658 зенитно-ракетный полк особого назначения

Глава 9. Комплектование частей С-25

В 1951 году для ускоренной подготовки инженерно-технических кадров были созданы четыре военно-технических училища и две школы младших специалистов Войск ПВО страны, а также курсы переподготовки призванных из запаса инженеров при Атиллерийской радиотехнической академии (АРТА), Артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского и НИИ-4 Министерства обороны СССР.[154]

На основании директивы Генерального штаба Вооружённых Сил СССР от 30.06.1951 г. были сформированы первые четыре военно-технических училища:

– Ярославское военно-техническое училище Войск ПВО страны (начальник училища генерал-майор артиллерии Н. Я. Грабовский);

– Горьковское радиотехническое училище Войск ПВО страны (начальник училища полковник инженерно-технической службы Л. Н. Пирогов);

– Сумское военно-техническое училище Войск ПВО страны (начальник училища полковник Н. Г. Филатов);

– Ивановское военно-техническое училище Войск ПВО страны (начальник училища полковник И. М. Подлипенцев).

Училищам были поставлены следующие задачи: Горьковскому РТУ готовить командно-технические кадры по СНР Б-200 ЗРК С-25; Ярославскому и Сумскому ВТУ – офицеров-техников по наземному стартовому и бортовому оборудованию ЗУР В-300 ЗРК С-25; Ивановскому ВТУ – офицеров-специалистов по системам энергоснабжения ЗРК С-25.[155]

Ярославское военно-техническое училище войск ПВО страны под условным наименование «войсковая часть 71543» разместилось в архитектурном комплексе, в котором с 1797 года размещались различные военные, в том числе учебные, учреждения. При формировании была использована база бывшего Ярославского дважды Краснознаменного военно-политического училища имени В. И. Ленина. В училище было образовано шесть учебных циклов: социально-экономический, «А», «Б», «Тактики», электрорадиотехники и производственного обучения. Курсантами было укомплектовано шесть батарей, входивших в два дивизиона. Срок обучения составлял три года. Кроме того, в течение двух лет функционировали 10-месячные курсы по подготовке техников из числа призванных из запаса офицеров. Первый учебный день в училище – 15 октября 1951 года. Этот день был утвержден годовым праздником училища.

Горьковское радиотехническое училище (ГРТУ) Войск ПВО страны было создано в г. Горький на базе Краснознаменного военно-политического училища им. М. В. Фрунзе. В августе 1951 года был назначен первый начальник училища полковник Пирогов Л. Н. Это был всесторонне подготовленный офицер, имеющий богатый боевой опыт. В годы войны он командовал зенитно-артиллерийским полком, был награжден пятью боевыми орденами и многими медалями. Полковник Пирогов Л. Н. имел также не малый опыт организации учебного процесса. Он длительное время возглавлял курсы усовершенствования офицерского состава при Артиллерийской радиотехнической академии Вооруженных Сил СССР. Структура училища соответствовала классической структурной схеме военного учебного заведения СССР: управление; политический отдел; учебный отдел; циклы обучения; подразделения курсантов и офицеров-слушателей; подразделения обеспечения и обслуживания учебного процесса. Первый учебный день в училище – 15 октября 1951 года.

Сумское военно-техническое училище войск ПВО страны (открытое наименование – войсковая часть 71542) было создано в городе Сумы, Сумская область, Украинской ССР на базе артиллерийского училища. После освобождения города Сумы от немецко-фашистских войск Сумское артиллерийское училище (6-12 июля) 1944 года вернулось в город Сумы из Ачинска. Чуть позже прибыло Харьковское артиллерийское училище из Средней Азии. В 1947 году это училище было расформировано. После расформирования Харьковского артиллерийского училища его место заняла школа младших авиаспециалистов, затем курсы усовершенствования офицерского состава, но не надолго.

Начальником Сумского военно-технического училища ПВО был назначен полковник Филатов Николай Григорьевич – участник Великой Отечественной войны – продолжительное время командовал подразделениями и частями в войсках, с 1949 года по сентябрь 1951 года – начальник объединенных курсов усовершенствования офицерского состава. Формирование курсантских подразделений шло за счет солдат и сержантов, хорошо зарекомендовавших себя на военной службе в подразделениях Войск ПВО страны и гражданской молодежи, изъявивших желание стать офицерами Войск противовоздушной обороны. В соответствии с условиями приема в августе-октябре 1951 года были укомплектованы подразделения курсантов первого курса из числа молодежи, выдержавшей приемные экзамены (по русскому языку, математике и физике), и курсы подготовки офицеров для Войск ПВО страны из числа военнослужащих срочной службы, имеющих среднее образование. 15 октября 1951 года было закончено формирование Сумского военно-технического училища Войск противовоздушной обороны страны. Этот день стал Днем училища. Важным событием в жизни личного состава училища явилось вручение Боевого Знамени 28 июня 1952 года. В сентябре 1954 года состоялся первый выпуск офицеров с трехгодичным сроком обучения, с присвоением выпускникам офицерского звания "лейтенант".

Первый ускоренный выпуск офицеров-техников в Сумском и Ярославском ВТУ состоялся в августе 1953 г. Совершенствование их подготовки проводилось на сборах в г. Москве на предприятиях оборонной промышленности. Руководил сборами заместитель начальника Главного штаба Войск ПВО станы по зенитной ракетной технике генерал-лейтенант авиации Г. Ф. Байдуков. Все офицеры во время прохождения сборов находились в инженерно-техническом резерве кадров Войск ПВО страны (г. Москва, Лефортово). По мере необходимости офицеры из резерва направлялись в формировавшиеся зенитные ракетные полки.[156]

Назначенные на должности главных инженеров ЗРП, начальников СНР Б-200 и её групп (систем), инженеров наземного и бортового оборудования выпускники военных академий, а также прошедшие переподготовку, призванные из запаса инженеры совместно с инженерами оборонной промышленности принимали практическое участие в монтажно-настроечных работах. Это позволили инженерному составу ЗРП довольно быстро освоить основные системы ЗРК, научиться оперативно отыскивать и устранять возникающие неисправности, поддерживать сложную боевую технику в постоянной боевой готовности.[157]

