658 зенитно-ракетный полк особого назначения

Глава 14. 1491-я ракетная техническая база (Трудовая)

В 1952 году, ещё до окончательного завершения испытаний первая модификация ракеты – "205" – была запущена в серийное производство. Ракеты изготавливались сразу на двух заводах – на заводе № 82 МАП (Тушинский машиностроительный завод) и на заводе № 464 МАП (Долгопрудненский Машиностроительный завод). В начале 1953 года к серийному производству ракет "205" было привлечено еще одно предприятие – бывший авиамоторный завод № 41 МАП (ГП ММПО "Авангард") в г. Москве.[240]

Производство В-300 ("205").[241]

---

\ годы 1952 1953 1954

заводы \--

82 49 763 616

464 44 448 393

41 – 221 390

Итого = 2924 ед.

---

В 1952 году велись работы над улучшенной модификацией ракеты – «207». На новой ракете был установлен однокамерный ЖРД С2.145 с тягой в 8500 кг и массой 60 кг,

упрощена вытеснительная система подачи топлива. Кроме того, на ракете "207" по сравнению с "205" была упрощена конструкция крыла, количество отсеков фюзеляжа уменьшено на один за счет исключения переднего, изменена конструкция рулевого отсека установкой рулей большей площади с пересекающимися осями путём применения коленчатого вала для вертикальных рулей, применены новые газовые рули, размещенные не на сбрасываемой ферме, а в хвостовом обтекателе. Доработана аппаратура радиоуправления: Б-301М с модифицированным блоком СО-11М вместо СО-11 (завода № 663 МРП). Заводом № 122 МАП был подготовлен модернизированный автопилот АПВ-301А. Такой вариант ракеты, получивший заводской шифр "207А", был построен в 1953 г. В том же году техдокументация на него была передана на серийные заводы для организации производства. В рамках доработок в начале 1954 г. была повышена дальность поражения кумулятивной БЧ при точности наведения 75 м., её масса возросла до 320 кг, установлен другой ЖРД – С2.260 главного конструктора А. М. Исаева с начальной тягой в 9000 кг и увеличенной продолжительностью работы (до 80 сек.), доработаны газовые рули и бортовая аппаратура.[242]

Производство ракет "207А".[243]

----

\ годы 1954 1955 1956 1957 1958 1959 1960

заводы \----

82 72 1394 1051 898 1400 1130 500

464 45 872 700 320 –

41 30 735 320 –

Итого = 9467 ед.

----

С конца 1950-х годов и до 1988 года, пока система С-25 находилась на вооружении, ракеты для системы С-25 изготавливались только на Тушинском машиностроительном заводе.

В подмосковные части 1-й Армии ПВО ОН поступали уже ракеты «207А», ракеты «205» использовались на полигоне Капустин Яр для испытательных пусков и для учебных стрельб. Оборудование стартовых позиций и станций наведения подмосковных полков позволяло использовать ракеты «205» и «207А» без дополнительных переделок.

С 1950 по 1960 год в ОКБ-301 под руководством Семена Лавочкина для комплексов С-25 и С-25М было разработано одиннадцать основных серийных и опытных модификаций ракеты В-300: 205, 205А, 206, В-300К3, 207, 207А, 207АЗ, 215 (207Т), 208, 217, 217А. Проектов было больше. На вооружение приняты ракеты 205, 207А, 207АЗ и 215 (207Т). В конце 1960 года, после смерти Лавочкина, техническая документация и авторские права на ракеты 215 (207Т) и 217А были переданы главному конструктору Александру Потопалову.[244]

С 1958 по 1964 год были проведены работы по модернизации системы С-25, в ходе которых система была оснащена новыми ракетами 217М и 218 (217Т), созданными под руководством главного конструктора КБ-82 Миноборонпрома (с 1965 года – начальник и главный конструктор МКБ "Буревестник") Александра Потопалова. В 1960 году были проведены первые испытания модернизированной системы и достигнута скорость поражаемых целей 4 200 км/ч. Ракета 217М оснащалась обычным боезарядом, ракета 218 (217Т) – атомным. Серийное производство ракет 217М было развернуто на Тушинском машиностроительном заводе в 1962 году. Ракета повышенной надежности 218 разрабатывалась с 1960 по 1964 год. На ней устанавливалась специальная боевая часть с атомным зарядом. Для ракеты были разработаны новый радиовзрыватель, системы предохранения и ликвидации. Летно-технические характеристики близки к характеристикам ЗУР 217М.[245]

