Зелёный маг

4. Охота

Рано утром нас по очереди вытащили из ям и приказали искупаться, дабы не портить настроение господам своим непотребным видом, отобрали старые вещи и выдали простые мешковатые тряпки с рунами по всей поверхности.От новой одежды словно исходил какой-то неприятный запах, но я не придал этому значения, наконец-то сухие, чистые вещи. Всю толпу в сорок человек и одного орка загнали в тёплый барак, где нас снова осмотрел целитель, подлечив тех, кому это требовалось перед предстоящим забегом. Во время перехода из землянок я рассмотрел территорию вокруг, огромная площадь, огороженная деревянным частоколом размером с футбольное поле, по периметру забор окружали небольшие деревянные вышки с лучниками на них. В стену вмонтированы синие светящиеся кристаллы на значительном удалении друг от друга, по крайней мере, это то, что мне удалось увидеть. Воспоминания Радана идентифицировали их как артефакты, что конкретно они делают, я не знал, но точно что-то магическое, в центре всей этой территории и были несколько десятков ям, в одной из которых мы сидели. Остальное пространство застроено деревянными бараками, и один из них достался нашей компании.

Так мы жили ещё несколько дней, Геро играл с детьми, которые не понимали, что их ждёт, а я прокачивал через себя всю доступную зелёную энергию. К моему счастью, маги видели потоки только родственных им стихий и магический узел. Лекари – жизненную энергию внутри пациента, всё остальное только через дорогостоящие артефакты. Подозреваю, что для травников таких даже делать никто не стал, быть может, чисто в научных интересах в каких-то академиях. Я знал это наверняка, спасибо старой памяти Радана, а потому качал безбожно много, отвлекаясь только на еду и сон. Единственное, зелёным светились мои ладони.

Геро отваживал от меня детвору, а взрослые пребывали в апатии, ожидая смерти. Было в этой толпе и четверо живчиков, державшихся особняком, тёртые жизнью, настоящие бандиты. Прибыв в барак, они попытались установить свои порядки, сходу хватая самых симпатичных девчонок с целью последующего изнасилования, но Геро быстро им объяснил, что так делать нельзя, повыбивав уркам зубы, теперь они сидели в отдалённом углу, злобно на нас косились, при этом что-то тихо шепелявя. Когда Геро спал, я сидел на страже, потому они даже не пытались больше подойти. Спустя ещё неделю нахождения в тёплом и сухом бараке за нами пришли. Поместили в повозки с решётками и повезли в сторону местного замка – типичная средневековая твердыня, похожие не раз показывали в кино, да и предыдущий владелец тела на них насмотрелся, потому я не особо впечатлился и больше думал о том, как выжить.

Нас привезли на ристалище, где, очевидно, проводились рыцарские турниры, со сшибанием всадников и прочими забавами. Выстроили в ряд перед цветом местного общества, часть из которого находилась на возвышенности. С виду это были нормальные люди, никогда бы не подумал, что это кровожадные маньяки. Особенно почётные гости возлежали на ложах с балдахином, устланных матрасами и разноцветными одеялами, другие сидели на стульях, больше напоминающих троны.Эти были более собранными, что ли, видимо, главные охотники. Собралась приличная толпа – мужчины и женщины, все одинаково плотоядно смотрели на нашу шеренгу. Молодая девушка, стоявшая рядом со мной, стала рыдать, девчонку звали Лора, за неделю я знал практически каждого обитателя барака. Незаметно схватив её за руку, сквозь зубы буквально приказал:

– Не реви, им это нравится. Разозлись, подруга, представь, что плюёшь гадам в лицо.

Лора немного пришла в себя, но всё равно похныкивала. А я откровенно бесился, наверное, изменился после смерти.Откуда во мне было столько смелости, которой раньше не наблюдалось, непонятно, видимо, подсознательное понимание того, что жизнь не кончается с отключением организма, придавало мне уверенности. Но меня не пытали, «небольшие побои не в счёт», вот тогда, возможно, я бы поумерил свой пыл и был бы более покладистый, умом я это понимал, но эмоции брали верх. Тем временем местный аналог ведущего сообщил нам радостную новость.

– Рабы, вы свободны! Милостью его сиятельства герцога Итерна Ландайского вам дарована жизнь, но уйти вы можете только в сторону Артанских гор. Кто ослушается его милость, того отдадут на растерзание собакам. С собой вы можете взять один предмет по желанию, в пределах разумного, разумеется, никаких драгоценностей и артефактов вам никто не даст.

