658 зенитно-ракетный полк особого назначения

Глава 15. 658 зенитный ракетный полк особого назначения (в/ч 92598)

Стартовые позиции в/ч 92598 были построены между деревней Василёво и посёлком Луговой. На этом месте раньше были колхозные сенокосы и проходила дорога Рогачёво – Николо-Пешнорский монастырь – Куликово. По плану получалось, что стартовые позиции должны находиться на месте дороги, поэтому при строительстве дорогу пустили в обход, и на карте она образует характерную скобку. Стартовые позиции находятся на территории поймы реки Яхрома, которая заливается весенним паводком. Поэтому при строительстве пришлось выкопать дренажные канавы, по которым вода отводилась в русло реки. Строительство объектов полка совпало с работами по осушению и мелиорации поймы Яхромы. Заезд на дивизион был сделан с шоссе Дмитров-Рогачёво.

Радиотехнический центр в/ч 92598 построили на окраине деревни Подвязново. Эта местность возвышается над поймой, это впоследствии позволило сократить высоту нижней границы зоны поражения до 300 метров, а фактически – до 50 метров, что было проверено во время учений на реальных самолётах. Заезд на территорию РТЦ также сделан с шоссе Дмитров-Рогачёво, до которого от КПП РТЦ всего метров 300. По периметру территории РТЦ из соображений маскировки были посажены деревья, которые при взгляде с воздуха или из космоса образуют правильный квадрат с небольшим выступом в сторону стартовых позиций. От РТЦ до стартовых позиций примерно 2 километра. Но между ними протекает набольшая речушка, которую во время строительства называли Дурач, а в разговорах – Дурочка. Сейчас она называется Лбовка.

Городок в/ч 92598 находится метрах в 50 от шоссе Дмитров-Рогачёво, примерно в 2 километрах от центра Рогачёво в сторону Дмитрова. Пока не выросли деревья вдоль шоссе, городок был прекрасно виден из проезжающих машин. А когда в начале 60-х годов стали строить многоэтажные дома на улице Мира, то границы села Рогачёво почти приблизились к военному городку.

Все три объекта полка – стартовый дивизион, радиотехнический центр и городок – были огорожены и охранялись. Но дороги между ними, а также подземные кабельные линии связи и электроснабжения проходили по неохраняемой территории.

Электроснабжение боевых объектов и городка полка осуществлялось от электроподстанции Мосэнерго 35кВ/6кВ, которая находится южнее деревни Подвязново, на окраине деревни Микляево, примерно в 2 километрах к юго-востоку от РТЦ. От подстанции силовой кабель 6кВ шёл на РТЦ в распределительное устройство в помещении станции, а уже оттуда два кабеля 6кВ шли на стартовый дивизион, и один кабель 6кВ – на подстанцию в городок. При боевой работе электроснабжение станции наведения и стартового дивизиона осуществлялось от дизель-генераторов, которые находились в помещении станции. В случае необходимости эти генераторы могли питать и подстанцию городка, что делало полк полностью автономным. Подстанция в Микляево подчинялась Мосэнерго, но основным потребителем был полк, и поэтому у оперативного дежурного полка была прямая телефонная связь с диспетчером подстанции.

На объектах полка были собственные источники воды. В городке сооружена артезианская скважина и насосная станция. А на территории РТЦ и на дежурных взводах дивизиона были колодцы с питьевой водой. Для проверки качества воды регулярно приглашались специалисты из Дмитровской санитарно-эпидемиологической станции.

В 1961 году рядом с позициями полка поставили дивизион низковысотного ЗРК С-125. Он находился на поле рядом с деревней Поздняково, примерно в 2 километрах севернее Рогачёво. С ним была проводная и радиосвязь, но специальной дороги не было – ездили по обычной дороге через Рогачёво. Организационно дивизион С-125 входил в состав 47 ЗРП (в/ч 01520), штаб которого находился в Дмитрове, но был в оперативном подчинении командира полка С-25. Неофициально дивизион С-125 называли «малый дивизион», в отличие от дивизиона С-25. Для офицеров малого дивизиона в 1963 году в городке построили двухэтажный кирпичный дом, он находится ближе всех к КПП и имеет номер 96. В 1968 году 47 ЗРП перевели под Калинин, а малый дивизион вошёл в состав полка.