Стремительное развитие ракетной техники, резко возрастающий объём испытаний, развёртывание массового производства баллистических ракет и начало формирования ракетных соединений потребовало значительного количества специалистов в Вооружённых Силах. В армии остро ощущалась нехватка квалифицированных кадров. Естественно, что воевавшие офицеры отстали в освоении новых знаний, не успевали за бурным развитием техники и технологий.[158]

В декабре 1951 года в Артиллерийской инженерной академии имени Ф. Э. Дзержинского появилось 180 студентов третьих курсов гражданских вузов. Они окончили академию в 1955 году. Спустя год, 21 января 1953 года было выпущено Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 170-80сс, подписанное Сталиным, которым предписывалось призвать в Вооруженные Силы ещё 900 студентов старших курсов ведущих высших учебных заведений технического профиля и направить их в Артиллерийскую инженерную академию имени Ф. Э. Дзержинского для дополнительного обучения. В развитие этого постановления была выпущена директива Военного министра (№ 45164сс). Вербовщики с мандатами партии и армии отобрали лучших студентов в технических ВУЗах Москвы, Ленинграда, Киева, Сталинграда, Харькова, Одессы, Куйбышева, Горького, Саратова, Тулы, Томска, Новочеркасска. В связи с тем, что специалисты были нужны как можно быстрее, были призваны почти выпускники ВУЗов, фактически уже готовые инженеры. Было проведено 2 набора: в феврале-марте 1953 года призвали 500 человек заканчивающих пятый курс института, и в августе ещё 400 после окончания четвёртого.[159]

Студенты-спецнаборовцы нелегко вживались в новую военную жизнь. Молодые люди, собиравшиеся стать инженерами и работать в гражданских коллективах, в КБ и на производстве, должны были проститься со своими жизненными планами и в короткий срок превратиться в военных специалистов по ракетному вооружению. Выпуск специалистов из второй волны спецнабора состоялся в 1954 году.[160]

В войска ПВО назначения получила четвертая часть спецнаборовцев – примерно 250 человек. Из них лишь 18 человек были направлены на Научно-исследовательский испытательный полигон Войск ПВО страны (НИИП-8), дислоцированный в Капустином Яре, там же, где и Государственный центральный полигон РВСН. Остальные были направлены непосредственно в войска. С теми, кто был направлен в эти войска, вел собеседование полковник Ненашев М. И., тот, что ранее читал спецнаборовцам курс ПВРД. В 1955 он уже был заместителем главного инженера УТЧ-2 (так называлось объединение, возглавляемое известным генералом С. Ф. Ниловским, которое потом превратилось в подмосковную Армию ПВО). Всем отобранным Михаил Иванович объявлял непонятные должности. Прошло еще несколько дней и наступил момент отъезда. Тех, кто был назначен в подмосковную Армию ПВО особого назначения, в последнее утро пребывания в Академии построили по командам во дворе с чемоданами, а потом рассадили по машинам – грузовикам с брезентовым верхом, которые молодые офицеры потом окрестили «коломбинами». С ними поехали офицеры, представители частей. Каждая группа разъезжалась согласно своим направлениям.[161]

Учитывая успешную разработку и испытания системы «Беркут», Совет Министров СССР 24 октября 1952 г. принял постановление № 4551–1801сс/оп «Об организации подготовки к эксплуатации средств ПВО системы «Беркут». Согласно этому постановлению в составе Военного министерства СССР была создана Учебно-тренировочная часть № 2 (УТЧ-2), на которую возлагались: контроль за ходом монтажа вооружения и строительства позиций зенитных ракетных частей системы «Беркут» в Московском округе ПВО; приём смонтированных на позициях комплексов во временную эксплуатацию и сдача готовых объектов Московскому округу ПВО; подбор и подготовка кадров, формирование зенитных ракетных полков и организация их боевой и политической подготовки; разработка принципов боевого применения зенитных ракетных комплексов и оперативная подготовка штабов. Командиром УТЧ-2 был назначен начальник полигона в/ч 29139 Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии С. Ф. Ниловский, главным инженером – инженер-полковник В. А. Шаршавин, заместителем главного инженера – инженер-подполковник М. Г. Мымрин. В состав УТЧ-2 входило семь отделов, которыми руководили: инженер-полковник Т. М. Гаврилин, полковник М. И. Науменко, подполковники И. Е. Барышполец, И. Д. Краснов, инженер-подполковники Н. И. Крючков, М. И. Ненашев, Ф. М. Демьянов.[162]

Для руководства работой по формированию частей в составе УТЧ-2 на правах отдела была создана в/ч 32396. Директивой Военного министерства СССР от 3 ноября 1952 г. заместителем командира УТЧ-2 и командиром в/ч 32396 был назначен генерал-лейтенант артиллерии И. А. Казарцев, начальником штаба – генерал-майор авиации Н. П. Кузнецов, начальником оперативного отдела – полковник Ф. А. Олифиров. В Главном штабе Войск ПВО страны для организации подготовки инженерно-технических кадров по эксплуатации ЗРК С-25 и проведения работ по созданию зенитных ракетных войск в начале 1952 г. был сформирован 6-й отдел, руководство которым было возложено на заместителя начальника Главного штаба Войск ПВО страны по специальной технике Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Г. Ф. Байдукова. Начальником 6-го отдела был назначен полковник П. А. Валуев.[163]

