За горсть монет. Том 2

Глава 9 Гордость Пламени Останков

Солнце едва начинало показывать свои первые лучи над горизонтом. Те мягко падали на пышные кроны деревьев, понемногу освещая и все находящееся под ними. В большинстве частей леса все еще царил полумрак и вряд ли бы вышло рассмотреть что-либо, кроме многочисленных стволов деревьев.

Однако не на северной окраине владений. Там помимо светила еще с ночи горело факельное пламя и начинало набрасываться на листья и траву. Наряду с лучами Солнца оно освещало смешавшуюся с грязью кровь, лежащие в высокой траве бездыханные трупы и перепуганных лесных зверей, бегущих от звона металла.

Поодаль от начинающегося пожара, под покровом теней леса сражались почти пять тысяч человек. Облаченные в ненадежную броню, обе стороны терпели чудовищные потери, однако знамен с ветром, раздувающим тусклое пламя, пока стояло больше.

В гуще сражения из всех бойцов выделялись двадцать человек в дорогих рыцарских латах. К этому моменту ничья броня не отблескивала благородной чистотой, а была покрыта царапинами и грязью, ибо ее владельцы не брезговали сражением — они находились в самом его центре, прорубая свой путь к победе и славе.

В свою очередь один рыцарь выделялся из всей двадцатки: его голова совершенно не была защищена шлемом, потому его лицо словно путеводный свет не давало ни одному солдату ордена Пламени Останков развернуться и бежать. По его клинку текла как кровь, так и магическая энергия, позволяя оружию разрубать сталь, а вторая рука создавала солнечно-светлый диск, способный сдержать атаки хоть десятка недругов.

Рыцарь тараном влетал в строй врага и прорывался внутрь, оставляя за собой дорогу из трупов и раненных, а его подчиненные надежно защищали спину магистра ордена.

— Иордан!

Обернувшись на зов, рыцарь успел уклониться от вражеского клинка и контратаковать. Противник рухнул наземь к остальным и перестал загораживать идущего к магистру воина.

— Спасибо, Кайн… — с тяжелой отдышкой ответил Иордан, опершись на меч и вытирая пот с грязного лица, к которому прилили светлые волосы и борода. Его солдаты как раз с удвоенной силой навалились на ряды противника, позволяя своему командиру хоть на мгновение перевести дыхание после второго часа битвы, — Ты не ранен?

— Иордан, тебе стоит отступить. — Кайн подошел к магистру и поднял забрало с глаз, — Ты уже едва стоишь на ногах! Скор час как ты пропустишь очередной удар и тот станет фатальным! Солдатам будет куда хуже от твоей смерти, чем от отступления. Я смогу на время взять командование, а Батромос — повести всех за собой…

— Нет. Брат не столь искусный боец как я, он просто погибнет понапрасну. И помни: мы выдвинулись в сей поход ради убийства самого Альдберга Радае. Что о нас подумают, если мы не сможем разбить даже войско какого-то барона-отступника?!

— Брат! — к двоице подошел еще один рыцарь, так же опираясь на свой клинок, не в силах даже поднять забрало и едва не роняя щит, — Вести от разведчиков! С форта подходит еще одно подкрепление! Наши бойцы безоговорочно побеждают, но такими темпами мы недолго продержимся.

— Иордан, он прав. — вновь заговорил Кайн, — Мы уже достаточно потрепали войска барона. Может не мы одержим эту победу, но после нашей атаки армия короля сомнет любое сопротивление, словно его и не было. Такой вклад точно не будет упущен из виду. Люди понесут весть о нас…

— Да не стоило вообще сюда лезть! — запротестовал Батромос, — Ну да, тот отряд патрульных спутал нас с королевскими войсками и с испугу поднял тревогу… ну и потом напал. Но мы же могли просто отступить и объехать владения барона! Нам нельзя нести такие тяжелые потери в самом начале похода!

— Отложи эту трусость! Слава никому не дается без боя. — переведя дыхание, Иордан наконец смог встать, чтоб свысока укорительно посмотреть на брата, — Но все же я согласен с вами двумя. Мы не сможем биться вечно. Однако позорное отступление сломит боевой дух даже наших бесстрашных бойцов. Кайн, сообщи командующим отрядов, чтоб смещали атаку к западу! Форт Дамор находится именно в той части владений, потому большинство солдат будут отозваны для защиты его стен.