В плане общественного транспорта по сравнению с другими полками 10 корпуса положение городка в/ч 92598 было самым выгодным. Автобусное сообщение по маршруту Дмитров-Рогачёво началось 1 мая 1948 года.[267] Кроме того, из Рогачёво как центра Коммунистического района ходил прямой автобус в Москву – до Белорусского вокзала. Он отправлялся с площади рядом с церковью. В 1957 году Коммунистический район упразднили, и село Рогачёво вошло в состав Дмитровского района, но автобус до Белорусского вокзала продолжал ходить и в 60-е годы. Личный автотранспорт тогда был очень редок, мотоциклы, а тем более автомобили у офицеров стали появляться только в конце 60-х – начале 70-х годов.

Организационно каждый зенитный ракетный полк 25-й Системы состоял из управления, огневого дивизиона, радиотехнического центра и подразделений обслуживания. Управление полка:

– Командир полка;

– начальник штаба полка;

– Замполит;

– Зам. по вооружению;

– Зам. по тылу;

– Партком;

– комитет ВЛКСМ;

– Зав. клубом;

– Оперуполномоченный КГБ;

– Начальник связи;

– Начальник продвещевой службы;

– Начальник автослужбы;

– Главный инженер части;

– Главный энергетик части;

– Начальник хим. службы;

– Начальник мед. службы;

– Начальник финчасти;

– Начальник квартирно-эксплуатационной службы;

– Начальник физической подготовки и спорта.

Дивизион состоял из управления, первой батареи, второй батареи и группы технического обеспечения (ГТО):

– управление – командир дивизиона, начальник штаба дивизиона, замполит дивизиона, зампотех, электрик дивизиона;

– батарея – командир батареи, зампотех батареи, пять огневых взводов;

Численность каждого взвода составляла 17 человек: 4 расчёта по 3 человека, 3 сержанта, электрик и командир взвода.

В состав группы технического обеспечения входили пункт проверки ракет (320-е здание), автовзвод, заправочная станция (9-я площадка – заправка окислителем, 4-я площадка – заправка горючим).

Радиотехнический центр организационно состоял из управления и пяти групп:

– управление – командир РТЦ, нач. штаба РТЦ, замполит РТЦ;

– 1-я группа – координатная система и блоки выработки команд;

– 2-я группа – передатчики и приёмники;

– 3-я группа – группа боевого управления;

– 4-я группа – система передачи команд;

– 5-я группа – энергообеспечения (дизельная электростанция).

Одно время существовала 6-я группа – вентиляторная, но затем её объединили с 5-й группой.

К подразделениям обслуживания относились клуб, санчасть, хозяйственный взвод и другие подразделения.

Изначально штатная численность личного состава полка была определена в 119 офицеров и 631 солдата и сержанта. После модернизации в начале 60-х годов штатная численность была сокращена до 106 офицеров и 593 солдат и сержантов.[268]

Руководящий состав

войсковой части 92598 за 1953–1998 года (на основании архивной справки, выданной архивом штаба Командования специального назначения)

КОМАНДИРЫ ПОЛКА:

– подполковник ТАРАСЕНОК Александр Вавилович – 1952–1956 г.г.;

– полковник ЕГОРОВ Михаил Иванович – 1956–1961 г.г.;

– подполковник ЛАПТЕВ Иван Тимофеевич – 1961–1968 г.г.;

– подполковник ГАНЕЕВ Мясрур Исхакович – 1968–1974 г.г.;

– подполковник ДУБАС Фёдор Кузьмич – 1974–1980 г.г.;

– подполковник АЛЕШЕЧКИН Владимир Иванович – 1980–1982 г.г.;

– подполковник ТРОФИМОВ Владимир Михайлович – 1982–1985 г.г.;

– подполковник ЗАБОЛОТСКИЙ Владимир Васильевич – 1985–1989 г.г.;

– подполковник ЖОВНЕРЧУК Юрий Иванович – 1989–1993 г.г.;

– подполковник БЕЛОУСОВ Сергей Александрович – 1993–1995 г.г.;

– полковник ХАТЫЛЕВ Сергей Петрович – 1995–1998 г.г.

