Я — авантюрист?

Глава седьмая

Утром парни быстро приготовили антрекотов про запас, вылезли наружу и отправились в очередной поиск. Лёшка сделал из портфеля ранец, так что лезть было удобнее. Однако поднимались оба с трудом — болели мышцы и натруженные ладони.

Небо обильно заполнялось кучевыми облаками, отчего день казался пасмурным, да к тому же душным. Воздух заполняла вонь, словно от испорченных продуктов. Лёшка осознал, что разлагается на самом деле, когда в развалинах очередного здания наткнулся на несколько раздутых трупов. Юру стошнило. Парни убежали от невыносимого зрелища, едва не заблудившись. Но поиск продолжили. Захватили остатки веревок, ещё несколько пар обуви откопали в развалинах магазина.

На этом удача кончилась. Даже пустой бутылки не удалось сыскать, а Лёшка так мечтал обзавестись, наконец, фляжкой! Он уже не раз попенял себе за опрометчиво разрезанную тогда емкость с пивом. С другой стороны, Гарду напоить надо было? Так что, он не очень и виноват, что загубил посудину и не мог запастись водой в дорогу. Самой собаке было лучше, в этом плане. Она обнюхивала всё подряд, в нескольких местах отыскала воду, оставшуюся после дождя, наверное, и вылакала. Парни повторять её подвиг не рискнули — кто знает, какая дрянь туда натекла?

Ближе к обеду усталость и голод взяли своё, они пообедали холодным мясом. Всухомятку, давясь, осилили антрекоты, и немедленно почувствовали жажду. Облизывать губы парни принялись почти синхронно. Гарда тоже забеспокоилась, принялась суетиться, пока не обнаружила крохотную лужицу, на дне которой подёргивались мерзкие червячки. Псина пренебрегла осторожностью, вылакала воду досуха, в пару глотков.

Парни переглянулись и направились домой, к провалу. Разумеется, сделали приличный крюк, чтобы миновать злополучное место с гниющими трупами. Подход с этой стороны был незнаком, так что двигались поисковики осторожно, вслед за собакой. Развалины тут выглядели особенно, словно дом сложился карточным домиком.

Неожиданно Гарда заволновалась. Она отбежала в сторону узкого провала, сложенного обломками бетонных плит, принюхалась и негромко гавкнула в сторону хозяина. Словно предлагала обратить внимание. Юра дёрнул Лёшку за рукав:

— Чего она?

Из глубины провала донеслось жалобное то ли стенание, то ли всхлипывание. На вопрос Лёшки ответил явно женский голос, но настолько невнятно, что пришлось переспросить:

— Вы что, пострадали? Эй, громче можете?

Снизу ещё жалобнее, но уже отчётливо, без истерических всхлипов, попросили помочь. Лёшка распрямился, почесал в затылке. Провал выглядел слишком узким, чтобы туда втиснуться даже ему, щуплому, не то, чтобы ширококостному Юре. Гарда снова гавкнула, словно настаивала на спасении. Хозяин, погладил её по голове, объяснил причины промедления:

— Как туда пролезть? Не знаешь? Вот и я не соображу.

Юра удивился, пришлось объяснить, что мало сбросить захваченную с собой верёвку и тянуть. Лёшка показал на узкую щель, спросил:

— А как человек наружу выберется? Он что, расплющиться может?

Помощник понял. Стенания продолжали доноситься снизу. И вроде бы, удвоились? Юра крикнул в щёль:

— Вас там сколько, эй? Шестеро?

Гарда несколько раз брехнула в узость провала, разбавляя диалог собственным мнением. Лёшка сидел, не вмешиваясь в расспросы, на треснувшей плите, катал ногой крупные обломки, пытаясь представить, как и чем проделать лаз для спасения людей. В его мире строительные рабочие ломали бетон или асфальт отбойными молотками, иногда кувалдой или ломом.

«Но где ты здесь найдёшь такой инструмент? Хотя, смысл-то в самом ударе, не в кувалде или ломе! Главное, было бы чем колотить!»

Подняв увесистый обломок, Лёшка забрался на бетонную плиту, накрывавшую провал, ударил по ней. Крошки брызнули в стороны, стегнули Юру по лицу. Тот заслонился, обиженно крикнул:

— Ты чего?

Силёнки у помощника было много. В несколько ударов он раздолбил трещину, создав небольшое отверстие. Мелкие обломки посыпались вниз. Оттуда донёсся вскрик. Лёшка остановил работу, спросил:

— Вы спрятаться куда-то можете? Нам надо лаз проделать. Некуда? Тогда набросьте на головы, что есть, или руками прикройтесь. Терпите, скоро спасём.

