чешуя Стефании была слишком толстой.

Анаконда кувыркнулась на дороге, подминая под себя десяток пауков. А одного даже клацнула зубами, проглотила и довольно выпустила язык.

Алессандра закричала. Смерть каждого паука отдавалась в ней жуткой болью. Почти пулевое ранение. Но кровь не брызжет струей, она скапливается и разрывает сердце изнутри.

— Кусайте глаза и пасть! — Как бы она не совершенствовала своих бестий, они всё равно оставались слабее любого из фамильяров мужчин. Как же это было нечестно!

От обиды она чуть не заплакала, но поспешно вытерла лицо и шмыгнула носом.

А потом раздался взрыв. Сразу два красных кадиллака взлетели колёсами вверх и, кувырнувшись в воздухе, приземлились на разгорячённый асфальт жалкими остатками металлолома.

Девушка упала на Фабрицио, прикрывая его своим телом от взрыва, и закрыла голову руками. Некоторые из шестёрок Бертиана бросились бежать. Пространство наполнилось горячим воздухом и брызгами металла. Алессандра почувствовала как раскаленный осколок пролетел над ней, чиркнув по спине острым краем. Прижалась к мужу сильнее и потянулась за последним кинджалом.

Завыли сирены, установленные на всех улицах Мортена для безопасности людей. В связи с частыми драками мэр озаботился созданием групп быстрого реагирования, которые уводили прохожих с мест столкновений банд или появления фамильяров. На тихие стычки оповещение не срабатывало, активизируясь только при глобальных беспорядках. Скоро сюда явится полиция.

Джеронимо бросился к машинам. Его плащ мелькнул за спинами бандитов в оранжевых комбинезонах.

Пока Алессандра собиралась с духом, в доме на левой стороне улицы на первом этаже мелькнули синие занавески, распахнулось окно, и из него выпрыгнул высокий мужчина в безупречном костюме и приземлился рядом с Алессой.

В брасолино по последней моде и сединой в бороде и усах. В глаза бросался зажим для галстука в форме золотого орла.

— Выпускать зверя на людях — дурной тон, — нравоучение Гильермо Де Лота заставило Бертиана побледнеть. Одно дело — сражаться с младшей сестрой. Другое дело — против Дона клана, знаменитого Де Лота.

Бертиан так давно желал этого боя! Он расхохотался:

— Подходи, я и тебя урою, старикашка!

Гильермо наклонился, коснулся пальцами асфальта, и вокруг Бертиана потянулись вверх голубые побеги, распустились синие цветы. Будто хрустальные, звонкие и тонкие, полупрозрачные. Они раскрыли соцветия, и Бертиан застыл белом изваянием.

Его змей всё ещё боролся с пауками Алессандры.

Его брат в это время копошился возле машин, извлекая из-под обломков пострадавших людей. Волк Джеронимо, должно быть, уже бежал сюда из загородных чащоб Мортенского леса.

Люди Бертиана растерянно смотрели то на Гильермо Де Лота, то на Алессандру, то на своего главаря.

Всегда сильный и бескомпромиссный Бертиан стоял окаменевший статуей. Его кожу покрыла синяя пыльца морозного цветка.

Алессандра слышала сказки про силу Гильермо Де Лота — это жуткий плотоядный цветок с пастью динозавра. В историях бабушки Фей он пожирал врагов без остатка, мог заморозить даже сердце, остановить кровь и расколоть человека изнутри.

В реальности же голубоцвет был прекрасен. Тонкий изящный стебель несмотря на стремительный рост растения, а может быть именно из-за этого казался полупрозрачным, бутоны поражали насыщенным и одновременно нежным небесным оттенком. Они не раскрывались, а лопались, выпуская из себя облачка пыльцы, которая-то и замораживала все живое на своем пути. Будучи очень мелкой, пыльца проникала в любые места, даже через поры под кожу. Но повинуясь желанию владельца могла купироваться на определенном корнями голубоцвета пространстве. Вокруг Бертиана образовалась целая голубая поляна, растения вытянусь до колен наследника Ви Сентов.

