Заклинатель кисти

Глава 19. Переполох

Аум.

По пути Рюу рассказал, что некий заклинатель кисти по имени Инур, с которым дракон, судя по всему, крутит какие-то особые шашни, угодил в передрягу и со вчерашнего дня не появлялся дома. А живут они вместе, поэтому мимо глаза друга такое ускользнуть никак не могло.

— Может, где-то запропастился по делам? — предположил Аум.

Рюу сокрушенно покачал головой.

— Исключено. Обычно Инур всегда сообщает мне, если где-то задержится. На всякий случай.

Аум смешливо фыркнул.

— Да ты у нас стал прямо мама-сиделочка, — но затем, поймав на себе недовольный взгляд дракона, пожал плечами. — Что? Это смешно. Раньше-то ты подобными сентиментальностями не утруждался.

— Раньше — это раньше, а сейчас все иное.

— Это да, — задумчиво согласился Аум. Что правда, то правда. Раньше Рюу был своенравным и очень опасным. Никто никогда не знал, что у него на уме, и что он удумает на этот раз. Конечно, и сейчас не особо-то добряк, но присмирел немного. Неужто стареет? — Я думал, ты с заклинателями не в ладах после Абула…

Рюу помрачнел и, помедлив, сказал:

— Этот мальчика особенный.

Аум хитро улыбнулся.

— Особенный, значит…

Рюу с долей смущения посмотрел на прислужника Мори, затем нахмурился.

— Не будем об этом.

— Как скажешь, как скажешь! — рассмеялся Аум. — Ну, куда мы идем? — осмотревшись, спросил он.

Издалека доносился бой пожарного колокола, но в этих районах жизнь текла спокойно и своим чередом. Вот только люди некоторые тут носили одежду побогаче, чем в прошлых районах, да и лавок всяких побольше можно было приметить.

— В район текстильщиков. Мой знакомый, Алу, поможет нам с маскировкой.

— Маскировкой? Я думал, мы будем пробиваться с боем… куда мы там хотели.

— Это привлечет слишком много нежелательного внимания. Оставим это в качестве крайней меры.

— Ух ты, что же это случилось? Сам ужасный и великий Рюу решает оставить бой крайней мерой?

Рюу недовольно вздохнул.

— А тебе лишь бы позлорадствовать, а! Вот уж кто точно не изменился.

— Ну, извини, — хихикнул Аум. — Я не намерен размокать, как ты, — однако затем поймал на себе суровый взгляд дракона и притих.

— Я не намерен размокать, — проворчал тот, затем, помедлив, добавил: — Шевелись быстрее. Мой брат куда ближе, чем может показаться. Мы должны действовать спешно и освободить Инура до того, как он прилетит.

Аум озадаченно нахмурился.

— А он прилетит так скоро?

— Да.

«Вот ведь…» — цокнув языком, подумал прислужник Мори.

Рюу вдруг резко повернул к одной из лавок, вывеска которой была сделана искусно, и на ней значилось «Ткани Алу». Внутри это оказался прям целый магазин — с рулонами тканей на продажу, лентами и прочими радостями для рукодельниц. За низкими переговорными столиками сидели клиентки и продавцы, рассматривали товар вблизи и обсуждали всякое. Рюу, не обращая ни на кого внимания, тут же последовал напрямую к прилавку. Аум направился за ним, однако задумчиво поглядывая по сторонам. К счастью, они не привлекли особо много лишнего внимания.

За прилавком в дальнем углу магазина, откуда открывался хороший вид на все помещение, сидел молодой, но ухоженный человек, который с сомнением посмотрел на подошедшего к нему Рюу и спросил:

— Господин, вы чего-то желаете?

— Я хочу вызволить птичку в клетке, — ответил дракон.

Работник тут же встрепенулся, поднялся и, сказав, что Алу уже ожидает их, проводил во внутренние хозяйские помещения, более похожие на небольшие склады при магазине. Все такие же рулоны тканей, принадлежности для шитья от скромных до изысканно и подчас чрезмерно украшенных, ленты, пояса… Что-то было разложено аккуратно и даже пронумеровано или подписано, но некоторые товары пребывали в беспорядке, словно их только недавно выгрузили.

В это царствие одновременного порядка и беспорядка к ним пришел аккуратно причесанный и ухоженный мужчина лет, пожалуй, тридцати с черными короткими волосами. Он кивнул и почтительно улыбнулся им.

— Рюу, сколько лет, сколько зим!

Дракон ответил ему сдержанной улыбкой и таким же кивком.

— Одежда работников Линжа готова. Идеально сымитировать ее было непросто — к сожалению, он работает не с нашим домом, однако мои работники весьма искусны, — он жестом приказал одному из складских рабочих что-то принести, и вскоре неизвестный мужчина-работяга с пропитым лицом явился обратно, аккуратно неся два халата и еще какие-то сторонние тряпки.

