Забытые острова. Аннушка.

Глава 42

Теперь я знаю, что такое триумфальность. Когда лодка причалила к пристани нашего острова, все без исключения население высыпало на берег – встречать. Шум, крики, махание руками… Аж голова разболелась. Ну а что делать пришлось подниматься на условный броневичок и толкать короткую, но емкую речь: мол, неприятель был хитер и силен, но мы оказались хитрее и сильнее. Теперь ворог изведен под корень, а в отряде пополнение: милая старушка с железным характером, раненая в ж… в ногу блондинка и героический ирландец, который закрыл меня от вражеской пули собственным филеем.

Народ прокричал «Ура», покидал в воздух шапки, у кого они были, и отвалил по работам. Я, правда успела по-быстрому обняться с Дзеттой да с Леркой и договориться вечерком посидеть уже более обстоятельно. Мелочь бразильская, на ощупь убедившись в моей целости, вообще уплыла, расхлюпалась, пришлось ее в чувство приводить. А уже после всего этого до меня добрался Борюсик. То есть, он просто выждал, когда все страждущие получат свои пять минут внимания и успокоятся, и остальное решил забрать себе. Утащил меня в мой же бывший домик – они с Дзеттой теперь в него переехали, плиту поставки караулить – и принялся докладывать, что да как.

Болтал он долго, расписывал все свои решения, причины и ожидаемые последствия, и все ждал от меня оценки: одобрямса или осуждамса. И в какой-то момент у меня возникло такое ощущение, что он мне дела сдает вместе с короной – все, что наворотил за три дня. Вот только я, зараза такая, его с этим прокатила. А все дело в том, что пока мы с Михалычем добирались обратно, я много передумала. Собственно, рассказа старого егеря хватило от силы на четверть часа. А потом я просто сидела и размышляла.

Размышления мои были просты и печальны. Что мне нужно было там, в прошлой жизни, до попадания сюда? Абсолютно ничего сверхъестественного, простые женские желания: дом, дети, нормальный мужик, достаток. Сейчас бы еще добавила: время от времени немного экстрима. Но именно, что немного, без фанатизма. Сигать вниз башкой на резинке с моста я бы точно не стала. Так бы и жила, спокойно и размерено, и была бы довольна. И, может быть, даже счастлива. А здесь, на этих клятых островах, меня постоянно пытались изнасиловать, убить, а то и просто съесть живьем. И ладно бы только звери – они, все-таки, дикие и неграмотные. Но ведь, в основном, это пытались проделать вполне себе цивилизованные люди. И мне постоянно приходилось отбиваться, выживать, защищать сперва себя, а потом и своих людей. И никто не спросил меня, хочу ли я этого. Никто не поинтересовался, каково мне тащить на себе весь этот груз. И никто – ну, почти, - не предложил свою помощь в этом неблагодарном деле. А теперь, после дурацкого похищения и не менее дурацкой войнушки с Карлайлом и его дружками, что-то во мне надломилось. Наверное, я просто устала. Знаете, как бывает: у механической игрушки кончается завод, и она замирает, нелепо раскорячившись в незавершенном движении. Вот и я так же, остановилась и не чувствую в себе сил сделать еще хоть шаг.

Теперь же, хотя меня и выдернули насильно из этой чертовой карусели, мир не рухнул. Без меня ничего не остановилось, не скатилось в анархию, чего я, признаться, опасалась. Но нет, все крутится, все движется, и даже примерно в ту же сторону, что и прежде. Значит, не впустую я пласталась весь месяц, пытаясь наладить сколько-нибудь цивилизованную жизнь с теми людьми, что оказались рядом со мной. Значит, не просто так я тратила нервы и здоровье, пытаясь научить людей быть не толпой, не стадом, а пусть и не братством, но хотя бы более-менее организованной группой, где все стоят друг за друга. Нет, я понимаю, что эта задача выполнена далеко не до конца, но все же начало положено. И вот теперь я могу с легким сердцем и спокойной душой скинуть тяжкую ношу с хрупких девичьих плеч на брутального самца. Трепещите враги, Борюсик идет!

Я действительно поразилась тому, насколько переменился этот человек. Ведь из вялого слабохарактерного маменькиного сыночка получился вполне уверенный в себе и достаточно сильный мужчина. Понятное дело, без влияния Дзетты ничего бы не вышло. По крайней мере, не вышло бы так скоро. Но – вот он, результат. Не в моем вкусе, правда, но зато вполне вызывает уважение к себе со стороны людей. Ну и, как следствие, доверие. Вот пусть он теперь и рулит, а я уйду на покой. Вон стоит на якоре белоснежная красавица шхуна. Томас научит меня управлять парусами, и я займусь, наконец, тем, что мне действительно хочется делать. Буду вместе с ним возить пассажиров и грузы, буду создавать, как говорят умные люди, транспортную связность анклавов. Но перевозки – это так, попутно. Главным для меня становится – и я все больше в этом уверена – именно море и паруса.