Совместными усилиями командования УТЧ-2, в/ч 32396 и 6-го отдела Главного штаба Войск ПВО страны в 1952–1953 гг. началось формирование зенитных ракетных полков. В составе в/ч 32396 были сформированы полки литер «С», технические базы литер «Т» и радиолокационные узлы литер «Б». В первую очередь были сформированы в/ч 30574, 51850, 51860, 61977, 61991, 62847, 71548, 83545, 83566, 86646, 92585; во вторую очередь – в/ч 51846, 81857, 58858, 61996, 62841, 71477, 71529, 77977, 86613, 92576, 92897, 92929. Головными по монтажу, наладке и настройке вооружения и боевой техники ЗРК С-25 были в/ч 30574 «Т» (командир – полковник С. П. Овчаров), 61991 «С» (командир – подполковник А. И. Гургенян), 83545 «С» (командир – инженер-майор Г. Ф. Покузеев), 92585 «С» (командир – подполковник Г. А. Быков), 71548 «Б» (командир – подполковник В. С. Мироненко).[164]

Для руководства формировавшимися частями в июне 1953 г. в в/ч 32396 были созданы управления четырех секторов (войсковые части «УС»), которые по своему составу и структуре являлись управлениями корпусного типа. Состав сектора: командование, штаб, политотдел, служба главного инженера, радиотехнический центр ближней разведки, четырнадцать полков С-25, техническая база. Первыми командирами войсковых частей «УС» (корпусов) были назначены генерал-майоры артиллерии П. К. Скорняков, В. В. Метелев, К. М. Попов, полковник Д. Г. Сапрыкин, а главными инженерами – М. И. Ильин, Н. А. Грязев, С. Н. Привезенцев, М. И. Воробьев.[165]

Задачи по проведению испытаний ЗРК С-25 и формированию первых зенитных ракетных полков в 1952–1953 гг. решались успешно. Поэтому в декабре 1953 г. директивой начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР в/ч 32396 была исключена из УТЧ-2, реорганизована в войсковое объединение четьгрехкорпусного состава (управления секторов – войсковые части «УС» были преобразованы в управления корпусов ПВО) и введена в состав Московского округа противовоздушной обороны. В составе в/ч 32396 был создан отдел главного инженера для ведения работ по комплектованию оборудования ЗРК С-25, подготовке его к монтажу, приему смонтированных комплексов вооружения и для подготовки боевых расчетов. Главным инженером был назначен инженер-полковник Т. М. Гаврилин, его заместителем– инженер- подполковник М. И. Ненашев. Таким образом, 1 декабря 1953 г. в Войсках ПВО страны юридически и фактически появилось первое оперативное зенитное ракетное объединение ПВО – армия Особого назначения. Формирование зенитных ракетных полков Московской зоны было завершено к середине 1955, г. Созданная для этой цели УТЧ-2 свои задачи выполнила и приказом министра обороны СССР от 21 мая 1955 г. была расформирована. Все войсковые части, находившиеся в подчинении УТЧ-2, были переданы в состав в/ч 32396.[166]

Вспоминает майор Грязев Юрий Викторович:

«Я окончил Ярославское техническое училище ПВО, ускоренный выпуск. С 1 января 1954 года прибыл в полк в Белый Раст. Воинская часть имела номер 61941, и он так и не изменился до конца существования части. В марте 1955 года я был переведён на техническую базу в Трудовую, где служил до 1979 года.

Я был во втором ускоренном выпуске, который готовили специально для обслуживания подмосковной системы. Первый ускоренный выпуск прибыл на объекты 1 января 1953 года. Когда я прибыл к месту службы, всё уже было построено. Строителей мы не застали, были они там в то время или нет – мы с ними не общались. Представители промышленности были постоянно, что-то усовершенствовали.

Все старшие офицеры были фронтовиками. Командиром полка был подполковник Сокал, командир первой батареи – майор Петров, командир второй батареи – капитан, сейчас уже не помню фамилию.

Офицерская столовая тогда ещё не была построена, и мы питались в солдатской. Готовили нам солдаты, но в отдельном котле. Мы собирали деньги, один офицер у нас за это отвечал, и он закупал продукты, из которых солдаты нам готовили. В столовой было небольшое помещение, и мы там питались.

Жилые дома были слева при въезде в часть. Там было две параллельные дороги, и на каждой стояло шесть финских щитовых домиков. В каждом домике было три комнаты, кухня с плитой, застеклённая веранда. Туалет был на улице. При каждом домике был земельный участок, и семьи офицеров его осваивали, разбивали там огород. На одной из этих улиц был военторговский магазин, там продавали хлеб, ещё какие-то продукты, и воинскую фурнитуру – нашивки, подворотнички, асидол. Потом, году в 60-м, построили два кирпичных двухэтажных дома. Справа при въезде в часть стояло деревянное здание штаба, а дальше стояла баня. Рядом была пожарная часть. За штабом при мне стали строить навес для автотранспорта части – для газика командира части, каких-то хозяйственных машин. Боевые машины располагались на стартовых позициях».

Вспоминает майор Гнилобоков Николай Степанович:

«В 1952 я поступил в Житомирское зенитно-артиллерийское училище. Учился на зенитную 100 мм пушку КС-19. В 1954 меня перевели в Горьковское училище, ещё полгода переучивали на С-25. Тогда ещё по 25-й Системе толком ничего не было, и мы какое-то время изучали радиолокационную станцию СОН-4, хотя я её изучал ещё в Житомире, она входила в состав батареи зенитных пушек КС-19. После окончания Горьковского училища я прибыл в Белый Раст в июне 1955 года.

Командиром полка в Белом Расте был подполковник Сокал. Он погиб 1 марта 1958. Он уходил в отпуск, ехал в Москву, торопился. И водителя торопил, приказал ему обгонять попутные машины. И на подъезде к мосту через канал они выехали на встречную, а навстречу грузовик, ЗиЛ-154 с прицепом с кирпичами. Водитель стал уходить от грузовика и подставил правый борт, и Сокал погиб. Похоронили на кладбище в Белом Расте».