— О, отлично, отлично! — увидев принесенную одежду и получше рассмотрев ее, улыбнулся Рюу. — Чего и следовало ожидать от такого умелого мастера и руководителя, как Алу!

Предположительный хозяин заведения довольно рассмеялся.

— Что ты, что ты, Рюу. Я всего лишь скромный текстильщик! — затем бросил на работника жесткий взгляд и жестом велел тому убираться. Передав им одежду, неизвестный почтительно и молча поклонился и скрылся из виду.

«Скромный, да уж… — подумал Аум, припоминая все то напускное великолепие магазина. Мимо такого, не бросив хотя бы одного взгляда, уж точно не пройдешь… Однако что сильнее напрягло прислужника Мори — то, что одежда идеально подходила ему по размеру. Ее не могли сделать моментально, поэтому… Выходит, этот коварный Рюу заранее спланировал, что Аум с ним пойдет, и там, в доме Унира, лишь притворился, что впервые за долгое время видит его? Догадавшись, бывший русал еле-еле сдержался, чтобы не скривить недовольную физиономию. — Вот ведь подлец…» — однако сохранял спокойствие и молчание в присутствии предположительного Алу. Рюу сейчас ценный союзник и позорить его перед знакомым своим своенравным поведением — плохая затея.

Вдоволь разбросавшись показными любезностями, дракон и хозяин заведения, наконец, подвели разговор к концу — когда Алу, посерьезнев, сказал:

— С тебя тогда должок. Завтра поздно вечером, мои склады.

Рюу молча кивнул. Мужчина, улыбнувшись, пожал ему руку на западный манер, а Аум почтительно поклонился в знак благодарности, и они с драконом затем вышли через заднюю дверь, в узкую улочку между домами.

— Давай… переодевайся. Времени мало, — отойдя немного от двери, скомандовал Рюу и сам принялся тут же переодеваться.

Аум же скривил физиономию.

— Выходит, ты все знал и спланировал заранее?

Дракон рассеянно улыбнулся.

— Можно и так сказать.

— Откуда?

— Нуууу… узнал, что Мори здесь, заскочил к нему, мы выпили чаю, поговорили… Вообще, это он предложил мне взять тебя на подмогу.

Аум недовольно фыркнул. Вечно господин любит все за него решать.

— Зачем нам эти тряпки?

Рюу жестом приказал ему говорить тише, да и сам понизил голос.

— Мои источники говорят, что Инура могут держать в одном из подсобных помещений борделя Линжа.

Аум усмехнулся.

— Что же это у тебя за друг такой, который насолил такому человеку, как Линж?

— Очень… необычный заклинатель.

— Да уж, — тяжко вздохнул Аум, — мне что-то в последнее время только такие и попадаются… Что, кстати, за должок?

Рюу вдруг виновато улыбнулся.

— Видел, какое там нагромождение товара? — Аум кивнул. — Так вот… у Алу в последнее время возникли проблемы с одним сильным конкурентом — он терроризирует его склады в складском районе. Недавно даже один подожгли, но, к счастью, сторож вовремя заметил, и ему удалось потушить пламя до того, как оно охватило здание. Мы договорились, что его мастера в кратчайшие сроки сделают нам одежду, а я помогу ему разобраться с нападками конкурента.

— Мило, — фыркнул прислужник Мори, на самом деле совсем не найдя это милым.

— Понимаешь… в этом деле мне тоже понадобится твоя помощь.

— С какой такой радости? — возмутился Аум.

— Господин Мори сказал, что от твоего лица дает согласие на все это, — хитро улыбнулся Рюу. Прислужник недовольно скривил физиономию.

— Тогда зачем спрашиваешь?! — а сам подумал: «Вот ведь напасть…» — И я на твоем месте так бы ни ликовал, Рюу, если вскоре прилетит твой брат, может, эти склады перестанут иметь какое-либо значение.

Дракон помрачнел и, помедлив, произнес:

— Именно поэтому мы и вызволяем того паренька. Чтобы склады — да и не только они — имели значение.

Аум не понял логику Рюу, но не стал портить момент своим ворчанием.

Раниш.

Дэвид Роули оказался человеком мерзким, с сомнительной честью и холодным сердцем, но платил щедро, поэтому Раниш предпочел закрыть глаза на личные качества нанимателя. Конечно, узнай об этом в его родном племени, и отец тут же послал бы гневное письмо, требуя найти себе другого временного господина, который соответствует моральным и нравственным стандартам родного народа мужчины. Однако чему научился Раниш за годы странствий по Ближнему Востоку — так это тому, что для зарабатывания денег хороши любые средства. Даже подчинение такому гнилому человеку, думающему лишь о собственном обогащении.