Я посмотрел на Геро, чтобы увидеть его довольную красную морду, понятно было, что он выберет. Ведущий продолжил:

– Итак, подходим к стойке, говорим громко, что нужно, так, чтобы и господа слышали. Затем отходим в сторону и ждём, когда вам это принесут. Уйдёте через ворота на другом конце площади.

Первым вышел мой широко улыбающийся друг, сделал грациозный реверанс в сторону дворян и громко сказал:

–Привэтствую, господа. Попрошу вэрнуть мне мой мэч.

В толпе зашушукались, что-то обсуждая, женщины захихикали. Жирная морда за балдахином, попивающая вино, благосклонно кивнула посмотревшему на него распорядителю игр. Жирдяй был тут старшим, наш барон чуть ли не вприпрыжку бегал вокруг ложа высокого гостя, пытаясь ему всячески угодить. В очередной раз подойдя к боссу, он негромко сказал, кивая в сторону орка:

– Это он, ваша светлость, лютый волчара.

Герцог продолжал жевать виноград, не выражая никаких эмоций. Геро, как и было сказано, отошёл в сторонку и стал дожидаться свою железяку, лихо улыбаясь и подмигивая дворянкам, те махали веерами, томно краснели и перешёптывались.

Затем вышел я и повторил за орком.

– Господа!

Только вот я сделал крестьянский поклон – руки по швам и согнулся буквой «г».

– Лопату! –попросил я.

В толпе над моей просьбой откровенно ржали. Кто-то начал громко шутить, что смерд решил сразу себя закопать, выдав тем самым, что нас не собираются отпускать. Впрочем, мы это и так прекрасно знали. В яме мы вытрясли из Дрейка, сидевшего с нами, всю возможную информацию о предстоящем забеге. Расклад был такой: на бегство жертвам давали четыре дня, в это время знать бухала и предавалась плотским утехам. Выяснили, что с магов не снимали ошейники, так что Геро не сможет кастовать. Обычно на пятый-шестой день конники уже нагоняли отстающих женщин, детей и стариков. Ловили, издевались, кого-то убивали или отдавали на развлечение тем, кто любил измываться над слабыми. Любители более острых ощущений загоняли мужчин. Особенно ценились воины, которые могли дать отпор. Высокие гости делали различные ставки на то, сколько продержатся и даже скольких слуг покалечат беглецы.Убить кого-то из охотников ещё никому не удавалось, их было много, а раненых, даже тяжело, вытаскивали сильные маги-целители. Обычно охота длилась дней десять, максимум на памяти Дрейка гонялись двенадцать дней за особенно прытким рейнджером, который хорошо ориентировался в лесу. Как находили беглецов, слуга не знал. Это понял я. Скорее всего, руны на наших рубахах оставляли след, недаром, будучи магом, я почувствовал от них что-то напоминающее запах.

После меня крестьяне наперебой тоже стали просить топоры и верёвки, несколько копий, огнива, всё, что нужно в пути. Женщины и дети, коих было пятнадцать человек: десять женщин и девушек от пятнадцати до шестидесяти лет, четыре пацана в возрасте от трёх до одиннадцати и одна семилетняя девочка. Большинство брали провизию: сушёное мясо и сухари, две девушки заказали материалы для шатров, в бараке мы заранее договорились, кто что возьмёт, потому что у нас было кое-какое представление о недалёком будущем.

Я спокойно стоял в новой шеренге обречённых и ждал свой инвентарь, а Геро уже нежно поглаживал меч.

–Муган, мой друг, как бы я бэз тэбя смог.

– Так я же твой друг.– прикололся я.

– Друг, но Муган– лучший друг.

– А вот это было обидно.

В это время кто-то буравил меня взглядом, я посмотрел на толпу дворян и увидел ухмыляющееся лицо сынка барона. Парень явно предвкушал, как будет накручивать мои кишки на свой меч. Я решил поиздеваться над недоноском и пантомимой показал поднятый воображаемый стул, затем последовавший за ним удар, после чего с высунутым языком наклонил голову вбок, напоминая засранцу, как вырубил его стулом. Спесивая улыбка слетела с лица мордоворота, и он бросился меня убивать, но его с разных сторон схватили дружки, при этом говоря что-то явно успокаивающее и бросая взгляды в сторону герцога. Я знал, что сейчас меня не тронут, ну точно не при начальстве. Потому решил добить гада, показывая рукой, как на моей голове растёт воображаемая шишка. Младший барон был красный как рак, но ничего поделать не мог, напоследок я подмигнул ему и отвернулся с максимально пренебрежительным видом. Меня словно физически окатила волна ярости.Прикинувшись шлангом, я стал демонстративно скучающе ковыряться в носу.