Вспоминает майор Иванов Василий Константинович:

«В 1950-м году я закончил техникум по специальности «механик по эксплуатации элеваторного оборудования». Ну и был в 50-м году направлен в Москву, в распоряжение монтажного треста СУ-4. Этот трест от министерства продовольственных резервов занимался восстановлением элеваторного хозяйства Подмосковья, а потом уже и по всей России. В общем, с августа 50-го и до января 51-го года я был в должности «техник», или мастер по монтажу. Потом начался 51-й год, я стал прорабом, монтажный участок у нас был в Бирюлёве. Потом я ездил в командировки – Хомяково под Тулой, Тихонова Пустынь под Калугой, Сейма под Горьким. А уже в 52-м, в феврале, я уехал на монтаж портового элеватора в Мариуполь, на Украине. Вот там 52-й год я проработал, был в должности прораба, в июле приехал оттуда – меня старшим прорабом назначили. В 52-м году меня раза три вызывали в Царицынский военкомат, но начальник участка печатал мне справки – на основании постановления Совета Министров бронировались даже слесари 4-го разряда, а я уже был старший прораб монтажного участка, меня держали на броне, короче. И тут в конце 52-го года в декабре меня в военкомат в Царицыно пригласили, сказали – никакой брони. Я прошёл комиссию, и мне сказали – на следующий день в войска связи, или 30-го числа в Ярославль, пройдёте там курсы арттехников и год послужите офицером. Короче, получалось год учёбы, потом год службы и младший лейтенант запаса. Ну, думаю – или три года служить или два года служить? И согласился в Ярославль. А я ещё перед этим возвращался из Вологды, туда приехал главный инженер с нашего участка и говорит: «Константиныч, тебе там повестка в военкомат». И я ехал из Вологды через Ярославль, любовался, там всполье всё в огнях было. Так он мне понравился, ночной Ярославль, я часа в 3 ночи смотрел в окно. И вот судьба свела так, что через несколько дней я опять попал в Ярославль. Я в военкомате комиссию прошёл, на 30 отправка, 31-го декабря мы приехали под Новый год в Ярославль. Ну и здесь пошло – нас постригли, помыли, одели, и мы 53-й год пошли встречать в клуб. Не солдатами, а курсантами – курсантами военного училища. Вот с этого моя служба и началась, собственно говоря.

Меня военная служба не тяготила, потому что на гражданке у меня было то густо, то пусто, то зарплату задерживали, и потом командировки вечные. А здесь поднимут, сводят на зарядку, позавтракаешь, занятия. И мне это даже понравилось лучше, чем командировки. И так 53-й год учились, ускоренный курс. Потом в 53-м в декабре сдали экзамены, нам присвоили младших лейтенантов, и уехали в отпуска. А уже предписание есть, нужно мне было явиться в Долгопрудную. И вот 24 января 54-го года я приехал в Долгопрудную, там был первый командир корпуса Сапрыкин, полковник ещё, не генерал. Нас распределили по воинским частям, и мне досталась войсковая часть 86611 в Ковригино».

Вспоминает подполковник Буров Анатолий Григорьевич:

«В 50-м году пришло время, и меня призвали в армию. А так как я был со средне-техническим образованием, меня послали сначала в Ленинград, в училище связи. А я там морзянку не сдал, и меня отчислили. И после этого я попал в Ярославль, в школу младших авиаспециалистов, там подготовили из меня моториста и отправили в село Туношна под Ярославлем, на отдельный истребительный ПВОшной аэродром. Вот на этом аэродроме я начал службу в авиации, на МиГ-15. И вот как-то раз – тревога! Ну по тревоге я, как солдат-срочник, хватаю эту винтовку, которая со штыком больше меня, и на аэродром, к своему Миг-15. Прибегаю, все уже там, смотрю – у меня в винтовке затвора нет. Ну я доложил технику, техник – командиру, лётчику. Экипаж МиГ-15 – три человека. Лётчик доложил командиру части. Командир части выстроил полк, вывел меня на серёдку:

– Где затвор? Сопляк! И этих – в армию, понимаете! Ему сиську ещё у матери сосать!

Тут бежит солдатик, с заправщика керосином, который МиГ-15 заправлял. Он нашёл этот затвор. Я сейчас даже и не помню, как винтовка называлась, помню – была выше меня ростом.

Потом опять нас как-то отбирали, прислали опять в Ярославль, в училище ПВО. И там нам первый раз показали ракету – ракетка вот такая диаметром была, крылья деревянные, из дуба, ну там они маленькими фрагментами. Называлась она «Рейнтохтер». Она как экспонат в классе была. Нам показывали – вот это ракета. Но до сих пор у меня впечатление – разве это ракета? И на слуху-то не было – ракета, слово «ракета» не было. Это только у Циолковского звучало, а так какие ракеты к чёртовой матери. «Катюши» назывались «катюшами», это реактивные снаряды, реактивный миномёт. Слово «ракета» не было, и только там мы узнали, в Ярославле, в этой школе – вот немецкая ракета «Рейнтохтер».

В Ярославле опять год проучились, младшего лейтенанта дали, и нас ночью электричкой, и мы утром рано в Москве. Пошли в Лефортовские казармы, во главе с командиром роты. По улице шли, Лефортовский мост прошли, и тут Лефортовские казармы, там нас расселили. И на московских заводах, которые делали ракеты 207-е, мы проходили практику, видели, как их делают. А их и не было в Ярославском училище. Мы увидели фрагменты этих ракет только на московских заводах. Вот я видел, как изготавливается кок ракеты. На заводе в Тушино видели аппаратуру автопилота – ну чего там, коробки и радиодетали. Но корпус, крылья, баки – это мы видели. А что толку-то? Мы больше по Москве ходили. Садовое кольцо – пешком! В Большом театре два раза. На Таганке театр, раньше он как-то по-другому назывался. В театр оперы и балета ходили. Ещё помню, Дороганчук предложил: «В ресторан «Берлин»!» Это в самом центре, недалеко от Детского Мира. Ну мы были, конечно, в форме. Заказали, на нас смотрят. Там, видно, иностранцы, а мы в форме, младшие лейтенанты. Ну, конечно, мы выпили, всё такое. Выходим из ресторана, не помню кто из нас кричит: «Такси!» Сели в такси. «Куда вам?» – таксист спрашивает. «На Красную площадь!» Привезли нас на Красную площадь, вылезли, пошли пешком. Вот такая практика была.

