Я тебе не враг (СИ)

Глава 9

Мы с Миланой Олеговной уселись на заднее сиденье машины. Каждая со своей стороны, уставившись в окно и делая вид, что другой не существует.

Дмитрий Максимович сел впереди рядом с водителем, охранник, который меня сюда доставил, пересел в другую машину. Я понимала, что Ледовский нарочно едет с нами и как бы отделившись от нас плотной пластиковой перегородкой. Так, он считает, мы будем вести себя смирно.

Но я и не собираюсь ссориться с «Чёрной королевой». Между нами посредине сидит невидимой тенью глухая ненависть. И на этот раз взаимная.

Я вдруг представила, что сегодня ночью она будет в его объятиях, и к горлу подкатила тошнота. Я смотрела на мелькающие за окном дома, деревья, и она только усиливалась. Тошнота напополам с разочарованием.

Я представляла себе первый раз иначе. Думала, что это будет мой выбор, представляла романтические ухаживания, приязнь к тому мужчине, которому принесу невинность как дар. Не как жертву.

По сути, то, что произошло между мной и Ледовским не было похоже на принуждение. Я действительно хотела отдаться ему. И получила от этого извращенное удовольствие. Кайф, за который теперь себя презирала. И хотела продолжение. Всего лишь раз, чтобы просто сравнить, понять, так ли уж мне хорошо именно с этим мужчиной, или я просто была на взводе. Получила удовольствие от того, что осталась жива.

Что снова могу дышать и чувствовать. Поцелуи на коже, солнце в ладонях, член внутри себя.

И «Чёрная королева» лишила меня этого. Последней малости. Слабости. Воспоминаний о том, что я не хотела всего этого, но это случилось. Значит, вина не на мне. На отце и на его враге.

В особняке нас встретили охранники. Ледовский подал руку своей королеве, даже не взглянув в мою сторону. И я снова ощутила укол ревности, рождённой из чисто женского спортивного интереса. Из бабской зависти.

Виктор показал рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. Ледовский вместе с Миланой скрылись в коридоре направо, ведущем в кабинет хозяина. Интересно, они прямо сейчас начнут трахаться? Соскучились, должно быть.

Я скривила губы и быстро прошла наверх. Виктор едва поспевал за мной.

— Я справлюсь сама. Дайте, наконец, отдохнуть от вас, — бросила Варваре, которая хотела было что-то сказать. Хлопнула дверью прямо перед её носом и прислушалась. Нет, горничная не вошла следом. В двери повернулся ключ, отрезав меня от остального мира.

Можно было выдохнуть. Сегодня ночью я останусь одна.

Рано утром меня разбудил звук поворачивавшегося в двери ключа. Я напряглась, мелькнула мысль, что это Ледовский, и от неё у меня мурашки пошли по телу. Нет, больше не надо меня испытывать похотью.

Сегодня, он обещал, я буду дома. И в кругу семьи, уж какая есть, родителей не выбирают, снова стану пай-девочкой. Сухарём, как меня называла Соня, которого только животные интересуют.

Вот и хорошо. И правильно.

Но за дверью сейчас оказался не хозяин, а всё та же остроносая Варвара. Она принесла завтрак на подносе, на этот раз никаких цветов к еде не прилагалось. Я это расценила как знак: мне больше незачем очаровывать тебя, Лиза.

Я съела всё, что принесли. Мне нужны силы на последний рывок. На то, чтобы улететь из клетки на свободу, теперь уже по милости руки, открывшей дверцу.

— Вам надо одеться и взять свои вещи. Машина за вами придёт через час.

Я нацепила джинсы и водолазку, которые мне купили по приказу Миланы, моих вещей не нашла, да и не всё ли равно?! Вчерашнее платье, туфли, чулки я спрятала в шкаф и не хотела никогда видеть. Заправила волосы в узел на затылке, весь яркий макияж смыла ещё вчера.

Теперь на меня из зеркала смотрела учительница начальных классов. Этакий «синий чулок», не способный возбудить мужчину. Жаль, джинсы слишком в обтяг, я бы вообще предпочла балахон. Наверное, потому, что испытывала лёгкий стыд.

Казалось, отец обязательно догадается. К счастью, насколько я его знаю, не спросит прямо, и я промолчу.

К назначенному времени Варвара принесла мне маленькую чёрную дамскую сумку, пахнущую новенькой кожей. Внутри лежал мой загранпаспорт, тоже новёхонький, у меня его раньше и не было, мой прежний сотовый и блокнот с ручкой, неименная пластиковая карта вместе с запечатанным конвертом, внутри которого был пин-код. Презент от фирмы.

И один электронный билет на самолёт до Москвы. На сегодня, вылет через шесть с лишним часов.

— Вам пора.

Я молча кивнула Варваре и поспешила к выходу. Вдруг появился безотчётный страх, что сейчас я снова столкнусь нос к носу с Ледовским, и окажется, что всё это издёвка. Что я никуда не еду, а опять переселяюсь в комнату без окон. И всё повторится сначала.