И вот всю нашу толпу выпустили. Геро шёл и улыбался, как на параде. Махал зрителям и кричал:

– Спасибо, Гэро, из Сухих трав, всэгда будэт помнить вашу доброту и доброту эго сиятельства! Будете в наших краях, заходитэ в гости!–отыгрывал наивного дурачка орк. Дворяне лицемерно хихикали, а мы всей толпой шли и глупо улыбались.

Четыре утырка, те, что пытались изнасиловать девчат в бараке, с выбитыми зубами и выбранными копьями побежали вперёд, бросив всех остальных, но мы на них и не рассчитывали. Они прекрасно знали, что нас не отпустят, а потому долго не думали. А вот мы, разумеется, женщин и детей бросить не могли, а потому шли всей массой в сторону леса и видневшихся вдали гор. Дойдя до скопления деревьев, мужики быстро соорудили переноски, чтобы нести маленьких детишек. Старики задерживали, но ничего с этим поделать было нельзя. Мы шли несколько дней, специально выстроившись в цепь, дыша друг другу в затылки, это было частью нашего коварного плана. На одном из привалов разрезали материалы для шатров и с помощью верёвок сделали примитивные одежды для всех беглецов. Затем скинули выданную униформу, от которой смердело магией и по которой нас, судя по всему, собирались выслеживать и убивать. Сложив её в одно место, мы переоделись в новое. Через несколько часов несколько крестьян, отлично ориентировавшихся в этих лесах, взяли всю снятую нами одежду и понесли её дальше. Это было первой частью плана. А мы тем временем остальной толпой свернули направо и пошли параллельно горам, как уверяли местные, через неделю этого пути можно будет уйти за пределы королевства в вольные земли, где люди барона и герцога не имеют власти.

Мы шли ещё сутки, но не просто так, один очень талантливый зелёный маг замыкал цепь и заметал следы с помощью своей силы. Наше соприкосновение с природой оставляло следы, видимые не только физически, но и в энергетическом пространстве, а я возвращал всё в прежний вид. И там, где я восстанавливал зелёные потоки, расправлялся растоптанный цветок или придавленная травинка, возвращал свою прежнюю форму раздавленный мох, отрастали сломанные ветки. Делал это на автомате, даже особо не напрягаясь, лес питал меня, тут я был в своей стихии. Вообще местная флора радовала взгляд: огромные вековые лиственные деревья, напоминающие секвойи, дубы и ели, и всё это было пронизано сетью лиан. Лес жил своей жизнью, пару раз мы встречали оленей, в отдалении слышали хрюканье кабанов, но близко зверьё к нам не подходило. В конце концов мы с Геро развернулись и пошли обратно, я проделывал те же процедуры, заметая следы. Вдвоём до точки разделения мы добрались быстрее и пошли догонять удалившихся крестьян с одеждой. Вернувшись на первоначальный курс к горам, я стал выполнять обратные действия с энергией – ломал структуру, создавая больше видимых следов вокруг, запомнив, как это выглядит после прохода нескольких десятков человек. План был прост: отслеживающие перемещение одежды маги не должны будут ничего заметить, вещи продолжали перемещаться в нужном направлении, тем временем мы отвели людей как можно дальше и замели следы, теперь у них будет приличная фора, по крайней мере, я на это надеялся.От собак защищала пыльца белых цветов, которую мы разбрасывали по пути – идею подкинул Геро. Я собрал несколько образцов растения и быстро размножал их. Мы шли по следам ушедших вперёд парней, как и договорились, они бросили тюки с одеждой через сутки пути и тоже свернули в сторону вольных земель. Несколько часов я заметал уже их следы, которые отчётливо видел магическим зрением. Нам снова пришлось вернуться, взять тюки с одеждой и двигаться в сторону гор, уводя погоню за собой.