ЗАМЕСТИТЕЛИ КОМАНДИРА ПО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ (ЗАМЕСТИТЕЛИ КОМАНДИРА ПО ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ):

– подполковник ПЛОХУТА Иван Лаврентьевич – 1953–1956 года;

– подполковник ШЕВЧЕНКО Дмитрий Пантелеевич – 1956–1959 года;

– майор ФЁДОРОВ Константин Васильевич – 1959–1961 года;

– майор ВЕРЦАЛОВ Григорий Арсеньевич – 1961 год;

– подполковник КРАВЧЕНКО Павел Георгиевич – 1962–1963 года;

– подполковник ДЕМЕНЬТЬЕВ Аркадий Николаевич – 1963–1970 года;

– майор КОРНЕВ Сергей Петрович – 1970–1973 года;

– подполковник БЕЛЯКОВ Владимир Иосифович – 1973–1979 года;

– подполковник ГОРБОВОЙ Анатолий Викторович – 1979–1988 года;

– подполковник ФИГУРОВ Геннадий Павлович – 1988–1994 года;

– подполковник ЕСИН Сергей Иванович – 1994–1995 года;

– подполковник ИВАНОВ Александр Васильевич – с 16.02.1995 по 18.03.1995 года;

– подполковник МОЛЧАНОВ Андрей Юрьевич – 1995–1997;

– майор АНДРИЯНОВ Сергей Иванович – 1997–1998 года.

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА:

– майор КАЙДАН Пётр Потапович – 1953–1966 года;

– майор ГАНЕЕВ Мясрур Исхакович – 1966–1968 года;

– майор ЗАБЕЛИН Иван Александрович – 1968–1977 года;

– майор ЯКУБОВСКИЙ Станислав Степанович – 1977–1979 года;

– майор МАРТЫСЬ Александр Григорьевич – 1979–1983 года;

– подполковник ЗАБОЛОТСКИЙ Владимир Васильевич – 1983–1985 года;

– подполковник ЕФИМОВ Сергей Львович – 1985–1993;

– подполковник ШАРОВ Евгений Валентинович – 1993–1995 года;

– подполковник АНДРЕЕВ Евгений Владимирович – 1995–1998 года.

Основные даты полка.

Войсковая часть 92598 просуществовала с 1952 по 1998 год. Первые офицеры стали прибывать в часть ещё в конце 1952 года. Хотя официально считалось, что часть создана в 1953 году. День части отмечался ежегодно 1 января, вероятно, дата была выбрана произвольно и умышленно назначена на заведомый выходной. В 1950-е годы в/ч 92598 именовалась «1947 полк особого назначения литер «С». Новое наименование – «658 полк особого назначения» – полк получил в конце 50-х. Тогда же части было вручено Боевое Знамя. По воспоминаниям ветеранов, это произошло в феврале 1958 года. К этому моменту полк уже почти два года нёс боевое дежурство со снаряжёнными ракетами, и поэтому вручение Знамени прошло незамеченным.

