Заклинатель кисти

Глава 5. Ночное бдение

Однако для меня ночь только начиналась: приведя бывшего русала в свои покои, я строго-настрого сказал ему, чтобы тот даже не думал предпринимать побег или что-нибудь подобное. Молодой человек, разложив матрас, спешно и неряшливо застелив его и развалившись на нем по-королевски, проворчал горделиво:

— Да знаю я, мелочь.

Я на это нахмурился и раздраженно вздохнул. Как же бесила его вечная надменность. Однако затем, припомнив кое-что важное, решил все-таки спросить:

— Послушай, ты не мог бы помочь с распознанием одного рисунка?

— Мммм? — бывший русал непонимающе посмотрел на меня.

Я прошел к шкатулке, которую мне на время одолжила Йой для хранения вещей (потому что ничего кроме матраса, ширмы да картины тут не было), и извлек оттуда сложенный пополам рисунок, найденный пожарными на кухне.

— Вот, посмотри, — я протянул его молодому человеку. Тот подполз, взял его и принялся с любопытством рассматривать.

— Не знаешь, что это может быть?

Бывший русал нахмурился.

— Это Рюу, огненный дракон. Тот самый, который однажды был призван заклинателем кисти Абулом и поджег столицу. Его еще Ясу Победоносец поверг.

Я тут же загорелся любопытством. Выходит, не такой уж этот воображала и беспомощный! Довольно улыбнувшись, я уселся рядом с ним, чем вызвал недовольство молодого человека.

— Чего тебе, воришка?

— Воришка? — удивился я.

— Да, воришка! — недовольно проворчал тот. — Ты украл мое имя, и никто не желает признавать моего права на него!

Я фыркнул.

— Прости, что матушка назвала меня в честь тебя.

Бывший русал искренне изумился.

— В честь меня?

— Да, в честь тебя. Мне и самому это имя не особо-то и нравится.

Молодой человек задумался, а затем довольно улыбнулся, сел и приобнял меня за плечи.

— Ну, раз в мою честь, то ладно, позволяю тебе иметь это имя!

И чему этот дурак так обрадовался?..

— Насчет рисунка…

— Да, да… что насчет него?

— Это ведь заклинание, которое способно призвать Рюу?

Бывший русал вздохнул и протянул задумчивое «Хмммм».

— Так-то оно так, но даже во времена, когда я был Даумом, данное никому кроме меня самого не было под силу. Пожалуй, подобные заклинания могли творить лишь во времена Золотого века, когда жил Ясу и его не самые далекие потомки.

— Выходит, Ясу и правда существовал? — вновь нахлынуло на меня изумление, хотя и сомневался, верить ли словам молодого человека или нет. Тот ведь мог сочинять большую часть на ходу.

Бывший русал усмехнулся.

— Ага, существовал. Может, конечно, совершил куда меньше подвигов, чем ему приписывают, но героем он был.

— Значит, моя теория верна, и это заклинание мог сотворить могущественный мастер кисти с целью поджога?

Молодой человек усмехнулся, отпустил меня и снова разлегся на матрасе, потягиваясь, словно ленивый кот.

— Это кому ж могло придти в голову использовать такое для одного лишь поджога? Данное заклинание настолько мощное, что может спалить весь город. Тем более… я же сказал, что нет больше на свете столь могущественных заклинателей кисти… ну, не считая меня… — он широко и беспардонно зевнул. Пришлось все-таки рассказать ему о случившемся днем ранее на кухне борделя… да и том, как я вообще сюда угодил. Сначала бывший русал слушал меня без интереса и явно вполуха, однако затем оживился и принялся глядеть с изумлением. — Ну и ну! — воскликнул тот, когда закончил рассказ. — Неужто не сочиняешь?!.. эх, тогда ты куда могущественнее, чем я думал! Вот ведь… а по виду и не скажешь!

Несмотря на его раннее бахвальство, историю молодой человек принял на удивление легко и без задирания носа.

— Ну, так что ты думаешь?