Потом, когда мы прошли практику, нас опять на машины и зимой, в декабре 1952 года привезли нас в Рогачёво. И поселили в деревне Микляево – вот часть, перед ней поле, а за полем – деревня. Вот там в одном доме женщина рассказывала, как немцы у них в 41-м стояли, вшей собирали в блюдечко и их давили. Кое-кого убили, кое-кого расстреляли, кур пожрали. Конечно, оккупация есть оккупация, война. А потом из деревни нас переселили в село Рогачёво в дом колхозника. А потом из дома колхозника нас переселили в городок в финские домики. Там устроили общежитие. Нас вместе привезли – Тарас Михайлович Дороганчук, Федя Подскребалин, я. Потом прибыли на станцию ребята – Новиков, Зеленов, Топлазов, Мухамадеев. Баскаков позже, это вторая волна. Брыксин Колька прибыл. Тягай позже, в 55-м году. Но в первую очередь прибыли мы – младшие лейтенанты, стартовики: «Младший техник – пиротехник, старший техник – лейтенант».

Ничего ещё не было построено. Значит, вот где сейчас КПП, тогда было тоже КПП. Туда мы пришли, там овчарка, солдат с карабином, и нас не пропускает. Мы подождали, потом старший прошёл там, нас пропустили и в финский домик нас поселили. Переселили из Рогачёвского дома колхозника в часть, в один из финских домиков. И с этого момента начали мы функционировать. Мы наблюдали, как заключённые строили, а мы проверяли качество бетона, кладку его. Норму с нас не спрашивали, а вот за качество спрашивали. Ну и с нами там проводилась работа, чтобы мы не очень-то распускались. Молодые ещё, Рогачёво рядом, девки тоже рядом получается, магазин там, «Шары» так называемые, в котором водка, и клуб против него.

Потом приехали монтажники, и понеслось. У нас на дивизионе одни мужики были, монтировали пульт ЧП и электрооборудование. У них своя фирма была, своя организация. Мы их не контролировали, мы учились. Они монтировали, а мы учились. Потом они технику передали, мы приняли. У нас приняли зачёты. Я помню, особенно мучительно нас готовили на электриков 4-й группы. Там в бункере распредустройства 6 киловольт, и нас готовили, чтобы могли заходить туда и проводить какие-то регламентные работы – чистка контактов, шин, подтяжка болтов, они со временем ослабевают, искрят, нагреваются.

Первым командиром дивизиона был подполковник Никольчук, Герой Советского Союза, фронтовик, он в войну командовал дивизионом 76-миллиметровых пушек. А начальник штаба у него – майор худощавый такой был, у него две дочери было».

Никольчук Николай Леонтьевич родился 6 декабря 1919 года в селе Оринин ныне Каменец-Подольского района Хмельницкой области (Украина) в семье крестьянина. Окончил 10 классов. В 1938 году был призван в ряды Красной Армии. В 1940 окончил Сумское артиллерийское училище. В действующей армии – с 27 июля 1941 года. Воевал на Западном, Воронежском, Брянском, Степном (с 20 октября 1943 года – 2-й Украинский) фронтах. В боях был дважды ранен. Войну закончил командиром батареи 1301-го пушечного артиллерийского полка (61-я Плоештинская пушечная артиллерийская бригада, 16-я Кировоградская Краснознамённая ордена Суворова 2-й степени артиллерийская дивизия прорыва резерва главного командования, 7-я гвардейская армия, 2-й Украинский фронт), в звании капитана.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 капитану Никольчуку Николаю Леонтьевичу присвоено звание Героя Советского Союза. После войны продолжил службу в армии. С 1959 года подполковник Н. Л. Никольчук – в запасе. Жил и работал в городе Ужгород (Украина). Умер 10 октября 1976 года. Похоронен на Холме Славы в Ужгороде.[167]

Вспоминает майор Андреев Павел Степанович:

«Я родился 17 июня 1929 года в деревне Канарай Дзержинского района Красноярского края. С 1941 года работал в колхозе им. Ленина в с. Шоломки. В сентябре 1945 года получил медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». С сентября 1947 по сентябрь 1949 года работал пионервожатым в детдоме. 28 сентября 1949 года был призван в армию, в Прибалтийский военный округ, город Калининград.

С октября 1949 года по октябрь 1950 года был курсантом учебной батареи в гвардейском 509 отдельном гаубичном полку. С октября 1950 года по июнь 1951 года – старший радиотелеграфист 1720 зенитно-артиллерийского полка. В июне 1951 года по рекомендации командования был направлен на учёбу в Рижское военное училище связи. До июня 1952 года – курсант училища связи при 81 гвардейском полку связи г. Рига Литовской ССР. С июня 1952 года по мартI 1953 года – телефонно-телеграфный техник, г. Клайпеда Литовской ССР.

После училища я служил в Клайпеде инструктором. В декабре месяце 1952-го года я проводил занятия с радистами на ключе. Звонок. Открыл – подполковник, пропуск даёт мне. Командую: «Класс, встать!» У меня 24 девочки сидели, радистки, и 8 хлопцев. Подполковник пожилой, представился: «Я представитель Московского округа ПВО. У вас есть кому провести занятия?» «Да, пом. ком. взвода проведёт занятия» «Вот давайте, а мы с вами по морзянке поговорим. Чтоб не мешали». Я ему дал перебой, он мне: «Пять групп в минуту мне давай, я уже забыл морзянку». Переговорили с ним, после на перерыв вышли, схему радиостанции УКВ он мне достаёт, по схеме меня погонял. «Всё ясно мне. Готовься, в январе месяце вас вызовут в Московский округ».

