Книжка 119 Октябрь 1998 г. — сентябрь 1999 г.
Сегодня выпал первый снег. Я проснулся, выглянул в окно и не понял, что происходит. Бесцветные нити очень быстро, так, как будто увеличилось земное притяжение, неслись к земле, но даже лёгкого шуршания, этакого мурлыканья дождя на крыше не было слышно. Я понял, что это — снег.
1.10.98
Умер Ролан Быков. Мы пересеклись с ним во время поездки в Южную Америку, пересеклись ненадолго, но плотно: три недели мы были вместе с утра до ночи…
Почему-то запомнилось мне именно ночь, ночь в Акапулько, когда мы втроём: Ролан, Лёня Куравлёв и я сидели на пляже рядом с нашим отелем, и Ролан рассказывал, как он «завязал» с выпивкой. Он пил «по-чёрному», появлялся пьяный на съёмочной площадке, просто не мог уже работать. Но в один день «завязал» и не пьёт уже много месяцев. Во время всей поездки он пил только различные соки и пугал нас с Лёнькой водкой.
Ещё помню, какую вдохновенную лекцию прочёл он нам с Лёнькой о русских сказках, о сказках вообще. Он необычайно высоко ценил этот фольклорный жанр, восхищался русскими сказками. У него была большая библиотека сказок всего мира, которую он мне потом показывал в Москве. Увлечённость, романтические порывы не мешали Ролану быть вполне приземлённым человеком. Он очень ловко и расчётливо тратил те крохотные деньги, которые у нас были, всякий раз наперёд зная, что и в какой стране (мы были в Мексике, Бразилии и Перу) надо покупать. В одном из телеинтервью, которое сегодня показывают, Ролан говорит, что свой возраст он ощущает только в связи с ухудшением здоровья, а во всём остальном ему по-прежнему 18 лет. Это правда. Это был человек не молодящийся, а действительно молодой в мыслях, словах, поступках, манере общения. Он создавал вокруг себя деятельное энергетическое поле, умел людей заряжать, увлекать и превращать в единомышленников.
После нашего возвращения из Южной Америки мы иногда перезванивались, но виделись редко. Дома у него я был, кажется, раз или два, а он у меня, как я помню, вообще не был. Помню, как он меня приглашал на роль экскурсовода в «Чучеле». Там есть такой эпизод: по реке идёт пароход, и экскурсовод вдохновенно витийствует. Прельщал меня тем, что я могу переписать этот эпизод «под себя», увеличить его, но съёмки шли где-то под Калининым, надо было уезжать на неопределённое время, а тут обозначалась какая-то, как всегда срочная, работа, и я отказался. Он звонил несколько раз, настаивал, но я не поехал. Теперь жалею…
Замечательное начало октября 1998 года. Над Москвой прочно завис антициклон, холодно, яркое солнце днём, а ночью луна светит ярче фонаря. Впрочем, луна к антициклону отношения не имеет.
В августе 1997 года американского киноактёра Кристиана Слейтера посадили в тюрьму. Он наглотался наркотиков, избил свою подружку, дрался с полицейскими и в конце концов получил три месяца исправительных работ. Он сидел в камере площадью 40 кв. м (!) на двоих, с телефоном и телевизором. Правда, рабочий день с 6 утра до заката.
7 октября народ демонстрировал свой протест против невыносимых условий жизни: невыплат зарплаты, пособий, даже пенсий. При всей моей аполитичности, мне захотелось посмотреть, во что это всё выльется. Я отрицательно отношусь к этим бездельникам в касках на Горбатом мосту и горлопанам на Васильевском спуске, но как бы я к ним не относился, понять их можно: накипело, хочется выпустить пар, надо что-то потребовать, а не просить.
В этот же день «звёзды» нашей эстрады устроили в «Golden Palace» вечеринку под названием «Кризис-шоу». Журнал «ТВ-парк» публикует отчёт о ней с фотографиями, признавая при этом, что «кто-то может счесть верхом цинизма» эту вечеринку. Так вот «кто-то» — это я. Я счёл. Ося Кобзон, хороший, добрый парень, депутат Думы, «избранник народа», неужели он не понимает, что ему-то уж никак не пристало пировать в этот день?! Как мне обидно за него, безотлучного участника всех тусовок! И компания хороша: по правую руку хохочущий во весь голос рифмоплёт Илья Резник в белом пиджаке («все в г…, а он в белом»), по левую — Надежда Бабкина, которая путалась с «Властилиной», охмуряющей всю Россию. Как всё это некрасиво, как дурно пахнут «мерседесы», которые заполночь развозят пьяных «звёзд». Как это всё неинтеллигентно.
Умер контр-адмирал в отставке Алан Шепард — первый американец, которому удалось на баллистической траектории залететь на 15 минут в космос в мае 1961-го. Ему было 75 лет.
И опять о «звёздах». Алла Пугачёва носит часы за 20 000 долларов. Я всегда считал, что часы на руке должны правильно показывать время. И всё!! Но Алла Пугачёва думает иначе. Имеет ли она право носить часы за 20 000 долларов, которые честно заработала? Бесспорно! Но никто не переубедит меня, что в сегодняшней России именно ей, «любимице народа», носить часы за 20 000 долларов (столько денег пенсионер получит примерно за 100 лет!) безнравственно!
Рассказывают, что однажды к Мандельштаму пришла группа молодых поэтов, которые стали жаловаться ему, что их не печатают. Вопреки их ожиданиям, жалобы вызвали совсем противоположный гнев Осипа Эмильевича:
— Их не печатают! — кричал он, — А меня печатают?! А Христа печатали?!!
Столетие МХАТа им. А. П. Чехова. Прямо по мостовой — ковровая дорожка, ограниченная канатами, молодые люди в цилиндрах раскланиваются и приветствуют. Из-за каната девушка с микрофоном рванулась ко мне:
— Коллега! Два слова! Вы когда-нибудь шли на юбилей по ковровой дорожке, которая лежит на улице?
Я сказал, что иду первый раз в жизни. Среди гостей на редкость мало знакомых. Я думал, что на такой исторической тусовке будет вся Москва, ан нет! Из писателей говорил с Баклановым. Видел Беллу с Борисом[258]. Из актёров: Стриженов, Трошин, Карцев, мелькал Козаков, впрочем, молодых актёров я плохо знаю. Ни одного известного учёного. Из политиков одиноко бродил подслеповатый Шохин. Ходил Густов, с любопытством осматривая все уголки, что позволяло предположить, что во МХАТе он первый раз. Шабдурасулов с женой. Гайдар с женой и отцом. Очень недолго в правой ложе сидел Примаков, расцеловался с Геной Хазановым и скрылся. В одном ряду со мной сидела Старовойтова. В общем, не густо.
Гораздо больше знакомых было на сцене. Вот там присутствовала действительно вся театральная Москва, делегации всех театров.
Я был настроен сентиментально. На глаза наворачивались слёзы, когда вспоминали знаменитых мхатовских стариков: ведь я их видел! Я помню живых, и даже ещё не совсем старых: Андровскую, Тарасову, Зуеву, Бендину, Качалова, Ливанова, Белокурова, Кторова, Грибова, Яншина, Массальского, Блинникова, Топоркова, Прудкина — все они были и моими современниками.
Грустную улыбку вызывал Олег[259], слегка хмельной, но милый. Иногда он смешно подбоченясь, стоял «руки в боки» в странной, совершенно неинтеллигентной купеческой позе.
Целовал всех подряд без разбору.
4-часовой юбилей закончился Лёликом Табаковым, коляской с тортом и 100 свечами, воздушными шариками и повальным фотографированием. Торжественный юбилей Лёлик превратил в весёлый «капустник». Может быть это и правильно сегодня.
Пожалел, что не было поздравления от Театра им. Гоголя. В выступлениях все подчеркивали свое родство с МХАТом, а у Театра Гоголя родство и доказывать не надо: МХАТ — МХАТ 2-й — Театр Транспорта — Театр им. Гоголя.
Хотел разыскать в толпе Серёжу Юрского, по которому соскучился. Он был на сцене, но не нашёл. В фойе экс-министр культуры (петербургская дама, музейщица, забыл её фамилию) ласкала меня и благодарила за «Записки вашего современника».
26.10.98
Олег Николаевич Ефремов на празднике 100-летия МХАТа.
Какой чудесный, редкий нынче октябрь! Сухой, солнечный, весёлый! Он дарит мне хорошее настроение и надежду, что всё будет хорошо, что всё образуется: дети будут счастливы, записные книжки мне удастся издать, съезжу в последний раз на море и умру, доставив минимум хлопот окружающим.
С большим удовольствием слушаю по ТВ прекрасные беседы с Юрием Михайловичем Лотманом. Как много он знает, как хорошо говорит, никуда не косясь, не заглядывая, не ловя глазами бегущую строчку на суфлёре-мониторе. И никакой суеты! Вот у кого надо учиться нашим телеведущим.
Очень насмешила меня Оля Кучкина. Уязвлённая моими «Заметками вашего современника»[260], где я мимоходом сказал, что журналистка она «способностей весьма средних», она сочинила нелепую заметку, в которой нетерпеливо пытается доказать обратное. В доказательство она приводит перечень всех своих журналистских заслуг, которые я просто обязан, коли я порядочный человек, повторить: Член СП и СЖ, член русского ПЕН-центра, академик РАЕН, вошла в отечественное и британское издания «Кто есть кто?». Но причём здесь журналистские способности?!
Я ведь не писал, что она малоэнергична и не напориста. С её пробивными способностями вполне могла стать не только академиком РАЕН, но и академиком РАН. Кстати, моя запись относится к 1967 году, она сделана более 30 лет назад. Остается только удивляться моей молодой прозорливости: я и теперь остался при давнем своём мнении!
Умница Коц[261], понимая, что Ольга этим «опровержением» ставит себя в глупейшее положение, заметку из номера снял, но через две недели она всё-таки пробила её в номер! Ничего не понимаю! Зачем она вторично напомнила миллионам наших читателей, что Голованов считал и считает её журналисткой «способностей весьма средних»?!
Если я публикую в газете фотоснимки, то чаще всего не забираю их после публикации в отделе иллюстраций. Так киллер бросает на месте преступления свою снайперскую винтовку: она ему больше не понадобится.
Юбилей ракетного факультета в МВТУ им. Баумана. Узнал дополнительно нечто интересное о моём любимом декане Феодосьеве. 36-летний декан Феодосьев сам пригласил читать курс по динамике полёта Челомея[262]. Костя Колесников[263] был у Феодосьева аспирантом, занимался динамикой ракет, изучал поведение жидкости внутри ракеты.
Из выступления на юбилее ракетного факультета Коптева[264]:
Количество ИСЗ[265] в 1998 году уменьшилось до 150 штук и к 2001 году снизится до 100 штук. В дальнейшем будет расти, достигнет к 2005 году цифры в 230 штук, когда начнёт появляться новое поколение спутников, а затем опять упадёт до 150 штук в 2007 году.
В ракетной промышленности работает в России около 100 предприятий, из которых лишь 17 — акционерные общества.
На космос мы тратим ежегодно 200–220 миллионов долларов. Индия — 300. США — 2700.
80 % всех наших аппаратов, летающих в космосе, уже израсходовали свой ресурс.
В 1999 году мы намечаем провести около 30 космических запусков. В этом году мы привлечём около 750 миллионов долларов от инвесторов. Выгоднее всего запускать коммерческие спутники связи. Их реализация даёт примерно 1 1 миллиардов долларов в год. (Общий космический рынок составляет 33,4 миллиарда долларов. Военная доля — примерно 12 % от этой суммы.) 80 % спутников связи производится в США. Понятно, что они их и запускают, получая огромные деньги. Из огромного списка коммерческих спутников связи мы реализуем 3–4 проекта.
С 1997 по 2007 год будет запущено около 1150 спутников. Доля ИСЗ на геостационарных орбитах[266] будет возрастать.
