Выживут сильнейшие

57. Фабрицио

Фабрицио успел проверить здоровье отца, переговорить с охраной и выяснить, что вчера дежурил Олеандр Ди Ланмар, считавшийся отличным парнем, пока Риц не убил его отца. Видимо, у Ди Ланмара сорвало крышу, если он решил предать семейство Де Лот и сдохнуть так же быстро, как и его отец. Сейчас его искал весь Мортен.

Гильермо проезжал по соседней улице, когда Рица попытались схватить и затащить в фургон красноголовые псы Максимилиано. Услышав крики и быстро поняв, что это ловушка, Дон приказал взорвать два автомобиля Ви Сентов, а сам зашёл в подъезд дома, прилегающего к перекрытой дороге, выбил дверь квартиры на первом этаже и прошел её насквозь, проверил обстановку через стекло, дождался взрывов и выпрыгнул в окно максимально близко к Алессандре.

А Олеандр Ди Ланмар перестрелял людей охраны и сбежал. С Доном остались лишь двое отчаянных парней, семьям которых уже выплатили огромную сумму денег.

Как Валериана, будучи ответственной за охрану отца, не заметила странного поведения парня, надо будет ещё выяснить. Но Фабрицио неустанно грыз червячок предательства. Ведь Валериане так выгодно остаться последней из Де Лотов.

Тогда ей не понравится известие о беременности Алессы.

И тогда, тем более, им необходимо находиться в доме с отцом.

Распорядившись о перевозке Алессандры и Гильермо Де Лота, Риц отдал задание Теккерею проверить всех подчиненных людей семьи.

До отъезда из больницы его успел перехватить Винченцо. Высокий молодой человек, не многим старше Алессанды с хитрющей кривой улыбкой. Красные волосы он носил в хвосте и прикрывал шляпой, и в отличие от своего отца, был одет не в костюм, а в чёрную рубашку, даже не заправленную в брюки. И вообще весь вид его был растрепанный и неухоженный.

Он ждал Рица в коридоре возле палаты Гильермо, облокотившись спиной на стену. В руках красноголовый вертел письмо от Ви Сентов. На этот раз не чёрную метку, слава Богине.

— Хотите совет, Фабрицио? — улыбнулся Винченцо, которого внутрь здания не должны были пустить. Но он был здесь, стоял перед Фабрицио, сиял растрепанной огненной шевелюрой, сверкал синими глазами и ничуточки не боялся.

— Только если скажешь, где мальчик.

— Его взяли в заложники. Если ты не найдешь убийцу Илоны за выделенный срок, его убьют.

— Будто мне есть дело.

— Алессандре есть.

Риц изогнул бровь. Ну да, расстраивать жену он не даст.

— Не затягивайте. Мира между нашими семьями не прибавится, но Максимилиано хоть немного успокоится. Сделайте то, что он требует, — представитель рода Ви Сент развернулся, собравшись уходить. И Фабрицио показалось, что глаза его поменяли цвет с голубого на зелёный. — Ах да, совет: уточните у вашей сестры, почему вчера Гильермо Де Лот оказался именно на той улице, где вас похищали.

Фабрицио раздраженно скрипнул зубами. Ведь он знал, что отпрыск Ви Сентов доброго ничего не скажет. Зачем слушал? Только тревожнее на душе стало.

Риц не станет ничего спрашивать у сестры. Он постарается привести её в чувство.

Де Лоты не прощают предательство.

Но убить Валериану Фабрицио не сможет. Она его семья.

Он развернул письмо. Ви Сенты гарантировали безопасность ему и Алессандре на время поимки убийцы Илоны Ви Сент. Срок дали неделю. В случае, если убийца не будет найден, через неделю Фабрицио должен будет признать свою вину и умереть.

Тысячи воющих бестий! Вот можно их всех взять — и внутрь Максимиана Ви Сента засунуть? Ну бесит же гад неимоверно!

