Забытые острова. Аннушка.

Глава 25

В катере на задней скамейке – ну да, я знаю, конечно же, банке (глупое название, правда?) сидело трое. Руки у них были связаны и закреплены на той же банке. Никто не отказался от вступления в группу. Оно и понятно – ожидается сравнительно сытная и комфортная жизнь. Я хотела одну из девок выгнать – ту, которая первой спросила про жратву. Но, подумав, не стала этого делать. Женского полу и без того некомплект. А на ту, я заметила, Аджитка глаз положил. Ну так пусть будет нашему механику радость. А если она будет мне, как говаривала тетя Фая, нервы делать – выгнать всегда успею. Один из троих плохишей – тот лысый. Ух, как он на меня смотрит! Еще один – бытовой воришка. Большая часть новеньких на него показала – мол, замечен был неоднократно. Интересно только, почему его до сих пор не придушили ночью. А третий – это исключительно мой протеже. Или… как это правильно назвать? А, фиг с ним. Короче, он где-то слегка приличный шмот надыбал, умылся-побрился и с утра к мне подвалил. И давай очаровывать. Ну, язык у парня хорошо подвешен, да только вот я уже не та наивная дурочка. На стройке розовые очки слетают махом, в первый же месяц, а у меня их и без того не было. Так что я сразу просекла, что этому хмырю нужно: меня обольстить, да к кормушке пристроиться. И не абы куда, а на самый верх пищевой пирамиды, чтобы нихрена не делать, зато все иметь. И зачем мне такие кадры? Еще никак себя не проявил, еще никто и звать никак, а уже норовит задницу в тепло умостить. Эти трое, понятно, возмущались – что это их, да еще связали. Но путь долгий, кто знает, что этим кадрам в башку придет? А так Михалыч и Рой могут и немного расслабиться, не караулить этих идиотов.

Итак, в катере Михалыч за рулем, крановщик рядом на переднем кресле, сзади – трое плохих мальчиков. На причале – я, Снегурка, Аджитка и Лерка – куда ж без нее. Остальные в полном составе столпились наверху. Вот, вроде бы, что такого – уходит катер за домиком, а для людей – событие. Я Михалыча напутствовала, да он и сам все знает, еще с вечера обговорили, что и как делать. Причем, говорил, главным образом, он, а я кивала. Потом пароход дал гудок – в смысле, дед дал газу. Ну нет пока у катера гудка, а сделать, наверное, стоит. Я махнула рукой, глянула вокруг – все машут. Пять минут – и катер уже почти в точку ушел. Ну а нам всем пора шевелиться, день только начался.

Биллу, фермеру нашему, я еще на завтраке поручила окрестности осмотреть на предмет земледелия, Аджитка ушел мастрячить свою турбину в здешнем ручье, а я с огневой поддержкой в виде фрекен Олсен и моей верной Лерки, принялась за дело: надо людей в группу принять, да еще всех скопом. Я сверялась со своими записями, выслушивала короткую клятву и, по совету Михалыча, выспрашивала народ на предмет хобби и увлечений. Сразу же записывала размеры, потребности в одежде и обуви и прочие бытовые нюансы. Потом люди шли и присоединяли свои плитки к общей. Вроде, и немного дел, а час ушел. А когда все кандидаты закончились, у меня осталась одна плитка. Я сперва тормознула, но тут же сообразила: это панелька той самой девчонки, что у Сары в лазарете!

Пошла, дохромала до медпункта. Сперва к Иринке зашла. Оклемывается, бедолага, уже мало-мальский румянец появился. Правда, в гипсе ей еще с месяц лежать, и даже на костылях не походить – руки тоже переломаны. Хорошо еще, спина целая, а то в наших условиях из соображений гуманности лучше было бы ее пристрелить. Зашла на вторую половину. Лежит новенькая, вся отмытая, на чистых простынях, простынями же и укрытая. Руки поверх сложила. Худющая – кожа да кости, как еще с голодухи кони-то не кинула. Голова – просто обтянутый кожей череп. И – синяк на синяке. Какие уже пожелтели, а какие – недавние, лиловые. И на руках, и на лице. Сдается мне, по всему телу у нее такая картина. Но в сознании. И уже так ее не колотит, как вчера, значит – есть шанс у девочки. А раз уж она до сих пор не померла, то теперь и подавно жить будет, свой шанс не упустит. Я присела на стул рядом с раскладушкой.

- Привет, Пенни.

