Забытые острова. Аннушка.

Глава 24

Да, погорячилась я с выбором… Вечером Михалыч что-то невнятное бурчал, но я и представить себе не могла! В десятке метров от палаток стояла на деревянных поддонах гора здоровущих пакетов. Метра два на три, а то и больше. Все аккуратненько упаковано в пленку, подписано, сбоку прилеплен отдельный пакет с инструкциями. Красота! Вот только как эту красоту с собой увозить? Честно говоря, я даже не знаю, можно ли будет все это сложить на плот. И каких размеров должен быть этот плот, чтобы на него влезла вся эта куча. Правда, Михалыч настроен оптимистически. Видать, какой-то план у него есть, а, значит, мне на эту тему заморачиваться не надо. Привезет на новое место и соберет.

Но это так, между прочим. А вообще утро вышло суматошное. Наскоро порубали, потом все здоровые принялись таскать, грузить, увязывать, укладывать. Штабель деталей для дома мужики тоже утащили. Правда, матерились при этом как сапожники, даже Фридрих, а попугай, сволочь, перенимал опыт. Теперь он знает, как по-немецки будет «дерьмо». Вот так, значит, происходит освоение иностранных языков! Иришку после долгих сомнений, уговоров и моего диктаторского наезда Сара таки разрешила взять с собой. Внутренних повреждений у нее, судя по всему, нет, переломы надежно зафиксированы, риск, вроде как, минимальный. Тут и еще одно соображение имеется: оставлять ее тут пока не оклемается, так и Сару придется оставлять. А к ним еще людей, чтобы их охраняли. И на сколько недель затянется переезд? Да и врач – ну, пусть, медсестра – слишком большая ценность, чтобы оставлять ее вот так. А если завтра у кого еще хворь приключится? А если опять кто-нибудь сюда припрется в поисках потенциальных рабов? Нет уж, на это мы пойти не могём. Я лучше рискну здоровьем этой девочки, чем лишу медпомощи всю группу.

Со всеми заморочками провозились изрядно, но к полудню таки закончили погрузку, помахали оставшимся караулить дом Борюсику с Фридрихом, Михалыч завел мотор, и длинная вереница разномастных лодок медленно и печально тронулась в путь. Быстро тут и не получится. Как мне объяснили, слишком велика буксируемая масса, да и опасно. На волне посильнее дернет тросом, и катер изнохратить может. Может просто вырвать кусок борта вместе с этой штукой, к которой трос привязан. Сейчас вспомню, как она называется… Утка! Смешно, да? Так что типичная ситуация: тише едешь - дальше будешь. Вот и едем потихоньку. Дед говорит, на такой скорости часов шесть тащиться. Хорошо еще, волна слабая, ветра почти нет, качает несильно. Хотя это еще как сказать: пока у берега чухались, действительно, почти не качало. А как за линию прибоя вышли, так я сразу ощутила. И как это Иришка со своим парнем решилась на своей лодчонке в штормягу выйти! Она ведь раза в два меньше нашего катера. Впрочем, что там – дело прошлое.

Плывем мы, плывем, мотор тарахтит, Михалыч на приборы посматривает, руль поправляет время от времени и видно – скучно ему до невозможности. Я по сторонам глазею. Вокруг от горизонта до горизонта море. Наш остров тоже превратился в точку, остался где-то далеко позади. За кормой, то есть. Местами видны черные точки торчащих из воды скал. Недавно мимо одной такой проплывали. Ничего особенного, просто большой кусок голого камня. На одном таком сейчас кукует министерва. Вот что, спрашивается, тетке не жилось? Власти захотелось? Быдло над собой не потерпела? Да ну ее в задницу! А чего это я о ней вдруг вспомнила? Да от скуки, наверное. Скучно. Делать нечего. Сижу, ногу пристроила поудобнее, чтобы не беспокоить ее лишний раз. Так-то она заживает, но Сара говорит, что мне еще месяц с палкой ходить, и это как минимум. Да и потом какое-то время хромать буду.