Алессандра

В доме отца Риц привычно обосновался в своём старом кабинете, спальню тоже занял старую, приведя Алессандру в шок угрюмостью его комнаты.

— Здесь же все чёрное, — выдохнула девушка.

— Ну, вот — картина синяя, — на стене действительно красовалась мрачная абстрактная картина с синими и красными пятнами. Стены спальни были выкрашены в тёмно-серый цвет, мебель и гардины Риц выбрал чёрные, раньше он не очень любил яркие цвета. Особенно его бесил красный и розовый. Но теперь у него немного изменились запросы. И собственная спальня ему тоже показалась мрачноватой.

— Зато лаконично и стильно. И вот — статуэтка Стразино Арсазино, — он показал девушке чёрный ботинок на подставке.

Алессандра открыла двери гардероба и присвистнула.

У нормальных людей висят костюмы в шкафу, а у Де Лота все полки занимала обувь. Риц бросился к жене, прикрыл двери и показал ей на соседний шкаф:

— Одежда там, выбирай любую.

Алесса отмахнулась, села на кровать, застеленную чёрным постельным бельем, и сказала:

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Я знаю, ты волнуешься. Но я смогу тебя защитить, — Риц устроился рядом, взял девушку за руки и поцеловал. Нежно и сладко. Алессандра расслабилась и почувствовала, как умелые руки Рица поглаживают её ладони, уводя в страну наслаждений. И тут же надавала себе мысленных оплеух и пришла в себя:

— Да знаю я! Не в этом дело. Насчёт ребенка мы тоже поговорим. Сейчас не это важно.

— Но нет ничего важнее этого, — удивился муж. И девушка не удержалась: повалила мужчину на кровать, села сверху и поцеловала. Взлохматила волосы и даже расстегнула рубашку.

Ну ведь нельзя же быть таким чудесным! Не может Де Лот быть таким заботливым и нежным!

Но его слова и поступки шептали громче, чем кричала вбитая с детства ненависть.

— Так, стоп, — девушка выпрямилась, вытерла раскрасневшиеся губы и твердо произнесла: — У меня серьёзный разговор. Вот, смотри, это я нашла на месте гибели Шарля.

Она встала, порылась в сумке и выложила на стол свёрток: носовой платок, оторванная пуговица, засохший муравей и мёртвый таракан.

— Достойный улов, — пробормотал Риц, за что тут же получил удар под коленку.

Он осмотрел все предметы и только на муравье подвис.

Выглянул из спальни и крикнул проходящему мимо Бартоломео:

— Микроскоп принеси мне. Быстро.

— Вы точно уверены, что эта вещь необходима в спальне? — уточнил дворецкий и добавил, заломив бровь: — Сэр?

Но запрашиваемое принёс и даже не стал уточнять, что конкретно хозяин собрался рассматривать. Хотя у него, уж поверьте, было несколько версий. Одна уморительнее другой.

Риц уложил муравья под стекло, настроил увеличение и выругался.

— Это фамильяр!

— Как ты понял?

— Умерев, он должен был раствориться, раз он фамильяр.

— Но он все ещё здесь, — фыркнула Алесса, наблюдая за мужем. Ей нравилось, что он закатал рукава прежде, чем начал работать с микроскопом. Ей нравился его сосредоточенный профиль и напряженные пальцы, когда он настраивал четкость.

— Он все ещё жив.

Риц сильнее сдавил стекло, и фиолетовый дым растёкся к краям прозрачной поверхности и растворился в воздухе невидимой дымкой.

— Значит, это бестия!

— Кто-то ими управляет, следит, и видел все убийства, — кивнул Фабрицио. — Но вот несостыковка, у нас хранится информация о всех фамильярах Европы, но я не помню ни одного бойца с муравьями.

— Ты не можешь знать всех фамильяров. Их слишком много.

— Не могу, но муравьев бы запомнил. Скорее всего, их владелец скрывает своих фамильяров.

— Зачем? Ведь обладать бестией — это престижно! Сильно и внушает страх! — удивилась Алесса.