Марлен фон Терс

Старший сын барона был вне себя от бешенства, Марлен фон Терс прокручивал в голове момент своего позора перед сыновьями виконтов и других баронов в таверне, какой-то простолюдин посмел ударить ЕГО, да ещё и стулом. Остальная компания тоже позорно проиграла, но ДВОРЯНИНУ, пусть даже это и орк. До Марлена стали доходить слухи, что за глаза его уже прозвали «Марлен-табурет». Убить гадёныша ему не дали, хоть он с наслаждением и отпинал наглеца, обладающие даром были нужны для предстоящего обряда, и орк с травником вовремя попали к ним в руки, пусть даже ради этого и пришлось понести некоторый репутационный урон. Но скоро он искупается в крови обидчика, причём в прямом смысле, потом съест его сердце, ну или почки, смотря, что достанется– думал Терс-младший. Похожие мысли были и у самых приближённых к Герцогу вассалов, которые любили побаловать себя мясом разумных. Несколько лет назад местная знать продала свои души инферналам в обмен на обещанную власть в этом мире. А преданность идеалам они должны были доказывать с помощью каннибализма. На первой кровавой вакханалии, где были съедены несколько крестьянок, Марлена тошнило, но со временем подобные пиршества начинали приносить удовольствие. Их семья угощала «деликатесным» мясцом и людей непричастных, которых они со временем пытались переманить в свой стан. Так понемногу весь цвет местной элиты постепенно становился каннибалами, а кто отказывался, незаметно умирал от яда или становился обедом, в зависимости от обстоятельств. В обмен инферналы давали им возможность открывать проходы и вызывать различные зубастые сущности из тёмных миров. Но пользоваться новыми способностями, не привлекая внимания клириков Братства Единого, было затруднительно. Потому, пока их культ не набрался силы, тёмная магия инферналов была для них табу и приходилось обходится стандартными средствами. Просто пожирать людей знати было скучно, и они придумали один из немногих знакомых им видов развлечений – охоту.

В погоне за беглецами Марлен вместе со всем молодняком шёл впереди основной свиты Герцога, ненадолго опережая её. На этот раз охота непонятно почему затягивалась, ещё никого настигнуть не удалось, и вот наконец приставленный маг-целитель доложил, что несколько беглецов прячутся в дупле одного из деревьев, которое было спрятано за густым кустарником. Первым к цели добрался виконт Дарийский со своими людьми, они азартно стали рубить кустарник и пробираться к заветному мясу. Судя по всему, там пряталась мать с ребёнком, молодой дворянин обожал мучить такие парочки, а потому рвался к их схрону активнее всех.

– Выходите, мои хорошие, я рыцарь и пришёл спасти вас!

Сальным голосом вещал виконт, возбуждённо пробираясь через кусты, от переизбытка чувств у него возникла эрекция, которую было видно невооружённым глазом. Как и все охотники, он был одет в лёгкий кожаный доспех и шлем. Доспехи были способны защитить тело даже от стрел, выпущенных из охотничьих луков. Ничего тяжёлого надевать не было смысла, да и что им могут сделать несколько голодранцев. Опасен был только орк, но один в поле не воин. Тем временем виконт всё ближе подбирался к заветной цели, чуть ли не пуская слюни от предвкушения.

Но сына барона игрища Виконта не волновали, все его мысли были о проклятом простолюдине. Будучи огромных размеров, являясь потомком рода воинов, которые честным клинком получили свой титул, Терс-младший не знал поражений – и тут такой конфуз в виде прилетевшего в лицо стула. «Всему виной алкоголь», – успокаивал он себя, но облегчение не приходило. Более того, перед его глазами снова и снова всплывало наглое лицо простолюдина и его кривляния на ристалище, он поклялся себе, что теперь смерть травника будет более долгой и мучительной, чем планировалось ранее. Предаваясь этим сладким мыслям, Марлен, наконец, услышал истеричный вопль женщины.

– Первая попалась! – улыбнувшись, сказал своим людям Терс-младший. Но что-то в этом визге было знакомое и отдалённо напоминало голос виконта Дарийского. Подойдя ближе к дереву, он действительно увидел дворянина, визжащего как женщина, из его ноги и паха фонтаном била кровь. Подоспевший целитель усыпил виконта прикосновением руки и начал заживлять раны. А Марлен тем времен зашёл внутрь изрубленного кустарника и увидел причину страданий раненого. Виконт провалился в небольшую яму, которая была усеяна острыми кольями. Обойдя её, Терс-младший попал внутрь дупла у самого основания дерева, внутри валялось два комплекта одежды с отслеживающими рунами. Подсветив факелом, он увидел отчётливую надпись, вырезанную лопатой: «Хотели развлечься? Тогда отымейте друг друга, девочки». Все, кто видел надпись, багровели от гнева, но докладывать герцогу не посмели, так их ещё никто никогда не унижал.