Вспоминает подполковник Буров Анатолий Григорьевич:

«Вы меня спрашиваете, как вручали знамя? Я не видел. А если видел, то я не помню. А потому что в те времена психика была в таком напряжении. Как бы вам сказать? Ну если председатель женсовета под руку взяла, наливает гранёный стакан: «Выпей!» Выпиваю и не хочу закусывать, и всё равно я трезвый (смеётся). Хотя мой взвод был знаменосец, лучший взвод был. Я помню, с этим знаменем мы не раз маршировали между этими казармами. Под знаменем этим ходил! Первый, за мной мой отличный взвод. Знаменосцы и взвод. И потом сколько раз заходил в штаб, где мой солдат у знамени стоит, надо посмотреть – как он, чего. Это самый тяжёлый пост, ведь знамя поставили – только входишь. А они только ходют, ну и он всё время стоит навытяжку, этот солдатик. Вот все мои эмоции про знамя 658-го полка»

Первый раз, имея на вооружении С-25, полк выезжал на полигон Капустин Яр в самом конце 1955 года.

Вспоминает майор Иванов Василий Константинович:

«В 55-м году начались стрельбы на полигоне, обкатка всех наших полков. То есть все полки, перед тем, как получить боевые ракеты и встать на дежурство, должны быть обстреляны на полигоне. Я тогда служил в Ковригино, в/ч 86611. Я не помню, какой полк был перед нами, но мы попали под новый год, приехали с полигон домой числа 28 или 29 декабря 55-го года. А нас менял полк из Рогачёва».

Вспоминает подполковник Тягай Николай Павлович:

«Ну что сказать? На боевые стрельбы в Кап. Яр уехали как раз на новый год, повезли туда ёлки. Стрельнули на двойку, это первая стрельба была. Я как запасной был, потому что я ещё молодой был, там были более опытные. На двойку стрельнули. Ну нам дали перестрелять, мы ещё раз, ну и нам поставили тройку. Это было в январе, абсолютно верно».

Вспоминает подполковник Буров Анатолий Григорьевич:

«Я пришёл в Рогачёво в ноябре 1952 года. И пока здесь служил, раз пять ездил в Кап. Яр. В каком году первый раз – не помню. И все оценки – четвёрки и пятёрки. Троек я не слыхал, нам не объявляли тройки».

На боевое дежурство со снаряжёнными ракетами полк заступил 8 июля 1956 года.

В 1961 году в состав 10 корпуса ПВО ОН вошёл 47 ЗРП, имевший на вооружении ЗРК С-125. Управление 47 ЗРП находилось в Дмитрове, а дивизионы, входившие в его состав, дислоцировались рядом с полками С-25 внешнего кольца. Один из дивизионов С-125 находился рядом с деревней Поздняково, примерно в километре северо-западнее стартового дивизиона С-25 в/ч 92598. До 1968 года дивизионы С-125 находились в оперативном подчинении полков С-25, а после 1968 года вошли в их состав.

В феврале 1965 года в расположении в/ч 92598 побывал министр Революционных вооружённых сил Республики Куба Рауль Кастро.

Последний раз, имея на вооружении С-25, полк ездил на полигон в Кап. Яр весной 1980-го года. Следующая поездка на полигон должна была быть в 1982 году, но уже началось перевооружение на С-300ПТ. После перевооружения 658 полк стал иметь трёхдивизионный состав: 1-й дивизион находился в Княжево, на месте стартовых позиций в/ч 71548; 2-й дивизион – в Василёво, на месте стартовых позиций в/ч 92598; 3-й дивизион – в Доршево, на месте стартовых позиций в/ч 92924. Командный пункт 658 полка остался на месте РТЦ на окраине Подвязново. Новую боевую технику полк получал на полигоне Капустин Яр осенью 1983 года. В ноябре 1983 года 658 полк в составе управления полка и 3-го дивизиона убыл на полигон Телемба под Читой для проведения боевых стрельб и дальнейших испытаний комплекса С-300ПТ.

В июне 1987 года в 658 ЗРП с инспекцией прибыл начальник Генерального штаба Вооружённых Сил СССР маршал С. Ф. Ахромеев.

Последний раз, имея на вооружении С-300ПТ, полк выезжал на полигон Ашулук в 1996 году.