— Да мы же все убьемся, если полезем прямо на барона! — запаниковал Батромос.

— Мы не будем атаковать его. — оборвал его светловолосый, — Может мы и не пробьемся напрямик, но по крайней мере срежем наш маршрут по краю территорий барона. Это не отступление и не отход, а именно то, что одновременно укоренит в сердцах наших бойцов дух победы и позволит покинуть эту бойню без лишних стычек.

— Прекрасно! — Кайн качнул головой и забрало опустилось на место, — Я возьму командование и распоряжусь, чтоб каждый прознал о плане. Только прошу, не рвись в бой еще хоть какое-то время и…

Не успев договорить, рыцарь быстро отшагнул, дабы не попасть под копыта возникшей рядом лошади. Всадник же резко дернул поводья, так что животное встало на дыбы и заржало. Как только конь успокоился, сидящий верхом солдат быстро затараторил Иордану:

— Магистр, в лесу наши разведчики поймали и допросили баронского дезертира! Он сказал, что видел на востоке кого-то похожего на Радае!

— Брат, только не думай… — Батромоса начало качать от самой мысли о нападении на Альдберга в подобном состоянии. Он пошатнулся и изо всех сил замотал головой, — Иордан, у нас еще будет время!..

Но магистр ордена уже не слушал его. Быстрым приказом он спустил всадника с коня и сам забрался на него.

— Иордан! — Кайн резко встал перед животным, — Я согласен, мы не можем упускать этого гада прямо из-под нашего носа, но сейчас тебе нельзя рисковать собой! За ним пойду я. Ты же выведи отсюда живыми как можно больше солдат. Ты нужнее на поле боя.

Светловолосый на секунду запнулся, ибо не мог отречься от обоих обязанностей, но вдруг крики со стороны сражения усилились — войско барона смогло восстановиться и начать оттеснять солдат ордена. Иордан моментально спрыгнул с седла и рванул на передовую.

— Батромос, донеси мой план до всех командиров! Кайн, убей того мерзавца и вернись живым!

— Боги! — проскулил Батромос, прежде чем выпрямиться и из последних сил поплестись выполнять приказ.

— Сделаю в лучшем виде! — крикнул Кайн, забираясь скакуну на спину.

Дернув поводья, он поскакал воль ряда сражающихся бойцов и вскоре вырвался из гущи битвы, почти не будучи замеченным из-за поднявшейся пыли.

Низкие ветки то и дело задевали макушку шлема, а сплетения корней мешали ходу лошади — именно поэтому кавалерия не участвовала в бою. Однако ради погони за Радае Кайн готов был стерпеть все это и загнать животное до смерти.

Отъехав на небольшое расстояние, он уже перестал слышать звуки боя — кроны деревьев слишком хорошо поглощали звон металла и крики боли. Теперь до ушей доносился лишь шелест листвы и свист ветра в ушах… Нет! Ветер свистел не только от скорости!

Кайн рывком остановил животное, так что то едва не вздыбилось, спрыгнул наземь, снял шлем и бросил его в густую траву. В отличии от Иордана его лицо не было черно от грязи, однако несколько часов непрерывного сражения давали свое: пот ручьями стекал до квадратного подбородка, а хвост из черных волос почти не отлипал от шеи.

Затаив дыхание и прислушавшись, Кайн уловил тихий, но неумолимо нарастающий шум ветра. Он шел где-то над кронами деревьев и смахивал на резкие порывы ветра словно от магического артефакта.

Обнажив меч, рыцарь провел вдоль лезвия импульсную марку, зарядил оружие и завел его себе за плечо. А шум продолжал нарастать. Вот он где-то в двухстах метрах. Уже ближе. Вот всего в сотне. В двадцати…

Стиснув зубы, Кайн изо всех сил махнул оружием. Энергия марки сорвалась с лезвия и широкой волной разошлась по лесу. Со всех сторон послышался треск веток, а дождь из листьев на секунду закрыл обзор. Однако из всего крайне отчетливо выделился человеческий вскрик и последующий звук удара оземь.

