За горсть монет. Том 2

Глава 11 Легенда о Гробокопателе

После обмена любезностями, Кайн и Альдберг еще несколько секунд стояли, изучая оппонента.

Рыцарь взнес меч первым.

Заведя клинок за спину, он широко рубанул и выпустил всю энергию. Волна пошла по лесу, дробя в щепки стволы деревьев. Все листья взмыли в воздух, оставив лишь голый грунт. Альдберг успел отшагнуть за дерево и то приняло весь урон на себя. Сразу же после жуткий треск огласил всю чащу. Остатки стволов и кроны начали падать вокруг убийцы.

Кайн раскрыл магический щит и выставил его перед собой. Однако бой был уже окончен — его враг не славился силой, потому просто умрет под завалами. Рыцарям ордена останется лишь откопать его труп.

Но вместо падения наземь ветви просочились сквозь нее, словно та была лишь иллюзией. Когда последние листья беззвучно утонули в грунте, они оголили безлюдное поле.

— Че-то потерял?

Едва успев обернуться, Кайн отвел щитом резкий выпад серебристого клинка.

Альдберг как-то оказался сбоку от него и начал атаковать. Когда его удар не удался, он просто отдался на волю гравитации и нырнул вслед за отведенным мечом. Кайн попытался рубануть вслед — лезвие рассекло лишь воздух.

Еле удержав равновесие, убийца перевел всю энергию падения в руку и снизу рубанул по открывшемуся подбородку рыцаря. Шаг назад, лезвие проскочило, но не атака была целью Альдберга. Острие меча подбросило клочок земли и тот распылился прямо на глаза Кайна.

Рыцарь попытался отступить и протереть глаза, но за это время что-то успело просочиться между латами на колене и пронзить ногу. Вскрикнув, Кайн вслепую рубанул воздух, но убийцы уже не было рядом.

Пошатываясь, Кайн открыл глаза. Альдберг стоял в пяти шагах от него, вновь обнажая ряды неровных желтых зубов в ехидной улыбке.

— Ну, как ощущения? — он обвел острием поле их битвы, — Только посмотри на себя: столько распинался про какую-то там настоящую дуэль, а за вдове меньшее время уже почти не можешь видеть и даже стоять.

Рыцарь не отвечал. Ошибку в поведении врага он решил использовать для его изучения. Главное, что не давало ему покоя — левая рука убийцы. Исключительно правой он не только держал клинок, чье лезвие было излишне длинным как для одноручного оружия, но и все жесты производились именно ею. Левая рука Альдберга все время ровно лежала у тела, будто она была парализована, или же и вовсе отсутствовала. Хотя, убедившись в подлости оппонента не только в легендах, но и на поле боя, Кайн скорее думал, что именно в ней и находиться основное оружие мерзавца, которое тот выкинет в последний момент.

— Ой, ой, ой… Ты че, уже и слова сказать не можешь? Ну там хоть обматерить меня еще разок? Или че? Мамочка потом ругать будет?

Кайн не знал, на что рассчитывает старик, растягивая бой, но проверять этого не собирался. Он незаметно опустил острие к земле.

Клинок резко взмыл и послал волну энергии. Альдберг ловко уклонился вбок, но этого Кайн и ждал. Он махнул мечем в его сторону и сдул на убийцу поднятые волной листья. Каждый из них получил магический заряд, готовый взорваться при малейшем касании.

Старик было понял это, но вместо побега просто пару раз повел клинком, задевая природные «бомбы». Лепестки словно растворились в лезвии.

Заметив чистое непонимание в глазах Кайна, Альдберг, будто актер в цирковой труппе, совершил еще пару красивых пируэтов, а затем махнул клинком в сторону остолбеневшего рыцаря.

Свора зеленых листьев выскользнула прямо из меча и направилась к Кайну. Тот резко забросил клинок за спину, описал круг и остатками энергии сдул все снаряды вверх.

Ряд хлопков раздался над головой и ветви в очередной раз с треском начали свое падение, однако Кайн не обращал на них внимания. Это был очевидный отвлекающий маневр, так что ему стоит смотреть только на своего врага. Падающие сучья не смогут навредить ему.

Но Альдберг не двигался. Словно истукан, он стоял и пялил прямо на рыцаря не выдавая эмоций. Это и остановило того от стремительного рывка. Скрипнув зубами, Кайн вновь попытался понять мысли противника, но вдруг зрение в левом глазу исчезло. На секунду приоткрыв рот от удивления, Кайн уже не смог сомкнуть зубы. Прямо между ними что-то застряло. Что-то, на вкус идентичное сухой древесине.

Поднеся руку ко рту, Кайн с ужасом обнаружил выпирающую из него тонкую ветвь. Попытавшись выдернуть ее, он едва не разорвал заднюю стенку горла — ветвь не находилась у него во рту. Она росла прямо из его тела.