- Здравствуйте, миссис Анна.

Голос еле слышен. Понятно – при таком истощении откуда силы возьмутся базлать во все горло.

- Как себя чувствуешь?

Ругнулась про себя за глупый вопрос: понятно ведь, как себя может чувствовать человек в таком состоянии.

- Спасибо, мне намного лучше.

- Я рада. Твоя подружка, Люсьен, о тебе спрашивала. Я так ей и скажу.

На лице появилась слабое подобие улыбки – еще бы, подружка о ней не забыла.

- Ну ладно, раз у тебя все в порядке, я пойду. Поправляйся.

Я взяла в руки костыль и совсем уже было собралась вставать, как от постели донеслось:

- Подождите минутку, миссис Анна.

Понятное дело, я подождала.

- Миссис Анна, а что с…

Я поняла ее мгновенно.

- Они все умерли.

- Хорошо!

На этот раз улыбка была вполне настоящей, от уха и до уха.

- И последнее: когда я поправлюсь, возьмите меня в вашу команду.

- Да хоть сейчас возьму, - брякнула, - если у тебя хватит сил нажать на кнопку.

И ведь она дотянулась! Хотя это усилие было для нее очень серьезным, даже пот на лбу выступил.

- Спасибо, миссис Анна.

Девчонка закрыла глаза и, кажется, потеряла сознание. И что теперь делать? Я бросилась искать Сару и столкнулась с ней буквально на пороге лазарета.

- Там девушка… она без сознания!

Медсестра пулей пролетела мимо меня, но тут же вернулась.

- Фу-у, вы меня напугали. Нет, она просто спит. Вы ведь видели, в каком она состоянии?

- Да, это ужасно, - искренне подтвердила я и повернулась, чтобы по-быстрому слинять, пока не попала под раздачу. Не успела.

- А что вы здесь делаете, миссис Анна? – строго спросила австралийка.

Я состроила самую невинную физиономию.

- Да вот, зашла проведать больных и спросить, не нужно ли вам кого-нибудь в помощь.

- Вообще, конечно, нужно бы санитарку. Мне бывает тяжеловато одной все делать.

- Хорошо, я найду подходящую девушку из новеньких. Или, если хотите, выберите себе помощницу сами. Опять же, надо бы обследовать всех новеньких на предмет болячек.

- Прежде всего, нужно всех, включая женщин, обрить наголо и сжечь эти их лохмотья. Они же кишат насекомыми! А потом уже я займусь детальным осмотром.

- Хорошо.

Я пометила в блокноте: нужна ручная парикмахерская машинка.

- И еще, Сара: к вечеру, к началу сеанса, напишите мне список препаратов для наших больных. Не скромничайте, пишите самое лучшее и эффективное.

Озадачив австралийку и отбившись от ее праведного гнева, я вернулась к новичкам.

- Сегодня у вас санитарный день. Предстоит тотальная дезинфекция. Вечером я выдам вам новую чистую одежду, старую мы сожжем. И еще: всем без исключения придется сделать максимально короткую стрижку. Это тоже в целях гигиены. Что делать с вашими старыми сараями, мы еще решим. Если будет возможно – обработаем от насекомых, если нет – тоже придется сжигать.

Та тетка, что вчера спрашивала про еду, опять вылезла:

- А почему это мы должны стричься?

- Чтобы наверняка избавиться от вшей, мадам. Иначе вам придется поселиться где-нибудь в стороне. Дальше: девушки, нужна одна из вас для постоянной работы в лазарете. Желательно – минимум брезгливости и хоть небольшие медицинские знания.

- Можно мне? – выскочила француженка Люсьен. – Я была в скаутах и умею делать перевязки. А еще я ухаживала за бабушкой, когда она заболела и уже не могла ходить.

- Хорошо. Я познакомлю тебя с нашей медсестрой. Да, кстати, с подружкой твоей все в порядке. Сегодня закажу все необходимые лекарства, так что поставим ее на ноги. А ты лично будешь делать ей уколы и кормить с ложечки бульоном.

- Спасибо, мэм!

Как порой мало нужно человеку для счастья! Заодно и у меня настроение приподнялось.

- Еще нужна помощница на кухню. Готовить три раза в день на два десятка рыл – работа не самая легкая. Есть желающие?

Желающие нашлись. Вернее, желающая: Сьюзен Кроуфорд из Коннектикута. Обещала приготовить запеченную целиком индейку и яблочный пирог – конечно, если ей дадут духовку и индейку. Ну и еще муку, яблоки, корицу и прочие необходимые компоненты.