Кстати, о глазах: если мне мои не врут, то товарищ Том имеет в мою сторону некий интерес, и отнюдь не платонический. А я, между прочим, и не против. Мужик сильный, правильный, меня защищал, злодея Карлайла победил, общий интерес у нас имеется – паруса, если кто запамятовал. Так что я буду совсем не против составить его счастье. Вот только его Сара малость подлатает…

- Аннушка, ты меня слушаешь?

Возмущенный голос Борюсика выдернул меня из размышлений.

- Я для кого сейчас тут распинаюсь?

- Для себя? – предположила я. – Нет? А для кого тогда? Мне это уже не нужно.

- То есть, как это?

- А вот так. Ты ведь власть в свои руки взял сам, по своей воле. Так?

- Так.

- И какого же… голландского живописца ты пытаешься мне обратно корону навесить? Ведь все решения уже приняты, народу озвучены. И теперь в любом случае обратного хода нет. Хорошо ли, плохо ли, но ты распорядился. И если ты сейчас начнешь отменять свои же решения, как ты потом перед людьми выглядеть будешь? Ты вышел к толпе, продемонстрировал, что у тебя есть яйца и они покрепче, чем у всех прочих. Остальные с этим согласились и тем обязались тебя слушаться. И у тебя отлично все получается. Я права?

- Но… ты же вернулась, и можно все обратно отыграть. Я был вроде как местоблюститель, а теперь королева вернулась на свой престол.

- Это, конечно, было бы возможно, но ты забываешь об одной вещи.

Я продемонстрировала пустое левое запястье.

- Для системы, для пришельцев этих гребаных, я теперь не существую, я – пустое место. Понимаешь, физически я вроде бы вот она, а по документам – померла.

- Ну и что? За то, что ты делала и еще сделаешь, порцию еды ты всяко заслужила. А что до системы, так люди будут смотреть на тебя, а не на интеркоммы. Формально, для системы, я буду числиться начальником, а по факту рулить будешь ты, как и раньше.

- Не-не, тут мы возвращаемся к началу разговора. Ты власть взял? Взял. Потом отдал? Отдал, да еще прежде, чем я об этом заикнулась. И теперь случись что, сможешь ты снова в начальники пролезть? Думается мне, что нет. Так что ты давай, рули, как и эти три дня рулил. Спецов у тебя хватает. По технике – Аджитка, по военному делу – вьетнамец и Снегурка, завхоз есть, строитель есть, даже главный огородник имеется. Если ты не в теме – подойди, да спроси. Тебе подробно все опишут и разжуют. А если какой действительно сложный вопрос – тогда, может, и я что подскажу или, вон, Михалыч. И еще подумай: сейчас ты себя мужиком проявил, настоящим мачо. А мачо, если ты не знал, это такие суровые испанские парни со здоровенными ножами, называемыми мачете. И эти ножики они не стесняются пускать в ход при каждом удобном случае. Видал, как твоя Дзетта на тебя смотрит? А теперь прикинь, что она о тебе подумает, если ты решишь вернуть все обратно. Прикинул?

Борюсик задумался и сразу погрустнел – видать, прикинул. Но попытался еще разок:

- Аня, а ты как же?

- Как-как, обыкновенно. Ты ж не думаешь, что я с первого дня только и думала, как бы мне в королевы выбиться? Само так получилось. Я ведь, если ты заметил, по-всякому отбрыкивалась, но каждый раз так выходило, что больше некому. Да и коней, как говорится, на переправе не меняют. Но так вышло, что кобыла сдохла, хоть и виртуально, и пришлось искать другого идиота, который взвалит на себя все это и потащит дальше. А ты молодец, смог, доказал. И себе доказал, и людям. Ну и я, выходит, не впустую всех строила. Один только день и побурлили, а потом все по-старому поехало. Не, не хочу я обратно в королевы. Максимум – в члены малого королевского совета. Так что давай, царствуй, а я, вон, пойду делом займусь: стены штукатурить, обои клеить… Да и кирпич класть тоже умею. Ты лучше сейчас вот чем озаботься: надо контакт налаживать с нормальными группами, кооперироваться с ними, да посылать бойцов бандитскую вольницу окончательно изничтожать. Заодно группа людьми прирастет. Бери в охапку нового радиста и топай на ответственные переговоры. А я в больничку схожу, народ проведаю.