Местный люд для него — не более чем дикари и простофили, которые должны знать свое место, а также подчиняться им, продвинутым людям Запада. Что уж говорить о Дальнем Востоке, который куда менее технически развит — он для господина Роули и вовсе нечто невообразимое. Мало того, что выгоды от такого особо не получишь, так еще и за диковинные обычаи местные народы цепляются куда более рьяно, чем жители Ближнего. Естественно, по этой самой причине Дэвид сначала сомневался, нанимать ли ему «грязного дикаря» с Дальнего Востока, который, однако, весьма и весьма хорошо говорит как на родном языке Роули, так и на местном. Однако, не найдя лучшей кандидатуры, мужчина решил сдаться и нанять Раниша на смену внезапно захворавшему и слегшему с горячкой Пьеру. Дэвид распорядился оказать бывшему переводчику лучшее возможное лечение, но неустанно ворчал, что тому затем придется расплатиться с ним за такие расходы, да и, если честно, не особо надеялся на его выздоровление. Господин Роули вообще человек черствый — судьбы других людей волнуют его редко и обыкновенно из корыстных целей.

Раниш в основном помогает в переговорах с поставщиками и прочими деловыми партнерами, которые содействуют в открытии их текстильных фабрик. Естественно, все, кто так или иначе оказывают им поддержку, рассчитывают затем в большей или меньшей степени заработать за счет этого предприятия. Люди, которые хотя бы немного разбираются в торговле, понимают, что открытие фабрик не сулит ничего хорошего кустарным производителям: у них появится очень сильный и большой конкурент, который рано или поздно может вытеснить их с рынка и монополизировать его часть. Скорее всего, именно этого и добиваются Роули — победить финансово и влиянием. Грязная игра, но Ранишу нет никакого дела до интриг людей Запада и местного королевства: ему платят за работу и славно.

Однако рядом с такими людьми рано или поздно начинают появляться нежелательные гости в виде чужих лазутчиков, ничего не представляющих из себя подлиз, пытающихся урвать кусок господской снисходительности, а также прочий сомнительный сброд. Дэвид поступает со всеми ними расчетливо и жестоко: их либо разгоняют, либо отлавливают и выпытывают у них всю необходимую информацию. В число последних несчастных и попал черноволосый и хороший собой юноша, в последние дни крутившийся неподалеку от господина. Поначалу никто особо не придал ему значения, однако затем, когда тот сделался наглее и стал мелькать чаще и отчетливее, Роули заинтересовался им и велел одному из деловых партнеров заняться шпионом — выяснить, что ему нужно, и кто его подослал.

Люди Линжа — одного из местных богатеев — подкараулили незваного гостя, который проглотил наживку иностранного господина и явился на фальшивую встречу с ним, изловили его и приволокли в особые подсобные помещения борделя, смастеренные так, что оттуда не ускользнет ни лишнего звука. Может, в деле этом замешан какой-будь бессовестный заклинатель, решивший продать этим подонкам свои услуги и заглушающие заклинания, однако Раниша данное не должно беспокоить. Эта забота не входит в его обязанности… пускай чувства гордости и справедливости в нем негодуют при мысли о подобных интригах и зверствах, однако мужчина понимаешь, что его единственная задача сейчас — честно отработать на Дэвида условленные пару месяцев и получить хорошую плату за свои труды, чтобы порадовать затем домочадцев и снабдить племя немалыми средствами для существования. К сожалению, мир часто устроен нечестно, и поэтому Ранишу приходится терпеть, ибо терпение и труд помогут ему преодолеть все — даже низости и грязь этого мира.

Однако в конечном счете произошло то, чего мужчина никак не мог ожидать: на следующее утро после поимки шпиона Дэвид Роули вызвал его к себе. Господин вальяжно лежал в крупной постели с балдахином, сделанной на западный манер, и не особо-то и намеревался поднимать и одеваться в присутствии Раниша. Лишь одеялом прикрылся да курил сигару прямо там же. Золотистые волосы его были растрепаны, но завивались, и это придавало неопрятной прическе определенный шарм. Он не был особо сильно подтянут, хотя ростом обладал достойным. Курносое лицо его обыкновенно бывало либо задумчивым, либо недовольным, либо его украшал (или уродовал) недобрый оскал. В тот момент Дэвид был, скорее, более задумчив, чем зол, и одно это могло радовать. Наверное… не будь господин таким непредсказуемым…

— Ах, ты пришел, отлично, — лениво бросил он, посмотрев на Раниша, и даже не утрудился сесть, продолжая говорить с ним из полулежащего положения. — Дело к тебе есть.

— Я слушаю, господин, — из вежливости отвесив почтительный поклон (почему-то этот типичный восточный жест особенно нравится Дэвиду), сказал мужчина.