В 1998 году полк был расформирован. До 2009 года в здании бывшего командного пункта полка находилось связное оборудование, где примерно до 2005 года дежурил гражданский персонал. Жилой городок полка после расформирования был принят на баланс администрации Дмитровского района и вошёл в состав села Рогачёво как улица Ракетчиков.

Вспоминает подполковник Буров Анатолий Григорьевич:

«Когда я начинал службу в Рогачёво – ни дорог, ни этих ответвлений для пусковых установок не было. Строители делали отсыпку дорог, а мы контролировали – как бетонировали, как подушку песчаную делали. Да нас хоть там и заставляли контролировать, два или три раза мы только туда дошли. Там Лёша, забыл его фамилию, взял и лопатой или чем-то там ещё, пока не застыл бетон, ковырнул и отколол кусок бетона от дорожного покрытия. Ну там где-то 25 сантиметров. Доложил командиру, командир, значит, шум поднял. Нас тогда и вообще не стали заставлять контролировать. Ну вообще-то когда мы приехали, там собаки с заключёнными были. И поэтому чтобы мы не встречались с ними, не контачили, нас не пускали даже контролировать. Мы знаем, что они делают для нас эти дороги, бетонируют эти пусковые установки. А потом приехали монтажники, они же не за один год всё смонтировали – 53-й и, наверное, 54-й год монтаж шёл.

К тому времени в часть личный состав уже стал поступать. А если люди пришли – ты с утра до вечера в казарме. Боевая и политическая подготовка, физическая, строевая, уставы – это всё в городке. А на огневой позиции уже шёл монтаж электрооборудования. Стартовое оборудование было установлено, забетонировано, отлажено всё. Потом, когда пульты ЧП в каждом бункере были подсоединены и на распредустройства 6 киловольт в каждый бункер было подано – всё, монтажники уехали.

С самого начала командиром дивизиона был подполковник Никольчук, Герой Советского Союза. Командиром первой батареи стал Березенко, уже покойный, командиром второй батареи – Никишин, тоже покойный уже. А потом уже стали другие, помоложе уже.

На дивизионе сначала были только взводные бункера и одно здание рядом с первым взводом, в котором была секретная документация. И было ещё здание в конце дивизиона, рядом с пятым взводом. Там развилка центральной дороги идёт, и получается такой треугольник. И вот на этой развилке налево поворачиваешь, и на уровне пятого взвода было это здание, не на территории взвода, а на этом треугольнике. Там был склад ЗиП для пусковых установок – всякие там гайки, прокладки и прочее. Потом уже, когда завезли боевые ракеты, в этом здании сделали караульное помещение, а склад ЗиП перенесли уже на станцию, на территорию РТЦ. И мы все запчасти – гайки, шплинты, краски в основном, растворители брали на станции. А этот склад ЗИП на дивизионе оставили как караульное помещение. Но сначала, в 54–55 годах, боевых ракет у нас не было, только учебные.

Сначала территория охранялась по периметру. И у нас там так построено было, что огневая позиция перерезала дорогу от Рогачёво на Луговой, где дом инвалидов, и дальше, на Куликово. Ну и жители местных деревень плевать на это хотели! Они так и ходили напрямую, как привыкли. Но тогда никаких ракет ещё не было, а просто огороженная территория была, да хреново огороженная. Ну они через это ограждение и лазили. Вот вначале я нёс службу и задерживал этих жителей, которые ходили из Рогачёво в Луговой. Помню, были разговоры, захватили там двух человек, привели в часть, ну их отпустили. Ну а потом я не слышал, чтобы задерживали. Потом был случай, что один часовой справа, со второй батареи, применил оружие. Тут рядом с огневыми позициями со стороны Лугового росли какие-то деревья, как лес. И вот лось! Но так как огорожено было колючей проволокой, он не мог проникнуть внутрь огневой позиции. Но он там шарахался, и часовой кричит, как положено: «Стой! Кто идёт?» А он что, ответит, что ли? Не человек ведь. Застынет, потом опять ворочается. Часовой снова: «Стой! Кто идёт?» А он напролом полез, видно. Часовой бабахнул. И потом ко мне Вовка Кавун подходит, тоже командир взвода был: «Тебе мясо надо?» Кусок мяса дал мне. Это шито-крыто было. Не знаю, командир части знал или нет. Но там же ЧП, а патрона-то нету. Куда делись патроны – надо объяснять. Может, и командиру части мяса дали, чтобы всё это замяли.