Вот насколько противно видеть морды всяких утырков навроде Карлайла, настолько же приятно видеть искреннюю радость близких людей. А все те, с кем я сюда приплыла с того, старого острова – они все мне стали близки. И Сара не исключение. Встречать меня на берег она не побежала. Вернее, очень быстро оттуда ушла, едва увидела новых своих пациентов. Вот я к ней и забежала. Обнять, чмокнуть в щеку, минуту поболтать о погоде и, заодно, показаться специалисту. Еще, понятное дело, надо было поглядеть, как разместили новеньких, да и стареньких стоило повидать, внести разнообразие в их постельный режим.

Сара, как меня на пороге увидела, попыталась встать по стойке «смирно» и отрапортовать что-то там насчет «во вверенном подразделении происшествий не было». Видимо, Снегурка, то бишь, фрекен Олсен, совсем заскучала. Но я на эту речь только рукой махнула. Подошла, обняла нашу докторшу и в порыве откровенности призналась:

- Вы не представляете, как я по вам соскучилась!

И ведь ни грамма не лукавила, действителльно соскучилась. Каким-то образом австралийка умудрялась вносить некое подобие порядка в наш вечный хаос. Я это лишь теперь смогла оценить.

- И я тоже, мисс Анна, - отозвалась растроганная женщина, - и я тоже.

И тут же, застеснявшись такого проявления чувств, включила режим строгой докторши:

- Мисс Анна, снимайте штаны. Мне требуется осмотреть вашу рану.

С медициной не спорят, особенно здесь. Пришлось снимать, показывать. Сара поглядела, чем-то помазала, вынесла вердикт:

- Все в порядке. Через неделю будете бегать.

Ну, неделя – так неделя.

- А посещения больных разрешены?

- Вообще-то, нежелательно, но сегодня для вас я сделаю исключение. Проходите.

Ввиду неожиданного наплыва больных, простывшая француженка была переведена на амбулаторный режим. Да она, собственно, еще три дня назад выглядела вполне неплохо. Снегурка тоже была почти что отпущена, и щеголяла шикарным гипсом на верхней своей полутушке. Попробуйте представить себе гипс, надетый на пятый размер бюста. Красотки Валеджо в своих бронелифчиках просто нервно курят в сторонке. Ну и Фридрих от нее не отходит, тем более, что как слегка пораненый герой имеет законное право находиться в одном с ней помещении. Она, кстати сказать, не особо-то и противится.

В общем, в лазарете сейчас было четыре пациента: переломанная морем девушка Ирина, переломанная жизнью и садистами-прибалтами министерша Марианна, подстреленная бандитами блондинка-француженка с неизвестным пока именем и продырявленный в приличных и неприличных местах ирландец Томас Донован.

Иринка была рада. Не нужно быть большим знатоком физиогномики, чтобы это разглядеть. Она, как выяснилось, всерьез считала, что меня выкрали вместо нее. Пришлось успокаивать, рассказывать «по секрету» о том, что на самом деле господин Карлайл решил сделать меня любимой женой. Но моего мнения спросить забыл, за что и поплатился. Думаю, уже через полчаса этот секрет будет известен всей дамской половине населения острова. Вон, как ушки навострила Сарина помощница.

Марианна, что удивительно, тоже была рада. Видимо, все те события, которые произошли с ней здесь, на островах в последние две недели, что-то кардинально переменили в ее отношении к себе, к людям и к жизни вообще. Как говаривал, бывало, крестный отец американской мафии дон Корлеоне, пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу. Ей в задницу попала не пуля, но нужный эффект, как видно, проявился.

Француженка не тряслась, не бледнела и не пыталась уползти куда подальше – уже хорошо. Правда, особой радости при виде меня не проявила, но мне оно и не нужно. Морду при виде меня не кривит, и ладно. Впрочем, я думаю, ей уже объяснили, кто я такая, и что из себя представляю. Так что вряд ли она решится на демонстративное проявление неуважения.

Ну а вот и Том. Его уложили отдельно, насколько это было возможно, чтобы не смущал дам своим пострадавшим афедроном. Сара, конечно, поохала, пока перевязывала раненого героя, но прогноз выдала достаточно обнадеживающий. Самое проблемное – это, безусловно, перебитая пулей кость плеча. Но я достаточно качественно зафиксировала руку, так что ей почти ничего не пришлось исправлять. Сейчас он спит после наркоза – пришлось делать операцию, удалять из раны несколько небольших осколков кости. Жаль, я надеялась посидеть с ним, поговорить… О чем? Да все равно. Просто хотелось побыть рядом. Ну да ничего, ближайший месяц он никуда отсюда не денется. А потом… потом, может, и не захочет никуда деваться.