Кооперирование — это хорошо, но при том, что государство будет выделять до 1 % от своего внутреннего валового продукта, а сейчас выделяется — 0,35–0,4 %.
Юрий Николаевич Коптев.
В «АиФ» № 45 опубликована заметка «Островок доброты имени ЛУКОЙЛА» о благотворительном фонде ЛУКОЙЛа и его распорядителе Валентине Петровне Масловой. А что, если попросить у неё денег на издание этих записных книжек?..
…Воистину вновь и вновь следует вспоминать замечательную присказку моей любимой бабушки Анны Павловны: «Дурак думкой богатеет».
«Ибн Умар передал, что пророк сказал: «Высшее проявление уважения состоит в том, чтобы человек поддерживал добрые отношения с теми, кого любил его отец»».
341 сунна пророка Мухаммеда «…Лишь обладающие разумом вспоминают».
347–348 сунна пророка Мухаммеда.
Девушкам, которые на разных каналах ТВ объявляют сводку погоды, имиджмейкеры, очевидно, рекомендовали так располагать ноги, как это делают женщины, которым, простите, очень хочется пописать. Может быть следует отпускать их в туалет до сводок погоды?
Аркаша Арканов — замечательно остроумный человек — запустил по ТВ минисериал «От Ильича до лампочки». Может быть это и остроумно, но некий привкус ёрничества мешает мне смеяться. Плох ли Ленин, хорош ли, не в этом собственно дело. Факт налицо: этот человек оказал огромное влияние на судьбы нашего века и не стоит так над ним издеваться. Наделённый фантастическим честолюбием, Ленин всё-таки причинил России много зла. Но я очень настороженно приучился относиться к людям, чересчур быстро меняющим свои политические симпатии. Сам я, будучи членом КПСС только потому, что зав. отделом «КП» не мог не быть членом КПСС, по существу вообще не имел политических симпатий. Я был вполне советским человеком, но когда Хрущёв говорил, что нынешнее поколение советских людей будут жить при коммунизме, я смеялся. Я — аполитичен, политическая журналистика представляется мне делом зыбким, сиюминутным, существующим на потребу дня и очень узким, более узким, чем бактериология, например. Когда Женька[267] говорит мне, что политология — это наука, я тоже улыбаюсь, точнее — улыбается моя задница, чтобы не раздражать её своим неверием и не спорить. Спорить бесполезно. Политология — это такая же наука, какой была астрология в средние века, наука, приносящая деньги. И всё! Пользы людям от неё никакой. Но я отклонился от темы…
Да, политические симпатии, оценки, мнения, бесспорно, могут эволюционировать, но, в моём представлении, этот процесс должен протекать менее стремительно. Я вспоминаю свои беседы с Волкогоновым[268]. Военный человек, беспредельно преданный КПСС, как мучительно, как трудно он преодолевал себя, когда писал о Ленине и Сталине, переосмысливая их дела, как много он о них думал. Да и то сказать, иным людям всей жизни не хватает, чтобы изменить свои политические убеждения. Я могу их не любить, но не могу не уважать.
Хорошо помню, как мэр Москвы Лужков издавал распоряжение о запрещении вывесок на иностранных языках. И действительно, одно время приутихли с этим делом, точнее не приутихли, а стали писать кириллицей то, что раньше писали латынью. Например, «Маленький Супермаркет». Хозяева просто не знали, что «маленький» не может быть «супером» по определению.
На Смоленской площади стоит большой отель «Золотое кольцо». Полные идиоты из этого отеля написали на фронтоне русскими буквами «Свисс даймонд», не понимая, что иностранец, не зная русского алфавита, прочесть это не сможет вообще, а русский, не зная английского языка, прочтёт, но ничего не поймёт.
«Я увидел, что революция совершенно не изменила людей».
Из записных книжек Ю. К. Олеши
Я поинтересовался: все знают «план Барбаросса»[269], но никто не знает, кто это был такой. Горук Барбаросса и его младший брат Хайреддин Барбаросса, сыновья горшечника с острова Лесбос — знаменитые пираты XVI века, захватившие Алжир. Горук объявил себя алжирским беем, ему платила дань вся Европа. Но план был назван в честь другого Барбароссы, который жил много раньше — Фридриха I Барбароссы («Рыжебородого»), первого германского императора из дома Гогенштауфенов (1123–1190), который долго боролся против разных римских пап и ломбардских городов. В 1189 году он объявил крестовый поход, во время которого и утонул в реке Салефе в Киликрии. По преданию император был человеком очень великодушным, все его любили.
В 1996 г. в Москве, на Гостином дворе нашли довольно приличный клад: кувшин, в котором было 9 тысяч золотых и серебряных монет.
Отвечая на утешения доктора Даля, Пушкин говорил: «…Нет, я умру, да видно так и нужно…»
Даль уговаривал Пушкина стонать, не стесняться. Тот ответил: «…Не хочу, чтобы такая малость одолела меня».
Краевский[270] опубликовал некролог: «Пушкин скончался… в середине своего великого поприща». По поручению министра просвещения Уварова Краевскому указали: «Писать стишки не значит ещё проходить великое поприще».
Пушкин говорил о «силе вещей». Он полагал, что реформы Петра слишком поспешны. Так же и мы торопимся. Причём торопимся в отличие от Петра не в главном, а во второстепенном. В атрибутике, например. Первое, что сделали, сменили флаг, герб. Чем был плох старый флаг? Весь мир к нему привык. Лаконичный по цвету. И эмблема «серп и молот» тоже у меня неприязни не вызывала: символ труда, что в ней плохого? Не подумали, что флаг этот — флаг победы над фашизмом, что за него люди жизнь отдавали. Пушкин осудил бы нас. Нельзя ложиться спать с колосьями, а просыпаться с двуглавым орлом. Пока живы люди, которые сшибали этого орла со всех фронтонов, нельзя этого делать. Потому что тогда у людей невольно рождается ощущение зря прожитой жизни. К слову: этими поспешными действиями нетерпеливые и неумные демократы сами толкнули народ в объятия коммунистов.
Кто возьмётся теоретически доказать, что сконструировать ласкательное имя от Худыбердый — невозможно?
Заблатнённый язык проникает всюду. Телереклама «RC-колы». Гадким закадровым голосом кричат: «Кто не знает, тот отдыхает!» Но «отдыхает» не в том смысле, что «не работает», а в новом полублатном сленге, в том смысле, что становится не у дел, задвигается в угол. А выражение «оттянись со вкусом»? Ещё десять-двенадцать лет назад, услышав такое, я бы подумал, что это, наверное, связано с гимнастикой.
Заезжал на журфак МГУ. Что нового? Студентки ходят в шубах из чернобурок.
У кинозвезды Харрисона Форда пять самолетов. Но зачем??!! Не идиот ли он?
Удивляюсь банкирам, крупным бизнесменам и т. д. Жизнь давно уже должна была убедить их, что всякая охрана имеет ценность относительную. Если уж тебя задумали убить, то убьют непременно. Не помню такого сообщения, в котором охранник прикрыл шефа от пули. (Известно, что охранник вице-президента США Джонсона, который ехал во второй машине позади машины президента, успел крикнуть охраннику Кеннеди: «Прикрой своего!», повалил Джонсона на дно автомобиля и закрыл его своим телом. Но ведь Джонсона никто и не собирался убивать!) Однако все они тратят большие деньги на телохранителей, покупают для них дорогие джипы с затемнёнными стеклами. Я долго не понимал: зачем? А ответ лежит на поверхности! Они сами получают удовольствие от этого карнавала, когда ревут сирены, мигают мигалки, и джипы летят, прижав носы к задницам их «мерседесов». Всё это придает им значительности: их охраняют! А раз охраняют, значит жизнь их представляет особую ценность, а раз представляет ценность, значит они что-то могут, что-то решают! Думаю, что 90 % ничего не могут и ничего не решают. Игра на публику. Ну и потом сознание, что тебя возят так же, как, скажем, Президента России, заставляет идти на все эти расходы. Кстати, они не знают, что машина Президента США останавливается на красный цвет.
Главный порок русского полуинтеллигента, вылезшего «из грязи в князи» — непомерное тщеславие и желание «чтобы было не хуже, чем у других».
Необитаемый остров. Сколько о нём мечталось в детстве, когда ты ещё не мог себе представить, что необитаемый остров — это очень грустно. Но уже не грустно, а просто страшно: необитаемая планета.
Объявить, что Сталин кончился, нет его — куда как легко. Он не только в памяти моего поколения, он сидит в каждом из нас. Поймал себя на мысли, молодым сегодня совершенно недоступной: могут прийти и арестовать. За что? А ни за что! Придут и арестуют, как в «Процессе» Кафки. Нормальному человеку в нормальной стране такая мысль не может прийти в голову, а мне может. Может, потому что я сам, нутром, кишками своими допускаю это! Я не одинок, в России немало людей с искалеченной подобным образом психикой. Вылечить их нельзя, надо дождаться когда они умрут.
Да, конечно, Андрей Тарковский прав, когда говорит, что счастье — это не самое важное в жизни. Но всё-таки хочется, хочется побыть счастливым!
У меня вполне хватило бы ума, чтобы заниматься политикой, но честолюбия явно не хватило бы. Хотя дело даже не в честолюбии: политика — это так скучно! Плотник может сколотить табуретку, на которой люди будут сидеть после его смерти. Поэт — написать стихотворение. Но что останется от политика? Бестелесный звук — лёгкое шуршание бумаг, которые носит ветер по думским коридорам.
Сегодня долго размышлял над преимуществами старости. Решительно не нахожу в ней ничего привлекательного. Славный старик, друг отдела науки «КП» профессор Рубакин — наш представитель в ВОЗ[271] и сын знаменитого библиофила, друга Ленина, Николая Александровича Рубакина, написал книгу «Похвальное слово старости» и подарил мне. Он находил в старости бездну интересного. Я же решительно ничего хорошего в ней не нахожу, кроме того, что старость освобождает от тайных забот сексуального проектирования и необходимости как-то планировать будущее.
Новый год встречали у меня на даче: Кузнецовы[272], Штейнберги, мой компьютерный наставник и юный историк авиации Андрюша Симонов с девушкой Юлей и мы с Лёлькой и няней Татьяной Ивановной[273]. К полуночи приехала Женя[274]. Я раздавал всем подарки: кружки со знаком зодиака гостя и в дополнение ещё какой-нибудь пустячок. Впрочем, не всегда «пустячок». Лёлька, например, получила куклу Барби за 732 рубля, а Андрюша — диктофон. Когда сидели за столом, Лёлька спросила: «Папа, можно я тост скажу?» Я разрешил.
— Граждане! Вот мы встречаем сейчас 1999 год — год кролика. И я вспомнила своего кролика Пушка, который умер в прошлом году, проглотив резиновую детскую игрушку. Это был милый, ласковый, добрый зверек, который никому не причинил зла. Давайте выпьем за него, за память о нём…
Почему она вспомнила Пушка? Никто ей не подсказывал. Странная, тонкая девочка. Чем старше я становится она, тем больше я за неё боюсь. И не могу сказать, чего конкретно я боюсь: изнасилования, кораблекрушения, болезни. Я всего боюсь!
Владимир Федорович Уткин.
1 января Женя Евтушенко выступал в музее Булата Окуджавы. Народу собралось очень много. Интересная мысль Жени о всемирном засилии попсы. Да, засилие повсеместное, но в России оно, пожалуй, приняло самые уродливые формы.
Снимали на даче у Кости Орозалиева академика Уткина[275]. Славный, приятный старик. Ему приятно, что его снимают. Он — автор знаменитой ракеты «Сатана» (SS-18) и других хороших машин. Слушал его и думал: насколько же Королёву было труднее доказывать военным раздолбаям всё то, о чём он так спокойно говорит сейчас! Поэтому всё-таки Уткин вторичен. Я думаю, что он и сам это понимает.