— Думаю, что ты прав, но понятия не имею, кому это могло понадобиться. Разве что… оставить хозяину заведения какое-то сообщение?.. Если бы заклинатель с таким могуществом хотел тут все спалить, он бы легко это сделал и без поджога кухни негасимым пламенем.

В словах молодого человека был смысл, однако, действительно, какой толк мастеру кисти делать такое?.. Я вздохнул и принялся перебирать возможные причины, да только ничего путного в голову не лезло. Недовольный клиент? Или подослан каким-то важным лицом?.. Пока размышлял, бывший русал отложил рисунок и с хитрой улыбкой обнял меня сзади.

— Слушай, а ведь может быть так, что я разучился читать и потерял силу преображать картинки в заклинания потому, что один или несколько каналов в моем теле, по которым течет особая жизненная энергия, были перекрыты проклятьем, — он вдруг лизнул мочку моего уха. Я прекрасно понимал, к чему тот вел: согласно легенде, тело любого живого существа испещрено множеством каналов, по которым, подобно крови, течет жизненная энергия. У заклинателей кисти имеются дополнительные особые каналы, которые позволяют им порождать заклинания, и если их перекрыть, то они потеряют свою силу.

— Это не более чем легенда, — буркнул я и попытался отстранить его от себя, однако молодой человек вцепился сильнее.

— А просто ли легенда? — усмехнулся он. — Что, если все эти легенды правда, и мы можем открывать перекрытые каналы и увеличивать мощь своей силы через секс с другими заклинателями кисти?

— Не говори такой вульгарщины! — наконец, мне удалось крепко ухватить его за руки, которые уже успели ослабить пояс халата, и отпихнуть бывшего русала от себя. — И не трогай меня… извращенец! — удерживая спадавшее одеяние, я поднялся, а затем потуже затянул пояс и завязал его.

Молодой человек обиженно надул губы, разлегся на матрасе и обнял подушку.

— Да чего тебе стоит? А вдруг сработает!

— Ты, выходит, и сам не уверен?! — возмутился я.

— Когда я был русалом, то потерял память. Сейчас же, когда проклятье по большей части спало, воспоминания и знания начинают возвращаться, но большая часть все равно словно в дымке.

— В общем, ты бесполезный, пока не вспомнишь большую часть, — невесело усмехнулся я.

— Эй! — обиженно воскликнул молодой человек, но не нашел, что возразить и обиженно уткнулся носом в подушку. Вот ведь… дитя-переросток.

— Мне нужно сейчас кое-куда отойти. Постарайся не наделать глупостей в мое отсутствие.

— Ты куда? — с интересом взглянул тот на меня.

— По делам.

Бывший русал улыбнулся и хмыкнул, явно вообразив себе что-то непристойное. Я закатил глаза и обреченно вздохнул. Мне что, теперь придется его нянчить и выслушивать все это?.. Судя по тому, как складываются события, скорее всего, да: вряд ли господин Уджа станет попросту растрачивать такой ресурс, если этот паренек и правда окажется заклинателем кисти — небось, поручит мне обучить его.

— Кстати говоря, — когда я уже уходил, бывший русал вдруг сел на матрасе и пытливо взглянул на меня, — мне нужно имя.

— Имя? — не понял я.

— Да. Сейчас я фактически ни Даум, ни Унир, поэтому мне нужно имя. Раз ты тоже заклинатель кисти, и с твоим могуществом и моей нынешней формой мы фактически равны, то поручаю этот выбор тебе.

Я ненадолго задумался, затем придумал просто замечательный вариант, гадко улыбнулся и сказал:

— Тогда я выбираю Аум.

Молодой человек сначала не понял злой шутки, но достаточно скоро сообразил и обиженно воскликнул:

— Чтоооо?! Так нечестно! Ты всего лишь отсек Д в Даум! За что ты меня наказываешь?!

Однако я, посмеиваясь, не ответил и вышел из покоев. В восточных королевствах отсечение одной или более букв из имени человека считается наказанием — чем больше букв отсечено, тем оно сильнее. Точнее, это старая традиция, которая уже почти не применяется, а иначе я был бы Уни. Или Ун. Или Нир. Или Ни.