За бортом несколько поодаль, но все же не слишком далеко, треугольные плавники. Акулы. Конвоируют, сопровождают. Не дай Бог выпасть! Пара-тройка плавников особенно больших. Прикинула в уме размер рыбины – получилось что-то совсем уж чудовищное, едва ли не с наш катер размером. А если такая хрень решит нас таранить? Все на корм этим тварям пойдем! Как-то даже неуютно стало. Вот лезет же в голову всякая муть! А катерок хорошо бы побольше, раза так в четыре. И чтобы на волне не так мотало, и чтобы буксировать мог нормально наши скорлупки. Но, опять же, большой корабль – много горючки. Это, значит, весь канал будет только на соляру работать для этой дуры! Не-е, не пойдет. У нас и так бензина лишнего нет. Если бы не та бочка, сейчас бы гребли веслами. На то, чтобы плот с домом перетащить еще хватит, но уже в обрез. Можно сказать, что переедем – и эпоха морских путешествий закончится. Нужен парусник, а еще нужен человек, который этими парусами умеет управлять. Тогда можно будет изучение окрестностей продолжить, а пока – изучать новый большой остров. Между прочим, там полтора десятка человек. Если они к нам согласятся присоединиться, у нас численность народа зашкалит за двадцать четыре рыльца. Опять удвоение, новый бонус от инопланетян. Правда, если там будут такие, как эта министерва… Вот, млин, опять она вспомнилась! Тьфу-тьфу-тьфу!

Нет, правда, что будем делать? Это, кстати, моя работа – разобраться, кто есть кто. Михалыч, конечно, рассказал про людей, озвучил мне свое первое впечатление и дал некоторым краткую характеристику. Но решение-то мне принимать, мне же и отвечать, если накосячу. Перед кем? Да перед собой в первую голову. Кто еще с меня спросит? Разве что тот же Михалыч, а остальные – кто побоится, кто постесняется, а у кого и мысли такой не возникнет. Вот, млин, угодила – вместо курортного отдыха получила мешок головняков. Если с новенькими все срастется, так у меня будет подчиненных почти столько же, сколько у моего бывшего начальника. Только если он рулил строго в рабочее время, то у меня рабочий день круглосуточный, впрочем, как и распоряжение я могу отдать в любое время дня и ночи. Императрица, млин. И ее подданные. Я представила себя в тяжелом расшитом золотом платье, с наетым хариусом, со щеками на плечах, в золотой с бриллиантами короне в полпуда весом и с таким надменным и одновременно скучающим выражением лица, что не удержалась – фыркнула. Дед покосился на меня, но расспрашивать не стал.

Так что же делать дальше? Во-первых, нужно организовать нормальное дежурство. Три раза нас застали врасплох разные нехорошие человеки. И каждый раз выкрутиться удавалось лишь каким-то чудом. А если в следующий раз наше везение кончится? Собаку бы завести, да где ж ее взять? Леркин кот гуляет сам по себе, приходит изредка пожрать и погладиться, и снова пропадает. Попугай – ну его нафиг, этого матершинника. Я, конечно, и не такие слова знаю, но он-то т вовсе других не употребляет. Да и надежды на него тоже мало. Помнится, нас с Михалычем он и вовсе конкретно подставил. Тогда отбились, правда, но, опять же, благодаря большому везению. Значит, прежде всего, дозоры. А собака… может, попробовать заказать через канал? Надо отметить себе в блокноте.

А потом – надо по возможности добывать на месте все, что только можно и разгрузить канал поставки. И, в первую очередь, продукты. Климат здесь хороший, земли теперь будет много, так что устроим огород. Специалист у нас есть, пусть делает. А мы ему поможем. А потом… потом надо все-таки потихоньку начинать осваивать пространство. Искать другие острова, искать новых людей, знакомиться, кого-то приглашать к себе, с кем-то просто налаживать отношения. Ведь если есть наша группа, если есть – вернее, были – эти бандиты, если сейчас вот еще одни обнаружились, то вполне могут быть и другие группы нормальных вменяемых людей. И вот с ними надо устанавливать контакты, договариваться, а, может, даже объединяться. И это опять будет моя работа: определить, кому можно доверять, а кому – нет. Опять ответственность! И кто говорил, что у царей легкая жизнь? Ни тебе пирожного, ни тебе мороженого, сплошная морока. И качка еще эта, рану, вон разбередило, нога разболелась. Хотя что это я – Иринке, поди, сейчас похуже, у нее хоть и дырок нет, зато переломано все, что только можно.