Заезжал Эдик[276] с девушкой Лерой в кожаных штанах. Сидели, рассказывали друг другу о своих планах. Он не был у меня больше года. Он мог приехать и через год. И мы так же сидели бы и рассказывали друг другу о своих планах. Он непредсказуем, как порыв ветра. Пили чай. Эдик подарил Лёльке свою книжку. Зачем и почему он приезжал, я так и не понял. Чтобы сфотографировать меня с девушкой Лерой в кожаных штанах?
Слава лидера-политика разрушается временем быстрее всего. В 1919 году вождем революции в Египте, кумиром всех арабов был Саад Заглул. Кто его сегодня помнит? Думаю, даже в Египте многие забыли. А ведь это имя гремело по всему миру всего 80 лет назад. В то время как слава даже рядовых учёных, художников, писателей, композиторов, даже актёров до изобретения кинематографа, куда как долговечнее. Впрочем, с нерядовыми — то же самое. Кем будет в XXV веке Хрущёв? Партийным лидером эпохи Королёва. Причём, лидером какой собственно партии, многие назвать не сумеют.
Мне рассказывали о поездке немецких мебельщиков по лесам западной Украины. Один немец увидел на опушке огромный красивый дуб, похлопал его по стволу и сказал с улыбкой:
— О! «Мерседес-600»!
Вася написал хорошую книгу[277]. Так приятно думать, что он талантливый мальчик. Мальчик? Ему 38 лет. Пушкина уже убили. К этому времени «Полный Пушкин»— это десять толстенных томов. Вот Пушкин — «талантливый мальчик». Да-да, только так! Только такие ориентиры…
Вася эгоистичен, притом очень зависим от окружающих. Вот и в приложениях к его новой книге чувствуется его несвобода, несвобода от друга, который живёт в Америке и пишет ужасные стихи, которые Вася вставляет в свою книгу, несвобода от жены, которая рассуждает в его книге о «валлийской раннесредневековой традиции», «эсхатологической грани» и «хтологической бездне», придавая книге блеск эстетской безделушки, каковой она не является. У меня такое впечатление, что они ищут возможность «поучаствовать» в Васиной книге, чем только портят её, а у него не хватает духа их отшить. А книга действительно очень хорошая.
В аэропорту Шереметьево увидел человека, фантастически похожего на Марика Розовского. Я его даже окликнул. Он вылупил глаза. Я понял, что это не Марик. Но ведь возможно, это дух Марика?
Только непомерное честолюбие Ельцина привело к распаду СССР. Ни украинцы, ни белорусы сами не решились бы на такое. Да, некоторое подчиненное, зависимое от Москвы положение всегда раздражало начальников в других республиках. Разумеется, им надо было дать большую самостоятельность: и политическую, и экономическую, и идеологическую, и религиозную. Но Ельцин понимал, что, не развалив Союз, он не сможет лишить Горбачёва законной власти (он законник, это у него не отнимешь!). Он был на взлёте и должен был превратить Горбачёва в президента несуществующего государства. Убеждён, что в первое время все участники Беловежских соглашений и не представляли себе всех последствий содеянного, не представляли, сколь губительны они для экономики, культуры, обороны, вообще для жизни сотен миллионов людей. Когда развал СССР оправдывают, сравнивая с развалом Британской империи, надо вспомнить, что происходил он гораздо более цивилизованно. А потом Великобритания отсасывала свои колонии, а разве можно сравнивать это с взаимоотношениями России с бывшими республиками СССР? Сколько российских денег вбито в тот же Узбекистан или Казахстан! А дальше все сообразили, что есть шанс стать у себя дома «самым главным». Портретная галерея президентов СНГ — это коллекция физиономий невероятных властолюбцев. Ну кто такой Кравчук, например? Второй секретарь по идеологии республиканского ЦК, борец за чистоту марксизма-ленинизма, вождь антирелигиозной пропаганды, который уже через год стоял в Софийском соборе в Киеве со свечкой в руке. Очевидно, он человек ординарный, хотя и неглупый, хитрый, отшлифованный в партийной машине ЦК КПУ, не более того. Из него президент, как из г… пуля. Мог ли он даже в самых дерзких мечтах своих предположить, что по красной ковровой дорожке он, Лёнька Кравчук, поднимется по ступенькам Люксембургского дворца и сам Президент Франции в окружении кирасиров в самоварно блестящих доспехах и плюмажах из перьев, будет улыбаться и крепко жать его руку?!
Я не был на Байконуре 22 года…
Кажется, Мопассан сказал, что власть возвеличивает лишь великих. Я не вижу великих в конце нашего века.
«Воины» — это те, кто стоит (по мнению говорящего) за правое дело. Ведь никогда не говорят: «немецко-фашистские воины». Всегда «войска», чаще — «оккупанты». И «татаро-монгольских воинов» я не помню. Может быть только «воинство»? Интересно, а как их называют сами монголы и татары?
Евгения Александровна Чудецкая.
«1937-й! 1937-й!» Да какой, к чёрту, 1937-й! С первых шагов, уже в 1918-м Совнарком требует: «Необходимо очистить Советскую республику от классовых врагов путём изолирования их в концлагерях». 15 апреля 1919 года выходит постановление ВЦИК о лагерях и создаётся лагерная сеть.
Ленин не хотел терпеть инакомыслия ни одного дня, ни одного часа!
Почему-то считается, что и разгул шпиономании, подозрительности и доносительства характерен лишь для 1930-х годов. Ничего подобного! Большевики настоятельно требовали доносительства с первых дней существования своей власти. Чекист Мартын Лацис ещё 27.9.1919 писал в «Известиях»: «Каждый коммунист обязательно должен быть стражем рабочей и крестьянской власти и донести последней обо всём, что он увидел… Пора понять, что эта общая повинность, от которой уклоняться никто не имеет права».
Максим Горький сумел разглядеть ещё в декабре 1917 года: «Но более всего меня пугает то, что революция не несёт в себе признаков духовного возрождения человека, не делает людей честнее, прямодушнее, не повышает их самооценки и моральной оценке их труда».
Сегодня в 8.10 утра умерла Женя Чудецкая[278]. Я знал её почти 50 лет, ещё мой отец восхищался её фигурой, сравнивая её с «Девушкой с веслом» в парке Горького. В молодые годы она действительно была девушкой с веслом, заслуженным мастером спорта, неоднократным чемпионом СССР и Европы. Мы с Юркой всегда гордились её золотыми медалями, как своими. Она родила Чудецкому двух детей и была ему верной женой. Проследить, чтобы Юрка не запил.
20.1.99
Только Ольга[279] не позволяет мне признать моё сокрушительное поражение как человековеда в случае с Альбац.
Мне стихи Высоцкого нравятся больше его песен. Перманентную истерию его песен с этим раскатистым рычанием я принять не могу. Наверное, я слишком люблю Булата[280].
Что можно ждать от правительства, чиновники которого ходят на работу через чёрный ход? А архитекторы, дурачки, старались, спускали на набережную Москвы-реки широкую красивую лестницу, забыв, наверное, что чёрный ход нам милее, привычнее, потому что в России всё делается через ж….
Речь идёт о парадных воротах Дома Правительства РФ на Краснопресненской набережной.
Если не злорадство, то чувство глубокого удовлетворения испытываю я, глядя на владельцев BMW или Audi, которые копошатся под капотом, застрявши посередине улицы. В этом и зависть, и квасной патриотизм, короче, нехорошее, нецивилизованное чувство и, в то же время, — чисто русское!
Димка[281] забавно отметил, что все разговоры о страшно суровой зиме 1998/99 года возможно инициированы владельцами магазинов зимних шуб и дубленок. Январь прошёл не просто без достопамятных крещенских морозов, в Москве он вообще прыгает вокруг нуля. Слякотно, капает с крыш, зиме не хватает сил, чтобы сделать сосульку.
Действенность наших законов. Ну просто для смеха сделали хотя бы один, который бы выполнялся неукоснительно. 29 января исполняется 70 лет со дня принятия Совнаркомом декрета о борьбе с пьянством. 70 лет борьбы! И какой результат? Ноль! За все 70 лет ничего не придумали. И не уверен, что в этом случае что-нибудь можно вообще придумать. Но тогда не надо вообще декреты издавать. Вновь вспоминаю слова Бонапарта: если ты не уверен на 100 %, что твой приказ будет выполнен, не следует его вообще отдавать.
В 1997 году в Москве угнали 6149 автомобилей. В 1998-м — 4967. Итого 11 116. Майор Александр Борисов по «ящику» что-то темнит, когда говорит, что за год найдено 8197 машин. Выходит, что за год найдено больше, чем за год угнано. Это может быть только в том случае, когда находили машины, похищенные до 1997 года. Но мы-то не знаем, сколько их было! Эти цифры никак не характеризуют трудовые успехи гаишников. Майор Борисов должен был сказать: «Мы находим каждую вторую угнанную машину». Или это каждая сотая?
В телепрограмме «Сам себе режиссёр» полностью размыты границы между понятиями «смешно» и «глупо».
…Думали в узком кругу посидим у камина, побеседуем… С Сергеем Юрским.
1 февраля. Росту — 60 лет. Вечером позвонил его поздравить, он обрадовался, говорит:
— Приезжай! Вот Вася[282] ко мне зашёл…
Мы с Чудецким поехали. Входим в «конюшню»[283], а там человек 30 народу. Сергей Юрский говорит мне:
— Я тоже купился: думал в узком кругу посидим у камина, тихо побеседуем…
Разговорились с Иллешом[284]. Андрей ушёл из «Известий», не выдержав диктата банкиров. Беседа об алкоголизме. Андрей — молодец: проснулся однажды утром и сказал себе: «А не буду-ка я больше пить…», а пил он много. И вот уже не пьёт 16 лет.
Поглядев на мои упрёки нынешней зиме, февраль начал с крутых морозов. Сегодня утром было минус 25 °C. Солнце, снег блестит! Люблю это…
3.2.99
Сейчас по 6 главным каналам нашего телевидения ежедневно демонстрируются 29 телесериалов. Наугад одна аннотация из журнала «ТВ-парк»: ОРТ. «Жестокий ангел». «Родители говорят Ниси, что они помогут вырастить ребёнка. Родригу мучают угрызения совести и он просит у Ниси прощения. Лижия откровенно заявляет Пауле, что ненавидит её. Дуда, парижская знакомая Сиру, работает в одной из крупных консультационных фирм — её наняли, чтобы решить проблему в «Медейрос Индастриз». Элизинья, зная правду о Руп, шантажирует его и требует, чтобы он на ней женился. 82-я серия».
Вся эта дрянь демонстрируется в лучшее ТВ-время, в то время как лекции Юрия Михайловича Лотмана «Культура и интеллигентность» выходит в эфир в 14.20, когда все работают, и даже домохозяйки уже сварили обед и спят. И вы теперь мне будете доказывать, что ТВ озабочено духовным здоровьем нации?!! Ничем, кроме проблемы, как уберечь личный «чёрный нал» от налоговой инспекции, наше ТВ не озабочено! ТВ ведёт народ к полному оглуплению, приучает его к самой низкопробной кинодешёвке, к сопереживаниям по мнимым поводам, которые к жизни людей в России никакого отношения не имеют, извращает вкус, отвращает от культуры вообще.
Я всё это предчувствовал ещё в 1989 году, когда опубликовал в «КП»[285] статью «Рабы «Рабыни Изауры»». «КП» тогда решила подсластить мою критическую пилюлю и напечатала рядом, придав ей видимость некой дискуссии, такую же по величине статью «Дарят слёзы и радость». Да, отольются нам в будущем эти дареные слёзы. Десять лет назад «КП» и все другие газеты могли бы определить своё отношение к этой халтуре, но они не сделали этого. И вот мы имеем 29 сериалов ежедневно! Бедный, зачуханный мой народ! Почему же ты позволяешь, чтобы тебя изо дня в день уже десять лет кормили этим г…?! Очнись!
