Злой лжец

Глава 40

Доминик

Я резко вхожу в поворот на своем мотоцикле и ускоряюсь, словно соревнуюсь со временем.

Сегодня был трудный день. Понедельник, начало четвертой недели дома, и со мной произошло столько событий, сколько должно было произойти в моей жизни.

Сегодня утром у меня было первое собрание Синдиката, после которого я поговорил с братьями о Кэндис.

Я не хотел им ничего говорить, но она хотела, чтобы они знали. Думаю, это означает, что какая-то ее часть исцелилась, чтобы позволить ей поделиться своими темными секретами.

Что касается их, я не знаю, кто из них выглядел хуже, услышав, что с ней случилось. Я думаю, Андреас выглядел бы так же, если бы он был жив и тоже слышал. Мы всегда очень ее защищали. Услышав, что мы не смогли защитить ее от дяди, мы все чувствуем, что мы в чем-то потерпели неудачу.

Она знает, что я обыщу каждый уголок земли, чтобы найти его, и она знает, что за этим последует его смерть. Не сомневайся, я прикончу его, и неважно, сколько времени мне понадобится, чтобы его найти. Его дни сочтены.

Мой телефон звонит, когда я паркую свой мотоцикл. Я достаю его из кармана и хмурюсь, когда смотрю на экран и вижу, что номер не распознан. Мне не нравятся такие звонки. Они никогда не бывают хорошими, и никогда не исходят от кого-то хорошего.

Больше всего я ненавижу то, что они принуждают и дают звонящему человеку рычаг давления на такого парня, как я, потому что мне приходится отвечать, чтобы узнать, кто это.

Я нажимаю на экран, чтобы ответить, и подношу телефон к уху.

— Да, — говорю я.

— Доминик Д'Агостино, — отвечает голос. Это не тот, кого я узнаю.

— Кто это?

— Кто-то, с кем вам будет интересно поговорить.

Мой интерес просыпается, и любопытство усиливается. — Я не знаю, кто ты, черт возьми, такой, но я не люблю играть в игры, и у меня нет времени на дерьмо. Так что говори.

— У меня есть ответы на ваши вопросы, но это будет стоить вам денег.

Я смеюсь фальшиво и не скрываю сарказма в своем смехе. — Кто ты, черт возьми, такой? Надо отдать тебе должное, ты позвонил мне и попытался напрямую получить деньги.

— Мистер Д'Агостино, это Питер Доусон. — В ту секунду, как он говорит имя, моя грудь сжимается, и я упираюсь ногами в твердый пол гаража. — Я слышал, вы меня искали.

Сразу вспомнился парень из переулка в Хармсворте, да и девушка тоже. Я подумал, что она послала его посмотреть на нас.

— Да.

— Отлично. Так что если вы хотите меня увидеть, это будет стоить денег. Я хочу полмиллиона долларов за информацию, которой я обладаю.

— Вы хотите, чтобы я заплатил полмиллиона, когда я не знаю, за что плачу?

— Если хочешь узнать, чем занимаются Казимир и его друзья из Ордена, ты заплатишь, — заявляет он, еще больше привлекая мое внимание. — Я думаю, ты найдешь цену справедливой и низкой за информацию о Кинге, но когда увидишь меня, ты поймешь, почему я не просил больше. Приходи ко мне домой завтра в полдень. Я не хочу, чтобы там был весь Синдикат. Только ты, твои братья и русский. Договорились?

Услышав это, я могу дать ему один ответ.

— Да.

Мы подъезжаем к странно выглядящему коттеджу с зеленым мхом, покрывающим всю левую сторону. Его окружает обширное пространство земли, а рядом с озером стоит конюшня с несколькими арабскими лошадьми.

Мы недалеко от Сан-Диего. Здесь живет Питер.

Я с братьями и Эйденом, как и просил Питер. До полудня осталось несколько минут, и я должен признать, что нервы берут надо мной верх.

Я просто надеюсь, что у Питера действительно есть ответы, которые мы ищем, и он не будет нас обманывать.

Из дома выходит мужчина, который выглядит так, будто он из фильма о Бонде, как один из злодеев. Он высокий, с лысой головой и одет во все черное. Это не наш парень. Это кто-то другой.