- Ну вот, еще полчаса и будем на месте, – обрадовал меня дед. – Вон, гляди!

Я вгляделась туда, куда указывал егерь. На горизонте появилась узкая темная полоска, подернутая синеватой дымкой. Полоска потихоньку расширялась, дымка становилась прозрачней и вскоре был отчетливо виден зеленый, поросший лесом берег. Еще минут через пять стали видны отдельные деревья и скачущая под ними маленькая человеческая фигурка.

Михалыч опытной рукой – не первый раз, поди, - завел катер и тянущийся за ним караван в неприметную издали бухточку, отделенную от моря неширокой галечной косой, и вскоре прижал его борт к добротному деревянному причалу. Тут же, радостно размахивая руками, подбежал и Аджитка. Принял у деда привязанную на носу катера веревку и ловко закрепил на торчащем над помостом деревянном пеньке.

- Добрый день, мисс Анна, - поздоровался он со мной.

- Здравствуй, Аджит, - ответила я, мимоходом подивившись тому, что и понимаю иностранную речь, и ответить могу на том же языке. Потом закинула за плечо верную «саежку» и приступила к десантированию.

Индус помог Михалычу вытащить меня на берег и отправился вместе с ним встречать остальные лодки, а я, почувствовав под ногами твердую почву, ухватила покрепче костыль – да, я сегодня заказала себе нормальный костыль вместо прежней кривой суковатой палки – и поковыляла исследовать территорию. Все равно здесь и сейчас от меня толку никакого.

Причал, на который выскочили уставшие от неподвижности люди, был крепким, основательным, выстроенным из мощных свай и толстых досок. Вплотную примыкая к одному из его концов стоял большой сарай, рубленый из толстенных бревен, с воротами, обращенными в море. От причала вверх, на берег, вела такая же основательная лестница с широкими ступенями и крепкими перилами. По этой лесенке я и потащилась наверх, обозреть свои новые владения. Аджитка кинулся было помочь, поддержать, но я это дело пресекла на корню: барахла грузить-таскать до темноты хватит, а я не настолько беспомощна, чтобы дюжину ступенек не одолеть.

Как там в сказках пишут? Долго ли, коротко ли, а я таки взобралась наверх. Не сказать, что это было так уж легко, но и сложности большой не было, все оказалось вполне преодолимо. А поднявшись, я принялась оглядываться по сторонам. И не скажу, что увиденное меня очень уж впечатлило. Передо мной открылась большая… нет, не поляна. Но и не поле. Кусок степи, это будет точнее. Местами то тут, то там, торчали небольшие группы деревьев. Более-менее серьезный лес начинался километра через три-четыре. С правой стороны, вдалеке за лесом, виднелись скалы. Реки видно не было, но раз Михалыч сказал, значит она есть. Может, вон там, поодаль, где трава выглядит более густой? Ну да фиг с ней, после разберусь. Сейчас есть дела поважнее.

В полусотне метров от берега стоит дом. С виду – обычный бревенчатый пятистенок, в деревне у бабушки таких много видела. Только этот – без двора, без каких-либо пристроек. Дом – и все. И небольшое крыльцо сбоку, без крыши и даже без перил. Окна маленькие, с некрашеными ставнями. Крыша тесовая, а трубы, кажется, и вовсе нет. Или она на другом скате выведена? Странно. Хотя с этим климатом, может, отопление в доме и вовсе не нужно.