Людмила Ильинична[286] — моя парикмахерша в Новом Переделкино — рассказала мне, что волосы на голове растут по часовой стрелке. Именно поэтому зачес слева направо всегда выглядит аккуратнее, чем справа налево.
Не перестаю удивляться Евтушенко! 18 января в «КП» опубликована «прямая линия» с ним. Читатели наши спрашивали его, как он относится к тому, что Солженицын отказался от ордена. С чего начинает Женя? «После перестройки я был первым российским писателем, отказавшимся от ордена. Мне собирались вручить орден Дружбы народов, пригласили в Кремль. В это время началась война в Чечне. И, как человек хорошо знающий Кавказ, я понял, что эта война затянется надолго, что она унесет очень много человеческих жизней и с той, и с другой стороны. Желая обратить общественное внимание на это, я отказался от награды».
Господи! Но ведь у тебя же не спрашивают, каким по счёту ты был писателем, отказавшимся от ордена! И о том, что ты, Евтушенко, понял о чеченской войне, тебя тоже не спрашивают! И обратилось ли общественное внимание после этого твоего поступка к Чечне, тоже никого не интересует, поскольку известно: не обратилось! Людей интересует твоё мнение о поступке Солженицына. Далее одна короткая строчка: «Так что думаю, и у Солженицына были основания для отказа». Теперь ежу понятно, что Солженицын не оригинален: взял пример с Евгения Александровича.
Другой читатель спрашивает о его взаимоотношениях с Иосифом Бродским. И что же? «Мы с ним очень дружили. Кстати, это ведь я устроил ему первое выступление в Москве. Я и Аксёнов заставили Полевого дать согласие на публикацию восьми стихов Иосифа. Но после отъезда Бродского за границу, наши отношения осложнились…» Опять получается: «Я в жизни Бродского». Да не «осложнились» ваши отношения! Кто там прав-виноват, не знаю, но Бродский последние годы на дух не переносил Евтушенко! Это было всем известно. Ну сказал бы: «мы с ним очень разные люди, и взгляды на поэзию у нас тоже разные. Поэтому друзьями мы быть не могли».
Но ведь это не устная речь, когда тебя может занести, это обработанная стенограмма, которую Женя не мог не читать накануне публикации. Неужели он не видел всех этих строк? Очень было бы интересно с ним поговорить.
Через некоторое время мы столкнулись с Женей в новом продовольственном магазине в Переделкино, договорились, что я ему позвоню и мы встретимся, но когда я позвонил, он уже улетел в США.
Почему мы не знаем фамилии художника, который нарисовал денежные купюры? Это же знаменитый художник, растиражированный в таком количестве экземпляров, какое и не снилось самому популярному иллюстратору.
«Гадание является самым верным способом заглянуть в будущее». «Московский комсомолец» от 15.2.99. Ну, как сейчас говорят, «гаси свет!»
«КП» от 20.2.99 посвятила меньше места пресс-конференции нового экипажа, улетающего на орбитальную станцию, чем рождению дочки у дуэта «Академия». На газету я не в обиде. Я на читателей своих в обиде: выходит зря я старался столько лет. Семейная жизнь Саши и Лолиты интересует моих читателей больше, чем Герой России, третий раз стартующий в космос, чем французский генерал и серб-полковник. С отчаянием думаю: «Неужели всегда так будет?..»
Не смейте называть девушек «тёлками»! В этом есть что-то, что превышает оскорбление, что-то тупое, непотребно животное. Если она блядь, то скажите, что она — блядь, но не «тёлка»!
Почему младенцы с первой минуты своего появления на свет начинают сучить ножками? Или они понимают, что с первой минуты они уже стоят одной ногой в могиле и им неприятно прикосновение к сырой холодной земле?
Сейчас понимаю, что именно 1990-е годы подкрались ко мне неожиданно, выскочили из-за угла. Именно в эти годы чаще, чем в другие, посещали меня сомнения в том, что я не ошибаюсь, поступая так, а не иначе.
В центре Москвы у бывшего здания СЭВ, где ныне сидит правительство Москвы, соорудили многометровый щит, на котором изображён Суворов, орден его имени и ряд других боевых орденов. Поверху щита цитата: «Недаром помнит вся Россия…» Но причём здесь Суворов? Александр Васильевич умер за 12 лет до Бородинского сражения, которому Лермонтов посвятил эти строки.
Ну какие ещё нужны доказательства никчемности астрологии? Я провёл примитивнейший анализ: взял одну неделю с 22 по 28 февраля и посмотрел, что сулит она мне, «близнецу».
«КП»: понедельник, вторник и среда будут для меня исключительно благоприятными, точнее — самыми для меня благоприятными в феврале. В четверг мне рекомендовалось пообщаться с живой природой и заняться сельским хозяйством. В трудную минуту в пятницу я должен был обратиться к друзьям. В субботу устраивать личную жизнь и моделировать интимные отношения. В воскресенье — ждать неожиданного поворота событий и перспективных предложений.
«ТВ-парк» писал, что в это время я буду страдать от одиночества и «невозможности реализовать в полной мере свои возможности» (так и написали: «невозможности» — «возможности»!).
«Огонёк» требует, чтобы я не откладывал необходимые покупки, а после четверга — отдыхал.
На самом деле. В понедельник, вторник и среду я работал с утра до вечера, в среду съездил на рынок за покупками. Я совсем не уверен, что это были мои «самые благоприятные дни». Но и «потока рутинной работы» тоже не было. Работа была творческой и приносила мне, если не радость, то удовлетворение. Как раз в четверг я уехал с дачи и совершенно не общался «с живой природой». В редакции я общался с нужными мне людьми, а вовсе не с представителями «флоры и фауны». Отдыхал я тоже в четверг, когда парился с Игорем Смирновым в бане, а не в пятницу, В пятницу не я «обратился к друзьям в трудную минуту», а они сами ко мне обратились: Андрей Симонов попросил отвезти ко мне на дачу новый компьютер, пока он не определится с работой, что я и сделал. В субботу и воскресенье единственным человеком, с которым я «устраивал личную жизнь и моделировал интимные отношения» была моя 11-летняя дочь Лёлька.
Итог. Никакой флоры, фауны и сельского хозяйства. Никакой «рутины» в работе, ни малейшего чувства, что «я себя не реализую». Никаких страданий от одиночества. В итоге — нуль! Драть надо всех этих «волхвов» солёными розгами!
Мне приснилось сегодня, что организовали Университет журналистики и назначили меня заведовать кафедрой истории науки. Я смотрел на себя как бы со стороны и себе не понравился: очень важный и смешной.
Сегодня день рождения Серёжи Юрского. Позвонил, чтобы поздравить. Он поднял трубку и ещё не зная, кто с ним говорит, заорал:
— Спасибо! Огромное спасибо! Очень вам благодарен!..
Весело обсуждали по телефону свои болезни.
16.3.99
Гуляли с Игорем[287] в Переделкино. Он рассказал, что однажды за границей встречался со знаменитым футболистом Пеле. Когда Пеле раздавал автографы, Игорь рассматривал его полуботинки. У обычных людей сверху на полуботинках образуются одна-две морщины в процессе носки, а у Пеле их было около пяти, это сразу бросилось Игорю в глаза.
— Ты понимаешь, — говорил Игорь, — у него какая-то невероятно гибкая, пластичная стопа!
«Да здравствует всё, что живёт вообще — в траве, в пещере, среди камней! Да здравствует мир без меня!»
Как жалко, что сказал это не я, а Юрий Карлович Олеша.
Нина Георгиевна Громова, вдова Михаила Михайловича, рассказывала мне, что на поминках после похорон Анохина прямо напротив неё сидел Цыбин. Кто-то из космонавтов встал и сказал:
— Сергей Николаевич, которого мы так тепло поминали сейчас, наверное не обидится на нас, если мы выпьем за здравие одного из патриархов космонавтики — Павла Владимировича Цыбина. Королёв был великим организатором, но сколь обогатили нашу космонавтику идеи Цыбина! И т. д. и т. п.
Павел Владимирович встал и сказал:
— Спасибо вам за тост. Но вы, очевидно, плохо знаете церковную иерархию. Патриарх — высшее звание в православной церкви. Много патриархов быть не может. В космонавтике патриарх — Королёв. В авиации патриарх — Громов…
По сути Цыбин прав, притом что он соединяет «красное» и «солёное»: проводить сравнения можно Королёва с Туполевым, а Громова с Гагариным.
Умер Игорь Нетто, блестящий футболист, спартаковский полузащитник 50-х годов, олимпийский чемпион, пятикратный чемпион СССР. В далёкие студенческие годы, когда мы играли в футбол тряпичным мячиком в спортзале Школы-студии МХАТа, Игорь Кваша пустил слух, что я — младший брат Игоря Нетто. Я «болел» тогда за ЦЦКА, и с Нетто не был знаком, но в те годы я был действительно внешне очень на него похож, и ребята в студии верили. Помню мы однажды поехали в общежитие школы-студии на Стромынку накануне какого-то важного для «Спартака» матча. Студенты окружили меня, приставали: как да что сказал Игорёк, какие прогнозы. Помню, что я от родства не открещивался, но и не подтверждал его, говорил туманно:
— Обещал… Да разве он что скажет…
Сегодня вечером, едва кончились теленовости, звонит Юрка[288] и говорит:
— Ты слышал, брат твой старший умер…
И сразу всё вспомнилось… Игорю Александровичу Нетто шёл 70-й год. Он старше был на три года…
«В Переделкино воздух уже вычерпан Пастернаком».
Юрий Кублановский
При всей экстравагантности и стремлению к саморекламе, Джулия Хилл[289], которая живёт на огромном мамонтовом дереве вот уже 15 месяцев, взывая к экологическим защитникам, права. Из тысячи разговоров, обещаний, заклинаний на тему защиты окружающей среды, в какое-то реальное действие обращается едва ли один. Джулия Хилл делает конкретное дело, и это — главное. Только так и надо.
Когда, вернувшись из Австралии, я напечатал в «КП» большую статью «Парад пингвинов»[290], в ней, помимо страстных соплей-воплей, было одно конкретное предложение: всего на один (!) сезон запретить так называемую «любительскую охоту». Не пушной промысел, не промышленное рыболовство, а запретить убийство рыб, птиц и зверей праздным и нетрезвым людям, которые шатаются по лесам и стреляют во всё, что движется. Получил тогда десятки писем-протестов от «любителей» («Как вы можете?! Охоту любил Владимир Ильич Ленин!»), но никто меня не поддержал. Я ждал 4 года, потом не выдержал и с той же идеей выступил в «МН»[291], специально выбрав издание, которое выходит и на английском языке. Но ни герцог Эдинбургский, ни Бриджит Бордо, ни Алексей Яблоков опять не откликнулись и идея увяла, хотя была конкретна и выполнима. Поэтому я завидую Джулии Хилл: на нее всё-таки обратили внимание.
Подумал вдруг, что Лёлькин муж, отец моего внука, которого я никогда не увижу, уже бегает, быть может где-то рядом, проказит, играет в футбол, в «войну»… И так грустно становится на душе. И так радостно!
Как точна итальянская пословица: «Человека познают в игре и дороге».
Хороший фильм о Святославе Рихтере. В какой-то момент я понял, что музыку я не слышу, как бы выключился из неё и целиком отдался созерцанию рук пианиста. Ничего эстетического — чисто физиологическое. Это же просто уму непостижимо, на что способны человеческие руки! Это чудо какое-то!
Сегодня — День космонавтики. Меня поздравили: маленькая дочь, бывшая тёща, Валера Генде-Роте и Миша Рощин. Никому и в голову не придёт прислать мне билет на торжественное заседание. А ведь присылали тогда, когда книги о Королёве ещё не было, когда мои «заслуги» перед космонавтикой были ничтожны. Можно ли научить вниманию к людям?