Памятуя о странных и двусмысленных словах Саки, я решил наведаться к куртизанке, однако незадача состояла в том, что никак не вспоминалось хотя бы примерное месторасположение ее комнаты, поэтому пришлось искать Йой, расспрашивая работников, подворачивавшихся на пути к первому этажу. Многие из них понятия не имели, однако, наконец, нашелся один… точнее одна — какая-то молоденькая девушка, — которая удивилась моему вопросу и затем сказала неуверенно:

— На кухне. Но зачем она могла понадобиться вам, господин?

Я закатил глаза. И эта тоже приняла меня за постояльца…

— Я здесь работаю. Я новенький, — однако от этих слов работница только пуще удивилась, потому что халат-то на мне был надет далеко не дешевый и предполагаемый для ношения более знатной особы.

Отмахнувшись, я поблагодарил девушку и поспешил на кухню: где она-то находится помнил — такое сложное забыть.

Йой сидела в уголке кухни на крупной ящике и ела при тусклом свете масляной лампы поздний ужин — слишком поздний, если судить по тому, как темно было на улице. Помещение, кстати, почти привели в порядок после вчерашнего происшествия, что весьма меня удивило — быстро они тут работают. Однако на кухне никого кроме Йой я не заметил. Девушка удивленно взглянула на меня и отложила поднос с недоеденным ужином на ближайший поварской стол.

— О, Унир! А ты-то что тут делаешь?

— Тебя искал.

Йой смутилась, но затем скрыла это за смешком.

— И чего это тебе вдруг от меня понадобилось?

— Ты ведь знаешь, где находится комната Саки?

Девушка удивленно вскинула бровь, затем нахмурилась.

— Ну вот, — с наигранной обидой сказала она: — у меня что, выходит, нет никаких шансов? — мы оба хихикнули. Я прекрасно понимал, к чему она клонила, но совсем не видел ее в таком свете. — Ладно, так уж и быть. Скажу, но с условием.

— Ммммм?

— Ответь, почему на тебе такая роскошная одежда? И ты, вроде, присутствовал на сегодняшнем ужине, да? С чего бы?..

— Понимаешь ли… — смутился я и решил охарактеризовать свои нынешние отношения с господином Уджа одним непристойным и не совсем точным жестом: изобразил двумя пальцами одной руки круг и ввел в него указательный палец другой. Йой, которая взяла с подноса пиалу с чаем и хотела уж пригубить ее, чуть не подавилась воздухом и не пролила на пол жидкость.

— Да ладно?! Правда?! — изумленно воскликнула она, затем, спохватившись, принялась говорить тише: — Серьезно?..

— Нуууу… почти. Мы еще не делали этого, но господин вовсю подталкивает меня…

— Ну и ну!.. — Йой поставила пиалу обратно на поднос. — Ну ты и даешь! — взволновано заговорила она. — Саки, вон, уже почти год пытается добиться его, и… — девушка вдруг ойкнула и приложила ладонь к губам, осознав, что явно сболтнула лишнего. Однако ее болтливость только сыграла мне на руку.

— В смысле?

Йой нахмурилась и помедлила.

— Только никому не говори, хорошо? — я поднял руку и скрестил указательный и средний пальцы, тем самым дав понять, что клянусь помалкивать. Кажется, где-то слышал, что на Западе этот жест носит совсем другой смысл… Йой невесело усмехнулась и кивнула. — Ладно, верю… иди сюда, — я подошел и встал напротив нее. — Не будешь садиться?.. ну ладно… Суть в том, что Саки раньше работала в борделе Линжа — ее туда давно отдал за долги отец, — но затем, когда господин Уджа открыл свое заведение, она ему понравилась, и он выкупил ее в свой публичный дом, а затем подарил свободу, да только Саки все равно осталась. Сейчас она по сути ни рыба ни мясо и обслуживает только определенный список клиентов, в число которых входит сам Линж, а господину Уджа платит только за проживание. Вот уже как чуть более года она живет тут и пытается… ну, заполучить сердце господина, наивно полагая, что он освободил ее по любви.

