Я тебе не враг (СИ)

1.3

— Вы любите розы? — вопрос застал меня врасплох, и мне захотелось отбросить вежливость и ответить правдой:

— Нет, я считаю этот цветок неживым. Слишком совершенным и с претензией на что-то интимное, личное. Мне больше по душе калы.

Ледовский снова приподнял бровь, но ничего по этому поводу не сказал.

— Учту, Елизавета Евгеньевна. А теперь к делу. Как вы знаете, у нас с вашим отцом есть небольшие, но крайне важные разногласия. Он упрямится, а у меня нет времени ждать. Поэтому вы здесь, чтобы он ещё раз взвесил, что для него важнее: секреты партнёра или дочь. Вреда вам не причинят.

— «У попа была собака, он её любил, она съела кусок мяса, он её убил», — промурлыкала я себе под нос, так и не притронувшись к артишокам, фаршированным грибами с индейкой.

Есть не хотелось, теперь одна мысль о еде вызывала тошноту.

Прислуга в доме была молчаливой и незаметной. Тишина почти осязаемой. Мне казалось, я попала в готическую сказку, которыми зачитывалась с детства. Всякие там «Красные шапочки» в изначальном варианте.

Мне сразу пришло в голову, что я и есть та самая девушка, зашедшая в лес с пирожками, а попавшая в логово Серого Волка.

— О чём вы?

Заинтересованный слушатель исчез, теперь вместо него рядом сидел раздражённый человек, тяготившийся моими замечаниями.

Мол, выпендриваешься, а у самой, знаю, душа в пятках.

— Так, детская песенка. Максим Дмитриевич, я понимаю, что вы не можете дать мне гарантий безопасности. Если отец заупрямится, никто меня не спасёт, — и я снова посмотрела ему в глаза, хотя, не скрою, это далось мне с трудом.

От собеседника веяло такой силой, не физической, а какой, должно быть, обладал Мефистофель, представший перед Маргаритой из «Фауста».

Дьявол, хитрый Дьявол!

Мне хотелось бы быть сильной и дерзкой, но это означало бы быть глупой, а вот это у меня не получалось никогда.

— Если до этого дойдёт, я дам вам слово, и вы сами сможете его убедить.

Я вздрогнула. Телевизор смотреть я не люблю, зато моя мачеха обожает пялиться в него днями и ночами, тут невольно зацепишь ухом криминальную хронику.

Поломанные руки, искорёженная психика — жертвам похищения приходилось несладко. Даже тем, которые вернулись. А ведь возвращались не все.

«Подснежники», так называли неопознанные трупы, найденные по весне в лесопарках или за городом, когда стаивал снег.

— А если и это не поможет, я просто хочу заранее знать, быстро ли умру? — кажется, у меня чуть дрогнул голос, зато я увидела, как дёрнулся угол рта этого холёного холодного человека.

Значит, я его проняла. Не знаю, правда, радоваться или огорчаться.

С такими, как Ледовский вечно ходишь по тонкому льду.

— Вы ветеринар, верно? — внезапно спросил он.

«А то ты не знаешь!», — подумала я, но вслух не сказала. Кивнула.

— А у меня есть собака. Вы любите собак?

Мне захотелось рассмеяться до слёз.

Ну вот как некоторые изящно переводят разговор с неприятной темы. Будь это беседа обычной, я бы непременно сказала всё мужчине в глаза: и о том, что я, конечно, благодарна за приятный разговор, но у меня от него уже мурашки по спине.

А что сделал бы он? Пожал плечами, отвернулся или дотронулся до моей спины, чтобы убедиться, что не лгу? Так, Лиза, мысли ушли куда-то не туда.

Интересно, мне понравилось бы это прикосновение? А если бы он захотел большего, что сделала бы я?

И был бы у меня выбор?

— Очень. Я ведь лечу их. Какая у вас порода?

— Бультерьер.