Чуть в стороне еще два дома. Эти – явно самодельные. Из чего сделаны кривоватые стены – отсюда не понять. Односкатная крыша закрыта волнистым железом. Окна без стекол, просто голые проемы в желтовато-коричневой стене. А еще дальше, метрах в пятидесяти, видимо, чтобы не доходил запах, и вовсе что-то несуразное. Четыре столба, заплетенные с боков прутьями. Сверху эта коробка закрыта полиэтиленовой пленкой на жердях. И никакой охраны. В самом деле – куда денутся люди, не представляющие себе иного способа приготовления пищи кроме как разогрев купленного в супермаркете пакетика в микроволновке. Но на всякий случай крановщик с фермером сидели рядом и бдили. Я отправила их помогать на пристань. Опасаться здешних обитателей было ни к чему. Уж если до сих пор не разбежались и даже не попытались выйти и хоть чем-нибудь заняться, нападения от них ждать не приходилось. Их утром покормили из остававшихся запасов и с тех пор, как сказал Билл, они не пытались ничего предпринимать. Кто-то оставался в своем загоне, кто-то выполз наружу и сидел или лежал неподалеку. Двое бесцельно слонялись вокруг. Интересно, что бы они делали, если бы не двое вооруженных мужчин?

В ожидании нашего переводчика я осмотрелась повнимательней. И, главным образом, разглядывала людей. Все они были грязны и оборваны, за исключением двух женщин. Наверное, это как раз бывшие подружки начальства. Ну, их приятелей сейчас кушают червячки, так что они потеряли свой статус и присоединились к остальным. Еще две женщины сидели у своего загона, прислонившись спиной к плетеной стенке.

Я подошла поближе, на какое-то время вызвав интерес женщин. Они осмотрели меня, мою одежду, оружие и снова равнодушно отвернулись. Откуда у них такой пофигизм? Ведь наверняка знают, что должна приехать некая «кровавая Анна» и решить их судьбу. Или за неполный месяц их настолько измордовали, что любая перемена может быть только к лучшему? Кстати, дед говорил, что девок было пятеро. Четверо налицо, а где еще одна? Я дохромала до загона и заглянула внутрь. В нос шибануло так, что слезу выбило. И это женщины? Они настолько опустились, что даже в своем жилье порядок навести не хотят? А вот и пятая. Лежит, скрючившись, у дальней стенки. А что это ее так колбасит? Даже мне с моего места видно, как ее трясет. Я проковыляла внутрь, опустилась, цепляясь за костыль и прутья стенки на правое колено, потрогала рукой лоб женщины. И рявкнула насколько хватало голоса:

- Сара! Бегом ко мне с аптечкой!

Выцарапалась из этого хлева, огляделась, ткнула пальцем в двух ближайших мужиков.

- Ты и ты! Ко мне!

Те вяло посмотрели на меня, решая, стоит ли им из-за какой-то девки поднимать задницы. Что, без животворящего пендаля уже никак?

Я рванула из кобуры «беретту». Стрелять не собиралась, только пугнуть.

- Быстро, суки!

Спохватилась, продублировала по-английски. Без толку. Ну, гады, я предупреждала! Сколько тут расстояния? Метров двадцать? Нормально. Быстро прицелилась, пальнула. И даже попала – прямо под ноги одному. Во, теперь зашевелились, резво потрусили в мою сторону. Подняли девчонку и потащили за мной следом. А куда? Для больных, как я считаю, должно быть предоставлено лучшее помещение. Так что в дом. Ага, не заперто. В первой половине – свалка. Там все трофеи: продукты, оружие, груда плиток поставки. Интересно, как ребята их притащили? Они ж чужим не даются! Вторая половина разделена самодельной плетеной перегородкой надвое. В каждой половинке по раскладушке с надувным матрасом. Понятно – тут главные бандиты и жили. Я быстренько сорвала с койки белье – сперва девчонку надо вымыть – и по мановению моей руки носильщики сложили пациентку на ложе и испарились. А девчонка, похоже, и не особо отразила процесс перемещения. Теперь надо бы теплой воды – хоть слегка обтереть ее. Это же надо – так извозюкаться! Я даже после смены до такого не доходила. Кого бы заслать за водой? Так ее еще и греть нужно, а печки я тут что-то не видела. Если бы не нога – сама бы сбегала, а тут… Да еще и какой-нибудь тазик нужно найти, губку, а где все это лежит? Черт!

-Миссис Анна! Мисис Анна!

О, вот и наш доктор.