— Может, стесняется? — улыбка Фабрицио показалась девушке немного жутковатой, её муж явно задумал недоброе. И она ему поможет, обязательно. — Всё-таки муравьи не очень страшные животные.

— Насекомые.

— Насекомые, — не стал спорить мужчина. А девушка нахмурилась:

— Где хранится информация о всех бестиях?

— Только у Богини, — вздохнул Риц.

В кабинете раздалась трель телефонного звонка и одновременный стук в дверь.

— Это опасно. Я пойду один, — Фабрицио ринулся переодеваться, игнорируя звонки и крики дворецкого. Бартоломео явно с кем-то боролся.

— Только со мной, я презираю опасности, — Алесса перекрыла мужу доступ к новым ботинкам. Риц подумал и кивнул. — Но мне нужно платье!

— Откуда я возьму тебе платье?!

— Я же не могу ехать в этом! — на Алессе был больничный халат. Они слишком торопились сбежать из больницы.

Фабрицио почесал затылок. Он боялся брать девушку с собой, но и оставлять не хотел. Ему казалось, если хоть на секунду выпустить Алессандру из поля зрения, она тут же чего-нибудь натворит. Или она, или её семья.

Телефон продолжал звонить, а вот стук резко прекратился, и в комнату ворвалась Лилиана Дес Фл’эр. Девушка тяжело дышала. Светлые волосы лежали на голове хаотичным беспорядком, делая её ещё более хорошенькой, высокая грудь вздымалась от глубокого возмущения. Бартоломео зашел вслед за ней и, потирая расцарапанную щёку, сдержанно представил гостью:

— Лилиана Дес Фл’эр очень настаивает на визите.

— Что ты тут делаешь? — удивился Фабрицио, Алеса как раз завязывала галстук на его шее.

Дес Фл’эр резко затормозила, скрестила руки на груди, подняла высоко подбородок и заявила:

— Я беременна от тебя, Фабрицио!

— И вы? — застыл в дверях дворецкий. Его фразочка заставила Лилиану поморщиться.

— В смысле “и вы”? Я.

Алесса чуть наклонила голову набок, насторожилась и затянула галстук сильнее. Фабрицио почувствовал, как ткань передавливает кадык, и кашлянул.

— Тебе нужны деньги? — уточнил, разглядывая бывшую любовницу. Ему вспомнились её беззащитные глаза и мягкие губы в их последнюю ночь перед его свадьбой с Алессой.

Кто бы мог знать, что так обернётся последняя шалость.

— Я люблю тебя! Мне не нужны деньги! — Лилиана оттеснила Алессу и порывисто обняла Фабрицио. Мужчина почувствовал, что задыхается, потому что жена от него отошла, а галстук из рук не выпустила.

— Я уже тебе всё сказал, Лил, — мужчина твёрдо и безапелляционно снял женские руки со своей шеи и даже отступил в сторону Алессы. Так дышать было гораздо легке. Попытался вырвать галстук из рук жены. Ага, сейчас! Легче Эйфелеву башню переставить в монгольские горы. — Между нами всё кончено. Это было до свадьбы.

— Ты бросишь своего ребёнка? — Из глаз Лилианы покатились большие, будто хрустальные слезы. Такие слёзы надо собирать как величайшую драгоценность. И Алесса подумала, насколько это несносная Дес Фл’эр прекрасна. Так бы и закопала заживо на пустыре вблподальне от Мортена.

— Раздевайся, — хмыкнул Фабрицио.

— Чего?

— Алессе не в чем идти в Сад Бестий. Сейчас переоденем её, быстро сбегаем к Богине и вернёмся. А ты нас тут подождёшь. Бартоломео тебя чаем напоит, — кратно обрисовал ситуацию Де Лот.

Алесса хотела было возмутиться и заявить, что никуда с этим кобелем не пойдет. Но отпускать мужа одного в Сад Бестий она не собиралась.

Она достала стул и показала на него гостье:

— Присаживайся. Беременным надо себя беречь.