Не дожидаясь окончания листопада, Кайн подскочил к месту вскрика и моментально приставил острие клинка к горлу летуна. Тряхнув мечем, рыцарь спустил с него остатки энергии и те придавили лежащего к земле.

Когда листья завершили свой танец и до единого улеглись на земле, словно завороженно наблюдая за развернувшейся сценой, Кайн смог рассмотреть, кого же ему удалось поймать: одежда человека больше напоминала хаотично сшитые лоскуты ткани, а узкое лицо не внушало доверия. Длинные растрепанные волосы выдавали, что он также последние часы не сидел без дела, а выглядывающая из-под лохмотьев рука сжимала железную трубку, похожую на рукоять меча — все же не зря рыцарь впридачу обездвижил незнакомца магией. Но отчетливей всего на теле летуна выделялась нашивка с опаловой змеей.

Глаза обездвиженного человека были наполнены не только страхом смерти, но и чем-то напоминающим разбившуюся надежду. Словно он только-только спасся от страшной опасности, как тут же к его горлу приставили меч.

— Авантюрист? Ты работаешь на местного барона? — твердо спросил Кайн, всей натурой выражая намерение убить наемника.

Тот лишь покачал головой из стороны в сторону, насколько это позволяло сдерживающее заклинание.

— Ну конечно. В такой ситуации иного ответа быть не могло… Ладно, другой вопрос: ты видел здесь какого-то подозрительного старика, одетого примерно как ты, но с более бандитской рожей.

Глаза наемника округлились. Описание не пестрило деталями, но по памяти Гэбриэла идеально подходило под внешность Альдберга Радае. Учитывая то, что он обнаружил недалеко от места падения, сомневаться в нахождении давнего знакомого где-то поблизости не приходилось.

Он никак не мог найти объяснения тому, что же печально известный «Гробокопатель» делает в такой глуши, но вне зависимости от этого ему нельзя здесь оставаться. Нужно как можно быстрее предупредить Скеитрира, может и Алеанору, и как можно быстрее бежать аж до самой О’кзары. Там-то Альдбергу уж точно нечего делать.

Вложив все силы в свою руку, он сдвинул ее и указал в направлении поляны, усеянной рыцарскими латами.

Рука наемника указывала как раз на восток. Как и докладывал разведчик.

Сердце Кайна забилось быстрее. Все же это было правдой. Ему предстоит предстать пред врагом всего ордена уже сейчас. Собравшись с мыслями, он думал было прирезать авантюриста, ведь тот мог быть опасен, но в последний момент он остановился и спрятал клинок. Истинному герою негоже отнимать жизни непричастных. По крайней мере Иордан бы этого точно не одобрил.

— Магия скоро развеется. Однако, если я узнаю, что ты хоть как-то навредил братьям моего ордена, можешь заранее прощаться с жизнью. — напоследок запугав наемника, Кайн вновь оседлал коня и галопом направился в указанном направлении.

«Могу заранее прощаться с жизнью? — внутренне усмехнулся Гэбриэл, — Ты хоть понимаешь, к кому сейчас направился? Даже если б я имел что-то против твоих дружков, мстить за них будет уже некому».

Термин «скоро» тоже никак не импонировал авантюристу, потому он ловким движением сунул руку под одежды и достал импульсную марку из арбалета на руке. Выпустив ее слабый заряд между собой и давящей энергией, он мигом разбил заклинание и поднялся. Все же легче работать без лезвия у шеи.

Гребанный рыцарь настолько грубо сбил его в воздухе, что ветровые марки засбоили и теперь вряд ли смогут вновь поднять авантюриста в воздух. Остаток пути ему придется добираться пешком. Проверив кзарийский сосуд внутри сумки, Гэб ощутил что-то странное. Вынув горшок, он увидел на нем едва заметную трещину и сочащийся из нее черный тяжелый дым, что на ощупь был больше подобен воде. Не придав этому особого значения, он как смог туго завязал ткань вокруг трещины и продолжил путь.