Вой сирен перекрыл злобный рык. Демон появился словно из-под земли. Самый настоящий, с витыми костяными рогами, красной кожей, изрезанной канатами мышц, без одежды, только рыжая поросль покрывала его тело. Рявкнул ещё раз, опрокинул фургон и разметал синие побеги у ног Бертиана. Навис над Гильермо Де Лотом и злобно оскалился.

— Шах и мат, — произнес Максимилиан. Глава Ви Сентов вышел из машины, припаркованной на обочине, всё в том же белом костюме, в котором прощался с Илоной, надел шляпу и добавил: — Убить!

Рога демона дернулись в попытке наколоть Дона Де Лота на себя как на вилы. Но Гильермо увернулся с немыслимой для старика прытью, коснулся земли и выкрикнул:

— Расти!

Со всех сторон появились маленькие голубые побеги. Через секунду они уже раскрывали соцветия и лопались прямо под ногами людей. Цветы были везде. Но больше всего их наросло под капытами демона. Рогатый рычал и топтал голубоцветы. Но делал это всё медленнее и неохотнее.

— А к черту! — Джеронимо выхватил пистолет и выстрел в Гильермо Де Лота. Тот выставил руку, и пуля попала в плен синего цветка, который пророс прямо из ладони старшего Де Лота. Пыльца окутала пулю и упала на асфальт вместе с ней. Раздался металлический стук.

— Что за хрень такая голубая?! — возмутилась Алесса. Как цветы могут соперничать с пулей или с Демоном её отца?! Демон непобедим! Пули не могут быть остановлены какими-то растениями! Вернее, такими милыми на вид растениями. Вот была б это венерина мухоловка размером с собаку и зубами острее кинжалов, тогда еще можно допустить подобное. Но милый синий цветочек!

— Уходите, пока я держу их, — приказал Гильермо, запуская вверх длинный стебель прямо из ладони. Голубоцвет взвился на высоту третьего этажа и рассыпался лазуревыми лепестками. Осколки цветка ловили лучи солнца, изгибали и переламывали разноцветным калейдоскоп. Радужная мозаика засияла на стенах и окнах соседних зданий. — Скоро здесь будут мои люди, Максимилиано.

И тут девушка поняла, что мелкие цветы заморозили ноги только Ви Сентам. Даже Демон стоял и не мог двинуться с места. А сама Алесса свободна, да и Фабрицио сможет двигаться, если придёт в себя.

Самое время бежать…

Самое время убить главного Дона Мортена. Гильермо стоял перед ней незащищенный, отвлеченный боем, он совсем не следил за действиями Алессандры. Лезвие скользнуло в ладонь девушки.

Этот день станет днём её триумфа! Отец навсегда запомнит, кто самый опасный убийца в его семье! Один бросок — и всё ради чего она терпела заносчивого Фабрицио, ради чего годами тренировалась, ради чего была сыграна эта фиктивная свадьба, осуществиться.

Цель всегда была одна единственная. Гильермо Де Лот.

Самое время стать той, кто уничтожит весь клан Де Лотов!

Но вот тут Алесса нахмурилась, ведь она сама теперь Де Лот.

И не такие уж они и мерзкие. Заносчивые, наглые, но… Гильермо пытается её защитить. Седой старикашка спасает своего сына, и её заодно. И всё же, если Алесса убьёт его, Фабрицио тоже умрёт?

Должен же быть способ уничтожить отца, но оставить в живых сына!

Алесса не любила долго думать и рассуждать, все решения принимались ею на лету, автоматически. Поэтому в момент, когда в обсуждение её будущий действий включилось сердце, она немного растерялась.

Девушка сильнее сжала лезвие последнего кинжала.

После смерти Де Лота, она вернётся в поместье Ви Сентов, чтобы стать новой наследницей клана. Ведь отец обязан будет вознаградить её!

А может быть, ей придётся снова строить заговоры за спиной отца, потому что он не пожелает признавать свою дочь.