С другой стороны, эта моя запись говорит о том, что я стремительно старею: всё это надо понять и простить.
Думаю податься в клипмейстеры. Для создания эстрадного клипа требуется склеить возможно большее количество самых разнообразных кадров и внимательно проследить за тем, чтобы они никак по смыслу между собой не были связаны: авианосец, суслик, тюремная решетка, беременная негритянка и т. д. Среди этих кадров должен иногда мелькать исполнитель. И всё! И никто не посмеет тебя критиковать, потому что немедленно последует возмущённый отлуп:
— Старик! Ты что?! Действительно, не понял?!! Как же это можно не понять?!! Ну ты даёшь!!!
Зиму 1941/42 года я прожил в эвакуации в Омске. Моя Тарская улица упиралась в пожарную каланчу, и если свернуть налево, можно было увидеть маленький одноэтажный домик, в котором жил старик. В тесной комнате старика по одной стене шла полка, на которой стояли переплетённые в «мраморные» переплёты старинные журналы: «Нива», «Столица и усадьба», «Вокруг света» и др. Это была платная библиотека. Старик брал в месяц 3 рубля. Два комплекта сразу не давал, но обменивать подшивки ты мог хоть каждый день. Мама, помню, брала «Столицу и усадьбу» и упивалась фотографиями праздников царствующих особ. А я читал дореволюционные номера «Вокруг света». Врезались в память жуткие лохматые пауки, якобы обитающие в дебрях Амазонки, и универсальный чудо-автомобиль, который мог летать и плавать, а потому сулил своему хозяину мировое господство.
Я часто вспоминал этого старика и его журналы. Думаю по нынешним временам его коллекция — это целое состояние. Где она? Дожила ли до наших дней? А в «КП» от 13 апреля прочёл вдруг статейку, в которой рассказывается, что умелец Пётр Глинников, командир экипажа Ту-154 построил именно такой чудо-автомобиль: вес 1300 кг, максимальная скорость в воздухе и на земле 270 км/ч, потолок 3000 м. Количество пассажиров 2–4 человека. Существует модель в 1/3, а чтобы построить опытный образец, Глинникову надо 10 тысяч долларов. (От себя добавлю, что в авиации закон подобия часто подводит. Если хорошо летает модель, это не значит, что самолёт в натуральную величину тоже хорошо полетит.)
Но я о другом! Глинников живёт в Омске! Работает в компании «Омскавиа». Омск — война — старик с журналами — и этот давно предсказанный автомобиль… В такие минуты ощущаю жизнь всю сразу, навылет…
Одиноким предоставляется телевизор…
С моей точки зрения, Алёна Свиридова некрасива. И фигура её вряд ли нравится мужчинам. Ну, что уж тут делать… И двигается как-то угловато. Голоса нет и в помине. Мне хочется познакомиться с ней, сесть где-нибудь в уголке и безо всякого подвоха, безо всякой иронии спросить:
— Алёна Ивановна (условно. Отчество её узнаю потом), скажите, пожалуйста, что побудило вас пойти на эстраду? Как это случилось? Да, в вас есть раскованность. Даже, простите великодушно, некая развязная нагловатость, но не обязательно, согласитесь, обладая только этими качествами, идти на эстраду. И другие профессии требуют подобных навыков. Вы не пробовали свои силы как продавец в магазине «Фрукты-овощи»?..
Сорока в окне, сидя на дереве, пробует отломить тоненькие веточки, очевидно для гнезда. Но они живые, пропитаны соком. Она рвёт их клювом, раскачивая ветку и себя на ветке. Я вижу, что она нервничает, потому что у неё ничего не получается.
Очень скоро химики изобретут дешёвый и прочный материал для автомобильных покрышек не на резиновой основе. Старые надувные покрышки отправятся в музей через сто лет своего безраздельного господства. Материал этот изобретут скорее всего американцы, в таких делах они доки. Русскому лень думать о таких вещах. Русский скорее может изобрести нечто, вообще колесо заменяющее, — вот это ему интересно!
Рост на панихиде талантливо, с бездной обаяния будет рассказывать, как он любил меня, и многие ему поверят.
Напечатали книгу Коры Ландау[292], один из вариантов рукописи которой хранится у меня. Там она и обо мне пишет, но слава не велика, поскольку книга написана больной истеричной женщиной. Не думаю, что её бесконечные упреки в адрес и физиков, и медиков справедливы. Особенно жестоко она пишет о Лифшице. Ну, конечно, в научном тандеме «Ландау — Лифшиц» последний был вторичен, не для кого это не секрет, все физики об этом знали. Но подозревать Евгения Михайловича в том, что он чуть ли не желал смерти Ландау нелепо хотя бы потому, что Лифшиц более других был заинтересован, чтобы Ландау был жив, поскольку много лет «подпитывался» его идеями.
Через полгода мне позвонило племянница Л. Д. Ландау Майя Бессараб, написавшая несколько книг о нём, и спросила, что я думаю о книге Коры Терентьевны. Я сказал. Она полностью со мной согласилась, подтвердив, что книга написана больной женщиной. По её словам, книга эта вышла благодаря хлопотам Никиты Богословского, который уговорил сына академика — Гарика Ландау, который работает в Швейцарии, издать её. Причем здесь Богословский — не понимаю.
Вице-директор Института теоретической физики им. Л. Д. Ландау профессор Владимир Петрович Минеев пишет: «Просто диву даёшься, что можно сейчас прочесть в газетах или услышать по телевизору. По сравнению, скажем, с 1950–60-ми годами, когда я начинал учиться в институте, чрезвычайно заметно падение уровня образования, возможностей самостоятельного анализа».
От себя добавлю: чрезвычайно заметно падение уровня популяризации науки и полное забвение принципов работы научных журналистов.
Передача по ТВ «От 16 и старше» на ОРТ. Гость программы — солист группы «На-На» Владимир Асимов. Новости о Павле Буре. Рассказ о том, что подарили на день рождения Владимиру Преснякову. Всё это — вполне к месту, это молодёжь интересует. Но почему на ТВ думают, что вся наша молодежь вот так разом, в один день перестала интересоваться внеземными цивилизациями или подводными кладами? И что даёт им право так думать? Чем больше я слежу за ОРТ, тем больше меня поражает примитивизм и узость мышления Кости Эрнста[293] и его компании. «Песни о главном» — вот его уровень.
Кажется, я понял, в чём тут дело, почему Пушкин — выше всех других в русской литературе. Дело в том, что в нём соединился поэтический гений с величайшим умом. Он мог бы и не писать стихов, оставаясь человеком всеохватного ума, знаний, памяти, ясности мышления. В России были: Тютчев, Блок, Есенин, Маяковский, Пастернак, Мандельштам, все они граничат с понятием гениального поэта, но все они не обладали умом Пушкина. Даже Лев Толстой — писатель гигантский, титан, даже проницательный Достоевский, не могут сравниться с ясным и светлым умом Пушкина. Именно соединение писательского гения с гением просто человеческим, явление редчайшее не только в русской, но и во всей мировой литературе. Поэтому Пушкин — всемирно уникален.
Проснулся, отодвинул штору, а на зелёных деревьях лежит снег. Так красиво! А, впрочем, что в природе безобразно? Безобразно лишь человеческое вмешательство в её жизнь.
Юра Давыдов рассказывал, какую замечательную фразу сказала ему пожилая врачиха, которая лечила его простату:
— Вам говорили, что самое главное в жизни — классовая борьба. Нет, дорогой! Самое главное в жизни — хорошо пописать…
Иногда приходится с трудом примиряться с тем, что женщины вообще существуют.
Во время присуждения премии «Тэфи» актёра Олейникова, одного из героев передачи «Городок», назвали великим актёром. Увы, это не так. Великий актёр — это Шаляпин. Но будет ли согласен со мной Олейников?
Пушкину — 200 лет. На ТВ запустили анкету: «Хотели бы вы прожить жизнь Пушкина, сделать столько, сколько сделал он и умереть в 37 лет?» Большинство ответили, что не хотели бы, что ещё раз убедило меня в том, что в обществе нашем не всё благополучно. Люди, что с вами? Ведь судьба Пушкина — самая завидная судьба, возможная в России! Ужели надо доживать до 90 лет? Ведь черви будут доедать вас уже после того, когда вы растворитесь в памяти потомков.
Наблюдая в «ящике» Людмилу Зыкину, понял, что она человек неискренний: одно — в телекамеру, а два — в уме. Но у неё сильный, красивый голос, её просто приятно слушать после, например, Орбакайте, которую обманули злые люди, убедив её, что она может петь.
Никак и ничем не оправданный стремительный ввод наших солдат в Косово — ярчайший пример классической русской формулы: «Сначала сделаем, а потом подумаем». Почему эта операция считается столь необыкновенно удачной? К чему вся эта спешка, если через несколько дней всех определили в свои сектора, и все разошлись по определенным им секторам? Сколько это мне не объясняют, я понять не могу.
Первый штурмовик Ил-2 Владимир Коккинаки испытал 12 октября 1940 года. За время войны на наших авиационных заводах было построено 36 163 Ила. Когда через несколько лет в Самаре задумали поставить памятник этому самолёту[294], с трудом удалось отыскать только две машины.
Вот уже и жизнь кончается, а как много ещё не сделано! Я хотел по примеру деда Николая Николаевича, который знал 7 языков, выучить английский, французский и испанский. Хотел научиться кататься на коньках и хорошо танцевать. Хотел найти московскую добычу Бонапарта и «снежного человека». Хотел слетать сначала в космос, а потом вокруг земного шара на вертолёте. Хотел построить дочке маленький домик и издать собрание своих сочинений: набирается под 10 томов. Костлявая стоит уже у ворот, а я всё раскачиваюсь!
В июне 1971 года я беседовал с Громовым о том, как он помогал вытащить Королёва из лагеря. Потом встретил его на 70-летии Анохина. Помню его статным стариком с прямой «кавалерийской» спиной, несколько надменным, лучше сказать — не очень приветливым, скупым в словах. Сейчас прочёл рукопись его книги, которую готовят в Жуковском к изданию. Очень любопытный человек там проглядывается.
С юных лет — красивый, высокий, рукастый, очень спортивный. В авиацию попал случайно, но быстро понял, что это — его дело. Научился летать очень быстро и летал действительно замечательно, умно, расчётливо, без бравады и лихачества. Звание «лётчика № 1» в авиакругах получил вполне заслуженно. Кроме того, по его словам, ему всегда везло в критических ситуациях и из рукописи видно, что это именно так. Я бы не назвал его очень скромным, но и нахалом не был. Но при этом такая глубокая внутренняя убеждённость в своём абсолютном умственном, физическом и профессиональном совершенстве, такая вера в уникальность своей личности, в правильность всего того, что он делает, что это просто поражает. Такие люди очень счастливы. Но каково их близким? Поговорить осторожно об этом с Ниной Георгиевной[295].
Приехали с Саней[296] в Боровск. Я понимаю, что наши традиционные уже с ним путешествия нужны ему, чтобы вырваться на несколько дней из плена быта, из плотных объятий зачастую неинтересной работы и с удовольствием пописать маслом на плейере. Он уходит на целый день и рисует. А мне эти путешествия нужны только для того, чтобы понять, какой он человек.
Боровск времен К. Э. Циолковского.
В Боровске у Циолковского был маленький круг, если не единомышленников, то людей, с которыми поговорить можно: Александр Александрович Толмачёв — смотритель Боровского училища, Евгений Сергеевич Еремеев, Сергей Евгеньевич Чертков, фабрикант Николай Поликарпович Глухарев, продолжатель династии учителей Иван Иванович Извеков. Биограф Циолковского Михаил Арлазоров в своей ЖеЗеэЛовской книге о них не пишет, а это очень важно. Мне кажется, в Боровске, на старте своих изысканий в области воздухоплавания, Циолковский был менее одиноким человеком, чем потом, когда он переехал в Калугу. Он был молод, полон сил и планов, только что женился. В Боровске Циолковский был другой, чем в Калуге. А у всех биографов он одинаковый.