Лошадь Кайна начинала задыхаться, а ветви деревьев с удвоенной силой хлестали уже по незащищенной голове, но рыцарь будто не замечал боли. Сейчас он наверняка знал, что его цель не является пустым слухом, а упустить ее бы значило опозорить себя перед всем орденом, а орден — перед всем Гизехаймом.

Альдберг Радае уже мог покинуть место где его видели, надежно спрятаться или же просто по случайности разминуться со всадником, но тот положил все надежды на обратное. Он свято верил, что найдет свою цель и поможет прославить орден Пламени Останков. Как ни как на эту миссию его благословил сам Иордан фон Марн-Кардигайн — наследник одного из старейших и величайших родов защитников Гизехайма.

Вдруг скакун резко дернулся, взбороздил землю копытами и остановился. Кайн сгоряча едва сдержался чтоб не ударить животное по носу, но вдруг понял, что у этой выходки должна была быть причина.

Медленно спустившись с седла, рыцарь положил руку на меч и медленно осмотрелся. Еще дальше от сражения лес был необычайно тихим. Даже ветер словно затихал, не создавая привычную мелодию листьев. Идиллию нарушал конь, нервно всхрапывающий и ковыряющий почву.

Где-то позади треснула ветка. Скакун заржал и галопом побежал прочь от хозяина, но Кайну уже было плевать на животное. Обернувшись, он увидел выглядывающий из-за дерева силуэт.

— От легендарного злодея я ожидал чего-то большего, чем позорные прятки за стволами! — стараясь не давать голосу дрогнуть, насмешливо сказал рыцарь.

Силуэт сделал шаг в сторону и показался из-за дерева. Широкополая шляпа скрывала маленькие хитро бегающие глазки, но позволила во всю насладиться неровными рядами зубов за растянувшейся улыбкой.

— Так ты забрел сюда неслучайно? — хриплым завывающим голосом спросил Альдберг, — Коли знал к кому идешь, чего же гроб не захватил? Ну и до кучи цветы, процессию священников и плакальщиц. Или как там нынче таких засранцев как ты хоронят?

— Наместо того, чтобы попусту язвить, или обнажай клинок, — Кайн без раздумий выдернул меч из ножен и направил в сторону неприятеля, — или сдайся без боя. В таком случае кара за все твои бесчисленные грехи будет менее болезненной.

В ответ старик лишь залился жутким задыхающимся смехом, очень быстро перетекшим в сухой кашель.

— Можешь забавляться сколь тебе угодно. — сохраняя гордость ответил рыцарь, — Однако учти: в отличии от невинных людей, каких ты и твои подельники убивали прежде, я буду задачей посложнее. Расправиться с одним из рыцарей ордена Пламени Останков сможет лишь тот, кто владеет древней магией. Такой как Сигизмунд Ханн. К слову, как он там поживает?

— Ха, можешь сколько влезет глумиться надо мной, но не смей обращать свой поганый язык в сторону старого главы. — Альдберг картинно обнажил свой серебристый клинок и провел им по языку. Оружие предельно контрастировало с одеяниями убийцы: на фоне грязно-бурой ткани едва ли не белое лезвие с золотой гардой смотрелось как слиток золота в куче навоза, — К тому же с чего вы все считаете, что Скульптор был единственным, кто владел запретным таинством?

— Не пытайся запугать меня, чернь, сегодня тебе не отвертеться от судьбы. Ты достаточно натворил: подкупал людей и заставлял их предавать, попросту запугивая именем своего главаря, использовал детей как шпионов и превращал их в убийц, отравлял родники и колодцы, сжигал посевы и тихо резал глотки женам и детям знати… Но сейчас никакие уловки не сработают!

— Ууууууух, перечисление моих деяний словно отрада для сердца. — правая рука старика, все еще сжимая меч, легла на грудь.

— Не пытайся паясничать. Именно в этот день ты покажешь, чего стоишь в честной дуэли. — не в силах сдерживать гнев, Кайн достал марку и напитал ее энергией лезвие клинка, зарядив его в пять раз сильнее чем для атаки на Гэба.

— Честная дуэль? — криво усмехнулся Альдберг, — Пора тебе вырасти из сказочек про рыцарей, сопляк. А пожалуй, нет! Я сам покажу тебе, как ведут бои в реальном мире.