Я тебе не враг (СИ)

13.1

В другом бы случае я отдёрнула руку и отвечала холодно. Этот Яков пугал меня, было в нём что-то от маньяка, с вежливой обходительностью и изящными движениями потрошившего своих жертв. Стоящего над растерзанными телами и декламирующего стихи, например, Есенина.

Но теперь я просто стояла и смотрела на него, как бы не понимая, о чём он говорит.

— Вы слышите меня? — так же мягко и вкрадчиво переспросил Яков.

— Елизавета Евгеньевна, может, вам скальпель подать?

Люба, верная Люба, женским чутьём чуяла неладное и предлагала вызвать охрану.

— Нет, пока не нужен.

— Уверены?

На лице Якова появилась противная ухмылка, но тут же спряталась за вежливой, даже робкой интеллигентностью. Меньше всего я бы хотела оказаться вот с таким чудовищем, носящем личину человека, в тёмном переулке. Даже если у меня в руках нож или перцовый баллончик, а у него ничего, кроме папки с документами!

— Уверена, — бросила я и посмотрела в светлые глаза Якова: — Что случилось с собакой? Когда я последний раз видела его, он был здоров.

Сказала это специально. Пусть тот, кто его послал, не думает, что я краснею при мысли о недавнем прошлом. Моей вины в похищении не было. И во всём случившемся позже тоже.

Яков пожал плечами.

— Док, смотрите сами! Всё, что было велено, я передал. Разрешите откланяться.

И с такой же вкрадчивой, тихой вежливостью повернулся и вышел.

Люба сидела ни жива ни мертва, смотрела то на меня, то на дверь, в проёме которой испарился Яков, а потом подобрала с пола нижнюю челюсть и деловито спросила:

— И что с собакой? Это ваш знакомый?

Я молчала и гладила Самсона, который совсем не огорчился, что Яков ушёл. Посмотрел равнодушно ему вслед и громко фыркнул. Мол, что с него взять, человек!

— Тот самый, Лиза, да?

Я даже рассмеялась и расслабилась. Впервые с того момента, как увидела Якова на пороге клиники.

— Нет, не он.

— Вроде симпатичный такой, вежливый. А мороз по коже.

— У меня тоже.

— Так, а с собакой что делать?

— Для начала — осмотрю. А потом домой заберу. Ты же не против? Правда, у меня уже Мурзик дома.

Да, это была проблема. Одноглазый кот давно облюбовал мою двушку и вряд ли охотно примет опасного соседа. А бультерьер, пока я буду на работе, от него и клочка шерсти не оставит.

— А я могу его к себе взять. Кота, конечно, не собаку, — внезапно предложила Люба.

Я посмотрела на неё с удивлением. Животных мы все любили, иначе бы здесь не работали, но взять на себя заботы о животинке вне работы — это уже определенный вид ответственности.

— А что? — кивнула Люба и подмигнула Самсону. — Мне одной скучно, пусть поживёт. Этот мужчина в постель не залезет.

— Очень даже залезет, ещё и шерсти накидает!

Так, первым делом надо было осмотреть собаку. К счастью, поверхностный осмотр показал, что с булькой всё в порядке. Я быстро сделала УЗИ, пёс, поддерживаемый Любой, лежал смирно, только косился на датчик в моей руке.

— Я здесь покараулю, можете прогуляться в кустики, — Люба была сама любезность. — Обход стационарных вы сделали.

Рано утром, сдав смену, мы с моим новым питомцем и Любой, отправились ко мне. Переноску для кота я купила по дороге, так что теперь оставалось передать его новой маме, временно, разумеется, а самой познакомить Самсона с моей берлогой.

Всё прошло гладко. Кот лениво посмотрел на новую «маму», раз недовольно мяукнул и затих в переноске. А мы с Самсоном начали обживаться.

Сразу убрала обувь, на всякий случай, Самсон пока бегал и обнюхивал углы нового жилища, я заказала клетку в интернете. Иначе пока меня нет, он тут от ремонта камня на камне не оставит. Конечно, отец даст мне денег на новый, поворчит, что трачу жизнь на блохастых, но даст, и всё же я каждый раз испытывала унизительное чувство нищего, живущего подаяниями у церкви.

Таковы правила: не можешь сам заработать — терпи нравоучения, благодари дающую руку. Я и просила, благодарила.

И искала способы повысить доход. Но ветеринарным врачом много не заработаешь. Не столько, чтобы оплачивать дизайнерские ремонты, а отец тут был категоричен: его дочь не будет жить с ободранными обоями.

Ещё партнёры по бизнесу прознают — засмеют.

Или унизят, что ещё хуже!

Мобила пару раз пиликнула сообщением, но я не смотрела, решив, что сделаю это после. Булька крутился в моей комнате и уже примеривался к полке, где стояли деревянные статуэтки в виде слоников, которые я привезла из Тая.

Надо будет и косточку заодно купить.

И новый поводок.

Рука потянулась к мобильнику, и я увидела сообщение, что некто перевёл мне довольно внушительную сумму.

За этим последовало другое сообщение: «Заберу собаку через два дня. Будь готова».

— К чему? — спросила я, но внутри разлилось тепло.

Несмотря на усталость после ночной смены, мне вдруг захотелось гулять и пить горячий американо на ходу. Смотреть на безразличные лица прохожих и каждому улыбаться.

Но, конечно, я вовремя себя одёрнула. У меня нет повода для щенячьей радости. Булька есть, а повода радоваться его хозяину нет. Когда он придёт, я обязательно спрошу:

— С чего ты решил, что можешь вот так распоряжаться моей жизнью? Я тебе не Милана Олеговна, не твоя рабыня или наложница.

Нет, этого говорить, пожалуй, не следовало. А то внизу живота захлюпало.

Что я за шлюха такая? Он вообще-то враг моей семьи, блядь!

Я бросила шариковую ручку об стену, и Самсон, решив, что это такая игра, бросился подбирать её и принёс мне, усилено виляя хвостом.

— И мячик тебе куплю. Не сидеть же нам без игры все дни, пока твой хозяин где-то шастает!

В тот день звонков от Дмитрия не было. А я ждала! Дура, конечно, но ждала. Думала, захочет объясниться. Самсон — пёс здоровый, к чему бы ему менять место жительства с просторного загородного дома на вот московскую квартиру без веской причины?

Я уже голову сломала, как мобила ожила. Это было под вечер первого дня. Но это звонил не Ледовский, а мой отец.

Как обычно, с претензиями и обвинениями.

— Ты в курсе, что Соня чуть в больницу с угрозой прерывания не угодила?

— С чего бы мне быть в курсе? Хочешь сказать, из-за меня?

— А из-за кого, Лиза?! Ты, блядь, не ценишь добра, как и твоя мать!

Дальше слушать я не стала. Крикнула в трубку, чтобы перезвонил, когда успокоился, и отрубила мобилу. Совсем. Выключила на ночь.

Понимала, что чревато, что через час или полтора надо ждать гостей.

Впрочем, может, и минует. Отец успокоится, его благоверная перестанет истерить, и всё вернётся на круги своя. Мы с папой займём положение настороженного нейтралитета, а с Соней останемся в состоянии холодной войны.

Около десяти вечера, когда, прогуляв Самсона, я заснула на диване перед телевизором, раздался звонок в дверь.

Не миновало. Отец решил устроить мне промывку мозгов.

Самсон угрожающе зарычал. Я загнала его в спальню и отправилась открывать дверь.