В Боровске познакомился с директором Всероссийского НИИ физиологии и питания сельскохозяйственных животных Борисом Дмитриевичем Кальницким. Беседовали с ним, впрочем не столько о физиологии, сколько о проблемах финансирования научной работы. Понял, насколько ещё дик наш капитализм.
Протопопа Аввакума тщетно усмиряли в крохотной, не больше железнодорожного купе, келье Пафнутьев-Боровского монастыря в 1666 и 1667 годах. Первый раз продержали только 4 дня, второй — уже 7 месяцев. Поломать его, разумеется, и тут не могли.
Иеромонах Пафнутьев-Боровского монастыря воспроизвел на стенах расположение планет по Птолемею. И не в древности, а в 1824 году, когда Коперник был признан повсеместно. Видно Птолемей был ему всё-таки ближе, родней…
Верея. Этот город освободил от солдат Наполеона славный генерал Иван Семёнович Дорохов. В Верее ему поставили памятник. Коммунисты памятник сломали, но пьедестал оставили. На него взгромоздили трубу, а на трубе поставили голову Карла Маркса. Потом убрали Маркса и опять поставили Дорохова. Легко было бы причислить всю эту суету к тривиальному советскому головотяпству. Нет, это не головотяпство, а традиция! На Руси боролись с памятниками всегда и везде, начиная от идолов язычников, кончая «железным Феликсом» на Лубянке. Интересное исследование можно провести!
Лёлька в Доме творчества каталась на перилах лестницы, упала, разбила лицо, рассекла подбородок, разорвала губу, выбила зубы. Вся мордашка залита кровью, Татьяна Ивановна старается умыть её, а она кричит кровавым ртом:
— Папочка! Ну сделай же что-нибудь!!
Третий день этот крик в моих ушах. Господи, как же страшно иметь детей!
Когда я смотрю в «ящике» на депутатов нашей Думы, когда слушаю их речи, то понимаю, что они — ничем не хуже парламентариев других стран, где большинство составляют негодяи. Смотрю на них и думаю: что же заставляет их так яростно бороться за думские кресла, так прилюдно вываливаться в политической грязи, и снова, снова вспоминаю вещие слова Наполеона о том, что есть только две силы, которые движут людьми: личная выгода и страх.
Думцы страха не имут. Уволить их президент или премьер не могут. Избиратели отозвать их не могут, потому что 99 % избирателей вообще не помнят, за кого они голосовали. И посадить их даже за явное воровство невозможно: они неприкосновенны. Всегда думал: вот мы выбираем в депутаты лучших из лучших, честнейших из честных, не бандитов, не воров, — почему же они так пекутся о своей юридической неприкосновенности?! Почему голосуют против, когда её пытаются ликвидировать? Вот мне не нужна никакая неприкосновенность, а им зачем, если они живут по закону?
Итак, страха нет. Остаётся личная выгода, и она налицо. Никто не задумывается о том, что они сами себе определяют зарплату и все льготы, которые совершенно не соответствуют тому труду, который они тратят на законотворчество. У депутата зарплата министра. Но разве можно даже сравнивать ответственность министра (обороны, например! Или даже угольной промышленности) с ответственностью депутата! Перед кем он несёт ответственность? Он говорит: «Перед народом!» Но как можно воспринимать эти слова без улыбки? Какой «народ»? В лучшем случае тот, что мечтает данного депутата сковырнуть, чтобы сесть на его место. Вот на Камчатке «народ» на свечках еду себе разогревает, а их депутата Заверюху не то, что в Петропавловске, — в Москве найти не могут!
Пошли дальше. Совершенно независимых депутатов быть не может по определению. Каждый ускоряет движение одних законов и тормозит другие. Причём, и те, и другие законы чисто риторически, на первый взгляд направлены как бы на улучшение жизни «народа». Поэтому, почему ты голосуешь за один закон и проваливаешь другой, всегда можно объяснить фразой: «Я так считаю!» И поскольку всегда есть люди заинтересованные в быстрейшем прохождении того или иного закона, депутаты понимают, что принимать законы бескорыстно просто глупо! Они берут взятки и все это знают. Какие это уж взятки: счета в швейцарских банках или подарочный набор косметики для жены, не суть важно. Вот тут-то и нужна неприкосновенность.
Из всего депутатского корпуса я испытываю симпатию к единицам. Думаю, что в большинстве это не очень хорошие люди.
Я дуалист. То есть я понимаю, что есть нечто непостижимое, определяющее ход развития Вселенной. Каково было её начало, каков будет конец и почему она вообще существует, мы не знаем и никогда, видно, не узнаем. Но некое религиозное начало, в основе которого лежит наше восхищенное удивление окружающим нас миром, должно меняться. Двухтысячелетняя эпоха христианства сегодня кажется нам грандиозной и вечной только потому, что наши собственные экономические эпохи, которые внутри христианства размещаются, куда короче: рабовладение, феодализм, капитализм. Их нельзя сравнивать по продолжительности. Изначально тут разный масштаб. Христианство — измерение духовное, а все эти строи — социально-экономическое. Ведь, вспомните, что дохристианская эпоха, эпоха преклонения перед силами природы (язычество и т. п.) была несравненно продолжительнее христианства. Думаю, что и в будущем, когда люди ещё глубже осознают грандиозность всего существующего во Вселенной, религиозное чувство не исчезнет, а трансформируется в представление о неком НАЧАЛЕ, уже не связанном с богочеловеком, гораздо более абстрактном.
Религия лишь кажется нам вечной. Но и Иисус, и Будда, и Магомет, хотя это абсолютно реальные люди, утонут в исторических глубинах, как утонул для египтян бог Ра, — существо, видимо мифологическое, которому поклонялись дольше, чем Христу. А раз так, уйдёт и Ватикан, и константинопольские мечети, и все попы, ксёндзы, раввины, муллы и т. д. Всегда надо помнить: ни что не вечно под Луной. Тем более, что и сама Луна — не вечна…
Работа врача по большому счёту — благородная, но неблагодарная работа: сколько ни лечи, всё равно помрёт. Никому умирать не хочется, но раз этого всё равно избежать нельзя, то принципиальной разницы я не вижу: в 70 или в 80. Папа умер в 56 лет. Это рано. А после 60 умирать не стыдно.
Сегодня попался мне на глаза журнал «Итоги». Это совершенно западный журнал, прекрасно иллюстрированный, американский по вёрстке и оформлению. Если листать его за несколько метров от глаз, то и не скажешь, на каком он языке издаётся: Москва? Париж? Нью-Йорк? Мне стало обидно за такое очевидное обезьянничество. Я всегда считал, что те же американцы, не плохие и не хорошие, они другие. Как и почему — долгий разговор. Американская журналистика десятки лет вырабатывала свою стилистику и на её счету много блестящих побед. И опять не могу сказать, что американская журналистика лучше или хуже, чем наша. Не знаю. Но знаю, что она другая. В нашей журналистике свои глубокие корни, свои традиции. В нашей журналистике привился хороший индивидуализм. Дорошевича нельзя было спутать с Антошей Чехонте, Аграновского с Лацисом. Такой жанр, например, как газетный очерк имеет свою, более чем вековую историю. Путевой репортаж. Фельетон. Я «бауманец», журфак не кончал, но подозреваю, что русская стилистика этих и других жанров не может не существовать. Почему же мы так слепо копируем наработанное другими и не задумываемся даже, насколько это другое нам подходит? В основе, мне кажется, отсутствие самоуважения, отсутствие ощущения собственной национальной независимости.
Конечно, журналистика — живой организм: что-то отмирает, что-то рождается. И так будет всегда. Но наш грех ещё и в том, что мы, стремительно меняя журналистские одежды, менее всего думаем о читателях, которых мы же воспитывали долгие годы в наших же традициях.
А может быть, история действительно идёт по кругу? Если Октябрь называть революцией, то, что мы видим сегодня — контрреволюция. Если тогда для толпы Пушкин был буржуазным контрреволюционером, которого надо было «сбросить с корабля современности», то сегодня поносят Маяковского.
Стою за вафлями в супермаркете «Можайский». Подходит молодой человек и спрашивает:
— Простите, не ваши ли записные книжки мы читаем?
— Мои.
Крепко пожал руку и отошёл.
И хорошее настроение на весь день!
8.7.99
В Россию из Германии вернулся Зиновьев[297]. Когда я только начинал работать у Михваса[298] в отделе науки «КП» в конце 1950-х годов, Зиновьев часто приходил к нам. Вместе со мной в отделе науки работала его жена Тамара Филатьева — довольно нервная журналистка, которая ни в каких науках не разбиралась и от которой Михвас поспешил отделаться. Зиновьев впечатление о себе в те годы сохранил самое неблагоприятное: капризен, надменен, самомнение невероятное. Потом мне давали читать его самую знаменитую книгу «Зияющие вершины» (название, не могу не признать, отличное!), которую я не дочитал, потому что вся она была пропитана чванливой злостью. Мне было интересно читать книги, критикующие советские порядки, но эта книга была не критикой, а пасквилем. Сегодня «Времечко» устроило беседу с ним. Постарел. Но мне показалось, что он за годы жизни в Германии мало изменился. На лице то же выражение негодующего полугения, которому опять не дали Нобелевскую премию.
Опять заезжал к Льву[299] в больницу. Увидав меня, он заплакал. Нога парализована. В среду ему будут подшивать к сердцу стабилизатор. Сердце слабое, выдержит ли? Шутил, однако, и даже смеялся, когда я ему сказал:
— Лев, ты помнишь, что я тебе сказал? Я повторю: если ты уже дожил до 91 года, ты будешь полный мудак, если не доживёшь до ста лет! Чем ты хуже Анненкова[300] и Доллежаля[301]?! Впрочем, это твоё дело, как хочешь. Но ты обещал мне написать предисловие к «Заметкам вашего современника», если они выйдут в книгах. А это уже не твоё личное дело! Это — дело общественное! Это уж ты обязан дожить!..
Всякий раз, когда ухожу от него, бьётся мысль, что вижу его в последний раз.
10.7.99
Николай Антонович Доллежаль в день своего 100-летия.
Могу ли я появиться в редакции в шортах? Наверное, уже не могу. Я согласен слыть забавным, но не смешным.
Наши солдаты в Косово отрезаны от всего мира, телефонной связи нет, письма и посылки не получают. Расположенные рядом французские солдаты рекомендуют русским звонить по спутниковому телефону, а наши в ответ только улыбаются. ТВ-комментаторы говорят об этом даже с какой-то гордостью, во всяком случае, с чувством безусловного превосходства над французами. Почему мы гордимся армейской неустроенностью и головотяпством? Ведь армейская жизнь у нас в России страшна (для матерей, например, новобранцев) не собственно сложностью выполнения воинского долга, а именно сложностью самого существования в армейских условиях. Что дурного, если солдат будет спать в тепле и чистоте, ежедневно принимать душ, вовремя и хорошо питаться? Генералы убеждены, что от этого пострадает боеспособность русской армии.
100 лет «Огоньку». Как-то хорошо, просто, выступил, редкий случай, когда самому понравилось. Говорил с Яковлевым[302], рассказывал ему о моих записных книжках, которые он не читал. Миша Козаков сказал, что с 21 июля купил путёвку в Переделкино.
Переделкино. Встречаю на улице совершенно пьяного Карякина, который на ухо под большим секретом сообщает мне, что он написал дивные стихи. Прошу прочесть. Читает: «Не говори мне до свиданье: прощаться нам уже пора…» Я плачу, поражённый бездной этой человеческой трагедии, распахнувшейся у моих ног, и говорю Юре, что после этих стихов Пушкин со своим «Я помню чудное мгновенье…» должен по утру Каряке за пивом бегать. Юра счастлив.