— И как?.. получается? — осторожно поинтересовался я.

Йой безрадостно усмехнулась.

— Нет. Похоже, она совсем неинтересна ему, а выкупил он ее чисто по доброте душевной. Порой господин делает такие… странные вещи. И ведь часто ничего не просит взамен.

— Ну и ну… вот вам и неожиданная добрая сторона строгого и одержимого злым духом господина Уджа, — улыбнулся я.

Однако Йой на это отреагировала хмуро и сухо ответила:

— Такие слухи не возникают просто так.

— Что ты имеешь в виду?

Девушка только грустно улыбнулась.

— Не скажешь ведь, что я тут кто-то вроде старшей служанки, да?..

Я изумился и честно ответил:

— Нет.

Такая юная и уже старшая служанка? Ну и ну… а ведь мы с ней, наверное, одного возраста, или она даже немного помладше… Йой снова усмехнулась.

— Да, мало кто может в это поверить. Некоторые даже шепчутся, что я получила это место через постель или что-то подобное… но на самом-то деле все несколько иначе… — она поманила меня, и я приблизил к ней лицо. — На самом-то деле я служанка не этого заведения, а именно господина Уджа, — шепнула мне Йой. — Господину как знатному человеку из дома Тоё полагается иметь свою личную свиту, и я вхожу в нее. Как и несколько других работников этого заведения. Моя задача — слушать все, что происходит в борделе, и докладывать ему, а также подчиняться остальным приказам, поступающим мне непосредственно от господина. Например, передавать тебе его волю.

Вот оно, значит, как… данное прекрасно объясняло, почему Йой все это время крутилась вокруг меня — ее подсылал мне в услужение сам Уджа. Даже не знал, как на такое реагировать: с одной стороны, лестно, но, с другой… да она же в таком случае подобна шпиону.

— Почему ты рассказала мне об этом?

Йой задумчиво посмотрела на меня, затем подарила легкий поцелуй в губы и усмехнулся.

— Потому что понравился ты мне, вот почему! — сказала она так беззаботно, словно эти слова вовсе ничего не значили. Я, сильно смутившись и не зная, как на такое реагировать, отстранился. Йой озорно хихикнула. — Да не красней ты так! Все я уже насчет тебя и господина поняла: помнится, только вчера тебя привели, как он сказал мне, что любопытнее и красивее человека в жизни не встречал. Мне даже сделалось немного обидно — ведь до этого наивно полагала, что занимаю место его любимицы. Обидно тебе проигрывать! — она тихо рассмеялась.

— Ты и господин Уджа были любовниками?..

Йой с улыбкой отмахнулась.

— Что ты!.. господин Уджа мне как старший брат! Он меня ни разу и пальцем не тронул… Только ты о нашей беседе молчок, ладно? — она игриво подмигнула мне; я кивнул. — Кстати, и не ходи ты лучше в таком виде по борделю, а то всякое начнут думать… ведь этот халат так хорош, что запросто сошел бы за подарок от будущего супруга в честь помолвки.

— Да?! — зарделся я. И правда, о чем только думал?! Господин, небось, специально заставил меня так нарядиться: не только из-за особого случая и праздничности ужина, но и затем, чтобы таким образом подчеркнуть свое предложение мне! Ох, какой же я идиот!.. да только в любом случае вряд ли смог бы отказаться — иначе Уджа точно бы обиделся и сделал мое пребывание в борделе невыносимым.

Йой снова не сдержала тихого смеха.

— И как?.. согласишься? — спросила она дружелюбно, но с нотками грусти.

Я помедлил, ибо на тот момент и сам не знал ответа.

— Не знаю…

Йой усмехнулась, затем вдруг объяснила, как найти на втором этаже комнату Саки.

— Не знаю, зачем она тебе понадобилась, — закончив объяснения, добавила девушка, — но рада твоему визиту точно не будет.