Получилось не очень скоро — больше часа спасатели молотили по краям трещины, расширяя её. Затем пришлось возиться с арматурой, отгибая её. Тут пригодилась Лёшкина труба-копьё. Расшатывая каждый прут, им удалось сломать три центральных и отогнуть наверх. После этого спасатели долго отдыхали, с огорчением разглядывая изодранные ладони:

— Надо было хоть обмотать, эх, дураки мы!

Прежде чем спускать верёвку, Лёшка сделал на конце прочную петлю и объяснил вниз, что туда надо ставить ногу:

— Старайтесь держаться вытянутыми руками, чтобы не перевернуться.

Тянуть оказалось тяжело. Верёвка тёрлась о неровный край бетонной плиты на каждом рывке, пока спасатели отходили всё дальше и дальше от пробитой дыры. Но вот раздался вопль, над провалом взметнулась рука. Крикнув Юре:

— Держи крепче, — Лёшка отпустил верёвку и бросился на помощь спасённому.

Спасённой.

Девушка с оранжевыми волосами, густо припорошенными пылью, радостно вцепилась в протянутую руку помощи. Странно, но Лёшка с лёгкостью вытащил её наружу, гораздо легче, нежели тянул верёвку.

Второго человека они поднимали уже втроём, потом вчетвером, и так далее. Их, действительно, оказалось шестеро — три парня и три девушки. Все были в синяках, но целы. Спасённые представились, как Дон, Кир, Лев, Клара и Лея, но Лёшка почти сразу всех перепутал. Кроме оранжевой, которую звали необычно — Флора.

Юра, ставший с подачи командира очень хозяйственным, уточнил, много ли добра осталось внизу. Расплывчатые ответы его не устроили, он заставил опустить его в провал и долго присылал оттуда полезные находки. Оказывается, весёлая компания друзей отмечала день рождения Флоры в её холостяцкой квартире, поэтому от голода и жажды эти три дня совсем не страдала.

Забрав постельное бельё, одежду, обувь, остатки пищи и некоторые другие предметы быта, Юра распределил добычу на примерно равные части, упаковал, как сумел и навьючил на спасённых. Невысокий и полный Лев покорно подчинился, а вот Дон и Кир, широкие в плечах и рослые, возмутились, что командует какой-то толстяк. Но Флора устроила им такую выволочку, что те признали за Юрой старшинство. На Лёшку эти бугаи смотрели, как на пешку. Однако истинное распределение ролей они постигли после первого же вопроса толстяка:

— Командир, куда двигаемся?

— Пока вниз, парк осмотрим, потом видно будет.

Кир шепнул нарочито громко:

— Какой из задохлика командир?

Дон злобно зыркнул глазами на щуплого попаданца. Лёшку передёрнуло от неприятного чувства:

«„Дежавю. Как всегда, сила есть, ума не надо“».

Свистнув Гарде, он двинулся к зелёной прогалине. Так получалось короче. Сначала пришлось подниматься, а затем пошёл длинный спуск по прочным плитам, лежащих, как длинные ступени. Видимо, здание легло набок и сплющилось, дотянувшись до нескольких деревьев.

Парк стоял вроде бы на небольшом бугорке, но в углублении. Получался вал по периметру, отчего общий рельеф напоминал тарелку. Юра хлопнул себя по лбу и припомнил, что тут располагались административные здания — президентский дворец, Сенат, министерства и прочая властная камарилья. Похоже, так оно и было, судя по останкам сгоревших вертолётов. На гражданских-то зданиях посадочные площадки точно не строят!

Лёшка решил пошарить тут основательно. Не откладывая в долгий ящик. Прямо сейчас. Оставить вещички посреди парка и направить всех на поиск. Находки есть, где разложить — вон как тут красиво, просторно и чисто. И вообще, сколько можно лазить вверх-вниз?

Если оттащить несколько крупных обломков и пару сломанных панелей, залетевших внутрь «тарелки» — тогда получится натуральный оазис в этом бесконечной свалке. Надо же так — там дикий лес сокрушило, тут бетонные и прочные здания повалило, а этим невысоконьким деревцам хоть бы хны. Надо разбить лагерь тут, прямо на газоне! Натаскать еды побольше, соорудить крышу над головой…

Мечты обуревали парня, пока он не добрался к деревцам. Трава и листва только издалека смотрелись радостно — вблизи выяснилось, что на всём лежит густой слой серой пыли. Разочарованно хлопнув ладонью по стволу, попаданец пересёк «тарелку» по диагонали и скомандовал:

— Идём дальше!