- Остальные пока будут разнорабочими. Сейчас наш фермер вернется с разведки и начнем осваивать территорию: ставить изгороди, копать грядки и сажать картошку. А сейчас можете отдыхать.

- Мэм, можно вопрос, мэм?

Это вчерашний здоровяк с татушкой. Я перелистала блокнот: Кристиан Герреро, таксист. Служил в армии, потом в карабинерах, был выгнан за нарушение приказа и неподчинение командиру.

- Спрашивай.

- Вам ведь будут нужны солдаты, мэм?

- Непременно. Я помню, ты умеешь хорошо стрелять. Но имей в виду: пока нас слишком мало, чтобы можно было позволить себе содержать армию. У нас как в Швейцарии: каждый должен иметь личное оружие и уметь с ним как следует обращаться. Каждый из вас получит свою винтовку, но не сразу. Сперва я как следует побеседую с каждым. Прежде, чем дать вам в руки оружие, я должна быть уверена, что не получу пулю в спину. И в том, что если я прикажу, ты пойдешь и выполнишь мой приказ. А вот и наш фермер. Его зовут Билл Харри. Вы все до восьми часов вечера поступаете под его начало и делаете то, что он скажет.

- А мы? – вылезла самая голодная. Да и вообще, из женской половины остались бывшие подруги главарей.

- И вы тоже. Вы ведь не пошли ни в лазарет, ни на кухню. Значит, будете копать землю. Будете плохо копать – будете плохо питаться. Кто не работает – тот не ест. Слышали такое? А раз слышали – вперед! Обед через четыре часа.

Я разогнала всех по работам. Двум девчонкам, которые определились с постоянной работой, выдала вещички из наших скромных запасов, мыло, ножницы, расчески, полотенца и отправила мыться и стричься. На робкие возражения ответила:

- Волосы отрастут. А керосина травить вшей у нас нет.

Уселась я на бережок разобраться с коммуникатором. Там моргает надпись:

Для завершения действия присоедините индивидуальную плиту поставки к общему модулю.

Знаем, проходили. Раз плита есть, ее надо присоединить. Вот только как? Сама Пенелопа явно не в состоянии. Она сейчас и ложку в руке не удержит, не то, что кусок каменюки. А мне до плиты не дотронуться, долбанет. Это тоже проходили. Хотя… мужики-то плиты ворочали. А как? Как можно плиту двигать, не касаясь ее руками? Да легко! Палкой, например. Или положить на тряпку, а тряпку, в свою очередь, тащить. А плита сейчас как раз на тряпке и лежит. Вот только сама я ее не утащу. В вертикальном положении у меня руки заняты, а ползком я не хочу. Во, Аджитка идет! Поди, ему тоже помощники нужны. Не вопрос, обеспечу. Вот только пусть сперва мне поможет.

Это было круто! Индус стряхнул Люськину плитку на общую плиту. Ни к какому краю не двигал, хотя палку мы с ним приготовили. Просто маленькая плитка вроде как всосалась в большую, растворилась в ней. А потом у плиты раз – и увеличилась ширина. Ненамного, но мне было заметно. И только это случилось, как заверещал комм.

Произошло удвоение численности группы.

Численность группы достигла уровня мини-кластера.

Бонус за достижение уровня: стандартный стартовый набор.

И никакого выбора, как бывало раньше. Только одна кнопка чуть ниже текста:

Принять

И эту кнопку я тут же даванула.

Никаких надписей, никаких звуков. Просто сверкануло где-то рядом так, что аж зайчики в глазах заскакали, и экран планшетика сразу погас.

Я в недоумении уставилась на индуса и вижу – у него челюсть отвисла мало что не до пупа, и он шальными глазами смотрит куда-то мне за спину. Я повернулась и не уронила свою челюсть только потому, что заранее придержала ее рукой. Метрах в тридцати от нас стоял дом. Домище. Хотя нет, не дом. Окон нет, значит – сарай. Здоровущий, сложенный из мощных бревен, с высокой двускатной тесовой крышей. И ведь секунду назад там ничегошеньки не было! Сара высунулась из своей избушки, Дзетта с Леркой от котла оторвались. Чувствую, обед нынче будет подгорелый. Снегурка с Биллом чешут со всех ног со своих огородов, за ними вся толпа скачет в меру сил. Я головой тряханула, глазенки кулаками протерла – стоит сарай, никуда не девается. И прямо передо мной в боковой длинной стене дверь. Я, естественно, на максимально доступной мне скорости ломанулась к этой двери. Шкандыбаю, чуть не падаю, цепляясь костылем за кочки, а сама лихорадочно соображаю: это ж можно в такую махину всех на ночлег разместить! А плетеные клоповники – сжечь, чтобы заразу не распространяли.