С глазом было то же самое, а ощупав лицо еще, он ощутил выпирающие прямо из кожи живые листья и мелкие опилки. Наконец он приблизился к осознанию силы Альдберга. Только сейчас он понял, что от мгновенной смерти его защищали лишь кдаллировые доспехи, доселе блокировавшие магию убийцы. Но стоит чему-либо коснуться его незащищенного тела, как Кайну мгновенно придет конец.

От осознания ситуации оставшийся глаз рыцаря невольно округлился. Враг это заметил.

— Эээээээээээээээээхэхэха! Напомни-ка, че ты там затирал про честную дуэль? Сам же сперва хотел задавить бедного немощного старика тупой силой магии, а потом подло рубанул снизу и попытался подорвать меня. Эт так нынче сражаются гордые рыцари?

Кайн стиснул зубы с такой силой, что ветвь треснула и упала ему под ноги.

— Не смей клеветать на мой орден, погань. — остатки древесины мешали языку, но речь рыцаря оставалась предельно понятной. Подавив тряску в руках, Кайн как мог успокоился и гордо выпрямился, — Вся твоя прогнившая суть заключается в одной подлой способности. Стоит узнать о ней кому еще — и все твое преимущество канет в небытии. Хотя этого тебе страшиться незачем. Быстрее канет в нем твоя жизнь. — с этими словами Кайн вновь достал марку и запустил в клинок всю ее энергию. Лезвие начало заметно вибрировать, а рукоять понемногу выскальзывать из руки, что не помешало рыцарю сжать ее и указать оружием на грудь Альдберга, — Пожалуй, самое время начинать.

— Боюсь! — Альдберг скорчил испуганную рожу и вскинул правую руку с такой силой, что клинок выскользнул и полетел ему за спину. Лицо моментально скривилось, а глаза едва не выпрыгнули из орбит — это явно не входило в план.

Рывком он упал наземь, схватил меч и мигом повернулся, в полуприседе приняв боевую стойку, но его враг не шевелился.

Кайну не хотелось этого признавать, но Альдберг был прав: истинному рыцарю негоже прибегать к столь низким приемам в бою с каким-то дряхлым старикашкой, и тем более нападать на безоружного. Ранее он показал себя не с лучшей стороны. Будь Иордан рядом, мигом осудил бы соратника, однако, к несчастью, это пришлось сделать его мерзкому врагу. Тем не менее наконец Кайн понял — победа над ужасным преступником не будет стоить ничего, если он достигнет ее схожими методами.

Альдберг же едва сдерживался чтоб не заржать в голос. Он, несомненно, рассчитывал, что его укол достигнет цели и заставит рыцаря сомневаться, но настолько сильного эффекта он и не мог ожидать.

Рывок. В два прыжка убийца оказался у цели, нырнул вправо и сделал быстрый укол. Рыцарь рубанул клинком, но удар прошел мимо и попал в дерево, разрубив его словно масло. Пока он выравнивал равновесие, лезвие рубануло по затылку. Вместе с каплями крови наземь упал и хвост волос.

Альдберг получил безоговорочное преимущество: рыцарь более не собирался использовать мощные магические атаки, а его и так слабо защищенная левая сторона теперь была лишена и зрения.

Продолжая вертеться в слепой зоне, убийца наносил удар за ударом, пока рыцарь пытался нагнать его своим клинком. Но оружие попадало лишь в землю и деревья, отдавая им свой заряд и разрушая словно взрыв бомбы.

Но вот Кайну, казалось, удалось резко обернуться и застать врага врасплох, но один глаз плохо оценивал расстояние, а длинный и тонкий клинок Альдберга позволял тому атаковать извне досягаемости меча рыцаря.

Удар, взмах, отшаг, удар. В каждую атаку Кайн вкладывал все остатки своей силы.

Укол-укол-порез-отскок. Альдберг продолжал наседать на врага, не давая и секунды покоя.

Мгновения растягивались в минуты, в часы, в вечность. С каждым ударом рыцарь чувствовал, как его тело ноет от изнеможения, но продолжал биться с юрким противником. Каждое его уклонение указывало Кайну на недостатки техники убийцы. С каждым промахом он становился ближе к попаданию.

И вот! Альдберг расслабился и опрометчиво нырнул прямо под ноги рыцарю. Размашистый удар чиркнул его по макушке. Шляпа убийцы полетела наземь. Резким пируэтом Кайн перевел меч за голову и со всех сил рубанул врага прямо по спине.

Однако тело Альдберга рассеялось, словно его и не было, а посмотрев на свои ноги, рыцарь увидел, что ремни на его сабатоне были разрезаны и тот слетел с ноги. Сама конечность уже намертво срослась с землей.

Подняв глаза, он увидел противника всего в паре шагов от себя.

— Аааааааааа… — устало протянул Кайн, — Теперь все ясно. На клинке был яд. Верно?

— Вытяжка из галлюциногенов. Модифицированная, чтоб распространятся по крови и смешанная с паралитиком. — с долей гордости ответил Альдберг.