Роули довольно улыбнулся, затем, помедлив, спросил:

— Я слышал, вы, люди Дальнего Востока, искусны в мастерстве пыток, не так ли?

Раниш нахмурился. Люди Дальнего Востока разбиты на много племен со своими традициями, обычаями и мастерством. Будет ложью сказать, что между ними всеми нет общих черт, однако… народ Раниша не особо величает пытки. Раньше, когда номады были объединены в одно огромное и практически единое государство, то да… такое, действительно, было, но несколько столетий назад оно распалось под тяжестью внутренних распрей и войн с обложенными данью королевства Ближнего Востока, и отныне часть племен не хотят иметь ничего общего с тем наследием предков. В том числе и народ Раниша.

— Возможно.

— Возможно? — заинтриговано вскинул бровь Дэвид, затем, не дожидаясь ответа от Раниша, добавил: — Знаешь, этот наш милый шпион не раскалывается. Все говорит, что никто его не посылал, и он это сам, но я ему не верю. Раз эти ближневосточные свиньи не могут выполнить простую работенку, то как насчет того, чтобы поручить ее тебе? Вытащишь из шпиона, кто его послал, и я щедро награжу тебя — увеличу плату в два… нет, в три раза!

Роули младший полагает, что все в мире можно купить, а что нельзя, то не имеет смысла. Однако молодой человек ошибается — существует очень много значимых вещей, которые нельзя ни купить, ни продать… И одна из них — чувство собственного достоинства. Однако Раниш оказался связан по рукам и ногам — откажи он господину, и тот запросто рассвирепел бы и лишил его вообще какой-либо работы. Вот только и согласиться на такое дикарство язык не поворачивался, и тогда мужчина решил просто сохранять молчание. Господин Роули счел его за ответ, который более всего ожидал услышать, и довольно улыбнулся.

— Значит, согласен. Отлично! — не поднимаясь, Дэвид позвонил в колокольчик, и тотчас явился один из его ближних мужских слуг, мужчина средних лет с залысиной, в очках и в черном костюме с галстуком-бабочкой. Роули велел ему отвести Раниша к шпиону в бордель Линжа и объяснил, что необходимо сказать всем его работникам, чтобы их беспрепятственно пропустили. Тот, кого, кажется, называют камердинером, внимательно выслушал Дэвида, затем с серьезным видом велел мужчине с Дальнего Востока следовать за ним.

Так как Ранишу ничего не нужно было брать из своей комнаты, они тотчас собирались направиться в бордель Линжа, однако по пути из дома, в котором остановился Роули и который переоборудовал на пышный западный вкус, им повстречался болезненно-бледный мужчина, в котором наемник быстро узнал Пьера — бывшего переводчика, который слег с горячкой. Выглядел он все так же плохо, хотя и смог более-менее прилежно одеться в штаны, рубашку и жилетку, соломенные волосы его были растрепаны, да и его, похоже, знобило. Такому человеку надо не по дому расхаживать, а лежать в постели. Уже несколько недель прошло, а Пьер все никак не может оправиться — похоже, он заразился чем-то очень серьезным… или даже смертельным.

— Господин, что вы здесь делаете? — возмутился камердинер. — Вам немедленно нужно вернуться в постель!

— Я иду с вами, — заявил Пьер, подойдя к ним.

Слова бывшего переводчика изрядно удивили слугу, и он попытался еще раз уговорить мужчину вернуться в постель, но тот уперся, словно осел.

— Мне нужно повидать того человека! — нахмурившись, вдруг воскликнул он, затем, прикрыв рот платком, изошел в кашле. Камердинер, ворча, хотел уж было либо сам отвести Пьера обратно в постель, либо позвать кого из прислуги, но Раниш вдруг сказал:

— Пусть идет с нами.

Слуга удивленно воззрился на него и хотел уж возразить, но, встретившись со спокойным и загадочным взглядом восточанина, передумал и вынужден был согласиться. Раниш давно смекнул, что он, как и многие прислужники Дэвида, боятся его. Мужчина не был уверен, почему… может, все дело в том, как он вечно отстранено держит себя?.. как таинственная книга, которую не открыть и не прочитать.

— Спасибо, — когда они вышли из дома во внутренний дворик с садом, сказал ему Пьер.

Раниш на это усмехнулся и сказал полушутливо:

— Не помри по дороге.

Бывший переводчик не нашел это смешным, а камердинер уж тем более.

Однако Раниш не просто так позволил Пьеру пойти с ними — в иной ситуации он бы просто не стал вмешиваться. По правде говоря, восточанин сразу приметил одну деталь, которая ускользнула от глаз остальных — бывший переводчик припрятал револьвер. Зачем он мог ему понадобиться?.. Именно это и хотел выяснить Раниш.