И тут хлынул ливень.

Внезапный, плотный, словно из ведра его вывернули, крупный дождь рухнул на отряд. Лёшка не знал, каково остальным, а ему просто-напросто не хватило воздуха. Он согнулся, заслонил лицо руками, чтобы хоть немного создать пространства, свободного от воды, и сделать вдох. Удалось. Заодно и попил, схлёбывая струю, как из крана. Небесные воды стегали и лупили его по спине, по затылку и шее.

Симметрично рассаженные деревца с кругло остриженными кронами не давали никакой защиты, хотя Лёшка и добежал к ближайшему стволу. Но стоять, вцепившись в дерево, оказалось удобнее. Гарда сообразила — втиснулась, спрятала голову под хозяина.

Ливень неистовствовал. Краем глаза Лёшка следил за окружающим. Стена дождя скрывала почти всё. Вода затопила дно «тарелки» и продолжила прибывать. Когда Лёшке дошло до плеч, он сообразил, в чём дело. Парк получился самым низким местом и превратился в пруд с торчащими на поверхности зелёными шарами крон. Но вот ливень прекратился, туча ушла, открыв солнце. А уровень воды всё поднимался. Уже и на цыпочках не устоять!

Гарда плавала кругами, изучая новую обстановку. Вода, хоть и мутная, ей нравилась — она лакала её. И тут Лёшке пришла в голову озорная идея. Он сдернул с себя джинсы, куртку, майку, присел с головой в воду, содрал кроссовки и носки, пристроил всё это на ветки повыше. А потом изобразил кроль или какой-то ещё стиль, случайно запавший в память.

Его примеру последовали остальные. Из какого-то затопленного паводком вьюка выплыл обычный мяч. Сборный отряд стихийно набросился на него, перебрасываясь и вопя, когда собака пыталась схватить мяч зубами. Водное поло продолжалось, пока все не утомились.

Уровень воды понемногу падал. Вернувшись к своему дереву, Лёшка снял с ветки куртку, удивился её чистоте. Видимо, ливень смыл основную пыль. Насколько он помнил, инструкция рекомендовала не отжимать, а сушить в расправленном виде. Он надел куртку, застегнул полностью. А вот майку парень несколько раз пожулькал, прополаскивая после каждого отжима. Затем принялся тереть джинсы.

Внезапно возникло сильное течение. Вода устремилась в сторону самых высоких развалин, лежащих в направлении их базы. Лёшку и Гарду подхватило и понесло туда. Остальные были намного дальше и успели заякориться, благо деревья росли густо. Но попаданцу прошлось туго. Он упирался, однако босые ноги проскальзывали по траве. Поток усилился, бурлил и вскидывался за Лёшкиной спиной, словно в горной реке, которую однажды ему довелось форсировать.

Гарду пронесло мимо, хотя та работала лапами со страшной скоростью. Парень рванулся за собакой, ухватил за бок и проиграл на этом пяток метров. Впереди вода уходила под землю, круто падая и жутко шумя. Поток опал и бил теперь на уровне колен, но тащил гораздо быстрее.

Течение развернуло Гарду мордой к Лёшке, и теперь он смотрел в глаза собаки, осмысленно устремлённые на него. Так ему казалось. Нет, псина не молила о спасении, она внушала уверенность, словно подсказывала: «Мы устоим, мы справимся!»

Он затормозил, упёрся пяткой в прочный камень. Удачно подвернувшийся толстенный арматурный стержень дал зацеп для руки. А вторая слабела. Мокрая шерсть собаки помалу, но выскальзывала из судорожно сжатой горсти.

Гарда била лапами против течения, порой цепляя землю, однако теперь уже провал, куда рушилась вода, сам приближался к ним. Видимо, вода размывала край, и тот неумолимо наползал, наползал, наползал…

Опора под ногой Лёшки зашевелилась, стала оседать. Шерсть Гарды выскользнула из руки хозяина, а перехватить он не успел, зато потерял равновесие от напрасной попытки. Остатки потока поволокли собаку к провалу, но она вдруг остановилась, зацепилась лапами надёжно, сделала рывок, второй!

Бетонная опора ушла из-под ноги Лёшки, он повалился на спину, пытаясь оттолкнуться, выскочить из провала, открывшего жадную пасть. Гарда перемахнула через голову парня, сползающего вниз.

«Дурак! Надо было самому спасаться, а не собаку…» — мелькнула последняя мысль, и жалобный вопль рванулся из груди.