И вот в марте 1953-го я приехал в Подмосковье. А когда ехал в полк, я проскочил мимо части и приехал в Рогачёво. Смотрю – старшина воду набирает. Уже был хозвзвод, старшина Бакунин был командир хозвзвода, а Петров заведовал столовой. И вот я стою с чемоданом, а он на машине набирал воду для столовой. Я спрашиваю: «Слушай, где тут пожрать-то?» «А сейчас – говорит – младших лейтенантов на самосвале привезли. На «16 ступенек», в столовую». Там были самосвалы, автоколонна стояла за городком, где сейчас теплицы.

Когда прибыл в часть, как положено, представился командиру – подполковнику Тарасёнку. Он как человек и как военный был, между прочим, очень тактичный такой мужчина. Он побеседовал со мной – откуда родом, кто отец. Я сразу сказал, что отец погиб в 42-м году под Ржевом, был политруком миномётной роты, в звании старшего лейтенанта. Он меня спросил: «Возможно, желаете секретарём комсомольской организации?» «Да нет – я говорю, – я пока поработаю техником». Высокий такой, стройный был мужчина. Возраст его был, так примерно, лет под пятьдесят.

Я был назначен на должность старшего техника связи. Узел связи уже работал, всё как положено. А мы были всего двое сначала – я и Митяев Витя. Были, конечно, проблемы, особенно перерывы связи. Бывало, кабель порвут, который вокруг кольца идёт, полки соединяет. Он неглубоко был проложен, метр примерно. В поле раза два порвали в районе Лугового. Вызываем кабельную роту, ну и сами присутствуем – раскапываем, подготовим всё. А начальник связи у меня был Косарев Василий Михайлович, фронтовик. Фронтовики – они относились к нам как к сынам, особенно Косарев. Он всегда спрашивал: «Как вы там устроились?». Он был женат, жена у него радистка была, она после работала телефонисткой на коммутаторе. Ну вот если, например, день рождения у супруги, он приглашал нас к себе в гости. То есть относился нормально. Ну такой активный мужик был. И секретарём партийной организации полка был. Никогда не кричал, выдержанный такой, спокойный. Он демобилизовался где-то в 56-м году. Стал работать начальником узла связи в Рогачёве, а после перешёл директором «Щётки-гребень», «Щётки-гребень» тогда была в Рогачёве. Да, он ещё председателем сельского совета работал в Рогачёве. Умер он где-то в 75-м году.

Начальником штаба был Кайдан Пётр Потапович. Хороший мужик был – требовательный, грамотный, но незлопамятный, всё делал по уставу. Главным инженером полка был Панков, он в войну штурманом был на бомбардировщике, а после войны закончил академию. В музее части была его фотография – он у бомбардировщика сфотографирован. И из гражданских офицеры были, с гражданки призванные. Вот у меня друг-электрик был – Терехов, москвич. Справлялся, до старшего лейтенанта дослужился, потом уволился. Ну не шла ему служба, понимаешь? И вот до сих пор мы с ним переписываемся. Отовсюду были, у нас и лётчики приезжали, кончали радиолокационные училища, два года только учились.

Мы когда только приехали, нас поселили на мансарды. Не в сам финский домик, а на мансарду, потому что на всех жилья не хватало. Я пока холостой был, в одной комнате с Толей Буровым жил. В городке с самого начала магазин был. Мы приехали в 53-м году – магазин уже работал. Магазин был на первой улице от пруда, от КПП метров 150. Я помню, даже водка у нас была. Вот помнишь, 50 градусов, такая синяя бутылка? Но я скажу – не увлекались. А когда я женился, мы жили в финском домике. Ну и вот мать ко мне приехала. Такой холод был! Дома-то у нас, в Сибири, тепло было, если что – печку подтопишь. Мать приехала, посмотрела: «Сынок, зачем я, говорит, тебя отпустила? Ты же как в тюрьме!». А тут как раз ещё события начались – тревоги! Приходишь домой обедать, только сядешь – завыла. Кусок хлеба в карман и пошёл. Тревога – значит всё, домой хрен пойдёшь».

Вспоминает Кайдан Зинаида Андреевна:

«Мы с Петром Потаповичем познакомились во время войны, когда служили в московской ПВО. Ну не сразу познакомились, потом. Я сама с Мордовии, село Старое Синдрово под Саранском. Мы прибыли под Москву в марте 1942 года, нас сразу 20 человек прибыло, девушек. Сначала нас повезли в Горький, мы там курсы какие-то прошли, с оружием научились обращаться. Я, например, прибыла уже подготовленным бойцом, потому что когда закончила десятилетку, я хотела поступать в авиационное училище. Лётчицей хотела стать, это была моя мечта. И поэтому военная подготовка у меня уже была. Наша батарея находилась под Щербинкой, на вооружении были 85-миллиметровые зенитные орудия. И ещё у нас был дивизион малокалиберных орудий, у нас 85-миллиметровые, а у них маленькие были. Он был самостоятельный, как бы был к нам придан, я забыла командира этого дивизиона. Я была на все руки мастер – и связистка, и химинструктор.

Я была в 20-й батарее, наш командир был Петров. А соседняя батарея, 19-я, была на Силикатной, не доезжая Подольска, и ей командовал Пётр Потапович Кайдан. Он с Петровым, нашим командиром, вроде дружил. Пётр Потапович с Украины, перед войной он поступил в институт в Одессе, на отделение радио. Но война всё переиначила.

Вот там мы с Петром Потаповичем и познакомились. Встречались с ним, позвоним – ну как, может в кинишко? Ну не всегда можно было, потому что если одной девушке дашь поблажку, то другая тоже в кино захочет. А поженились мы с ним после окончания войны. Как-то мой командир Петров отпустил меня в кинишко с Пётр Потапычем. Мы поехали с ним в Подольск, и кино там посмотрели, знаете, это когда на трубе Орлова танцует, «Цирк» называется. И вот он мне говорит – вот, и ты такая, наверное, будешь.

Вот это кино мы посмотрели, потом через неделю-две он позвонил Петрову и сказал – ты отпусти там мою дорогую. Ну не знаю, как он там говорил, уговаривал, это я так просто говорю. Что мы поедем в Подольск, прогуляемся. Ну, в общем, он мне предложение сделал, и мы поехали в Подольске расписались. Там ЗАГС этот был в подвале, комнатка маленькая, только стол стоял, и всё. Я в форме была – в кирзовых сапогах, в гимнастёрке, в юбке, в пилотке. И мы расписались.