— Хе… Значит легендарный Гробокопатель едва смог победить единственного рыцаря? — тяжелая отдышка не помешала ему слегка усмехнуться, — И то только благодаря отравленному лезвию… Когда мои братья найдут тебя, долго ты не продержишься… Готов к смерти?

— Ты угрожаешь тому, кто через пару лет сдохнет от старости. — Альдберг поднял с земли шляпу, обтрусил ее и вернул на голову. Не пряча клинок в ножны, он начал медленно обходить свою жертву, — Главный вопрос: готов ли к ней ты?

— Я — рыцарь! — с остатками гордости выпалил Кайн, — Я всегда был готов отдать свою жизнь за правое дело!

Бродящий вокруг застывшего бойца Альдберг начал раздваиваться, потом его стало трое, четверо. Слова доносились до ушей Кайна словно глубокое эхо. Все его естество желало нанести последний удар по окончательно зазнавшемуся врагу, но оружие не выпадало из рук лишь потому, что держащие его пальцы были парализованы.

— Правое? — голос старика раздался из-за спины, а несколько точных взмахов разрубили ремни кирасы. Кдаллировые пластины начали одна за одной падать на землю, — Свою-то работу ты называешь правым делом? Вы вще-то вторглись на вполне нейтральную территорию, убили необученных крестьян, которых в спешке загребли в баронскую армию. Из-за вас по всем близлежащим селениям началась паника, в которой много людей умрет в давке, а кого-то по ошибке прирежет стража. Из-за боя начался лесной пожар, что может перекинуться на ближайшие посевы и оставить еще десятки сел умирать голодной смертью.

— Мы сражались с врагами короля! И не тебе говорить о мучениях простого народа.

— Ха! «Враги короля»! Легко прятаться за завесой геройства, чтоб не задумываться о последствиях своих действий? Я хотя бы не оправдываю свои грехи правым делом. Если так судить, то я уже лучше всех вас!

— Я устал от твоих разглагольствований. Докажи наконец, что тебя не зря называют убийцей из Смеющегося Кошмара. Сделай свое дело!

— О-о-о! Нет, нет, нет, нет, нет. Не бойся на этот счет. Ты не умрешь.

— Хватит этого фарса. Если ты хочешь выпытать из меня информацию, можешь и не надеятся…

— Да нихрена мне от тебя не нужно. Дело в том, что ты молод. Я бы на вскидку дал не больше лет двадцати пяти. За такой срок человеку не дано успеть познать всю прелесть жизни.

— Тебе ли рассуждать о человеческих чувствах? Тому, кто забирает их у каждого вместе с жизнью?!

— Вот именно! Чувства! Эмоции! — Альдберг едва не заплясал вокруг Кайна, — Все в своей жизни люди делают именно для них! Даже выживание встает на второй план, когда кто-то хочет испытать на себе все, что может представить этот мир!

— Мог бы и проще сказать, что тебе нравиться пытать людей.

— Лишь ничтожества прибегают к пыткам! Во время них все мысли и чувства перекрываются тупой болью! Но вся прелесть кроется именно в моментах между приходами палача! В те самые моменты ожидания в темной камере! В моменты, полные ужаса и трепета! — завороженный Альдберг встал прямо перед рыцарем, но ушел настолько глубоко в себя, что даже его взгляд будто не замечал врага.

Кайн уже едва мог говорить, но все же нашел в себе остатки сил. Остатки того вдохновения, с которым он ворвался в этот бой. Они позволили ему пересилить себя и начать заносить руку с мечом все выше и выше, но вдруг весь мир сдвинулся, сердце сжалось в груди, а в глазах померкло.

Под действием яда даже простое падение казалось чем-то непостижимым. Когда зрение вернулось к Кайну, он уже лежал на земле. Точнее не просто лежал, а частично слился с ней всем телом. Альдберг склонялся прямо над ним.

— Как я уже говорил, я терпеть не могу, когда кто-то погибает, не познав всей прелести жизни. Не познав всех эмоций, что она может подарить. Потому не страшись. Ты не умрешь. Ты еще очень долго не сможешь умереть. Я солью твое тело воедино с землей. Дождевая вода будет утолять твою жажду. Минералы будут питать твое тело. Черви будут прогрызать свой путь сквозь твою плоть, а корни деревьев расти прямо внутрь твоих органов. Может быть, через сотню лет что-то расколет это место и смерть наконец примет тебя в свои долгожданные объятия, но к тому моменту ты уже не будешь ждать ее. За это время твой разум померкнет без остатка, но прежде успеет испытать истинный ужас и отчаяние. Прощай.

С этими словами Альдберг показал из-под плаща свою левую руку. Она была непроглядно черной, но прямо сквозь нее можно было рассмотреть спокойно колышущиеся кроны деревьев. Она была одновременно тверда как камень, но и словно не существовала в этом мире, будучи всего лишь астральным дымом.

Кайн не почувствовал ее прикосновения, но за секунду весь мир окутала тьма. Но не сознание рыцаря. Оно оставалось предельно ясно и в полной мере понимало, что он больше никогда не увидит солнечного света.