Злой лжец

Глава 43

Кэндис

— У меня есть идея для этого шоу, — заявляет Эмелия. — Я хочу воплотить ее в жизнь следующим летом, когда Лоренцо станет старше.

— Что бы ты ни делала, просто старайся постепенно возвращаться к работе. Быть молодой мамой может быть непросто, — говорит ей Изабелла.

Они приехали, чтобы забрать меня на поздний обед/ранний ужин. Я согласилась пойти с ними только потому, что это лучше, чем волноваться до смерти в доме.

Мы сидели в пиццерии последний час, разговаривали и ели. Ну… они ели, а я слушала, как они говорили. Моя сицилийская маргарита, которая обычно была бы уже съедена, все еще стоит передо мной нетронутой и теперь холодной. Она пахнет восхитительно и выглядит божественно, но я слишком волнуюсь, чтобы есть.

Хотя это здорово — наверстать упущенное, я не знаю, как Эмелия и Изабелла могут быть такими спокойными, когда их мужья бегут навстречу опасности. Я бы сказала, что у них есть практика, но это неправда. На самом деле у них не больше практики, чем у меня. Я знаю парней дольше, и я та, кто привыкла, что они живут одним днем, не зная, будет ли он последним.

Просто это первый раз, когда я так сильно волнуюсь.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы успокоиться после того, как я увидела Лукаса и услышала звуки пуль, отнявших его жизнь.

Но мне нужно было лишь подумать о том, как страдали мои родители из-за него, брата моего отца.

Однако самым шокирующим стало то, что он был замешан во всем остальном, в том числе и в деле прокурора штата.

Вот еще один пример того, как высшее общество пачкает руки. Я бы никогда не подумала, что такой человек, как прокурор штата, может быть таким грязным.

Никогда, и насколько я слышала, он планирует кампанию за выдвижение своей кандидатуры на пост губернатора Калифорнии. Интересно, что будет теперь. У нас нет никаких доказательств против него, и то, как все было устроено, не позволяет никому их получить.

Думаю, это еще предстоит выяснить, и я не узнаю, что произойдет, пока не услышу от ребят.

Изабелла кладет свою руку на мою и смотрит на меня.

— Не надо, — говорит она, качая головой.

— Что не так?

— Думать так много, — говорит Эмелия, и они смотрят на меня. — Думать слишком много не поможет, потому что это сведет тебя с ума.

— Лучше оставаться занятым. Отвлекаться, — добавляет Изабелла.

— Можно подумать, что я уже это знаю, — ворчу я.

Она качает головой. — Это другое, Кэндис. Из-за Доминика ты будешь чувствовать себя по-другому. Конечно, ты знаешь, чего ожидать, но он вернулся меньше месяца назад, а его не было два года. Ты только что вернула его и не хочешь его потерять.

Она полностью понимает. — Да.

— Он не захочет, чтобы ты волновалась, — предлагает Эмелия. — Никто из них не хочет. Я помню, как однажды ночью Массимо ушел, и я не думала, что увижу его снова. Не всегда можно быть спокойной. Я сейчас совсем не спокойна. Я пытаюсь и надеюсь, что мой муж вернется ко мне. Тяжелее всего то, что мы не знаем, что они делают.

Я киваю и смотрю на часы на стене — четыре пятнадцать. Что бы они ни собирались сделать, это уже произошло, и теперь нам остается только ждать.

— Постарайся думать позитивно. Все это началось с наших отцов. Я до сих пор чувствую отвращение к этому, — продолжает Эмелия, и Изабелла кивает в знак согласия.

— Я тоже, — вмешивается Изабелла. — Это то горе, которое никогда не пройдет. Я хочу, чтобы это закончилось, чтобы все было просто о том, кто мы есть, а не о том, откуда мы пришли. Я хочу, чтобы мы могли сами формировать свое будущее и не должны оглядываться. Вот что наши мужчины пытаются сделать для нас. Так что наберись смелости, Кэндис.

Я слегка улыбнулась ей, чувствуя себя немного сильнее. — Я сделаю это.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Эмелия.

— Нет, я сейчас умоюсь водой, а потом вернусь и поем.

— Я закажу тебе еще одну пиццу, чтобы ты хотя бы смогла ею насладиться. Эта будет странной на вкус, когда холодная. — Она указывает подбородком на мою пиццу.

— Спасибо, я вернусь через минуту.

Я встаю и иду в ванную. Там пусто, но дверь наружу открыта.

Я быстро воспользовалась туалетом и направилась к раковине, чтобы вымыть руки и лицо.

Я даю воде немного стечь, чтобы она не была слишком теплой, но и не ледяной, а затем один раз брызгаю себе на лицо.

На мне нет макияжа, но я не хочу слишком мочить волосы.

Я открываю глаза, и рука закрывает мне рот, не давая закричать. В зеркале передо мной я вижу Жака.

Он схватил меня в удушающий захват, так что я не могу пошевелиться и позвать на помощь.

Боже мой… где охрана?

Мой взгляд устремляется к открытой двери слева от нас, и я понимаю, что именно через нее он, должно быть, и вошел. Он не мог войти из ресторана, где находятся Изабелла и Эмелия.

— Мадемуазель Риччи, нас ждет очень интересное время, — насмешливо говорит он, целуя меня в щеку.

Мои сдавленные крики заглушаются его большими, толстыми руками. Я пытаюсь вырваться, но не могу.

К нам подходит другой мужчина и проводит чем-то по моему запястью, от чего у меня саднит.

Что бы это ни было, это срабатывает почти мгновенно, потому что, как и в тот день, когда я потеряла сознание и почувствовала, что проваливаюсь в темноту, происходит то же самое. Только на этот раз я в опасности.