А потом построили пункт проверки ракет и гараж для заправщиков. Это вот здесь, перед первым взводом, как КПП на дивизион пройдёшь – сразу налево. У нас были смонтированы на автомобильных шасси заправщик окислителя и заправщик горючего. Был компрессор, который накачивал в автопилот 150 атмосфер и в двигательную установку 350 атмосфер, это для 207-й ракеты. Вот это три основных у нас боевых единицы – заправка горючим, окислителем и воздухом. И четыре тягача. Здесь вот бокс тягачей, заправщик горючего, окислителя, поливо-моечная машина. А компрессор был в пристройке пункта проверки ракет. Ещё был бульдозер, его Никольчук модернизировал, нож-то маленький, а он его в три раза больше сделал, так что он пройдёт один раз – и дорога вся чистая, за один проход. Так приходилось три, а то и четыре раза ему кататься, а тут один раз пройдёт – весь снег сдвинет. И ещё был кран.

С краном, помню, история была. Командир дивизиона подполковник Никольчук, Герой Советского Союза, проводил с нами занятия – болванку-имитатор перегрузить с одного прицепа на другой. Ну болванка в центре маленького диаметра, а чтобы создать имитацию 650 мм – диаметр ракеты, были кольца. И вот за эти кольца зацепили траверзу, траверзу к крану, привязали, конечно, расчалки, подняли, а она пошла играть, крен. Это было на 6 взводе, на 2 дорожке. Господи! Никольчук кричит: «На помощь!» – и мы все, человек 5, наверное, повисли на расчалках. А она тихонечко всё равно нас поднимает. Подняла! Всё, Никольчук командует: «Бросай верёвку!» И мы все поняли – сейчас она бабахнется, и отскочили. И она в это место – шарах! Это после крена с траверзы она соскользнула, с этих ложементов, и юзом пошла сразу, и бабахнула.

Единственное, что хорошо – он принимает зачёты от нас. А мы ж прошли школу, нас учили – как, чего. Никольчук берёт эти инструкции, на синьке были тогда, читает вопрос: «Из чего состоит головной отсек ракеты 207А?» Ну и там описано, он читает, а я должен рассказать. Ну вот мы прикалывались. Конечно, им, фронтовикам, освоить устройство ракеты, а тем более наведение её на станции … На станции фронтовиков даже не было, ни одного. Вот в дивизионе там они занимались с нами.

А в конце дивизиона, за десятым взводом, соорудили стрельбище. Бульдозером рыли, а Никольчук командовал. Я тогда как раз был вместе с ним. А там вот так кабель силовой шёл с пятого на десятый взвод, и когда рыли – бульдозером подцепили. Я когда увидел, я заорал как резаный. Ну Никольчук командует: «Стой!» Я говорю: «Убрать бульдозериста!» И тот как будто почувствовал – смотался. И когда я, заикающийся, ему рассказал, этому фронтовику, подполковнику, командиру дивизиона, что там шесть тысяч вольт, тогда он прекратил все работы, нас отвёл и дальше я не знаю, что там было. Меня убрали, и бульдозериста… Конечно, сняли напряжение, электрики по новой этот кабель уложили. А уже потом там так и сделали стрельбище, там стреляли.

У солдат тогда автоматы были, ППШ. И мы тоже стреляли, у нас даже зачёты какие-то принимали. Нет, он хреново стреляет, из него так тяжело попасть. Бах, бах – мимо, двойка. Никольчук, командир дивизиона, он же с этим автоматом-то войну прошёл, командует: «А! Дай автомат!» Стоя – мимо. Ложится – хреново, но попал. Конечно, сколько он из этого автомата стрелял, а мы-то чего! В год три патрона, и то на инспекторской проверке.