Пускай еще не наступил вечер, но в борделе и в районе, в котором он располагается, уже было оживленно. Камердинер и Пьер с их диковинной одеждой выделялись, и народ не переставал глазеть, что немного раздражало Раниша — ему всегда нравится оставаться в стороне от лишнего внимания зевак. Однако пришлось смириться — такова особенность его нынешней работы. К счастью, она не будет длиться вечно… Вот только пытать Раниш никого не собирался — он попробует разузнать то, что нужно господину Роули, более цивилизованными методами.

Войдя в бордель, они прошли к приемной стойке у входа, и мужчина перевел сидевшей там девушке слова камердинера: мол, пришли от господина Дэвида Роули и желаем увидеть незваного гостя. К счастью, работница быстро сообразила, что к чему, и строго велела им, согласно правилам заведения, сдать все оружие на входе. При камердинере ничего не было, и девушка, не поверив этому, даже осмотрела его. Раниш послушно оставил в корзине у стойки клинок (вообще, в столице нельзя носить при себе оружие не воинам, но на такую безделушку никто не станет писать на него заявление в местный охранительный орган). С Пьером все обстояло интереснее: если бы пистолет был у него при себе, то работница бы быстро приметила это, и у него были бы большие проблемы. Однако Раниш еще до того, как они явились в бордель, осторожно предложил бывшему переводчику передать револьвер ему, чтобы получилось пронести оружие в помещения борделя. Естественно, шептались они не на глазах у камердинера, а когда тот, немного заплутав, пытался разобраться, куда им идти.

— Слишком очевидно, что у тебя при себе оружие, — шепнул ему Раниш и улыбнулся. — Тебе повезло, что твой друг, — он кивнул в сторону слуги Дэвида, — такой глупый и слепой слизняк. В борделе такое в два счета заметят.

— Он мне не друг, — напрягся Пьер.

— Отдай револьвер мне, и я пронесу его.

Бывший переводчик замялся, но затем, помедлив, все же аккуратно и как можно незаметнее передал ему оружие. Раниш убрал его как можно глубже во внутренний карман халата. Если правильно держать себя и не нервничать, то туда даже никто и не полезет.

— Вы ведь… никому не расскажете?..

— Нет, — пожал плечами Раниш.

Пьера, однако, не особо воодушевили слова мужчины — похоже, хворый не очень-то и доверяет ему. Оно и понятно…

В борделе девушка у стойки, осмотрев камердинера (к недовольству последнего), принялась за Пьера, однако, заметив, что тот хворый, сделала это очень быстро и совсем поверхностно, видимо, боясь заразиться. К Ранишу она попробовала подступиться, но посмотрела ему в лицо, прикинула, что такого сурового господина лучше лишний раз не доставать, убедилась, что он положил клинок в корзину для хранения оружия, прикрепила на него какую-то бумажку с номером и парой слов, и спросила:

— Что-то еще есть?

— Нет, — сухо бросил Раниш.

Девушка немного помялась и кивнула.

— Можете проходить, — затем объяснила, куда идти.

Нужное помещение располагается на первом этаже, рядом с другими подсобными комнатами. Шли они туда в полном и скучном молчании, однако Раниш воспользовался заминкой, чтобы оценить ситуацию: охраняется бордель хорошо, людей много… если что-то пойдет не так, переполох будет еще тот. Хотя в этой части здания уже не так многолюдно. Стоило им пройти дальше, как в поле зрения попала парочка вооруженных воинов. Должно быть, Линж поставил следить за пойманным. Заметив их, мужчины нахмурились и напряглись. Один из охранников прошел к ним.

— Стой! Кто идет?

— Мы от господина Дэвида Роули, — не дожидаясь, пока камердинер соберется с силами и мозгами, чтобы сообщить Ранишу, что переводить, сказал восточанин. — Пришли к шпиону по приказу господина. Чтобы узнать, кто его послал.

— Мы и сами неплохо справляемся, — прищурился воин, скорее, чтобы не ударить в грязь лицом. Ведь если Дэвид послал их, то это непрямым текстом укор всем остальным, кто пытал шпиона да так ничего и не выяснил нужного.

— Тогда почему же ты не пойдешь и не сообщишь об этом господину? Уверен, он будет счастлив узнать, как продвигается допрос, — решил дерзнуть Раниш. Обычно это нежелательно делать, пускай воин фактически не может тебя взять и зарубить на месте: за такое положена смертная казнь, однако сумасшедшие всегда и везде найдутся… Вот только в данном случае правда была на его стороне, и охраннику нечем было возразить.

Скривив физиономию, воин вернулся к другому охраннику, что-то быстро сказал ему, повернулся к ним троим и произнес неохотно:

— Можете войти, — затем кивнул на ближайшую раздвижную дверь.