Самара. Именно по отношению к Козлову я постоянно испытываю чувство вины. Когда собирал материалы для книги о Королеве, я собирался поехать в Куйбышев, но мне говорили:
— Козлов? Да, это был любимец Сергея Павловича… Именно его Королёв послал в Куйбышев налаживать серийное производство ракеты Р-7. Но в Самару ехать не стоит. Он сейчас дико засекречен, делает спутники-разведчики и ничего тебе не расскажет…
И я не поехал. Я даже не знал, что Козлов, оказывается, был у Королёва ведущим конструктором первой всецело отечественной нашей ракеты Р-2, первой нашей ракеты с атомным зарядом Р-5М и, наконец, знаменитой Р-7. В конце 1950 — начале 1960-х годов он довёл в Самаре производство Р-7 до 200 ракет в год, постоянно совершенствовал их и на её базе сконструировал 9 новых модификаций. В собственном КБ он создал пять поколений спутников-шпионов. Не Мишин, не Глушко, и тем более Семёнов не стали наиболее последовательными продолжателями дела Королёва, а как раз Козлов, который бесспорно является первым его учеником, человеком, который унаследовал дух и стиль руководства Сергея Павловича, и, в какой-то мере и отрицательные черты, присущие Королёву. И вот в книге «Королёв. Факты и мифы» я вспоминаю Мишина 44 раза, Глушко — 120 раз, а Козлова — 3 раза! Я не искупил своей вины ни многомиллионными газетными публикациями, ни тремя фильмами. «Пойдёт тираж газетный на подтираш клозетный», фильмы будут пылиться в архивах, дожидаясь «круглых» дат, а книга — это книга, которая и Козлова переживет, и меня. Вот поэтому я и испытываю перед Дмитрием Ильичом постоянное чувство вины.
Наша киногруппа с Д. И. Козловым.
Самара. Старый пивзавод на берегу Волги. Прохладный пустой зал бара «фон Вакано» — в честь основателя завода. Сидим[303], пьём пиво, я — минералку. Из закусок — блинчики, тарталетки и всякое другое, но дико (в 2–3 раза!) дорогое. Фаид[304] подзывает официанта и спрашивает:
— Сколько тарталеток в порции?
Официант некоторое время раздумывает, потом вежливо отвечает:
— Около двух…
Самара. Премьера нашего фильма «Восхождение» посвященного заводу «Прогресс» и 40-летию Самарского ракетного центра. Полный зал. Люди сидели очень тихо. Аплодировали именно в тех местах, в которых, как мы понимали, и следовало ждать аплодисментов. Многие плакали. Чечин[305]потом говорит мне:
— Вы знаете, я два раза заплакал…
Чечин — человек тонкий, интеллигентный, стихи пишет, но плакали люди совсем не сентиментальные.
Банкет человек на 150. Собрались ракетчики почти изо всех КБ России, и все тосты начинались с цитат из нашего фильма. На следующий день Козлов дал нам свой пароход. С мгновенно организовавшейся компанией вся наша киногруппа — Фаид, Костя, Борис — плавали по Волге, купались, загорали, замечательно отдохнули. Ольга[306] — хорошая баба, но у нее недержание речи, заговорила меня до полного бесчувствия. Боря напился, страшно хамил и наговорил всем гадостей.
Когда я однажды позвонил в Самару в связи с предстоящим юбилеем Козлову, он, перебивая меня, вдруг начал расхваливать мои «Заметки вашего современника». Перед юбилеем уже в Самаре снова в разговоре со мной вспомнил о них. Сегодня я решился спросить его, не сможет ли он помочь мне издать их. Начал, как мне показалось, издалека: что, мол, хочу издать, но в Москве это стоит дороже, чем на периферии, но всё равно дорого…
— Сколько? — спросил Козлов.
— Дмитрий Ильич, ведь речь идёт о трёхтомнике, это же тысячи долларов…
— Найдём вам издателя… — сказал Козлов.
Дальше я уж и не припомню, что бормотал. Отличительная черта Козлова: он никогда ничего не забывает.
Миша Рощин спит после обеда. Юра Давыдов спит после обеда. У них что, совесть чиста? Почему я не умею спать днем? Означает ли это, что я — злодей?
Иркутск. В нашем корпункте Наташа Васильева рассказывала, что в одной сибирской деревне все жители выписывают только газету «СПИД-инфо» и больше ничего.
Как живописна, как прекрасна эта дорога Иркутск — Байкальск! Это туманное утро и нетерпеливое ожидание зрелища Байкала.
Байкальск. Образцово-показательная «летучка» у мэра Ивана Ивановича Панченко. Он поинтересовался, почему нет телевидения, а когда сказали, что и не будет, сразу заметно расстроился. Главный городской милиционер рассказывал о новых трупах, пожарник — о пожарах, точнее, об их отсутствии, медик — о бытовом мордобое, соцбыт — о ремонте теплосети, главный пищевой товаровед (в которой мне совершенно безосновательно почудилась почему-то любовница Ивана Ивановича) — о росте цен на колбасу. Я задавал Панченко вопросы о Байкальском целлюлозно-бумажном комбинате, который по-прежнему работает в этом городе. Он отвечал неплохо, но я довольно быстро понял, что он сидит как бы между двух стульев. С одной стороны, он понимает, что комбинат загаживает великое озеро, что его надо перепрофилировать, а лучше всего — вообще закрыть. С другой стороны, комбинат исправно платит налоги, отчисляет деньги в соцбытсектор, а главное, — кормит и поит рабочих комбината, семьи которых составляют большинство жителей города, в котором он, Панченко, мэр. Надо думать, что его вполне устраивает та бесконечная, то вспыхивающая, то затухающая говорильня вокруг Байкала, которую называют «поисками решения проблемы». Проблему эту мы не могли решить в доперестроечные годы, не то, что сейчас.
Всё это напомнило мне Экибастуз: надо организовать рабочие места, занять людей работой, люди работают и, в принципе, пилят сук, на котором сидят со своими женами и детьми. Рассуждают: «На наш век хватит…» А на век ваших внуков?
Байкал, который сохраняет пятую часть всей пресной воды земного шара — в России превратили в разменную монету сиюминутных политических споров. Промышленникам нужна его чистейшая вода, экологам — возможность его защищать (иначе зачем экологи вообще нужны?!). И те, и другие говорят о Байкале очень приземлённо, не могут подняться над проблемой, не могут прочувствовать планетарное значение этого чуда света.
Всякий человек, который лишь заикнётся о создании в бассейнах стока в Байкал любого экологически опасного производства, будь то комбинат целлюлозы или свиноводческая ферма, подлежит суду. Это должен быть вечный закон, действующий столько, сколько будет существовать Байкал, который не зависел бы от политического устройства, — что там на улице: демократия, диктатура, монархия…
В Байкальск мы приехали на 2-й фестиваль молодёжной музыки. Мы — «КП»— его спонсоры. В специальный день «КП» мы все выступали. Я рассказывал о Гагарине: на моё счастье в городе есть Гагаринский район. Но львиную долю всех выступлений ежедневно занимает молодёжная музыка — то, чего я не знаю, и что меня совершенно не интересует. Во время прощального ужина в кафе децибеллы достигли такой силы, что у меня случился спазм: резко заболел какой-то участок левого полушария головного мозга. Я испугался и вышел на улицу. На улице обнаружил, что наружные оконные решетки мелко вибрируют от звука внутри кафе
Купался в Байкале. Вода холодная (11–12 градусов), очень чистая, а на берегах полно мусора.
Поход на пароходике в Листвянку. Там прекрасная гостиница «Интуриста», набитая счастливыми американскими старичками и старушками, которые не верят, что в такой роскоши можно жить за столь ничтожные (для них!) деньги. Вся наша «КП»-бригада — Станислав Гольдфарб (собкор в Иркутске), Андрей Дятлов (зам. отв. секретаря), его жена Валя Терехова («Клуб потребителей»), Юра Гейко («Автоликбез») и я — парилась в этой гостинице в финской бане. До этого осмотрели музей современной (и очень неплохой!) живописи и церковь, в которой венчался кто-то из декабристов.
В Листвянке Ангара вытекает из Байкала. Невероятно красивые, распахнутые, суровые небеса. Не небо, — именно небеса! Памятник Вампилову[307]. На моторке перевернулись с товарищем крепко пьяные, пересекая Ангару. Товарищ уцелел, а Вампилов утонул. Ему было всего 35 лет. Если учесть, как он начинал, из него мог вырасти драматург масштабов Островского.
Давно уже не жил в гостиницах и обнаружил совершенно дикие цены. Ночь в «Интуристе» стоит 532 рубля. Не может, не должна ночь в гостинице равняться пенсии за месяц.
Приживается мода переводить на английский язык объявления, которые делают стюардессы в самолётах внутренних авиалиний. Когда самолёт летит, например, в Лондон — это вежливо и необходимо. А когда из Иркутска в Москву? Опять стелимся?
Ездили с Юрой[308] к Разгону в больницу. Операцию он выдержал, но очень плох. Парализована левая нога, понемногу отказывают буквально все внутренние органы. Страшно быстро утомляется. Глаза погасли, запали. Жёлтый. Привёз ему небольшую бутылочку бургундского. Оживился, рад. Разгон — это ум, вкус и доброта.
Решение кроссвордов — неосознанное стремление рассеять сомнения в своей необразованности.
Ничего, кроме восторга, зрелище Байкала в сердце человеческом вызвать не может.
Юра Давыдов вспоминает Булата[309]:
— Я поехал с какой-то политесной писательской делегацией в Берлин вместе с Булатом. Я спрашиваю: «Зачем согласился ехать?» А он мне в ответ: «Мне шланг для огорода нужно купить…» Купил шланг и сразу уехал в Москву.
Давыдов сидел с Булатом на заседании ПЕН-клуба. Зашел разговор о задолженностях по членским взносам, и какая-то дама пошла по рядам со списком должников. Булат посмотрел список и говорит чуть слышно на ухо даме:
— Здесь фамилия Дудинцева[310]. Не беспокойте его… Он тяжело болен… Сколько он должен? Я заплачу…
Тихонько достал деньги и заплатил.
Мне очень нравится Марина Неёлова, чудесная актриса, очень талантливый человек. Но в энциклопедическом словаре ей отведено столько же места, сколько Леонардо да Винчи. Мне кажется, это не может не насторожить нашу общественность.
Настоящая фамилия Гриши Горина — Офштейн, Аркаши Арканова — Штейнбок. Бывает и наоборот: Эрнст Генри на самом деле Семён Ростовский, Леонид Ленч — Попов (последний имел в связи со своим псевдонимом неприятности). Понимаю, когда драматург из Ташкента Альфред Рудольфович Бендер берет себе псевдоним Эдуард Арбенов. Но кто объяснит, что заставило поэта из Минска Орочко сменить фамилию на Арочко?
Ещё, как помню, Михвас[311] пришедшим в отдел науки новичкам давал задание всё разузнать о «кубических яйцах», которые якобы легче транспортировать. Это был его экзамен на осведомлённость в мире технических новинок. Новички носились по всем яйцеведческим институтам и в конце концов признавали своё поражение. Но недавно я узнал, что ещё в 1976 году (при жизни Михваса!) кубические яйца уже существовали. В одном из университетов Нью-Йорка был построен прибор, который придавал яйцам форму куба. И делалось это действительно для облегчения их транспортировки.
Ну не могу я этого понять, не укладывается в моих утлых мозгах, как может государственный чиновник украсть десятки миллионов долларов! Ну как мог премьер-министр (!) правительства Украины Павел Иванович Лазаренко пропустить через свои личные счета 72 миллиона долларов?! Тут всё для меня непонятно: как такой жулик может дослужиться до премьер-министра? Он должен раньше завороваться. Как можно не заметить такой утечки в бухгалтерском учёте, где баланс сводят до карбованца и ночи не спят, если он не сходится! Зачем Лазаренко понадобились такие сумасшедшие деньги? Ну, будь это полунищий инженеришка с «Арсенала», я бы понял. Но ведь это премьер-министр! Чего ему не хватало?