А тренировка расчётов только на огневой позиции. Взвода из городка строем на огневую позицию по тропинке. Прибываем каждый на огневую позицию и в каждой батарее имелись отведённые учебные точки с учебными ракетами. И один взвод отзанимается, второй, третий – так все взвода проводили боевую службу. Да, инструкции у нас были, такие подшитые. Видно, их отпечатали на чём-то, на синьке какой-то. «Инструкция 40». Мы «сорок сороков» называли её. И вот в этой инструкции описывается техническая часть, техника безопасности, электрооборудование, радиоуправление – в таком объёме, который нам положено знать. Это для офицеров. Кроме того, как въезжаешь на дивизион, тут слева здание было, там секретная часть. И там были уже более толстые пособия. Я, помню, занимался-занимался, кончил занятие, одно пособие оставил на столе, и ушёл в городок с солдатами. И рванул назад, нашёл. Вот такая штука, ё-ё-ё! Секретчик говорит: «Ты будешь сдавать-то?» Я ж действительно не сдал. Вот такая литература выдавалась по подъёмному устройству, по силовому шкафу, по ракете, по радиоуправлению, по двигательной установке, по стартовому оборудованию – это подъёмник, стол, силовой шкаф, и отрывной штекер. Схемы электрические, всё это. И там же, в этой секретной части, была литература для подразделений пункта проверки ракет. Там было два расчёта, они тоже приходят в эту секретную часть, набирают свою литературу и у себя на ППР тоже занимаются.

У нас во взводных бункерах два выхода было – потому что расчёт бежит либо на эту дорожку, либо на эту. Ну а на дежурных взводах расчёты бежали из домика. В бункере дежурил либо оператор, либо электрик – один человек. Командир взвода тоже с личным составом в домике. А в боевой обстановке предполагалось, что личный состав в бункере будет находиться. В коридоре (смеётся). В помещении посередине пульт ЧП, вокруг пульта ЧП можно пройти. Дверь в распредустройство, там очень мало места. Это предполагалось, что на время пуска ракет, на время бомбёжки укрытие, как бомбоубежище. Во время пуска аварийный старт – где находиться личному составу? Бункер для этого предназначался. Вот почему бункер был такой сделан.

Теперь пульт ЧП. С пульта ЧП, с этих шести блоков кабели шли на клеммник, гитару, всё это в контрольный кабель, и этот контрольный кабель уходил на станцию – по нему идёт команда «Пуск», «Подготовка», «Готовность к пуску», «Ракета ушла со стола». И так с десяти бункеров десять кабелей, с каждого бункера. И силовой кабель 6 киловольт со станции шёл. Как они шли в траншеях – я не знаю, но звоню на станцию: «Коля Баскаков! Нет у меня от тебя сигнала!» У меня с ним и связь, и управление, и сигнализация. У меня ракета подготовлена, а у него сигнала о готовности нету. Ну и как искать? Он говорит: «Сейчас я посмотрю. У тебя какие клеммы?» Ну чтобы быстрее найти неисправность, я списываю номер клеммы по маркировке и сообщаю: «Коль, вот у меня выход к тебе на таких-то клеммах». А ведь маркировка как – вход и выход цифрами одинаковыми. Только буквы – у меня выход, а у него вход, буквы разные, а номера клеммы одинаковые. И уже, если не проходит сигнал подготовки, то я ему сообщаю, какой у меня выход, а он там приходит к себе и проверяет – ага. А схемы, литературу, в секретной части беру. Там монтаж этот есть, я смотрю – ага, по подготовке у меня такие-то выходы. Вот так мы выходили из положения. Мы с каждого бункера восстанавливали неисправности по каждому кабелю. Вот какая была силовая и контрольно-управляющая схема по кабелю огневой позиции со станцией. Это я тебе как зампотех дивизиона и батареи докладываю. Но такое случалось редко, очень редко. Вот за всю мою службу, считай за 8 лет, как я с командира 6 взвода стал зампотеха батареи, то у меня такое случалось не больше трёх раз».

