Я тебе не враг (СИ)

5.1

После того разговора прошли сутки, в течение которых я жила относительно спокойно. С отцом и с внешним миром не контактировала, но не особо по этому поводу печалилась. Главное — не видела его.

Ледовского.

Он не тревожил меня, горничная Варвара всё так же осуждающе смотрела в мою сторону, но и это меня не огорчало. Как и было обещано, я получила относительную свободу.

Гуляла по саду, исследовав его вдоль и поперёк и обнаружила, что дом окружён высоким каменным забором, по периметру которого располагались камеры наблюдения. Хорошо, что хоть колючей проволоки не было.

— Вас зовут Елизавета, верно? — Услышала я приятный мужской голос и резко обернулась, словно тот, кто говорил, мог прочитать мои мысли. Я как раз размышляла, что будь здесь лестница, а с другой стороны расти густой кустарник, вполне можно было бы сбежать.

— Простите, я вас напугал?

— Да, есть немного, хотя в моём положении пора привыкнуть ко всему. Мы с вами уже встречались?

Мужчина, возникший за моей спиной, имел внешность довольно привлекательную и в то же время совершенно обыденную. Не было в нём особых примет: светловолосый, среднего роста, со светлыми глазами. Ну в самом деле, не хватало только очков, и вылитый профессор местного университета!

Преподаватель английской или немецкой литературы девятнадцатого века.

— Да, сталкивались в коридоре пару дней назад. Дмитрий Максимович поручил мне заботу о вас в ближайшие пару дней.

— Следить, чтобы я не сбежала? — засмеялась я. Не выдержал всё-таки мой мучитель! А как красиво пел: «Можете ходить по территории без сопровождения».

— Откровенно говоря, да, — худощавое лицо мужчины озарилось улыбкой, сделав его располагающим. — И мне это не по себе, уж простите. Кстати, меня Яков зовут.

— Моё имя вы уже знаете.

— Конечно, как и всё остальное про вас, — кивнул собеседник. — Пойдёмте пройдёмся, с утра довольно свежо, простудитесь ещё!

— Странно, что вас это заботит, — ответила я, напомнив себе, что это не светская беседа и не знакомство в парке. Здесь все мои враги или служат врагам.

— Конечно, Елизавета, я же не садист какой.

Прозрачные глаза собеседника странно блеснули, а на лбу выступили капли пота. Его взгляды в мою сторону немного нервировали.

Слишком любезен и интеллигентен он был, подчёркнуто вежлив. Как шакал, который старается зайти жертве с тыла и только потом напасть.

Так безопаснее.

— Мне не по душе моё задание, но, вы понимаете, я не могу выбирать, — продолжил он и всё время смотрел на меня. Нечасто, но так, что я чувствовала себя редкой бабочкой под пытливым взглядом энтомолога с сачком.

Это вначале он рассматривает её в естественной среде, а заканчивают такие экземпляры приколотыми булавкой к дощечке и помещёнными под стекло.

— Мне обещали, что за мной не станут следить, — сделала я отчаянную попытку избавиться от общества мужчины с зализанными светлыми волосами.

Наверное, для большинства он бы казался вполне приятным, но у меня нервы сдавали. И в каждом я видела хищника, готового меня сожрать.

— И вы поверили, Елизавета? — он вдруг дотронулся до моей руки, и я резко отшатнулась. — Вы всегда так доверчивы? И… невинны?

— Не понимаю, о чём вы, — пробормотала я и тут же добавила: — Я хочу пройти в дом,

— Прошу вас, — с улыбкой показал рукой на дорожку мой новый знакомый.

Я чуть не бежала по направлению ко входу, чувствовала липкий взгляд этого Якова на своей спине. И не только на спине. Казалось, он раздевает меня взглядом.

Впервые с момента похищения мне стало по-настоящему жутко, словно я тонула в озере, по поверхности которого разлита плёнка из нефти.

Стоит уйти под воду, а я опасно близка к этому, и уже не всплыть на поверхность. Плёнка не даст вздохнуть, измажет глаза, щёки, попадёт в уши.

И это конец.

Спас меня Самсон. Животные всегда помогали мне, когда обижали люди.

С радостным визгом, бешено виляя хвостом, кобель бросился ко мне, стоило переступить порог.

— Он очень глуп, — услышала я за спиной голос Якова и снова вздрогнула от прозвучавшей в нём неприязни. — Не собака, а морская свинка, какая-то.