Приказ “Убить!” огнем колол во восприятию. Это так легко — один выстрел и нет проблем. Нет сожаления, нет страха, нет недосказанности.

Нет ничего.

А это уже не интересно. У неё же ещё столько планов! В этих планах изначально не было Фабрицио, но перспективы могут и потесниться.

Ведь Алессандра ещё не закончила с укорачиванием Фабрицио! Позволить этому наглецу жить без вмешательства жены?! Да ни за что!

Девушка принялась бить мужа по щекам. Рукояткой кинжала, который всё ещё сжимала в ладонях. Голова Фабрицио вертелась слева на право, как у китайского болванчика, но он не приходил в себя.

Как же не вовремя Риц решил изображать из себя припадочную барышню! Алесса со злостью ткнула мужа лезвием в щею. Но и это не принесло результатов.

На душевные терзания Алессандры ушло всего пара секунд, но обстановка вокруг успела накалиться достигла кипящего максимума.

Толпа мафиози не могла собраться в одном месте и не пострелять. Это же не по-мафиозовски!

Раздались ругательства и пулемётная очередь. Одна, вторая, где-то захихикали.

Стреляли по Рицу и тем, кто его пытался спасти.

Алессандра упала на асфальт и прикрыла голову руками.

— Кусайте всех, у кого красные волосы, — прошептала в отчаянии.Ведь это прямой приказ на убийство её семьи.

Джеронимо рассмеялся громче, его гиений смех бесил в семье абсолютно всех — и даже его волк был больше похож на облезлую гиену, чем на опасного дикого зверя — и выстрелил ещё раз, целясь по Гильермо де Лоту. Дон не пытался уклониться и поймал почти все пули своими быстрорастущими ручными растениями. Кроме одной. Его ранили в руку.

Змей Бертиана шипел, разбивая хвостом тонкие побеги и пауков. А его хозяин пришёл в себя, но не смог сделать ни шагу. Немного поизвивавшись, как личная анаконда, Берт полез под полу пиджака, где обычно носил кобуру, и в его руках появился пистолет. Щелкнул затвор предохранителя.

Пульс Алессандры подскочил к максимуму. Девушка пыталась проанализировать ситуацию, но слишком паниковала. Разум заволокли терзания из-за предательства собственной семьи, страх последствий и ответственности за принятые решения.

Несколько фамильяров беспокойно метались вдоль края синей цветочной поляны, понимая, что, наступив на ковер из полупрозрачных цветов, примерзнут к ним намертво.

Сражаться можно было только огнестрельным оружием или летающими бестиями. Пистолеты Алессандра презирала, поэтому и не носила с собой, а единственный фамильяр с крыльями был у Артуро. Но младший брат остался в доме Де Лота вместе с дворецким.

— Да где ж вас носит?! — посетовал Гильермо Де Лот, видимо, на своих людей. Для этого ему пришлось на секунду оглянуться на окно, в котором появились охранники Де Лота. И Бертиан успел выстрелить. На этот раз попав прямо в цель сразу шестью пулями.

Гильермо Де Лот удивленно уставился на кровь, выступившую на идеальном костюме.

Его люди перекатились из окна на асфальт, заняли позиции вдоль стен и принялись отстреливаться. Всего их было двое человек.

— Хватит! Мы ради мира играли свадьбу. Не надоело огрызаться? — закричала Алессандра. Ей пуля попала в руку, девушка обессилено обняла мужа, пачкаясь в крови Фабрицио. Его тоже ранили. Хотя оба охранника уже были мертвы. Бертиан хотел взять Рица живым.

Он жаждал показательной казни.Девушке и в голову не пришло, что, может быть, брат опасался ранить сестру.

— Свадьба нужна была, чтобы убить всех Де Лотов. Не мешай, — отмахнулся Бертиан. А Максимиано Ви Сент торжественно кивнул.

Синие цветы потянулись выше, подпитанные кровью хозяина. Колени, бедра, почти достали бедер замершего Бертиана.

Гильермо же опустился на колени, закашлял кровью и опёрся руками об асфальт.

Особенно сильными фамильяры становились перед смертью хозяина.