После войны Петра Потаповича перевели в Вешняки, там полк формировался. Мы там жили на частной квартире, снимали квартиру. А потом уж в Рогачёво приехали. У нас уже двое детей было – сын и дочь. Сначала жили в финском домике с мансардой, рядом с колонкой, где воду качали. Домики стояли в два ряда, а между ними дорога проходила обычная, не асфальтированная. Если к колонке стоять, то наш домик был с правой стороны. Домик отапливался печкой, а мансарда не отапливалась. Утром Пётр Потапович растапливал печку, поджигал полешки, они разгорались, и он насыпал уголь. И вот печка раскалялась и грела нас целый день. А когда она раскалялась, то металлические листы расходились, и дым в комнату шёл.

Потом стали молодые офицеры приезжать, и для них недалеко от бани построили общежитие. И эти вот двухэтажные дома позже построили, когда мы приехали, их ещё не было. А когда их построили, мы переехали в трёхкомнатную квартиру на втором этаже».

Вспоминает подполковник Тягай Николай Павлович:

«До декабря 1952 года я, как работник сельского хозяйства, имел отсрочку. Потому что поднимали сельское хозяйство, а я был специалистом – агрономом. Поэтому меня не призывали в армию, мой год отслужил, уже вернулся, тогда же три года служили. А меня не брали, потому что бронь была, как работника сельского хозяйства. Потом в 52-м году, в декабре месяце, объявляют так называемый Сталинский набор, и нас всех с высшим и средним образованием взяли в армию. В декабре никогда не призывали, обычно в сентябре раз в год, на три года брали, призыв был в сентябре. А меня призвали в декабре месяце, 20-го декабря. Тогда служили три года, а нас взяли на два года только, людей с высшим и средним образованием. У меня среднее было, я агроном был, заканчивал техникум. Два года отслужил – и нас увольняли, присваивали звание «лейтенант».

Я попал в отдельный автобатальон, начальником автослужбы. А служил под Одессой, город Фрунзовка, Фрунзовский район под Одессой. Этот батальон перебрался с Венгрии под Одессу, в Фрунзовку. Ну я прослужил три месяца, сразу меня избрали секретарём комсомольской организации батальона, там отдельный батальон был. Дислокация была на новое место, там ничего не было устроено, поэтому меня командир вызвал и говорит – давай благоустраивай городок, деревья сажай, всё такое. Выделял мне людей, технику, и я занимался этим.

Начальник штаба у нас был майор Феер, немец, такой красавец, высокий, форма на нём так лежала. Ну, узнал, что я агрономом. Ну вот, говорит мне, уже не называл по фамилии, а говорит – Коль, знаешь, тяжело, зарплаты не хватает, посади мне огород. У меня жена москвичка, я сам тоже этим делом не занимался. Ну я ему посадил огород, всё такое, как положено. А потом пришла разнарядка, и он мне говорит – слушай, ты знаешь, всё же в войну погибало больше рядового состава, чем офицерского состава. А пришла разнарядка в ракетное училище. Только-только это дело начиналось, он даже сам не знал, что за училище, говорит – ты будешь командовать полковниками, потому что и так дальше. В общем, мне там наговорил всякого: «Езжай в училище, я очень хочу, чтобы ты поехал в училище, ты достоин этого». Ну и нас собралось шесть человек, я старший, и поехали мы в Горький, в Горьковское радиотехническое училище войск ПВО страны. Это было в апреле месяце 53-го. Поехали мы шесть человек, но нас осталось двое, остальные экзамены не сдали и вернулись назад в часть, а нас двое осталось – Попов и я, Тягай. Ну там год отучились, так закончил я Горьковское радиотехническое училище. По окончании в отпуск поехали на месяц, с училища. А я уже был женатый.

Закончили училище, и нас отправляют в Московский округ ПВО. Он дислоцировался в Москве, Интернациональная, 14, как сейчас помню. Ну приехали туда, нас спрашивают – кто женатый, кто холостой? Я говорю – женатый. И меня отправили в Долгопрудный, 10 корпус ПВО особого назначения. Приехали, тут тоже спрашивают – кто женатый, кто нет? Я говорю – я женатый, у меня уже и ребенок был, дочь была. И меня направили в Рогачёвский полк. В самом хорошем месте, понимаете – рядом автобус. Тогда Рогачёво был районный центр, Коммунистический район был. Короче говоря, всё это очень удачно было, жена работала. Потом уже, в 59-м уже, родилась вторая дочь. Дети в садик ходили. В общем, хорошо, очень удобный полк, рядом автобус, рядом районный центр. Удачно очень, поэтому нас так и распределяли, кто женатый. Мне сразу выделили две комнаты. Я приехал в 55-м году, в июне. Закончил училище в мае месяце, а в июне я уже приехал в Рогачёвский полк. Ну и начали осваивать технику. Очень много было настройщиков, так называли их – настройщики, которые доводили систему до хорошего состояния. Да, настройщиков всё время было много – и девушек, и мужчин, тут общежитие рядом. Ну мы вместе с ними учились».