— Они тоже умные, — возразила я, но не обернулась. Присела на диван в холле и старалась загородить бульку от этого неприятного человека. — Узнают хозяина и даже приветствуют его, когда видят. Почему-то некоторые люди считают себя умнее остальных видов на Земле. Богами себя возомнили.

— А это не так? Вы всерьёз так думаете?

Яков обошёл меня по дальней дуге и сел чуть поодаль, но на расстоянии руки. Я подавляла желание отодвинуться, не хотела показать, насколько он мне неприятен. Наверное, это всё нервы. Или жар.

Я была вся в огне, словно заболевала, а когда трогала лоб, украдкой, словно вытирала пот, кожа была холодной. Почти ледяной.

— Да, я считаю, что животные лучше людей. Они не мучают себе подобных без причины.

— Так и у людей всегда есть повод.

Яков смотрел пристально, почти не мигая. Я готова была кричать во весь голос, чтобы они все прекратили. Не знаю что! Мучить, издеваться, вот так смотреть, как людоед на жертву, уже представляя, как будет её есть.

Под соусом и веточкой базилика.

Пришёл Виктор и забрал Самсона на прогулку, я хотела пойти с ними, но почувствовала слабость.

— Я наверх, пожалуйста, не провожайте, — бросила я Якову и сорвалась с места, боясь, что он не послушается.

А что если он поднимется и захочет продолжить общение в более интимной обстановке? Как я смогу ему помешать? Ясно, что никак.

Забежав в комнату и едва не сбив с ног прислугу, я подпёрла стулом дверь и села у окна. Проплакала несколько часов, не открывая на стуки и не отвечая на попытки Варвары урезонить меня и пригласить на завтрак. Крикнула, что не голодна и чтобы от меня отстали хотя бы на пару часов.

А когда слёзы иссякли, умылась и убрала стул, блокирующий ручку двери. Глупо всё это, не хочу, чтобы меня поместили туда, где я не смогу запираться. Например, в тот же чулан.

Вскоре ко мне пришёл Он сам.

Даже постучал для видимости, чем вызывал горькую усмешку. Хозяину не надо спрашивать разрешения, чтобы войти или выйти, когда ему захочется.

— Вы плакали?

— С чего вы взяли?! — с вызовом ответила я, но не поворачивалась к нему лицом.

Понятно, что плакала, однако слабость показывать не спешила. Я думала, что сильнее. Что смогу всё выдержать, тем более что руки никто не выкручивал и иголки под ногти не запускал.

— У вас красный нос, вижу отсюда. Возьмите платок, он не отравленный.

Я хотела отказаться, но насмешка в голосе задела за живое. Мол, веду себя, как маленькая девочка! Оставалось гордо обернуться и принять платок.

— И глаза у вас, Елизавета, на мокром месте. Вас кто-то обидел?

— Так бывает, когда тебя похищают и увозят за тридевять земель, — огрызнулась я на заботливый тон.

— Не знаю, наверное, меня-то никто не похищал, — произнёс Ледовский нарочито беспечно, и я почувствовала, что улыбаюсь.

Ну точно, схожу с ума! Стою и перекидываюсь колкостями с тем, кого должна ненавидеть. Или презирать.

— Ещё бы! — ответила я. — Прошу вас, Дмитрий Максимович, уберите своего соглядатая от меня!

— Не могу, Елизавета. Остальные мои… подчинённые понравятся вам ещё меньше. У Якова хотя бы манеры рыцаря.

— И взгляд маньяка.

— Ну, вам виднее. Я не могу оставить вас совсем без внимания, понимаете? Но обещаю, что Яков не причинит вам вреда и не тронет. Если вы сами не нарушите обещание не пытаться сбежать. Осталось два дня, помните?

Ледовский стоял у окна и почти не смотрел на меня, только изредка, словно по долгу службы, кидал заинтересованные взгляды. Странно, я смотрела на всех в этом доме, как на опасных зверей, и он на меня также. Словно я была бомбой, что вот-вот рванёт.

И лучше к ней не приближаться.

Почему-то это меня задевало.

— Знаете, сегодня ночью я проснулась и подумала, что, может, уже мертва, и всё это Чистилище? А вы дьявол, искушающий душу?

— Вы католичка, Елизавета?

Вопрос застал меня врасплох, словно был настолько неуместен в нашей беседе, что я очнулась от оцепенения и посмотрела на Ледовского как на человека, которого вижу впервые.

— Что? Нет.

— У православных нет Чистилища. Только рай и ад. И где вы окажетесь, выбирайте сами.

Он слабо улыбнулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.