«Это мы еще посмотрим», — подумал я, но не стал озвучивать данное вслух и вместо этого просто поблагодарил Йой.

— Не за что, — пожала та плечами и вернулась к ужину.

— Кстати… а где все?

— Все?..

— Ну, здесь. На кухне.

Йой улыбнулась.

— По ночам на кухне почти никого. Кто ж наедается-то ночью? Да и даже если такие попадаются, ночное меню у нас очень скромное.

— Понятно… — однако, глядя на Йой, с аппетитом уплетавшую морепродукты в кляре, я усомнился в том, что ночью не находится желающих поесть. Впрочем, ладно… она-то тут работает и, может, просто у нее не выдалось свободной минутки поужинать раньше. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — я хотел было покинуть кухню, как девушка вдруг окликнула меня. — Унир, слушай, а ты ведь так мне и не рассказал о том, что случилось в трапезном зале…

— Попозже расскажу.

Йой обиженно надула губы.

— Что значит потом?! Я хочу сейчас!

Я вздохнул.

— Тогда поднимайся в мою комнату. Поговорю с Саки и приду, — однако затем, вспомнив о русале, добавил: — Только не удивляйся тому, что там увидишь.

Йой непонимающе вскинула бровь, но я не ответил ей и вышел из помещения.

Конечно, мне стоило послушаться совета Йой и переодеться перед тем, как навестить Саки, в халат попроще, однако я не сделал этого: во-первых, потому что не хотел лишний раз вступать в бессмысленный диалог с Аумом, а, во-вторых… наверное, из вредности. Ничего не мог поделать — раздражала меня необоснованная спесь куртизанки.

Без особого труда найдя ее комнату, я сначала остановился и прислушался — никаких звуков оттуда не доносилось: значит, либо Саки не было на месте, либо она спала, либо… эх, какой смысл быть гадать? Пришлось вежливо постучать.

— Кто там? — донесся из покоев голос куртизанки.

— Я, — ответил, и, не дожидаясь ее возмущений, вошел в комнату.

Никого кроме Саки в покоях не было — женщина сидела на разложенном матрасе в одном лишь простеньком спальном халате. Рядом на одеяле лежало зеркальце. Длинные и черные, как смола, волосы были распущены и обрамляли бледное лицо без грима или какой-либо другой косметики, однако даже без нее Саки выглядела очень красиво, пускай и возрастом, наверное, была ровесницей Уджа — складки на лице и легкие морщинки выдавали данное: наверное, ей было тридцать или чуть более того. Женщина недовольно посмотрела на меня.

— Зачем явился? — однако затем, приметив мое одеяние, разозлилась еще больше. — И как тебе хватило наглости явиться ко мне в таком виде?

— Вот только не делай вид, что не хотела со мной поговорить, — не стал церемониться с ней и ответил так же грубо и требовательно, пройдя и закрыв за собой раздвижную дверь, да и добавил еще, чтобы сильнее задеть: — И чего это ты разлеглась на матрасе? Что, работенки не намечается?

Саки возмутила моя наглость, но женщина не стала прогонять меня, а лишь недовольно фыркнула.

— Не твоего ума дело, заклинатель… а насчет остального ты прав — видимо, плохо я о тебе думала, считая недальновидным. Все-таки понял мой намек, — она вдруг усмехнулась, но затем сделалась по-прежнему серьезной: — Так уж и быть, расскажу тебе кое-что заманчивое в качестве благодарности за помощь… но не рассчитывай на мою дружбу. Ей никогда не бывать.

«Что, холодность господина Уджа глаза колет?» — недовольно подумал я, но не стал озвучивать данное, чтобы не подводить Йой: Саки в таком случае быстро бы догадалась, что мне кто-то разболтал этот секрет.

— Садись давай, — проворчала женщина, указывая на место рядом с матрасом. — И побыстрее, я спать хочу.