Но нет. Дорога была свободна.

Незнакомый охранник посадил меня в незнакомую серую тонированную машину и захлопнул за мной заднюю дверцу.

Можно было выдохнуть. Всё кончено. Почти.

От водителя меня отделала непроницаемая перегородка, но мне было всё равно. Машина выехала из ворот и покатила по дороге, ведущей на шоссе. Я не имела понятия, в какой стороне аэропорт, поэтому просто смотрела в окно и боялась дышать. Ясно, что я почти на свободе.

Если бы хотели убить, то не заморачивались бы с билетом.

Однако внезапно машина свернула с главного шоссе на просёлочную дорогу и стала углубляться по ней в лесополосу. Места здесь безлюдные, от дороги далеко. Я вдруг сжалась от предчувствия беды.

И от осознания ситуации, молнией промелькнувшей в голове. Меня одели так и снабдили документами, чтобы когда найдёт труп, не было и намёка на похищение! И это просто издевательство напоследок. Мол, надеялась, дурочка, получи!

Машина остановилась на небольшой поляне, водитель заглушил двигатель. «Ну вот и всё», — подумала я, посмотрев на свои дрожащие руки.

Нет, я не буду плакать и умолять. Не дождётся! Всё равно конец один, удовольствия видеть меня на коленях с зарёванным лицом я ему не доставлю. И всё ж, Боже, как это страшно!

Дверца машины открылась, и я услышала до боли знакомый холодный голос:

— Выходи!

Значит, решил убить самолично.

Подчинилась. Когда я вышла, наши глаза встретились, и на какой-то миг я провалилась в серую бездну. И поняла, что он меня не убьёт. Не сегодня. Не сейчас.

— Вставай к капоту, спиной ко мне и снимай джинсы. Вместе с трусами и становись раком. Ну, живо!

В глубине меня поднимается волна торжествования. О да, ты всё-таки трахнешь меня ещё раз! И я постараюсь сделать всё, чтобы ты меня запомнил!

Я бы предпочла, чтобы поцеловал для начала в губы, я бы хотела слышать, что он меня хочет, но просить ни о чём не стану.

Внизу живота запульсировала волна, и влагалище сжалось в ожидании его члена. Никогда бы не подумала, что секс может быть настолько грязным и одновременно сладким. До судорог между ног.

Я повернулась спиной, медленно стаскивала узкие джинсы, одновременно думая, чтобы всё это не выглядела так, будто я с ним играю. Это выглядит именно так, он всё понимает, смотрит и трогает себя?

Я уверена, что сейчас его член уже рвётся в бой. Но Дмитрий молчал, и я знала: смотрит. Как хищник из засады.

Смотрит и сдерживает себя, чтобы не разорвать меня немедленно.

Если бы я была уверена в том, что он поймёт, я бы сказал: «Иди и возьми меня. Я больше не могу изнывать от желания!»

Но такие слова здесь не подходят. Язык секса грязен, и в этом сейчас слова кажутся единственно разумными. Музыкальными. Выеби меня немедленно!

Так же медленно я стаскиваю трусики до колен и облокачиваюсь на капот машины. Прогибаюсь в спине, и в разгорячённой голове проносится мысль: «А что если он просто поиздевается надо мной?

Не выдержит долго!

Между нами натянулась какая-то невербальная нить, я точно уверена, что надолго его не хватит. И вот я чувствую его руки на своих ягодицах и вздрагиваю как от удара.

По коже побежали мурашки, и я уже готова, я уже теку. И он это видит. И медлит.

А я не оборачиваюсь даже тогда, когда его рука дёргает узел на моём затылке, высвобождая волосы. Они каскадом падают мне на спину и соскальзывают на сторону, закрывая правую щёку.

И он снова медлит. Проводит рукой по обнажённой коже, спускаясь к лепесткам половых губ, и начинает сминать их, а я постанываю от резкой боли, пронзившей живот.

Надо просить отпустить меня, так будет правильно, но сейчас я не знаю, что такое «правильно», а иду на поводу звериного желания быть оплодотворённой самцом. Сильным, крепким, я чувствую его запах и запах его члена.

Стоило попытаться распрямить руки, привстать, как он надавил не на спину, легонько, но так, чтобы поняла: он трахнет меня так, как захочет, и когда захочет.

Головка его касается моих половых губ, чуть раздвигая их, и я закусываю нижнюю губу, чтобы сдержать стон. Знаю: если поддамся желанию двинуться ему навстречу, он из вредности оставит меня неудовлетворённой. А сейчас я что угодно сделаю, чтобы не просто ощутить его в себе, а чтобы он растягивал меня, и ускорялся, и снова доставал до самых глубин. Хочу упасть лицом в грязь, стать просто его шлюхой, которую используют, а потом откинут как ненужную тряпку.