- Сара, я здесь!

Австралийка ураганом залетела в дом и плюхнулась на колени у раскладушки.

- Боже мой! Боже мой! – запричитала она. А сама, враз посерьезнев, принялась за осмотр. Градусник, тонометр, фонендоскоп словно бы сами собой появлялись в ее руках. А потом она обернулась ко мне и лицо ее было хмурым.

- Очень плохо, миссис Анна. Я подозреваю воспаление легких, но даже если это не так, положение крайне серьезное. Болезнь запущена, и я не могу ручаться ни за что. Конечно, все, что от меня зависит, я сделаю, но в этом случае… Вы поймите, здесь нужен стационар, нужны препараты, а у меня…

- Сара, ты за лекарства не переживай. Завтра к вечеру канал заработает и будет тебе все, что нужно. А пока используй то, что есть. Да и вообще… Я сейчас барахло отсюда налажу в свободные дома, а ты давай здесь размещайся. Тут у тебя и лазарет будет, и сама здесь жить станешь. Сейчас я команду дам, чтобы Иринку сюда же несли. Кстати, как она?

- Мисс Ирина чувствует себя удовлетворительно. Хотя, конечно, ее здоровью это путешествие на пользу не пошло.

- Вот и прекрасно.

Я предпочла «не расслышать» вторую половину фразы.

- Я сейчас распоряжусь, а ты, как с этой девочкой разберешься, готовься учинить нашим рекрутам медосмотр.

На берегу разгрузка лодок уже заканчивалась. Привезенное барахло кучками лежало на мощных досках пристани. Теперь надлежало куда-то его перенести для хранения. А куда? Понятное дело, под крышу. А крыш оставалось только две – те самые домики. Ну да ничего, построим. Вот только привлекать сейчас к работам недавних рабов не хотелось. Если честно, было просто брезгливо. Ведь грязь с них только что кусками не отваливалась. Да и насекомых, поди, море. Не ровен час, подхватишь чего. Ладно, на сегодня обойдемся своими силами. Я замахала рукой, привлекая внимание.

- Давайте сюда Иришку! Сюда, в этот дом. А барахло вон туда, в соседний. Палатку ставьте здесь, наверху. Что? Нет, с домами подождем, в них сперва нужно дезинфекцию устраивать.

С час таскали вещи туда-сюда. Наконец, управились. Я нарядила Дзетту кашеварить, Лерку и англичан ей в помощь. Индуса отправила на речку – пусть посмотрит, нельзя ли и здесь его генератор приспособить, а сама со Снегуркой и Михалычем отправилась к потенциальным подданным. А что? Королева Анна – звучит! Если еще приставку «кровавая» убрать, и вовсе хорошо будет. И вот вышла я вся разэтакая монархиня в майке, шортах и на костыле. Одно хорошо – синяки с морды сошли. Правда, свита внушительная. Особенно – фрекен Олсен с автоматом на животе. Ну понимаете, на груди у нее он топорщится. То есть не топорщится, а… в общем, неудобно.

Вышли мы к народу, встали. А народу на нас чихать. Так, морды повернули в нашу сторону и дольше занялись своими делами. Вернее, своим бездельем. Нет, так не годится. Я Снегурке кивнула, та за свой машин-ган ухватилась и дала в воздух короткую очередь. И сразу мы оказались в центре внимания.

- Кто-нибудь по-русски понимает? – крикнула я в толпу. В ответ – тишина. Ладно, у меня есть запасной вариант.

- Does anyone speak English?

Оказалось, английский знают почти все. Это хорошо, потому что третьего варианта у меня нет. Теперь буду надеяться, что моих кратких двухнедельных курсов самообучения хватит для нормального разговора. Жаль, конечно, что Борюсика пришлось оставить, с ним было бы гораздо проще. А с другой стороны – не все же мне через посредника с людьми общаться. И я начала выдавать людям свою программу. Кузяво, некузяво – как умею. В конце концов, я в Кровавые Анны не записывалась, просто так получилось.