Вспоминает подполковник Воскресенский Вадим Павлович:

«Я поступал в 52-м году в Горьковское училище. Тогда оно ещё не называлось «зенитно-ракетное», оно было Горьковское артиллерийское училище, и нас готовили на техников станции П-20. То есть нас не готовили на эту систему. Вот кто поступил за нами, на следующий год – их уже начали готовить на 25-ю систему, у них уже секретный отдел был. А мы заканчивали как радиотехники. И у нас был срочный выпуск в 55-м году, мы даже не доучились. У нас должны были начаться экзамены в мае месяце, а мы экзамены начали в марте или апреле. 1-го июня мы срочно закончили, и весь наш выпуск, весь наш курс – а это целый дивизион был, три батареи, каждая батарея по сотне человек, это порядка трёхсот человек, – нас посадили на поезд и отправили в Москву. До Москвы никто ничего не говорил. Привезли на станцию, как сейчас вспоминаю, вышли мы, выстроились там. Стоят автобусы, подходит офицер, начинает читать по фамилиям: такой, такой, такой – в этот автобус, такой, такой – в этот автобус. Вот нас троих назвали, посадили в автобус и повезли. И тут сопровождающие молчат! Куда везут и чего – никто нам не говорит, понимаете? Смотрим – из Москвы выезжаем. А я эту дорогу хорошо знал, потому что я из Кимр. Смотрю – так, везут вроде домой. Довезли до Дмитрова – а мне всё теплее и теплее становится, ближе к дому. Раз – повернули из Дмитрова. Вот эту дорогу на Рогачёво я тоже знал. Говорю – так, теперь в Клин повезут. Едем, едем, подъезжаем к Рогачёво, а нас в автобус посадили человек 7–8. Почему я сказал – троих, потому что в Рогачёво останавливаемся, и пять человек высаживают туда в часть. А там было голо всё, были только финские дома, и больше ничего. Ни одного деревца не было. Я посмотрел и думаю – ну не дай Бог сюда попасть! Такой неприглядный, невзрачный пейзаж! А нас троих дальше повезли. И вот нас привезли в Покровское. Заехали в лес, я лес люблю. Я такой довольный – по лесу ехали два километра, и часть вся в зелени, кругом такие заросли, лес. Я говорю – вот здорово как! А уже потом стремился попасть в Рогачёво – когда оценил ситуацию с транспортом и прочим.

Ну и всё, ну и началась эта служба. Наконец нам сказали, куда мы попали. На следующий день представили, и нас троих определили в радиотехнический центр. Пошли на станцию. Вот Горячев был начальник станции – до сих пор помню этого капитана. Он говорит: «Вот, парни, всё забудьте, чему вас учили. Теперь берите вот эти тома и теперь будете здесь. В общем, что надо – освоите». Потом день-два позанимались, и какой-то приказ поступил – нас всех срочно отправить в отпуск. Ну мы не против, конечно – в июне в отпуск. Отправили в отпуск, а 1 августа я приехал в часть, и там началась уже… Я был техник первой группы – координатная система. Тогда ещё не было расчётов, полк ещё не был на боевом дежурстве. Просто повседневная жизнь была – ходили на работу утром, проводили там занятия, проводили там работу боевую. Были дежурные – электрики там, дизелисты. Тогда уже оперативный был. А расчётов ещё не было. Я боюсь сейчас перепутать, точно не помню, но первый год, в 55-м году, в дежурные смены я не ходил. Не было дежурных смен. В 56-м, по-моему, начались – наверное, так. Вы понимаете, это было совсем другое, чем то, чему нас учили. Система-то новая для нас. То есть пришлось несколько месяцев, даже, наверное, с полгода, пока всё освоили. А уже в 56-м я сам начал на дежурство ходить, поэтому уже знаю, что дежурные смены уже были. И первый начальник станции у меня был капитан Горячев.

Когда я пришёл в/ч 92924, там командиром полка был, по-моему, Марков. Он был год примерно, я поэтому его плохо помню. Потом был Чемерикин – этого тоже помню слабо».

Вспоминает старшина Шпорт Назар Кондратьевич:

«Первыми старшинами в нашей части, в/ч 92598, были Петров и Бакунин. Петров был из какой-то деревни по старо-московской дороге, а Иван Бакунин был из села Куликово, тоже местный. Он на войну ушёл в 16 лет, когда в 1941 году наши войска Куликово освободили, он с ними и ушёл. Он в разведке служил пулемётчиком, пулемёт таскал на себе. Я в 1959-м призвался, 28 августа 1959-го года. Нам, солдатам, Бакунин про войну много рассказывал, но сейчас разве всё вспомнишь».

Вспоминает Надежда Васильевна Мешкова, жительница деревни Жуковка:

«Александра Антоновича призвали в 1942-м. Вот у него в военном билете записано – «Танковая бригада… Дата зачисления – 42-й. 43-й – исключение из части. В 43-м стал наводчиком. 31-й учебный противотанковый полк, 13-я гвардейская танковая бригада, наводчик». Он наводчиком в танке был, за всю войну три танка сменил. Танки подбили, а он жив остался. До Берлина 70 километров не дошёл, в госпитале лежал. Вот тут дальше пишут – «в 47-м уволен в запас по окончании срока службы». Он домой пришёл в 47-м, в марте месяце. Я вот с ним познакомилась, 28 октября мы расписались, а 7 ноября была свадьба.

У нас там за Очевом был посёлок небольшой, они жили в этом посёлке. Он пришёл из армии домой, в этот посёлок и поступил на работу. На лошади он работал, возил дрова из леса. Когда этот посёлок аннулировался, нам пришлось переехать к матери в Очево. Мы жили у матери, наверное, года три. Это как раз когда воинскую часть начали строить. У нас сначала жил на квартире какой-то начальник строительства, его была фамилия Гудима. И жил у нас на квартире ещё Мельников. Когда строительство здесь шло, они жили у нас на квартире.

Как воинскую часть стали строить, они его устроили сюда на работу. Тогда машин-то мало было, на лошадях возили все эти кирпичи, брёвна. Он был начальником конного парка, заведовал лошадьми. А потом, когда уже воинская часть была, у нас на квартире жил военный, я забыла, какую он должность занимал. По-моему, он был начальник штаба, фамилия его была Томашкевич. Пока для них дома строили в городке на окраине Жуковки, он у нас в Очево квартировал. И вот при нём Александр Антонович поступил на работу в часть, сначала он был гражданским, заведовал складом. А в 59-м был зачислен на сверхсрочную службы, был старшиной. Потом солдатской столовой заведовал. Так и служил, пока воинская часть была. Вот тут, в военном билете, всё написано – «Дата исключения из части – 09.83-го».