Я послушно выполнил требование, опустившись на пол рядом со спальным местом и усевшись на колени, хотя мог бы и не опускаться до такого уважительного жеста в адрес Саки. Однако, похоже, женщина оценила это, ибо при виде данного несколько умерила мозолившую глаза надменность и стала говорить со мной без былой враждебности.

— Ты насчет русала, да?.. Где он сейчас?

— Господин Уджа разместил его отдельно ото всех, — соврал я и глазом не моргнул. Похоже, Саки поверила.

— Хорошо, — кивнула она, — это самое правильное решение.

— Отчего же?

Женщина нахмурилась и помедлила с ответом:

— После того, как господин Уджа приобрел это чудовище, мне довелось услышать кое-какие разговоры гостей и слуг. Так вот, в одном из них гость упомянул любопытную историю: оказывается, выловили русала пираты, но день-другой спустя решили в спешке отдать первому пожелавшему, который и выставил его на рынке. Клиент этот клялся, что был поваром на пиратском судне, и что на следующую ночь после того, как они выловили чудовище, вся команда вдруг начала слышать чарующее пение, пробудившее всех ото сна и словно взывавшее к ним за помощью. Почти все они словно обезумела и бросились к русалу, расталкивая друг друга и в конечном счете устроив поножовщину. К утру выжили единицы — даже капитан погиб. Оставшиеся испугались и решили как можно скорее избавиться от русала.

Мне сделалось не по себе — история, конечно, звучала зловеще, но в ней были неясные нюансы…

— Но разве не проще ли было выпустить русала обратно в море? Ведь есть даже поверье, что этих существ нельзя вылавливать, а иначе они проклянут тебя.

Саки пожала плечами.

— Это просто история. Я тоже сначала не поверила ей, приняв за выдумки и бахвальство клиента перед женским персоналом, однако затем… увидела, что произошло за ужином… — женщина помедлила и неуверенно прикусила нижнюю губу, затем подняла на меня смятенный взгляд и спросила: — Ты ведь тоже слышал пение?

— Пение? — удивленно вскинул брови я.

Саки сделалась бледнее и нервно вцепилась в одеяло.

— Не слышал, значит?.. такое четкое и громкое, на языке непонятном, протяжном и порой завывающем, но таком певучем и красивом. Словно тот пел на языке самих богов…

«Богов? — принявшись рассуждать, подумал я. Слова Саки заставили меня невольно припомнить сказанное Аумом о своем божественном происхождении. Неужто тот не врал и не приукрашал?.. Ведь если данное правда, то… в его силах исцелить господина Уджа от недуга. — Нет… стоп! Унир, ты забегаешь слишком далеко! — тут же мысленно одернул себя я. — Неизвестно даже, насколько опасен этот паренек», — а затем произнес вслух: — Но я и правда не слышал никакого пения… Ты точно уверена, что слышала его?

— А как же! — возмутилась Саки. — Оно было таким громким, что сложно было не услышать!.. и оно словно звало меня. Я не могла различить слов, но это точно был зов. Словно крик о помощи. Хотелось бежать к русалу, расталкивая всех… защищая его ото всех.

— Но ты не сделала этого.

— Да… я засомневалась…

— Засомневалась?

Саки нахмурилась, силясь что-то вспомнить.

— Смутно припоминаю, что какой-то господин, сидевший рядом со мной, положил руку мне на плечо и что-то сказал… что-то, что заставило меня засомневаться… не могу вспомнить, — сокрушенно покачала головой куртизанка, — никак не могу.

— Господин? — более оживился я. — Что за господин?

— Не помню, говорю же!

Заинтригованный словами Саки, я тоже принялся вспоминать, кто же мог сидеть рядом с ней в этот вечер. На ум приходил разве что Линж, но мужчина, кажется, чуть ли не с самого начала бросился к русалу, поэтому точно не он, однако не постеснялся спросить:

— Линж?

Саки покачала головой.

— Точно не он.

— Хмммм… как думаешь, господин Уджа может знать? Я более чем уверен, что составлением списка гостей занимался он. На худой конец господин должен был хотя бы проверить его.