Раниш хитро улыбнулся им, таким образом четко обозначив свою победу.

В небольшом помещении посреди каких-то мешков и ящиков лежал на боку связанный по рукам и ногам молодой человек с длинными черными волосами, которые закрывали его лицо, и в потрепанном халате. Он был бос и не среагировал на их появление. Спал? Или?..

Пьер хотел уж было подойти к нему, но Раниш остановил его жестом.

— Стой, — приказал он ему.

Бывший переводчик удивленно посмотрел на него и нахмурился, однако не стал испытывать терпение восточанина. И правильно. Раниш затем неспешно подошел к шпиону и хотел уж было склониться и убрать волосы с его лица, как вдруг тот резко дернулся и чуть не сбил восточанина с ног. К счастью, быстрота реакции не подвела мужчину, и он сумел уйти от удара, ухватить разбушевавшегося за ворот халата и приблизить к себе. Пряди волос расступились в стороны, явив на лице два внушительных шрама, напоминавших сильные ожоги. Такое сочетание красивого личика с жуткими пятнами настораживало и наводило на мысль о демоническом… Шпион ощерился.

— Отпусти меня.

Однако Раниш, не растерявшись, усмехнулся.

— Полегче, киска-акробат, а то ведь так можно и ненароком пришибить кого-нибудь, — затем отстранил Инура от себя, и тот достаточно ловко уселся на земляном полу, хотя ноги у него были связаны, а руки — тем более, да еще и заведены за спину.

— Кто вы? Зачем вы пришли? — шпион глянул в сторону остальных явившихся, но, приметив Пьера, напрягся, занервничал и отвел лицо в сторону. Бывший переводчик тоже похмурел, и его охватило напряжение. Раниш с любопытством приметил это, но решил не давить.

— Господин Дэвид Роули послал нас. Чтобы мы выяснили, кто же является твоим нанимателем, — начал спокойно восточанин, прощупывая почву.

Шпион усмехнулся.

— Что, всех троих? Какой сервис… Но я уже сказал людям Линжа и скажу вам — меня никто не нанимал. Это личный интерес, — однако, говоря это, Инур пребывал в странном напряжении. Либо он лгал, либо было еще какое-то обстоятельство… И Раниш решил это проверить. Хмыкнув, он опустился на корточки и вдруг дал шпиону пощечину. Достаточно слабую, чтобы что-то сломать, и достаточно сильную, чтобы тот почувствовал. Инур, издав болезненный стон, упал на пол, а Пьер, словно с цепи сорвавшись, недовольно воскликнул:

— Немедленно прекратите! — и уж потянулся к тому месту, где ранее прятал револьвер, но, опомнившись, застыл с изумленным лицом.

Раниш поднялся и довольно улыбнулся. Кажется, мозаика в голове начинала складываться…

— Ах, вот оно, значит, как… Вы, выходит, заодно?

— Пьер, что он говорит? — занервничал камердинер, однако бывший переводчик ничего ему не ответил. — Пьер?!

— Мы не заодно, — мрачно проворчал шпион.

— Да ну?.. А уж не это ли ты, дорогой вовсе несообщник, ищешь? — Раниш, немного опьяненный озорством, извлек из халата припрятанный револьвер. Камердинер, который совершенно не понимал, что происходит, и что все говорят, хотел уж было отступить к двери, но Пьер остановил его жестом.

— Нет, — просто и жестко сказал он. Камердинер не осмелился открыть дверь.

Однако тем временем в коридоре и без того послышалась возня, затем какие-то окрики, короткие крики и звуки ударов. Присутствовавшие в комнате замерли в недоумении. Затем раздвижная дверь распахнулась, и в комнату заглянул высоченный, рыжий и усатый мужчина, похожий внешне на номада. Такое скопление людей в подсобке, похоже, изрядно изумило его.

— Ну, что ты там копаешься?! — послышалось недовольное ворчание, и в проем попытался протиснуться хиловатый темноволосый молодой человек. Он с удивлением и недовольством оглядел собравшихся. — Это еще что за хрены?!

— Наконец-то! — раздраженно воскликнул Инур. — Почему так долго?! Еще немного, и меня бы, чую, посетил сам король!

Естественно, очень скоро несколько пар недовольных глаз устремились на Раниша, державшего все это время револьвер и отчетливо выглядевшего на фоне всех других плохим парнем. Хотя, честно говоря, восточанин понятия не имел, как из этой штуки стрелять — он достал ее только затем, чтобы сильнее позлить паренька Пьера и посмотреть, что тот предпримет.

Инур.