Массимо идет впереди нас, но мы останавливаемся прямо перед крыльцом, когда мужчина поднимает руку.

— Мой кузен не хочет никаких проблем. Я не могу позволить тебе войти с твоим оружием, — заявляет мужчина, и Массимо улыбается.

В акте неповиновения и демонстрации силы Массимо заходит прямо в личное пространство мужчины, оглядывает его с ног до головы и вместо ответа продолжает идти в дом, игнорируя просьбу. Я привык, что мой брат делает такие вещи, и я бы сделал то же самое. По правде говоря, я бы, наверное, сначала набил рот, а потом проигнорировал его задницу.

Идиот.

Мы все проходим мимо него и заходим в дом.

Внутри он большой. Больше, чем кажется снаружи, и в нем стоит сильный запах ладана, который обжигает мне нос.

Мы следуем за Массимо. Перед ним — холл. Когда мы заходим, то видим мужчину в инвалидной коляске у большой картины. Мужчина стоит к нам спиной.

Когда он разворачивает свой стул, я вздрагиваю при виде его.

У него нет глаз. Его веки сшиты, а вся левая сторона лица обожжена. У него также только одна нога и одна рука.

Я смотрю на человека, которого пытали, а затем освободили, как пример.

Это Питер Доусон. То немногое, что осталось от его лица, напоминает те фотографии, которые я нашел.

Я понимаю, что он имел в виду, когда сказал, что я пойму, почему он не просит больше денег. Потому что он не может этим наслаждаться.

— Этого достаточно, — говорит он, и мы останавливаемся на месте.

— Если вы не против, можем ли мы пойти в гостиную? — спрашивает Питер, и Массимо кивает.

Мы идем в гостиную по соседству, садимся на большой кожаный диван, и Питер садится перед нами.

— Вы принесли оплату, босс? — спрашивает он, глядя прямо на Массимо. Интересно, откуда, черт возьми, он знает, что он босс.

— Тебе заплатят, когда ты окажешь услугу. Ты мне еще ни хрена не предложил, — отвечает Массимо.

— Полагаю, нет, босс.

— Откуда ты знаешь, кто я? Боссом может быть любой из нас.

— Но это не Массимо Д'Агостино? — Он смотрит на Эйдена и кивает. — Это — Русский, а это — босс. В твоем присутствии чувствуется аура власти. Так что двое других, должно быть, твои братья.

— Это очень впечатляет, — утверждает Тристан, но он не говорит это как комплимент.

— Расслабьтесь, я не хотел никого оскорбить, — усмехается Питер. — Когда вы похожи на меня, все, что у вас осталось — это ваши другие чувства. Я улавливаю определенные вещи. Например, вы и вы лидеры, и вы и вы поддерживаете лидера. — Он указывает на нас соответственно.

— Да, — говорю я. — Если вам все равно, давайте закончим с этим дерьмом и перейдем к сути того, зачем мы здесь.

— Да, Доминик Д'Агостино. — Питер улыбается мне, и это жуткое зрелище. — Ладно, я слышал, что ты меня ищешь. Я знал, что этот день настанет после смерти Альфонсо. Я просто ждал.

— Так вы этого ожидали? — бросает вызов Массимо.

— В каком-то смысле. Я знал, что ты можешь искать меня, только если найдешь что-то в файлах Альфонсо, а улицы говорят. Они просто не говорят с тобой. Очевидно, — смеется он.

— Откуда мы знаем, что вы расскажете нам то, что нам нужно знать?

— Тебе это не нужно. Тебе просто нужно мне доверять.

— Для меня это сложный вопрос.

— Тогда вам просто придется рискнуть.

В конечном итоге все дело в риске, поскольку никто не заслуживает полного доверия.

— Откуда вы получаете эту информацию? — спрашиваю я, надеясь, что он даст лучший ответ, чем просто рискнуть.

— У меня свои методы. Я парень, который любит держать своих врагов близко. Я сделал это своей миссией, когда они сделали это со мной. Да ладно, посмотри на меня, они меня подставили. Ты думаешь, я буду с тобой связываться, чтобы ты мог меня прикончить?

Я смотрю на его лицо. Его кошмарное лицо с зашитыми, как у трупа, глазами. Мой ответ — нет, я не думаю, что этот парень будет с нами возиться.

— Нет.

— Хорошо.

— Помимо денег, что вы от этого получите?

— Месть. Теперь, когда все решено, начнем. — Его челюсть дергается, это говорит о том, что я задел за живое. — Твои проблемы начались, когда твой отец потерял все и переехал в Сторми-Крик. Потеря работы заставила Альфонсо искать другую работу. Все началось с Мортимера Вигго. Мортимер увидел в нем человека, который может быть ему полезен в один прекрасный день, и он им оказался. Затем Альфонсо познакомился и работал со многими другими. Что еще важнее, он был тем, кто мог помочь, если тебе нужна была работа, которая могла бы принести тебе быстрые, серьезные деньги. Вот как он привлекал таких мужчин, как я, и таких, как Лукас Риччи.

Я напрягаюсь, когда слышу это имя. — Лукас Риччи?

— Да. Он стал эквивалентом Альфонсо, когда у него появилось больше работы. Этот ублюдок даже превзошел его в конце, когда занял место по правую руку от дьявола. Альфонсо был тем парнем, который налаживал связи, но Лукас был пособником. Он заполучил отчаявшихся людей, которые были готовы на все, чтобы выбраться из своих отчаянных ситуаций. Включая его собственного брата. В мое время они были в большой степени вовлечены в торговлю людьми и проституцию. Мы все работали на разных должностях под руководством Тобиаса и Федерико, но на самом деле мы все работали на Ричарда Фенмуара. Кинга.

Когда я открыл рот, Питер посмотрел на меня, и его улыбка стала шире.

— Блядь, — выдыхаю я.

— Да. Это стоило того?

Больше, чем он, блядь, знает.

— Ричард Фенмуар — Кинг? — спрашивает Массимо.

— Да. Но это вымышленное имя, как и Кинг. Все эти люди держат в тайне все, что они делают, но будьте уверены, он могущественный сукин сын. Я знал, на кого я работаю, но кто он на самом деле, нет. Я никогда не видел его лица, а если бы и видел, то не узнал бы, что это он. Эта информация была выше моих полномочий. Но кто мог бы вам это рассказать, так это Лукас Риччи. Он и Тобиас получали прямые приказы от Кинга.

Мы с Массимо обмениваемся взглядами.

— Где мы можем его найти? — спрашиваю я.

— Я дам тебе адрес, но это будет стоить тебе денег, — Питер смеется громче.

— Назови свою чертову цену.

— Хорошо, мистер Д'Агостино, я обязательно это сделаю. И поскольку вы были таким хорошим парнем, я добавлю что-нибудь бесплатно. Кинг снова собирается использовать код десять. Оставьте себе то, что убьете. Вот в чем вся суть. Он не просто хочет, чтобы вы умерли, иначе вы все уже были бы мертвы. Он буквально хочет воплотить в жизнь первоначальный план, чтобы последний выживший получил все богатство и поделился им с остальной группой.

— Это невозможно. — Массимо сжимает кулаки. — Как, черт возьми, они это сделают? Кому-то в Синдикате снова придется играть на чьей-то стороне.

Ответ поражает меня, как молния, и меня переполняет ярость. На этот раз я смотрю на Эйдена, потому что знаю, что у него тоже есть ответ. Когда он кивает, я знаю, что он есть.

— Или, может быть, человек разыгрывает представление, чтобы получить посвящение. — Я сжимаю челюсти так сильно, что они напоминают взведенную пружину от напряжения.

Массимо смотрит на меня, а Питер начинает смеяться. У меня такое чувство, что этот ублюдок знает даже больше, чем говорит. Он много видит, хотя у него нет глаз.

— Жак, — поясняю я. — Он — пешка. — Крыса, которая так чиста, что мы думали, что она будет ценным активом. Кусочек головоломки подходит. Он — нечто новое, что заставило их действовать сейчас. Мне больше не нужно ничего говорить. Мы все на одной странице книги.

Массимо сам сказал это в тот день, когда я впервые встретил Жака. Он сказал, что Жак был первым человеком за долгое время, которого он рассматривал, чтобы присоединиться к нам. Они ждали этого шанса. Как только Жак будет инициирован, у него будут те же права, что и у всех остальных, и если они умрут, он получит все.

Жак — гребаный шпион.

Ненавижу быть правым. Он оказался не тем, за кого себя выдавал.