- Меня зовут Анна. Я возглавляю нашу группу, и ваша дальнейшая судьба зависит в первую очередь от меня. В общем, так: вам уже сказали, что бандиты, державшие вас здесь убиты. Они попытались наехать на меня и моих людей и плохо кончили. Теперь здесь, на этом острове, будем жить мы. Соответственно, все оставшееся здесь имущество переходит к нам.

Я перевела дух и продолжила:

- Нам не нужны рабы. Я никого не буду силой заставлять присоединяться к нашей группе. Более того, я возьму не любого. Но имейте в виду – здесь, на этом острове, я чужих не оставлю. Всех, кто не присоединится к нам по какой-либо причине, мы отвезем в другое место. Ваши персональные плиты доставки я вам верну, так что с голоду не помрете. Времени на размышление у вас до утра. А сейчас идите и вымойтесь, чтобы хоть немного походить на нормальных цивилизованных людей.

Понятно, я не совсем так говорила, но сейчас воспроизвести ту речь уже не выйдет. Да и состояла она наполовину из жестов и русского мата. Как оказалось, вполне интернациональный язык! По крайней мере, слово «на@уй» было понято однозначно. Я бы, может, и покультурней выразилась, но перенервничала, да и нога разболелась. Вот я и добавила в свой монолог эмоциональности и выразительности.

- Пока что все. На гигиену у вас есть один час. Потом мы продолжим, и вы сможете задать вопросы, если они у вас возникнут.

Выдала я все это и зачем-то добавила:

- Вольно! Разойдись!

Пока я говорила стояла гробовая тишина. Мерзкие вопли чаек не в счет. А как закончила – толпа зашумела, загудела, а потом, разбившись на кучки, отправилась куда-то в сторону. Наверное, к реке. А я уже не могла стоять, да и нога… Но тут Михалыч подсуетился. Выволок из кучи привезенного барахла стул и оперативно подставил мне его под зад. Я уселась, засекла на коммуникаторе время, немного поерзала, устраиваясь поудобнее, и отдалась релаксу.

Наверное, я задремала. Черт! И целый час Михалыч со Снегуркой стояли около меня? Стыдобище! Ладно датчанка, ей по должности положено, да и тренировалась, наверное. А егерь? Он ведь далеко не мальчик. Я повернулась было к нему – извиниться, но первое, что увидела – стоящих передо мной людей. Теперь это уже была не толпа грязных дикарей. Нет, одежда их была в самом жалком состоянии, но ее, по крайней мере, попытались прополоскать. Да и внешне они стали выглядеть поприличней. И, кажется, тот их пофигизм к себе и ко всему окружающему, который так меня раздражал, если и не исчез совсем, то несколько поуменьшился.

В горле что-то скребануло. Я откашлялась, хлебнула воды из заботливо поданной фляжки и начала вступительную речь, отметив про себя, как внимательно меня стали слушать.

- Первое: мы пришли сюда надолго. Может быть, на несколько лет, а, возможно, и навсегда. И обустраиваться мы будем всерьез. Что в наших планах: строить новые дома и улучшать старые, сажать огород, если получится – разводить домашних животных – в общем, организовывать полноценное хозяйство. Рабочих рук потребуется много, сидеть без дела не придется никому. Так что, если кто-то не любит физический труд и рассчитывает жить за счет других, может сразу валить отсюда. Воровство и крысятничество я буду пресекать лично вот этим пистолетом.

Я выразительно похлопала ладонью по кобуре и продолжила:

- Перемены к лучшему будут, но не сразу. Сперва придется хорошенько поработать. Возможно, придется доказать кому-нибудь чересчур хитрожопому, что мы в состоянии постоять за себя. До сих пор у нас это получалось. Не идеально, сами видите, - я приподняла костыль, - но все же мы не потеряли никого из своих людей. Так что не ждите здесь легкой жизни. Комфорт, удобства, изобилие – все это еще предстоит создать. Что могу твердо обещать уже сейчас: полноценное трехразовое питание, медицинское обслуживание и нормальные санитарно-гигиенические условия. Жить пока придется в том, что есть, но дома будут у всех – это я обещаю. Чуть позже, как заработает канал поставки, обеспечу каждого нормальной одеждой, гигиеническими принадлежностями, бытовыми мелочами, посудой и прочим. На этом у меня все. Кто не хочет оставаться, может быть свободен. Вопросы есть?