Доковыляла я, значит, до двери – прям, капитанша Сильвер, только попугая на плече не хватает. Да, нашего матершинника мы оставили на старом острове, пусть этих ослов теперь языкам учит. В общем, стою я у двери, сзади остальные столпились. Дверь могучая, под стать стенам. Такую и тараном не враз вышибешь. Закрыта снаружи на кованый засов, над ним ручка приделана, вырезанная из дерева. Гладкая, будто ее лет двести руками полировали. Ну да, заробела я малость. Только не тот момент был, чтобы слабости показывать. Я засов отодвинула, за ручку ухватилась, распахнула дверку… и выдала такой загиб, что любой боцман бы покраснел. Вот представьте, что нищий попал в пещеру Али-Бабы и точно знает, что ни с кем делиться не придется. Вот так и я. Если бы не нога, я бы сейчас такую чечетку сбацала! Весь сарай был просто завален барахлом! И одежда с обувью, и хавчик, и инструмент, и курево. А вон там, в углу, какие-то знакомые ящики… Так, это мы реквизируем! Пусть желающие расслабиться пьют ту кислятину, а я буду свою рябину на коньяке смаковать. Ну, может, с Леркой поделюсь да с Михалычем.

Народ шумел у входа – я ведь как раз в проходе стою, а толкать меня дураков нет. Но и пускать сюда всех подряд никак нельзя. Да и вообще пора функции завхоза вводить. Михалыч, думаю, вполне потянет. Власть в моем лице развернулась этим лицом к людям.

- Значит, так: в связи с достижением группой определенной численности, мы получили от устроителей этого бедлама серьезный бонус – целый склад всякого барахла. Сейчас я здесь все осмотрю и потом буду приглашать начальников служб для более детального знакомства с содержимым. На планы сегодняшнего дня это никак не повлияет. А сейчас прошу разойтись по работам. Билл и Сара, останьтесь пока. Аджит, ты тоже далеко не уходи. У тебя ведь где-то были аккумуляторные фонарики? Тащи их сюда.

Народ отодвинулся от двери, но далеко не ушел. Скучились в отдалении, отдельно женщины и мужчины и принялись обсуждать новость. Я махнула рукой – все равно для работ нужны инструменты, а они здесь. Прибежал с фонариками Аджитка. Первым я запустила Билла. Он заберет лопаты и грабли и с ними всю эту любопытную толпу. Он зашел и первые полминуты молчал. И, кажется, даже не дышал. Потом забегал от стеллажа к стеллажу. Оказалось, кроме тех самых лопат в сарайке есть изрядное количество разных семян, всяческие косы, вилы и прочие тяпки. Семена были оставлены до поры, а остальное он нагрузил на работяг и погнал их в поле.

Следующей была Сара. Бинты и лекарства она со своей помощницей таскала в свою кондейку в три приема. Не забыла и пару изрядных бутылей с чистейшей медицинской жидкостью. Мужиков, чтобы на это коситься, поблизости не было, а мне – пофиг, потому что рябинка лучше.

Индус был третьим. Увидав россыпи всяческого инструмента, он прыгал едва ли не до потолка. А потом луч фонарика упал на кусок стены за стеллажом. Там была еще одна дверь. Ее открывали уже предвкушая новые сокровища. Аджитка зашел первым и заорал так, что я чуть со страху не померла. Я проскакала следом, на ходу выдергивая из кобуры пистолет (что-то говорила Лерка про специальный тактический фонарик) и вздохнула с облегчением. Маленький механик просто увидел очередную игрушку. Посреди небольшого, примерно в треть первой комнаты, помещения стоял, сверкая в свете фонарика свежей краской, ярко-желтый двухместный квадр. Вокруг него и приплясывал с воплями индус. Но это меня не слишком впечатлило. У дальней стены стояли бочки с бензином. Навскидку, штук десять.

- Аджит!

Докричаться удалось лишь с третьего раза.

- Да, госпожа Анна.

- Скажи, это для катера подойдет?