Вспоминает житель деревни Василёво Старовойтов Владимир Егорович:

«Я призывался в августе 55-го, а демобилизовался в октябре 58-го. Нас из Сибири сюда 50 человек привезли. Но в эту часть, в Рогачёвскую, номер 92598, попало только 12 человек, а остальных по другим частям раскидали. Нас эшелоном везлидо Москвы, везли 16 суток. Вот считай, 27 августа, в 7 часов 10 минут вечера, как я помню, до Тайги доехали пассажирским, и пересадку до Новосибирска. В Новосибирск приехали – сутки на пересыльном, потом в пятьсот весёлый посадили, и вот где-то числа 15 или 16 в часть нас привезли. Нас привезли в Москву на сортировочную, а там уже были покупатели.

Как в часть привезли – карантин три месяца, потом присяга, а потом распределяли – кого в Подвязново на станцию, кто сюда по батареям. А нас три месяца держали, в карантине были. Стрельбище всё строили, дерном выкладывали, выкапывали, делали. Это где пятый и десятый взвод, прямо по центральной дороге и в угол. Там на левой стороне стоял склад, караульная была. Сначала ЗИП был, потом караульную сделали. А правее стрельбище было. В самый конец части, к проволоке ближе.

В городок сразу как в КПП входишь – налево тут была санчасть, гауптвахта, второй был штаб, третья казарма была – половина РТЦ занимали, вторая половина – там клуб был, потом офицерская столовая. Туда дальше, в сторону Рогачёва, были солдатская столовая и две деревянные щитовые казармы дивизиона. А дальше стадион. А, ну ещё хранилища были.

Я служил в десятом взводе, во второй батарее. Номером расчёта, рядовым. Десятый взвод – это самый последний. Когда пришёл, всё уже было – и подъёмники, и всё боевое оборудование.

Как служба проходила? Служба нормально. Она тогда засекречена была, в то время. Тогда подписку давали на 50 лет. У нас особняки менялись через 3–4 месяца, в то время. Смотришь – то в такой форме, то в такой форме особняк. Я при Тарасёнке пришёл служить, а при Егорове демобилизовывался».

Вспоминает подполковник Николай Павлович Тягай:

«С 1956 года командиром полка у нас был полковник Егоров. При нём полк не славился. Короче говоря – «троечники», ползали позади, корпус нас долбал. А всё из-за командира, понимаете? Командир, полковник Егоров, любил «это дело». У него был шофёр – Медведь. Вот привезёт его, поставит у двери и сам бегом. Жена открывает – он падает. Поэтому нас так и называли – «пьяный полк». А потом, в 61-м году, пришёл Лаптев. Без высшего образования, без академии, но хороший мужик такой. И начал наш полк греметь. В 61-м году сразу поехали на полигон – отличную оценку заработали. Потом в 66-м – опять отличную оценку».

Вспоминает Головина Галина Валентиновна:

«Вот золотой век полка был, когда у власти встали командир полка Дубас и замполит Беляков. Вот как-то эти люди сумели создать такую атмосферу в городке – дружелюбную. Наверное, это было ещё то поколение, с послевоенным воспитанием. Каждый год по осени, когда приходили молодые офицеры, здесь устраивался вечер молодого офицера. Вот я вышла замуж, и меня, наверное, на второй день уже вызвали туда и сказали:

– Здравствуйте! Вот вы теперь жена офицера, вы прибыли в наш полк. Вы теперь в городке должны со всеми здороваться, знаете вы людей, не знаете – в городке мы одна семья. Значит, кто вы по образованию – педагог? Значит, вы будете отвечать, присоединяйтесь к детскому сектору».