- Есть!

Из задних рядов выдвинулся щупленький лысоватый мужичок.

- Вы дадите нам оружие?

- А вы умеете с ним обращаться?

- Ну-у…

Мужичек стушевался.

- Оружие выдам. Но не всем, не сразу и только после сдачи зачета фрекен Олсен.

- Я умею стрелять! – выдвинулся еще один мужик. Повыше, пошире в плечах и с татуировкой, виднеющейся из-под обрывка рукава рубахи.

- Очень хорошо. Я буду иметь вас в виду. Еще вопросы?

- А когда будет ужин?

Это спросила одна из женщин, из приодетых.

- Ужин готовится, будет после генеральной уборки ваших свинарников. Быстрее уберетесь – быстрее поедите. Вопросы кончились? Тогда устроим перепись населения. Меня интересуют имя, возраст, профессия, дополнительные навыки. Начнем с женщин. И не задерживайтесь здесь, начинайте уборку.

Я достала блокнот и карандаш.

- Подходите по одному…

Процедура прошла быстро. Люди подходили, называли свои данные и отправлялись к своим баракам. Когда все разошлись, я поманила егеря поближе:

- Слушай, Михалыч, присмотрись к народу на предмет того, кто как работает. Думается мне, не все эти буржуи нам подойдут.

Он кивнул и отправился в дозор, а ко мне подошла девушка из этих… вот как назвать? Местные? Новенькие? В общем, из бывших. Теперь, слегка отмывшись, она действительно стала выглядеть девушкой. Примерно моя ровесница. Впрочем, если её полностью привести в порядок, может, и помоложе окажется. Зовут ее Люсьен Флери, продавщица из Анжу. Подошла и спрашивает:

- Миссис Анна, скажите, а что с Пенни?

- Пенни? – не въехала я.

- Ну Пенелопа, вы ее куда-то унесли.

- А-а…

Вот же зараза! Когда подружка подыхала в вонючем загоне, она гуляла по округе вместо того, чтобы вытащить девку наружу, или хотя бы просто посидеть рядом. Да раз уж ей так дорога подружка, могла бы просто попытаться подойти к любому из моих людей, привлечь внимание. А когда эту Пенни уносили? Что, не могла подойти и спросить? А теперь пришла узнать, как ее здоровье? Я начала тихо звереть. Видимо, что-то такое прозвучало в моем голосе, из-за чего эта Люська вдруг заторопилась таким извиняющимся тоном:

- Понимаете, я все равно не могла для нее ничего сделать…

Сказала и глазки в землю уткнула. И чувствуется, что ей стыдно за то, что она сделала. Вернее, за то, чего не сделала. А ведь и в самом деле: если их здесь так жестко строили, запросто могли напрочь отбить желание самостоятельно обращаться к вооруженным людям. В конце концов, она хотя бы сейчас подошла, спросила. А другим и вовсе пофиг. Унесли девку – и хрен с ней. Сдохнет – хорошо, выживет – тоже неплохо. Рассудив таким образом, я ответила:

- Пенелопа серьезно больна. Удивительно, что она вообще дожила до нашего приезда. Сейчас она в лазарете под наблюдением доктора.

- А можно будет с ней увидеться?

Облегчение в голосе француженки было слышно, наверное, даже глухому.

- Только с разрешения врача.

- Спасибо, миссис Анна!

Я не успела буркнуть «не за что», как Люсьен уже исчезла. Вместо нее подкатился тот, лысый.

- Миссис Анна, я вижу, вы сильно заняты, у вас и ваших людей сейчас множество неотложных дел.

- И что? – взглянула я на него с подозрением.

- Я мог бы взять на себя контроль за точным и полным исполнением ваших распоряжений.

Тут уж я не стала сдерживать эмоции.

- А что, уборка уже закончилась? Нет? Тогда какого хрена ты здесь торчишь? Марш работать!

Лысый скрылся в сумерках, а я сделала себе пометку: его мы точно не возьмем.