Я некультурно ткнула пальцем в бочки.

- Ага!

И он продолжил, пусть и с меньшей скоростью нарезать круги вокруг квадрика. А я похромала наружу. У меня возникла одна мысль. Но сперва её стоило обсудить с Михалычем.

Я изгнала Аджитку из сокровищницы. Не с пустыми руками – с чемоданом всяческих гаечных ключей. И сразу навесила на проушины в засове большой висячий замок, найденный там же, на складе. Ключ прибрала в кармашек, а кармашек тот застегнула на пуговку. Ибо нефиг: соблазнов там много, а человек, как известно, слаб. На этом я свои труды завершила и принялась ждать наш катер. А катер, как назло, все не возвращался.

Ближе к ужину я начала беспокоиться. Казалось бы, что такого: сгонять туда-обратно. Тем более, к приезду егеря плот уже должен был быть готов. Но вот нету его, а с ним – еще троих мужиков, проверенных, надежных. Гадство!

Закончились дневные работы, накормили народ, выдали каждому со склада (да, очень кстати он появился) шмотья по два комплекта – рабочее и парадное. А еще мыло, полотенце и прочую личную гигиену. Девкам – шампуни и крема, мужикам – бритвы. Народ обрадовался, кинулся отмываться, благо, горячую воду нагрели заранее. Наступил сеанс, я набрала по списку всякого медицинского. Уж если с этой горой таблеток Сара девок на ноги не поставит – уволю. Ну, не уволю, но на вид поставлю.

Начало темнеть. Я уже вся извелась, взяла бинокль, мощный фонарь из той оранжевой коробки и пошла на берег работать маяком. И только вышла – показалось темное пятнышко. Я махнула фонарем, в ответ тоже что-то мигнуло. Ну наконец-то! Раньше я бы, может, разревелась от облегчения. А сейчас – нельзя, на меня люди смотрят.

Еще час тащился катер до пристани. А за ним тащился чудовищного размера плот с привязанной к нему горой пакетов. За это время совсем стемнело. На небе тучи, видимость – около нуля. Без фонаря хоть кидай якорь и жди утра, а поутру окажется, что берег был в трех метрах. Когда, наконец, прибытие завершилось, все население острова столпилось на пристани. Пришлось половину отправить наверх, чтобы не мешали. Мужики, кряхтя и потягиваясь, разминая руки-ноги выползли из катера. Обнялись. Вот даже Борюсика я обнимала с совершенно искренней радостью. И только я его отпустила, как он попал в лапки Дзетте. Уж как она своего caro к могучей груди прижимала, как целовала! Еще бы – больше суток не виделись. Михалыч, как глава экспедиции, отрапортовал о выполнении. Вот что за ехидная морда? Мог бы и потом неофициально рассказать

Конструктор решили оставить до утра. Нечего по темноте тяжести тягать. Стопудово: или кому-нибудь ногу отдавят, или важную деталь в море утопят. Просто привязали его к пристани покрепче и пошли уже было наверх, но тут дед решил, что нужно барахло из катера забрать. Палатку, которую пацанам оставляли, еще кое-что… Ну надо и надо, пусть достает. Сейчас накормим путешественников, потом поговорим. Я повернулась к лестнице и потопала следом за толпой. Вдруг за спиной вопль, знакомый до боли:

- Fuckyour ass! Puttana!

Я аж присела. Ну Михалыч, ну сукин сын, твою в бога душу мать! Ну!..

А крылатая тварь надрывается:

- Пристрелить! Твою мать!

Вот же Полиглот хренов! И матом покрыть никак не можно – он только новые словечки выучит, засранец.

Засранец не унимается:

- П@#дец! П@#дец котеночку!

А мужики стоят, ржут. Они, наверное, и задержались так из-за этого попугая – поди, поймай его в лесу. Да всю дорогу, поди, матюкам новым учили. Ничего, у меня тоже есть чем удивить.

- Ладно, Михалыч, сюрприз удался. Пошли, что ли, к столу. Сто грамм с устатку будешь?

- Дык я завсегда готов.

- Ты что выбираешь? Перцовку, зубровку или охотничью настойку? Или, может, стрелецкую горькую?

Дед сглотнул и осторожно так:

- Вообще-то, я всегда стрелецкую уважал. А откуда, так сказать, дровишки?

- Ишь какой, все ему расскажи! Нефиг было меня попугаями пугать. И рябиновкой я с тобой не поделюсь, вот.