Ни на один из этих вопросов я ответа не нахожу. Признаюсь, я вообще не понимаю самой природы мышления подобных миллионеров. Им нужен дом, вилла на море, автомобиль, даже яхта. Но всё это не стоит 72 миллионов долларов! Или они не понимают, что даже доллары не ходят на том свете?
Я был не прав, когда говорил, что Миша Козаков, беседуя со мной, видит во мне прежде всего зрителя. Это не только ко мне относится. Сегодня на аллее Дома творчества он устроил для нас с поэтом Семёном Израилевичем Липкиным целое представление, рассказывая нам, какой он видит роль Шейлока.
Сегодня ко мне в Переделкино приезжал Дмитрий Ильич Козлов со товарищи. Заранее с Костей Орозалиевым (который наполовину киргиз, наполовину француз) съездили на рынок, купили отличной баранины, и Костя приготовил настоящий киргизский плов. Фаид[312] привёз шашлык из осетрины. У меня в холодильнике хранились две бутылки самарской (!) водки (их подарил мне зам. Козлова Чечин, когда до этого тоже приезжал в Переделкино), закусок разных накупил выше крыши, так что пир удался на славу!
Болтали о разном ракетном. Вспоминали историю гибели маршала Неделина и взрыв в Плесецке, «когда на ветвях мясо человеческое висело» (Козлов).
— Знаете, почему я никогда не хожу с портфелем? — спросил ДИ, переводя разговор на другую тему, и рассказал историю, как сов. секретная тетрадь из портфеля ухитрилась упасть так, что была задвинута внутрь ящиком письменного стола. Эту тетрадь искали десятки людей, перерыв всё на пути Козлова: от хранилища секретных документов до этого злосчастного стола. Его собрались уже было судить, но, учитывая, что фронтовик, калека, судить не стали, а тетрадь была обнаружена случайно только месяца через три.
Нельзя доверять Юрке Росту мои похороны, потому что тогда я рискую опоздать на тот свет.
На ТВ фильм о Примайченко[313]. Она дружила с Юркой Ростом, у него несколько её картин. Я никогда бы не сумел так рисовать не только потому, что не обладаю столь замечательным талантом, уникальной фантазией и чувством цвета, а, прежде всего, потому, что она не может не рисовать каждый день, а я — могу.
Приезжал Чуда[314]. Говорили о возвышенном, о Боге, Вселенной.
— Ты знаешь, — говорит Юрка. — Свет идёт к нам от звёзд, которые уже не существуют. Умирает звезда, а свет её мы видим. Может быть и с человеком так? Его уже нет, а дух его мы воспринимаем. Мы можем никогда и не видеть этого человека, даже не знать о его существовании, но чувствовать его…
Никакой культуры торговли, никакого «галантного обращения» с покупателями не будет, пока торгуют не хозяева, а слуги. Хозяин заинтересован в продаже. Он не выпустит вас из лавки без покупки. Он будет бежать за вами по улице и уговаривать вернуться. А сегодня он оплачивает труд слуг, которым абсолютно наплевать, купите вы что-нибудь или так уйдёте. И в больших, и в маленьких магазинах продавцам платить надо от реализации. Процент с оборота пусть чисто символический. Если я купил у данного продавца брюки за 200 рублей, он получит 2 рубля. Вот тогда он побежит за мной по улице и будет уговаривать, чтобы я вернулся.
Плохое выглядит как-то надежнее. Хорошему я привык доверять меньше. Плохое закаляет. Хорошее деморализует. Я не верю, что и в будущем в магазинах станут продавать колбасу разных сортов, и вполне могу себе представить, что не будет никакой колбасы вообще. Я и сегодня не выбрасываю пластиковые сумки. Я не очень верю, что пластиковые сумки пришли к нам навсегда…
Обсудить с Мишей Жванецким.
Б. Жутовский. Портрет Льва Разгона.
Умер Лев Разгон. Это случилось 7 сентября, а 29 августа я был у него дома, привёз ему опять маленькую бутылочку вина и всё уговаривал его «оставить психологию больного человека», научиться ходить с палочкой, выходить на улицу, хотя бы на скамейку у дома…
В день смерти пьяная Наталья[315] кричала ему:
— Ты зажился на этом свете! Неужели ты не понимаешь, что ты — труп?!
Он упал в коридоре, его увезла «скорая» в ту же больницу, из которой он совсем недавно выписался. Отказало сердце. У него был вживлён очень дорогой стимулятор, но и он не сработал. И внешний стимулятор тоже не сработал. Какая-то мистика: впечатление, что Лев сам приказал своему сердцу остановиться.
10 сентября на панихиде было очень много народу, малый зал ЦДЛ не мог вместить всех. Мы были с Лёлькой[316]. Многие выступали на панихиде. Явлинский выступал, а Гайдар был на кладбище. Чего им-то от Лёвушки надо?
Женя[317] всё время упрекает меня в том, будто я из скаредности (видит Бог, сей порок не ведом мне! У меня других много, зачем мне лишнее?) не нанимаю женщину, которая бы убирала мой дом. Я же отвечаю, что убираю его сам лучше, чем уберет любая женщина, хотя признаю, что делать это нужно было бы чаще. Сегодня неожиданно получил поддержку от Михаила Ильича Ромма[318]. Когда его застали за ремонтом сливного бачка в туалете, он убеждённо сказал, что интеллигентный человек сделает самую простую работу лучше, чем человек неинтеллигентный.
Давно приглядываюсь по газетным публикациям к Анне Курниковой. И чем больше приглядываюсь, тем меньше она мне нравится: капризная, наглая, какая-то беспардонно хамоватая. Вся установка жизни — только деньги. Вернее, это даже не её установка, а матери Аллы, бывшей легкоатлетки, по всему видно, жадной мещаночки, которая поняла, что сегодня она может на дочке, как сейчас говорят, «оттянуться в полный рост».
Ещё загадка: почему её считают красавицей? У неё крайне необаятельное, грубое и капризное лицо с явно мужскими (от папы) чертами. Не понимаю, почему журнал «People» включил Курникову в число 50 самых красивых людей планеты. Вся её популярность — ненастоящая, надувная, ведь она ещё не выиграла ни одного серьезного турнира.
Как верно подметил Конфуций[319]:
— Каждый раз, бросая в воду камень, попадаю точно в центр круга.
Разумеется, мне будет уже всё равно, я постигну уже некую высшую, неземную мудрость, но сердце обливается кровью, когда я думаю, как моя Лёлька будет смотреть на меня неживого…
Никак не возьму в толк! Была Чеченская война. Война кончилась, но обстановка продолжает быть напряженной. С одной стороны, Басаев объявлен во всесоюзный розыск, с другой — он открыто даёт интервью журналистам. Президент Масхадов считается законным президентом, но не отвечает за то, что его соотечественники торгуют людьми. Всё это заставляло Россию усилять границу с Чечней. И вот как раз на этой границе, которую требуется усилить, два дагестанских села: Карамахи и Чабанмахи. Если Чечня — это Россия только как бы на словах, то Дагестан — это в умах всего народа реальная часть России. Когда на Дагестан напали чеченские бандиты, всячески подчёркивалось, что жители Дагестана — с Россией, что суверенным мусульманским государством Дагестан быть не хочет. Да мы и сами видели, как вооружаются и воюют дагестанские ополченцы. Но кто же тогда мне объяснит, как и каким образом два села на территории России были не просто оккупированы бандформированиями, но в течение многих месяцев превращались ими в укрепрайоны, куда подвозились боеприпасы, складировалась военная техника, т. е. где милитаристские устремления чеченцев были видны невооруженным глазом, что и стало очевидным, когда при отвоёвывании этих сел, армия наша положила там десятки солдат. Как это всё объяснить? А что тут объяснять! Может быть только два ответа: 1) или верхушка силовых ведомств закуплена Чечнёй, 2) или эта верхушка бездарна и не может руководить им доверенными людьми. И в том, и в другом случае их нужно или гнать взашей, или судить. Но никто не шевелится…
Инна Руденко мёртвой хваткой вцепилась в Алешку Симонова[320] по поводу его мемуаров о Галине Улановой. Проблема, мне кажется, надуманной, правы оба, а возникла она оттого, что нельзя отождествлять Уланову-балерину и Уланову-женщину. Уланова — гениальная балерина. Она могла передать залу всё напряжение своих чувств, она умела подсказывать своим телом мысли, породить воспоминания, открыть ассоциации. Это была гениальная балерина, правда, со своим репертуаром. Уланова — лирик. Я видел её в Жизели и в Джульетте — это было замечательно! Но Одетту или Кармен она не хотела танцевать, очевидно, понимая, что это — не её. В актёрском мире так сплошь и рядом. Поэтому, кстати, нельзя согласиться с утверждением, что «Уланова — величайшая балерина XX века!» Она — одна из величайших балерин. Думаю, Майя Плисецкая со мною согласится.
Гениальная балерина была просто женщиной. Меня с ней познакомила Танька Агафонова, которая, взяв однажды интервью у Улановой, влюбилась в неё без памяти, по сути бросила журналистику и, раскидав всех её многочисленных приживалок и рабынь, прочно и навсегда утвердилась в роли первой камеристки балетной примы. Я бывал у Улановой дома в высотном доме на Котельниках и, наблюдая её, понял, что слава великой балерины мешает нам разглядеть женщину вполне ординарную, как мне показалось, не очень умную, действительно скромную, скромную при всей своей всемирной славе, и как бы получающую удовольствие от своей скромности.
— Ты представляешь, — восклицала Татьяна, со свойственной ей экзальтацией, — у нее на шкафу лежат нераспечатанные коробки от Диора и разных парфюмерных фирм всего мира!
Это я как раз мог себе представить, поскольку кому же эти фирмы должны были посылать свои пузырьки, как не мировой звезде балета? Симонов называет Уланову «косноязычной». Не знаю. Ораторским искусством она не владела. Речь её была простой. В разговоре она слегка дистанцировалась от собеседника, в беседе темперамент её был весьма прохладен. Вообще она показалась мне женщиной довольно прохладной. Я даже подумал, что смену её мужей можно объяснить, быть может, фригидностью.
Татьяна объяснила мне, что Галина Сергеевна одна жить не может, поскольку не умеет решать многочисленные бытовые проблемы. Это было видно. Юмор (и тут Симонов, мне кажется, прав) Уланова действительно не воспринимала, или воспринимала очень специфически, впрочем, как и большинство женщин. Внешность её, по моему мнению, тоже не выходила за рамки вполне ординарные. Таким образом, если бы Уланова не была великой балериной, она бы мало чем отличалась от многих известных мне женщин. Памятник Улановой-балерине, на открытии которого в Стокгольме была Инна Руденко, это памятник Улановой-балерине подобно тому, как памятник Екатерине II, это памятник императрице.
В моих воспоминаниях с Улановой связан один эпизод. Когда я в середине 1970-х годов задумал купить «Волгу» ГАЗ-24, у меня набиралась едва ли половина нужных денег, и я решил занять у Галины Сергеевны. Танька с ней поговорила, я поехал на Котельники и получил из рук великой балерины 4000 рублей («Волга» тогда стоила 9200 руб.), пообещав вернуть через 4 месяца. Ровно через 4 месяца, день в день, мне позвонила Татьяна и весьма сухо напомнила мне о долге. Я о нём никогда не забывал, однако, признаться, полагал, что несколько дней ничего не решают, и собирался вернуть деньги в самое ближайшее время. Но после этого разговора я срочно обзвонил друзей, набрал 4 тысячи и вернул в тот же день. Впрочем, всё это относится скорее к Агафоновой, а не к Улановой.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги