Злой лжец

Глава 41

Кэндис

Доминик берет обе мои руки в свои и не сводит с меня взгляда. Он снова обо мне беспокоится. Я тоже беспокоюсь о себе. Я не уверена, как отреагирую на то, что произойдет дальше.

Доминик вернулся из Сан-Диего раньше.

Меня ввели в курс дела, и теперь я знаю все, что знает он. Ричард Фенмуар — Кинг, а мой дядя все еще работает на него.

Оказалось, что мои подозрения относительно Ричарда были верны, и опасность была только началом неприятностей, в которые я могла бы вляпаться, если бы осуществила свой безумный план в отношении Жака.

Я действительно играла с огнем, и меня бы уничтожили, потому что Жак не тот, за кого себя выдает.

— Ангел, я не очень рад этому. Там будет напряженно. Мы сделаем то, что тебя шокирует. То, за что я не могу и не буду извиняться, — говорит Доминик.

— Я знаю, — выдыхаю я.

— Честно говоря, я не хочу, чтобы ты нас видела такими. Я не хочу, чтобы ты туда ходила.

— Я должна его увидеть. Это то, что я должна сделать. — Я решительно киваю и поворачиваю голову в сторону металлической двери перед нами в переулке.

Сюда ребята приводят людей, чтобы допросить их, а иногда… убить. Я видела это место только один раз, и это был один из тех редких случаев.

Еще не совсем стемнело, поэтому я вижу слабые капли крови на мощеной поверхности переулка.

Это его?

Дядя Лукас там внутри. Я смотрю на металлическую дверь впереди, и тихая дрожь пробегает по моему телу от неизвестности того, что я увижу.

Люди Доминика нашли Лукаса несколько часов назад, и его привезли сюда. Мне не сказали, в какой норе он прятался все эти годы, и я не хочу это выяснять. Все, что я знаю, это то, что сегодня вечером я встречусь с этим злодеем. Человеком, который приносил тьму в мою жизнь на протяжении многих лет. Он изменил для меня все.

Самое ужасное в этом то, что я могла бы быть счастлива, если бы не он. Мои родители были скромными людьми, которые любили и ценили друг друга. Мне больше ничего не нужно было. Был бы другой способ помочь папе. Дядя Лукас мог бы даже сам одолжить ему денег, чтобы выбраться из долгов, но у него были другие планы для моей матери.

Дядя Лукас был…

Я качаю головой и прерывисто вздыхаю. Дядя? Нет. Он давно потерял право называться дядей. Он мне не дядя. Он просто зло.

— Я готова, — говорю я Доминику, и он коротко кивает мне.

— Пойдем, — он берет меня за руку и ведет по тропинке.

Когда мы идем по аллее тени смерти, я не боюсь зла, когда думаю о том, как далеко я зашла, и обо всем, что произошло, чтобы привести меня сюда. Сила, которая потребовалась, чтобы примириться с прошлым и встретиться с этим человеком, сформирует всю мою оставшуюся жизнь.

Дверь со скрипом открывается, когда Доминик толкает ее вперед, и мы входим.

То, что я вижу внутри, наполняет мой разум страхом.

Массимо и Тристан стоят рядом друг с другом, их лица суровы и пронизаны тьмой.

Эйден стоит рядом с Массимо с ящиком ножей. Кори — в дальнем углу за столом с приборной панелью.

Перед ними долговязый мужчина с волосами цвета соли и перца, прикрепленный к цепям на стене. Он сгорбился вперед, а его одежда залита кровью.

Это тьма, от которой парни пытаются меня защитить, и кем они являются на самом деле. Это их требовательное возмездие и то, что они имеют в виду, когда говорят, что берут дело в свои руки.

Когда мужчина поднимает голову и смотрит на меня, я вижу, что это он. Лукас.

Сволочь.

Это он. Последний раз, когда мы виделись, был просто ужасен. Всего за несколько дней до смерти моих родителей он пришел в дом только ради меня. Я никогда этого не забуду. Я даже думаю, не тот ли последний раз и был тем, что подтолкнуло меня так далеко за край, так далеко, что мне потребовались годы, чтобы исцелить эту часть моего разума. Все это время никто не знал об этом ужасе во мне. Они думали, что я достаточно натерпелась из-за смерти родителей. Они никогда не знали, что было еще.

Этот ублюдок имеет наглость улыбаться мне.

— Ну, смотрите, кто это, — бормочет он. — Племянница. Теперь ты шлюха Д'Агостино? Мне всегда было интересно, чем вы, дети, занимаетесь. Необычно для девушки тусоваться с таким количеством парней. Теперь я понимаю, почему.

Прежде чем он успевает сделать следующий вдох, Массимо вонзает ему нож в бедро. Лукас кричит, и этот звук пронзает меня насквозь. Он смотрит на Массимо, словно не может поверить в то, что он только что сделал. Я тоже не могу, и у меня такое чувство, что его пытки только начались.

Лукас хнычет, и очевидно, что он не знает, насколько безжалостными могут быть эти ребята. Он, должно быть, думает о том, какими они были детьми. До этого еще годы.

Это касается и меня.

Я отпускаю руку Доминика и шагаю вперед. Я делаю шаг за шагом и направляюсь к моему дорогому дяде, и я не останавливаюсь, пока не оказываюсь прямо рядом с ним.

Я не знаю, что на меня нашло, но я поднимаю руку и бью его по лицу так сильно, что его тело сотрясается. Еще один удар, и кровь хлещет из его носа. Схватив его за лицо, я впиваюсь ногтями в его щеки, и он бьется в цепях.

— Твои слова ничего не значат для меня. Как ты смеешь говорить со мной? — рычу я. — Как ты смеешь смотреть на меня? Ты ублюдок. Это конец твоего пути, Лукас.

Я отпускаю его лицо, и страх, который наполняет его глаза, заставляет меня торжествовать.

Я отступаю, и Доминик хватает меня.

— Мне нужны ответы, — говорю я ему, и он кивает.

— Тогда давай выпьем, — говорит он и смотрит на Массимо.

— Почему были убиты Уильям и его жена? — спрашивает Массимо Лукаса.

— Думаешь, я тебе что-нибудь скажу? — выплевывает Лукас.

— Кори. — Массимо поворачивается к Кори. — Кажется, наш гость не совсем понимает, что его пытают. Давай перейдем на следующий уровень.

Щелчком пальцев Кори нажимает кнопку на приборной панели, и следующее, что я помню, — это как по телу Лукаса проходит электрический разряд.

Я думала, как они заставят его говорить. Увидев это, я думаю, он будет молить о смерти задолго до того, как они с ним закончат.

Тело Лукаса продолжает содрогаться после шока. Он кричит, и слезы текут по его щекам, смешиваясь с кровью.

— Еще раз, — говорит Массимо. — Почему были убиты Уильям и его жена?

— Иди на хуй.

Массимо снова щелкает пальцами, и через тело Лукаса пролетает еще один разряд электричества.

Один и тот же сценарий повторяется дважды, и я почти верю, что Лукас умрет.

— Пожалуйста… отпустите меня. Не убивайте меня, — умоляет он, меняя тон.

Никто не отвечает. В комнате наступает тишина, которая посылает ледяные щупальца страха по моему позвоночнику. Я сжимаю кулаки по бокам и упираюсь ногами в землю, когда понимаю, что наблюдаю эту сцену пыток уже больше десяти минут, и она не повлияла на меня. Я не знаю, что это говорит обо мне или что изменилось в моем сердце, но все, на чем я сосредоточена, — это узнать правду. Я так сильно хочу узнать правду, что это ответ на то, как далеко я готова зайти, чтобы ее получить.

— Еще раз, почему умерли Уильям и его жена? — спрашивает Массимо, игнорируя мольбу о пощаде.

Лукас поднимает голову и смотрит на него. Его борьба закончилась.

— Уильям… — начинает он, и мое дыхание замирает. Он собирается заговорить. — Уильям узнал, что я делаю с его женой. Он хотел уйти с работы, которую мы делали, и он знал, что единственный выход — разоблачить нас. Он проник в мой офис и сделал копии файлов. Они были у него на чипе. Это бы стоило мне работы и всего, над чем я работал.

— Рад видеть, что мы на правильном пути. Что это была за работа? — Массимо бросил на него опасный взгляд.

— Торговля людьми. Уильяму нужны были деньги для погашения долга.

Я закрываю глаза и заставляю себя не кричать. Так это была правда. Торговля людьми. Вот во что ввязался папа. Не могу поверить, что мы говорим об одном и том же человеке.

— Что вы делали с его женой? — требует Массимо.

— Я сказал ей, что она может помочь оплатить долги, продав свое тело. Тобиас положил на нее глаз.

— Это был не только он, правда! — кричу я. Он не рассказывает историю правильно. Я не хочу, чтобы он что-то упустил. — Ты тоже. Это все было чушью, чтобы ты мог добраться до нее. Ты был влюблен в нее. Все это было из-за нее и того, что ты сделал, когда она не могла тебя любить. Вот почему ты пришел за мной.

По моей щеке течет слеза, и Доминик обнимает меня.

— Это правда, Лукас Риччи? — спрашивает Массимо.

— Да. Это правда.

Конечно, это было правдой. То наказание, которое он мне дал, было и для мамы. Она знала, что он делает со мной, и никто из нас не мог это остановить. Я часто заставала ее плачущей в ранние часы утра после того, как он уходил. Я знала, что она плачет из-за меня. Плачет, потому что не может меня защитить.

— Что дальше? Что ты сделал дальше? — Массимо задает вопрос так, будто уже разобрался. Поскольку я еще не разобралась, я ловлю каждое чертово слово.

— Я рассказал боссу, что сделал Уильям, но я так и не сказал ему, что мне удалось украсть у него чип. Мужчины пошли, чтобы забрать чип и убить его, его жену и его ребенка.

Вот он. Ответ. Дядя Лукас спланировал все это событие, которое разорвало мой мир на части. Он все это подстроил.

— Это был ты… — бормочу я, и он смотрит на меня. Возможно, он впервые за двадцать лет смотрит на меня и напоминает что-то близкое к человеку.

— Замечательно. А теперь скажи мне, кто такой Ричард Фенмуар. Твой босс. Я знаю, что он Кинг, и ты работаешь на него. Скажи мне, кто он на самом деле.

По ошеломленному выражению лица Лукаса я вижу, что он не ожидал этого вопроса. Он выглядит, если возможно, хуже всего, просто услышав это.

— Нет… Я не могу тебе этого сказать. Пожалуйста, я не могу, — умоляет Лукас.

— Скажи мне, — кричит Массимо. — Скажи мне, черт возьми, или я порежу тебя и разорву на части. Все эти долгие годы ты был на заднем плане, дергая за ниточки и позволяя нашим врагам прийти за нами. Мой отец мертв. Это заканчивается здесь, Лукас Риччи.

— Пожалуйста, пощадите меня. Пожалуйста. Он убьет меня, если я вам скажу. Вот почему я не мог позволить Уильяму забрать файлы и разоблачить нас. Он собирался разоблачить и его. После того, что сделал Уильям, вы не представляете, через что мне пришлось пройти, чтобы вернуть его благосклонность. Он пощадил меня только потому, что у меня был чип. Пожалуйста, отпустите меня. Я исчезну. Я уйду далеко отсюда и больше не буду доставлять неприятностей.

Массимо щелкает пальцем в сторону Кори, и высвобождается еще один заряд электричества. Крик, вырывающийся из горла Лукаса, заставляет меня свернуться на груди Доминика и схватить его за рубашку.

Я достигла своего предела. Теперь я знаю, что произошло. Я на пике, и даже я не могу смотреть, как мужчина, который причинил мне такую глубокую боль, страдает так, как он страдает.

Но это как ничто для Массимо или любого из мужчин, стоящих вокруг нас. Я смотрю на Доминика, и моя душа сжимается, когда я вижу бездушный взгляд в его глазах, когда он смотрит на Лукаса. Он выглядит почти более устрашающе, чем другие, и я понимаю, что это потому, что Лукас — еще один человек, который был ответственен за смерть его отца.

Еще одна рука, нанесшая удар.

Когда я оглядываюсь на Лукаса, а Массимо достает пистолет и стреляет ему в бедро, уже держа нож, я чувствую боль Массимо. Не Лукаса, а Массимо. Она пульсирует в воздухе, словно электричество, которым пытают Лукаса.

Отец Массимо умер у него на руках. Джакомо Д'Агостино, один из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала, умер у сына на руках. Он не заслуживал такой смерти, не после всего, что пережила его семья.

Что бы Массимо ни сделал с кем-либо, этого будет недостаточно, чтобы искупить этот кошмар.

Лукас блюет и писается. Кровь течет из его лица и рта. Он больше подходит для фильма ужасов.

— Еще. Раз. Назови мне его имя. Сейчас.

Лукас выглядит так, будто он на последнем круге, и я думаю, он только что понял, что единственный выход из этих цепей, связывающих его и безжалостного человека перед ним, — это смерть. Они не отпустят его, как он думал.

— Имя! — кричит Массимо, и его голос эхом отражается от стен.

— Прокурор штата, — заикается Лукас. — Это Джеймс Эстли.

Какого черта?

Я резко вдыхаю.

Массимо выглядит таким же шокированным, как и я. Он смотрит на Тристана и остальных, которые также поражены откровением.

— Он Кинг, — хрипло произносит Лукас.

— И что он задумал дальше? — голос Массимо дрожит от ярости.

— Не знаю. Он не посвящает меня в свои планы. Через два дня встреча со всеми. — Лукас начинает дрожать.

— Где?

— Яхта. Они будут на борту Blue Iris в заливе Сан-Педро.

— Время?

— Два часа.

Массимо кивает и оглядывается на Доминика, затем на Тристана и Эйдена.

Он оглядывается на Лукаса и подходит к нему ближе. — На твоем столе лежали брошюры курорта в Италии. Ты должен был где-то быть?

— Да. Ты отпустишь меня? Я же тебе все рассказал. Это все. — Лукас выглядит полным надежды.

Улыбка на лице Массимо пугает меня. Как и то, что происходит дальше.

Массимо отходит от Лукаса. Тристан и Эйден следуют за ним. Кори последний.

Массимо подходит ко мне и протягивает руку, чтобы я ее пожала.

— Пойдем, Принцесса, — говорит он, давая мне прозвище, которым меня называли, когда я была маленькой.

Когда Доминик отпускает меня, я беру Массимо за руку, и он уводит меня.

Но Доминик не следует за ним. Он остается там.

Я успеваю увидеть только серебристый отблеск его пистолета, когда он вытаскивает его из кармана. Я вижу его до того, как мы проходим через дверь.

Когда дверь захлопывается, одновременно со щелчком раздается эхо пули.

Следом еще один выстрел, и Массимо обнимает меня. Раздается еще один выстрел, затем еще один. Оба пронзают ночь. Тристан подходит ко мне с другой стороны, когда мои ноги подкашиваются.

Быстрый звук выстрелов не прекращается. За ним следует еще больше, и я сбиваюсь со счета.

Дядя Лукас умер.

Доминик убил его.