Потом я буду гордой и сделаю вид, что у меня не было иного выхода. Потом, а сейчас, когда он наполовину вошёл меня, я чувствую, как мышцы влагалища охватывают его поршень, и всё же подаюсь ему навстречу. А он кладёт руки на мою талию, и вот мы уже начинаем эротический танец.

Это совсем другие ощущения, нежели накануне. Проникновения глубже, и это приводит меня в восторг. Его член начинает ускоряться, каждый раз, как яйца легонько шлёпают меня по половым губам, стержень достигнет чувствительной точки в стенке лона, и я почти рычу.

Я бы хотела видеть его лицо, но не оборачиваюсь. Пусть в моей памяти он так и останется неизвестным могучим самцом, который принудил меня к разврату, а я ответила на древний призыв, и вот теперь, согнутая пополам, верчусь на его члене. И мне не стыдно. Мне хорошо.

И ему хорошо. В воздухе разливается запах наших разгорячённых тел и липких соков. Мой влагалище бесстыдно урчит и хлюпает, и я хочу ещё. Я ненасытна. Поймала ритм, и наша скачка то притормаживает, когда он почти вынимает член, но я не даю ему этого сделать.

— Какая ты тесная сучка! — хрипит он и почти останавливается.

Я вся замираю, вздрагиваю и дышу так, будто сейчас перестану.

Жить, дышать, чувствовать. Пульсировать снаружи и внутри.

— Хочешь ещё?

— Хочу, — тут же отвечаю я.

— Тогда проси!

Его член медленно ходит во мне, и это даже лучше, чем бесконечная гонка. Я получаю передышку, голова проясняется, и предвкушения оргазма становится таким острым, как лезвие ножа, приставленного к шее. Наверное.

— Трахни меня, Дима! Ещё.

Облизываю пересохшие и искусанные губы.

Он медлит. Я знаю, что ему понравится. Перед чем не устоит!

— Я хочу тебя запомнить. Что ты был первым, — голос срывается, потому что его член начинает ходить во мне с прежним темпом, и вот я уже чувствую, что почти взобралась на гору. Меня охватывает то жар, то леденящий холод.

Его яйца шлёпают по онемевшим половым губам, а руки сжимают мои ягодицы, оставляя следы. Чтобы запомнила. Но мне всё равно.

Я достигаю оргазма, похожего на взрыв, на полёт. На резко раскрывшийся бутон цветка, из которого в лицо выплёскивается сладкая влага. И ветер, студивший щёки.

— Надевай трусы и садись. Открывай рот!

Я обмякая и подчиняюсь. В это миг для меня он Бог, царь и император. Мужчина, равных которому нет во всём мире.

Я понимала, чего он хочет. И сама мысль, что сейчас его член окажется у меня во рту, вызывает любопытство.

И я охватываю рукой основание его поршня и, смотря на него снизу вверх, но не заискивающе.

— Нравится?

Наши взгляды встречаются. Я киваю.

Член под моими пальцами живой, упругий. Рот заполняется вязкой слюной. Пока я действую неумело, но ощущаю, как эта несмелость, как мои аккуратные посасывания заводят его ещё больше.

— Раньше не сосала?

Мотаю головой и мычу, а он охватывает мою голову руками, и я понимаю, что мне конец. Что сейчас задохнусь.

Член начинает ходить во рту всё быстрее, а я стараюсь дышать носом, как видела в порнофильмах, и не задеть его зубами. Вскоре он уже методично, но всё ещё не в полную силу, трахает мой рот. И я нахожу ритм, начинаю двигаться ему навстречу, насаживаться на его поршень, сглатывая наши с ним соки.

— Лиза, — хрипит он, и я вбираю его член на полную, носом утыкаясь в лобок. — Ты шикарная сучка!

Комплимент заставляет стараться ещё больше, но вскоре он окончательно перехватывает инициативу. Я давлюсь, но покорно принимаю его член, чувствуя, что сейчас кончит.

Выстреливает тёплой спермой, и я медленно глотаю её, стараясь смотреть на него. А он на меня. Вытирает мне слёзы, размазывая по щекам, и я жду, пока всё закончится. И радуюсь пульсирующему шуму в ушах.

Погладив меня по голове почти нежно, задержавшись на миг, его рука соскальзывает. И вот он уже, заправив член в трусы, застегнув брюки, протягивает бутылку воды.

Мы молчим. Слова излишни. Я пью и прячу глаза, а потом возвращаю ему бутылку, замечая, как его рука дрожит. Или это мои пальцы?

— Сейчас покурю и поедем. А то опоздаешь, — он тоже избегает смотреть на меня. Я привожу себя в порядок, наскоро завязываю волосы в пучок на затылке, смотрюсь в зеркальце и снова усаживаюсь на заднее сиденье.

Он возвращается. Садится за руль. И тишина давит на уши нам обоим.

Перед тем как завести машину, он, не оборачиваясь, говорит в мою сторону:

— Знаешь? Я спешу не ради тебя. А потому что иначе я просто тебя не отпущу.