«Ну да, не той-терьер же!», — мысль чудом не сорвалась с языка.

— А где он? Я его не видела и не слышала.

— Гуляет по территории, но скоро вернётся. Если вы не против, я вас познакомлю.

— Буду рада, — я впервые с момента нашего разговора улыбнулась. И тут же почувствовала укол совести: отец там, должно быть, с ума сходит, а я любезничаю с его врагом!

Поэтому решила вернуться к главной теме:

— Простите, но снова спрошу: сколько я здесь пробуду? Вы ведь дали отцу определённый срок?

— Вы куда-то опаздываете? — резко спросил хозяин, тоже почти не притронувшийся к еде.

Не знаю, были здесь у него другие похищенные и сколько их было, но вот я такая: упрямая и желающая знать всё наперёд.

— Я недавно устроилась в ветклинику и прикидываю, смогу ли вернуться к своим пациентам в ближайший месяц. Дела отца меня волнуют мало, я о них ничего не знаю, после его последней женитьбы мы отдалились, а вот работа мне важна. У меня в стационаре лисёнок загибается. Не хотелось бы пробыть здесь долго.

Я нахмурилась и вспомнила того, о ком шла речь. Не отца, а лисёнка.

Его привёз какой-то чудак при деньгах, кормивший зверя креветками под разными соусами. У животного было жуткое воспаление поджелудочной, а хозяин только глаза вытаращил: что не так? Креветки самые лучшие, приготовлены по всем правилам, сам пробовал.

— Вы очень рассеяны, Елизавета. Согласны, если я стану звать вас только по имени? Мне неприятно упоминать вашего отца всякий раз, как я на вас смотрю, — он говорил неторопливо, то и дело поднося к губам бокал красного вина. Такой же стоял рядом с моими столовыми приборами.

И когда мне налили вина? Я совсем не помнила этого момента. Так, должно быть, чувствовала себя Красавица, попавшая в замок Чудовища. Впрочем, это я загнула.

Сказкой тут и не пахнет, магия меня не спасёт.

И за столом со мной рядом, что только руку протяни и дотронешься до его плеча, сидело не Чудовище. Я бы сказала, это был сказочный Оборотень. Волк, хорошо усвоивший, чего можно ожидать от Красных Шапочек.

А я вовсе не писаная красавица. Симпатична, говорят, даже чертовски мила, но совершенно не умею нравиться мужчинам.

Вернее, я им по душе, пока сижу и молчу, потупив глаза. А потом и взгляд у меня жёсткий, цепляющий, как у судебного следователя, да и язык острый, как скальпель.

— Разве я вправе вам что-то запретить? — робко улыбнулась я и сделала глоток вина. Терпкое, с кислинкой, раскрывающееся на кончике языка приятной нотой горечи.

Не иначе как вино ударило в голову, потому что я не сдержалась и добавила:

— И всё же я его дочь.

Замечание абсолютно глупое и лишнее. Как будто Ледовский без меня этого не знал?

В его глазах заплясали какие-то дьявольские искорки. Видать, точно, вино в голову ударило!

От дальнейшего позора меня спас собачий лай, донёсшийся откуда-то сбоку.

— А вот и Самсон, пойдёмте, я вас познакомлю, — хозяин бросил салфетку на стол и поднялся, давая понять, что ужин окончен.

Я сделала то же самое и почувствовала, что ноги стали ватными, а в голове звучит мелодия «Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка тёмная была».

Это я так повелась от стресса или от вина? Впрочем, неважно. Про деву, лишившуюся чести, слушать не хотелось

Мы оказались в большом холле. Я выглянула из-за широкой спины хозяина и первое, на что упал мой взор, была собака. Тигрового окраса бультерьер, год, не больше.

Второе — взгляд Чёрной королевы. Она смотрела так, будто хотела закопать меня живьём и, приплясывая, утоптать землю над свежей могилой. Я даже мгновенно подобралась и протрезвела.