Естественно, я догадывался, что с работенкой Уджа все обстояло совсем непросто. Однако какого же было мое удивление узнать, что, оказывается, этот лис не устроил мне западню, а просто Линж обогнал рыжеволосого паршивца и сработался с богатым иностранцем быстрее. Хаха! Вот ведь умора — великий и ужасный Уджа так прокололся!.. Вот только в весьма затруднительном положении оказался-то я. Мало того, что этот Дэвид Роули, в отличие от большинства других толстосумов Запада, оказался весьма хитер, так еще и информации особо никакой интересной о нем не разрыл, угодив в капкан фальшивой встречи и очутившись пойманным, связанных и запертым в подсобном помещении борделя Линжа. Этот уродец с его армией охранников-солдатиков даже пробовал пытать меня — и психологически, и парочку ногтей на правой руке вырвал. Да только видал я истязания и похуже, поэтому ничего путного он от меня не добился, а калечить сильнее пока не осмелился — я им все-таки нужен, скорее, целым, чем по кусочкам. Однако, увы, это всего лишь вопрос времени: Уджа четко дал понять, что если попадусь, то сам за себя. Ну что ж… сам и сам. Нужно только момент подходящий было выждать, а он, собака, все никак не подворачивался. И куда запропастился Рюу? Я его даже словесным заклинанием призвал, а он особо-то и не спешил. Хорош слуга, ничего не скажешь.

Когда их глупые попытки выпытать у меня что-либо путное провалились, Линж распорядился «солдатикам» держать меня в подсобном помещении, а сам куда-то намылился… В любом случае, происходящее ничего хорошего не сулило — рано или поздно из меня сделают отбивную, и даже проявившиеся на лице родимые пятна не помогут и никого до усрачки не испугают. Похоже, этой штукой только таких суеверных дураков, как мои погибшие родители, и пугать…

Только все к следующему дню притихло, и у меня появился план, как отвлечь двух охранников и вырубить их одного за другим, как вдруг нагрянули каких-то три странных чудака… Точнее таковыми они мне представлялись, пока дальневосточная обезьяна не начала строить из себя важную и вооруженную персону, хотя, судя по всему, даже стрелять-то и не умеет из револьверов, и в одном из западных людей я не узнал Пьера. Вот ведь!.. Что он здесь забыл?! Да и я думал, что он — ну, не знаю… — погиб или не приехал… В тот момент даже и уверен-то особо не был, рад ли был его прибытию на Восток или наоборот разозлен.

Однако мысли обо всем этом ненадолго отступили на второй план, когда дешевый спектакль прервало появление Рюу… и еще какого-то ворчливого малого. Даида, наконец-то он приперся!

— Наконец-то! — скрыл за раздражением облегчение и радость. — Почему так долго?! Еще немного, и меня бы, чую, посетил сам король! — конечно, Его гребанное Величество вряд ли бы оказало такую честь драному простолюдину вроде меня, но в тот момент чувствовал своим долгом проворчать что-нибудь этакое.

— Стоять! — дальневосточная обезьянка направила на Рюу револьвер, попытавшись состроить серьезный вид, хотя явно идиот не знал, что творил. Он даже на курок не нажал, тупица!

Быстренько прикинув, что от обезьяны, неумеющей пользоваться револьвером и без какого-либо явного вооружения в виде клинка, вреда много не будет, тут же рванулся к ней, намереваясь сбить с ног. Конечно, этот кретин мог бы врезать мне оружием по лицу или иметь что-то тайно спрятанное, однако мне повезло, и тупица, действительно, повалился со мной на землю и на время потерял самообладание. Однако даже этого короткого мига его изумления и полной беспомощности хватило мне, чтобы откатиться в сторону и дать быстро сообразившему Рюу отобрать у обезьянки револьвер. Следующее, что получил человек с Дальнего Востока — меткий удар в рожу… а затем вырубился.

— Что с остальными? — быстро спросил вошедший следом за Рюу неизвестный мне черноволосый молодой человек. Никогда его раньше не видел. Может, один из множества знакомых Рюу?.. Даида, подчас мне кажется, что чуть ли не весь город с ним знается или дружит!

Камердинер-лизоблюд Дэвида Роули чуть ли не в угол забился от ужаса, а Пьер напряженно оглядывал собравшихся, словно зверек, вот-вот готовый броситься то ли в атаку, то ли наутек, то ли и то и другое сразу. Рюу мельком посмотрел на собравшихся, затем беспардонно поднял меня с пола и перекинул через свое массивное плечо. Вот ведь!..

— Эй, ты что творишь?! — принялся вырываться, однако связанные руки и ноги делали меня в таком положении беспомощным, как улитка или гусеница.

Рюу проигнорировал мое гневное недоумение и сказал черноволосому.

— Не трать на них время, мы уходим.

Чернявый и мой прислужник хотели было направиться к выходу, как Пьер, быстро подобрав брошенный Рюу револьвер, окликнул их:

— Подождите! Я иду с вами! — затем, припрятав оружие, хотел уж подойти, но дракон недовольно зыркнул на него.