До этого места поправил

Что это работа травника, не было никакого сомнения. Взятая им на ристалище лопата говорила и о природе вырытой ямы, в которую и угодил виконт. Только теперь охотники поняли, почему так долго не могли настигнуть первых жертв. Вместо обычных одного-двух дней погони они скакали третьи сутки. Беглецы как-то узнали о зачарованной одежде. «Значит, придётся полагаться на следопытов и собак, маг стал практически бесполезен, а у травника и орка появилось больше форы»,– раздражённо думал Марлен. Но это лес его рода, и ещё никому не удавалось уйти от возмездия Терсов в этих краях. Да и чем дольше проживёт травник, тем слаще будет месть!

К Марлену подбежал один из слуг.

– Докладывай. – высокомерно сказал наследник барона.

– Раненого виконта отправили в замок, теперь он долго не сможет развлекаться с женщинами, но благодаря целителю всё останется в рабочем состоянии. Собаки взяли след.

Марлен хищно улыбнулся, в его крови снова забурлил адреналин, он обожал охоту, особенно на разумных, а потому в эти минуты был по-настоящему счастлив. Хоть в этот раз абсолютно всё шло не по сценарию: собаки, люди, лошади всё чаще стали падать в такие же неглубокие замаскированные ямы с деревянными шипами, представлявшими собой ровные, заострённые корни деревьев, это сильно замедляло движение передовой группы.

– Ловушки умело маскируются травником, народ стал откровенно побаиваться наступать на места, где были какие-либо растения. Трава, мох или цветы, могут таить под собой опасность.

Докладывали об этом следопыты, впрочем, он видел это и без них. А потому постоянно держал впереди нескольких слуг.

Ведь, в одну из ям угодила даже лошадь герцога, и он всей своей массой упал лицом в грязь, злобно вереща.

– Найти, разорвать травника на части! – орал Итерн Ландайский.

В гневе он стал избивать кнутом кинувшихся к нему слуг, одному бедолаге даже выбил глаз,после чего приказал разбить палатку, ибо больше не хотел рисковать своей жизнью. Сюзерен велел привезти травника живым.

Марлен не сильно расстроился, потому что ему позволяли пытать жертв, и он вполне может насладиться обществом этого недомага.

Теперь охотники шестами проверяли дорогу перед собой, словно шли по болоту. По пути нашлись остальные меченые вещи, рейнджеры уверенно шли по следу и уверяли, что вся дичь продолжает идти гуськом в одном направлении. Через несколько дней поймали разбойников, которые с самого начала отделились от основной группы, за ними выслали отдельный отряд. Недовольные тяжёлой охотой дворяне отрывались от души – пытали, исцеляли и снова пытали. Герцог самолично занимался истязанием, требуя больше рассказать о травнике, но всё было тщетно. Следы беглецов вели к узкому скальному ущелью, где их и должны были настигнуть. Две параллельные стены отвесных скал тянулись на почти целый день пути, пешим ни за что не уйти от конников. Высота гор в этих местах была в тысячу саженей, забраться наверх было делом практически невыполнимым, а потому все предвкушали скорое развлечение. На подходек скалам их ждал очередной сюрприз. Проход был завален деревьями, кустарниками и прочим хламом, дорогу расчищали маги воздуха и слуги, убирая весь деревянный мусор на пути, на это ушло несколько дней. Наконец, погоня выбралась на открытое от скал пространство, представляющее собой всё тот же лес, который рос на несколько лиг вокруг, опоясывая подножие всего горного хребта. Настроение Марлена испортилось ещё больше.

– Следы беглецов пропали, словно они улетели или стали прыгать по деревьям. Собаки тоже потеряли их из-за пыльцы Белого многоцветника, откуда здесь столько этих цветов, непонятно. – докладывал рейнджер дворянам.

– Мне понятно,– прорычал Марлен,– проклятый травник, это его работа.

Марлен буквально рычал от негодования, теперь его семья попадёт в опалу к Герцогу, ведь это они устроили охоту, в которой всё их воинство было опозорено. Очевидно одно, ни травника, ни даже простой сбежавшей крестьянки им сейчас не настигнуть.

Отправленные на поиск семеро воздушных магов тоже ничего не обнаружили. Несколько недель понадобилось рейнджерам, чтобы понять, куда делась их добыча, но было уже поздно.