— Конечно, список составлял сам Уджа! — не преминула возможностью возмутиться Саки. — За кого ты его принимаешь? Господин очень ответственный человек!

— Я ничего такого не имел в виду, — подняв руки в сдающемся жесте, примирительно сказал ей я. — Мне просто нужно знать, кто может хорошо знать список гостей, а также кто где сидел.

Куртизанка задумалась.

— Господин Уджа, полагаю… и господин Иро.

— Господин Иро? — удивился я.

Саки кивнула.

— Я слышала, он рекомендовал некоторых гостей.

После этих слов мне тут же вспомнилось странное поведение Иро, когда начался переполох в трапезном зале: старик вел себя слишком спокойно и уверенно, да и чары на него никакие не пали… словно тот заранее знал, чем все обернется. Конечно, все это на тот момент было не более чем догадками, однако… такое нельзя было оставлять без внимания.

— Хорошо… спасибо. Это все, что ты хотела мне рассказать?

— Да… и, Унир!..

— Хмммм?

— Ты нашел виновника вчерашнего пожара? — Саки строго посмотрела на меня.

— Нет, — с неохотой признался я, — но работаю над этим… — однако затем, призадумавшись, недоверчиво сощурился: — Погоди, а ты откуда знаешь, что господин Уджа поручил мне разобраться с этим делом?

Женщина смутилась.

— Мне Йой рассказала.

«Йой?! Серьезно?! — в мыслях возмутился я. — Она что, настолько болтливая?!» — а затем спросил: — Вы же, вроде, в разладе, разве нет?

Саки непонимающе вскинула бровь.

— В разладе? О чем ты? Мы вообще-то лучшие подруги.

Сначала мне показалось, что ослышался.

— Подруги?

— Да, подруги.

Я попытался переварить эту мысль, но никак не получалось.

— Подруги?..

— Ты что, тупой?! — разозлилась Саки.

Казалось, в тот момент мне стала известна одна из многочисленных важных тайн этого мира.

Вот ведь напасть навалилась… всего лишь несколько дней назад я был обычным художником, отчаянно пытавшимся заработать на хлеб и имевшим весьма скверную репутацию, а теперь в одночасье сделался любимчиком хозяина крупнейшего борделя в столице, подружился с Йой, призвал (сам толком не понимая как) водного дракона и делю комнату с существом, которое совсем недавно было русалом, а теперь заявляет, что является никем иным, как самим божеством Униром. Неудивительно, что Саки на меня так взъелась: я бы сам на ее месте рвал и метал. Не то чтобы так уж злился на куртизанку, нет… скорее, меня просто раздражало ее ребячество: вроде бы, взрослая женщина и должна понимать, что господин Уджа сам поставил так ситуацию со мной, но нет же — нужно обязательно вести себя, как обиженная влюбленная девчонка… хотя, небось, еще и думает, что я его очаровал или применил какое-нибудь заклинание. Ха… глупость какая. Поэтому и неприятны все эти любовные интриги: была бы возможность, вообще никогда в жизни не влюбился бы и не заводил ни супруга, ни супругу. Одна лишь морока.

Ночная прохлада все-таки добралась до меня, и кожу начало неприятно холодить. Зябко поежившись, ускорил шаг. В этом году весенние ночи выдались холодные.

Вернувшись в свои покои, я застал там мило беседовавших Аума и Йой… точнее, сначала мне так показалось — пока не приметил, что у русала были покрасневшие глаза и жалостный вид, а работница всячески его успокаивала, а затем, приметив меня, взглянула озлобленно и воскликнула недовольно:

— Унир, как тебе не стыдно?!

— За что мне должно быть стыдно? — войдя в комнату, я закрыл за собой дверь, взял свой простенький халат, лежавший в стороне, и направился к ширме.

— Нельзя просто так брать и обрезать чужое имя! Особенно когда тебе оказали честь назвать кого-либо! — наверное, это был первый раз, когда я видел Йой в таком возмущении, однако мне от этого сделалось ни жарко, ни холодно. Пройдя за ширму, принялся, не взирая на присутствие этих двоих, переодеваться. — И не смей увиливать от ответа!

Я вздохнул: от них всех было слишком много шума и головной боли — сначала горделивый русал, потом спесивая Саки, а теперь еще и Йой со своими дурацкими претензиями…

— Хорошо, что мне нужно сделать?

Послышался чей-то всхлип — небось, Аума, но за ширмой не было видно.

— Выбери ему другое имя! Такое, которое не будет накладывать никакого наказания, — строго сказала Йой, а затем, поддавшись эмоциям, поднялась с пола и прошла за ширму. Вот только в тот момент я как раз стоял в чем мать родила, и девушка, выпучив глаза и зардевшись, негромко пискнула и поспешила убраться подальше. — Ты почему голый?! Что ты творишь?!

— Вообще-то я поправлял набедренную повязку. Она съехала и неприятно сидела на мне, — проворчал ей в ответ. Женщины… вечно им во все надо влезть, а потом возмущаться, что то не так да се не так.

Естественно, Аум не удержался, тихонько подполз и заглянул за ширму. Даже будучи в заплаканном виде, он умудрялся оставаться козлом. Презрительно взглянув на него, я схватил первый подвернувшийся пояс халата и врезал им ему по лицу. Тот, взвизгнув, резко отстранился и отполз от ширмы.

— За что так больно?!

— Чтобы больше не смотрел!

— Унир, ты за что его так сильно приложил?! — возмутилась Йой.

— За все хорошее, — огрызнулся в ответ. — Я вам тут пришел не прелести свои показывать!

— Как будто там есть, на что смотреть, — обиженно буркнул бывший русал. Такого оскорбления я не смог стерпеть.

— Болтай дальше, и сокращу тебя до Ум или Ау, — выглянув из-за ширмы, пригрозил ему.

Аум недовольно посмотрел на меня. Его левая щека алела — видимо, туда пришелся удар поясом.

— Нет уж, спасибо, а иначе меня начнут путать со словами.

— Так, прекратите оба, — уперев руки в бока, возмущенно сказала Йой. — Как дети малые!

«И мне говорит это та, кто все это начала?» — подумал я, затем вздохнул, покачал головой и вернулся к переодеванию.

— Кстати говоря, — вдруг умерила пыл работница, — Унир, а кто это? Я только пришла сюда, как он бросился ко мне и принялся плакаться, что ты урезал ему имя.

— Почему вы говорите так, словно меня здесь нет?! — возмутился Аум.

Йой тут же озадачилась и принялась думать, как ей строить предложения так, чтобы не обидеть Его Высокомерное Высочество.

— Это русал, — надев свой уютный и простенький халат и выйдя из-за ширмы, сказал я.

Йой аж обомлела.

— Ч-что?!.. русал?! Н-но… но он не похож!.. — она растерянно посмотрела на молодого человека, и я только в тот момент неожиданно для себя приметил, что этот Аум действительно отличался от того, которого я оставил перед визитом к Саки. Вроде, и лицо, и рост, и телосложение были теми же, но волосы из белых стали черными. Такое точно не было под силу обычному человеку.

Будучи в тот момент подобным чаше, которую до краев наполнили изумлением, я поспешно подошел к Ауму и коснулся его волос. Они были самыми обыкновенными — чистыми, мягкими, с исходившим от них слабым запахом морской соли. Я ощупал его голову — на парик уж точно не похоже.

— Как ты это сделал?..

Молодой человек довольно улыбнулся, словно с самого начала ожидал, что ему зададут этот вопрос.

— А я-то все гадал, когда ты приметишь, — с насмешкой сказал он. — Пока тебя не было, я вспомнил, как поменять их цвет, и решил сделать волосы более натуральными, чтобы особо не выделяться, — для такого гордеца этот ход мыслей был на удивление здравым.

Мы с Йой сначала даже не знали, что и сказать. В тот момент я понял одно: либо происхождение Аума и вправду необычное, либо у меня начинал медленно заходить ум за разум.