— Ты еще кто такой?

— Рюу, у нас нет на это времени, — раздраженно проворчал чернявый. — Скоро сюда сбежится весь бордель!

— Весь бордель?! Что вы такого натворили?! — изумился я. Судя по униформе, они пробрались сюда, прикинувшись работниками этого места, но почему же тогда вдруг такая спешка и тревога?.. Что, неужто умудрились уже по пути сюда натворить дел?!

— Я спросил, кто ты такой? — недовольно повторил Рюу, испепеляюще глядя на Пьера. Чернявый недовольно цокнул языком и вышел из подсобки.

— Пьер Бланш, — явно чувствуя себя неуютно под взором могучего здоровяка, ответил белобрысый. — Переводчик… бывший переводчик господина Дэвида Роули и…

— Он друг, Рюу, — раздраженно вздохнул я. — Пусть идет с нами, — конечно, может, глупо было вот так позволять всем подряд увязываться, но… честно говоря, мне нужно было с ним поговорить, и эта возможность… пускай и не оказалась идеальной, но упускать ее точно не стоило.

Рюу помедлил в нерешительности, затем вынужден был согласиться, пускай и недовольно.

— Как скажешь… Но действовать придется быстро, господин Пьер Бланш, — затем мельком глянул в сторону забившегося в угол камердинера, который при взгляде Рюу только сильнее сжался. — А с этим что?

— Иаду с ним, забудь о нем, — фыркнул я.

Рюу усмехнулся.

— Вот это мне больше нравится, — и тут же поспешно вышел из подсобного помещения. Хорошо, хоть догадался пригнулся, и я не стукнулся затылком о дверную раму.

Пьер что-то поспешно сказал камердинеру и последовал за Рюу. Я невольно обменялся взглядами с переводчиком, но, почувствовав укол вины, поспешно отвел глаза в сторону. С одной стороны, понимал, что должен был за все это время получше разузнать, где он и в порядке ли… но, с другой, этот… этот!.. этот желторотик тоже не особо-то и пытался выйти на контакт! Даже писем никаких не присылал!.. Ах да, он же не знал моего адреса… Да и не думаю, что они дошли бы, если честно…

Как тут же выяснилось, Рюу умудрился что-то поджечь на другом этаже борделя до того, как пойти в подсобные помещения, чтобы отвлечь большую часть работников и охраны. Это объясняло малое присутствие людей в части здания, где мы были — похоже, они в основной массе устремились тушить небольшой пожар, который грозил куда большими убытками, чем один-единственный сбежавший шпион.

— Тогда почему твой сообщник сказал, что скоро здесь будет весь бордель?

Рюу усмехнулся.

— Он любит преувеличивать, — однако стоило нам только выбежать без каких-либо проблем в прихожую заведения, как на пути встретилось несколько вооруженных воинов. Судя по накидкам, они работали на Линжа — это обычное дело носить накидку определенного цвета и подчас с определенным узором, по которым твоего хозяина можно определить уже издалека. В случае Линжа этот предмет одежды был темно-синего цвета с вышитым на нем павлином. Без понятия, почему именно эта птица. Может, животное-покровитель рода.

— Или, похоже, не очень уж и люблю, — ответил чернявый и, не дожидаясь, бросился в атаку. В руке его появился водяной хлыст, и он без особых проблем смог расправиться с парочкой воинов, будучи вооруженным только этой штукой да собственным проворством. Возможно, роль еще сыграло то, что бойцы были здесь совсем не за этим, и их несколько ошарашило наше появление, а уж тем более воин с таким странным оружием, сделанным целиком и полностью из воды.

Рюу, опустив на пол, велел Пьеру развязать меня. Бланш, немедля, принялся возиться с веревками, когда как дракон, почти не прибегая к силе огне, раскидал воинов, словно это были дети малые или и вовсе щенки какие-то.

— Он силен, — с восхищением произнес Пьер, ловко развязывая веревки. И где он этому научился?.. Однако от взгляда не ускользнуло и то, как Бланш вспотел… да и выглядел в целом неважно. Как только он высвободил мои руки, я коснулся его щеки, а затем лба. Мужчину смутил этот жест, да только ничего того, что ему подумалось, не замышлял: лишь хотел проверить температуру и удостовериться кое в чем. И действительно, у Пьера был жар!

— Что с то..? — однако не успел договорить, потому что землю под ногами вдруг так резко тряхнуло, что переводчик аж не удержался и повалился на меня.

Затем в уши ударил чудовищный рев, который неизвестно какому монстру мог принадлежать. Все, кто был в помещении — неважно, воины то Линжа, спрятавшиеся работники или мои союзники, — замерли в ужасе.