Работы по модернизации системы С-25 были проведены в 1965–1968 годах. Ракета 5Я25 разработана в МКБ "Буревестник" под руководством Александра Потопалова. Работы над ракетой велись с 1964 по 1968 год. Она оснащена более мощной боевой частью осколочного типа, обладала повышенными маневренными характеристиками, что было необходимо для борьбы с постановщиками помех, особенно на больших высотах. Модернизированная система принята на вооружение в 1968 году. В этом же году начато серийное производство ракет на Тушинском машзаводе.[246]

В 1968 году была начата разработка модернизированной ракеты 5Я25М. Работы в КБ Потопалова завершились в 1970 году. Серийное производство ракет освоено Тушинским машиностроительным заводом в 1975 году. Система принята на вооружение в 1979 году. Имела возможность поражения крылатых ракет, нижняя граница зоны поражения была уменьшена до 800 м.[247]

Последними ракетами для модернизированной системы С-25 стали 5Я24 и 44Н6, также разработанные под руководством Александра Потопалова. Работы велись с 1970 по 1980 год. Система была принята на вооружение в 1982 году. Серийное производство ракет 5Я24 на Тушинском машиностроительном заводе начато в 1980 году, ракет 44Н6 – в 1982 году. Были обеспечены возможности поражения целей, летящих со скоростью до 4 300 км/ч, низколетящих крылатых ракет, а также обеспечена стрельба по целям, уходящим от стартовой позиции, повышена помехозащищенность бортовой аппаратуры радиоуправления и эффективность боевого снаряжения.[248]

При проектировании и изготовлении ракет возникло немало трудностей.

Задание по производству ракет на Тушинском машиностроительном заводе, хотя и имевшем уже большой опыт производства самолетов, вызвало целый ряд как организационных, так и технических проблем. Необходимо было срочно доукомплектовывать молодыми специалистами все подразделения завода, проводить реконструкцию, создавать ряд новых служб, разрабатывать технологические процессы, оснастку и оборудование. Вновь была организована и подкреплена на всех этапах производства военной приемкой система жесточайшего контроля качества деталей, узлов и агрегатов ракеты.[249]

Сегодня проблемы решены, многое нам известно, привычно и даже очевидно. Но в ту пору освоение новых материалов жаропрочных, кислотостойких нержавеющих сталей, обработка деталей из титановых сплавов, герметики и краски, контроль герметичности соединений и корпуса фреоновыми и гелиевыми течеискателями, – все эти новшества необходимо было основательно проработать, затем освоить и внедрить в серийное производство. Все было ново и интересно. И коллектив завода, и вновь прибывшие молодые специалисты из МАТИ, МВТУ, МАИ, МЭИ, ДГУ и других институтов с огромным энтузиазмом, не считаясь со временем, обеспечили решение этой сложной задачи. Как и в других министерствах, в министерстве авиационной промышленности был создан штаб по руководству работами, которые велись в три смены и без выходных. Штаб возглавил министр П. В. Дементьев. Довольно часто проводимые им на заводе совещания заканчивались далеко за полночь. Для министра даже достали удобное "ретро-кресло", в котором он и сидел на совещаниях.

Даже по планеру на заводе возник целый ряд проблем. Вот лишь некоторые из них: организация лаборатории входного контроля материалов и аппаратуры; сварка входящих в силовую схему топливных баков и баков окислителя; обеспечение 100 % качества сварных швов, в том числе, расположенных в трех плоскостях; освоение таких уникальных изделий как мембранные узлы, находящиеся в агрессивной жидкости 5 – 10–15 лет, и входящие в состав пироклапанов, открываемых пиропатронами; освоение аккумуляторов высокого давления и сильфонов; обеспечение заданного гидросопротивления топливных и окислительных систем подбором дюз (шайб) и контроль путем их фактической проливки; обеспечение геометрии планера, требования по точности которого были значительно выше самолетных…

Довольно сложными проблемами были организация контрольно-испытательной станции (КИС), обеспечение связи с армией и работа на полигоне. Нелегко далось проведение контроля на штатном стартовом оборудовании функционирования всех систем ракеты, полностью соответствующего условиям полета (кроме перегрузок) от старта до встречи с целью, при осуществлении управления в штатном режиме. Учитывая уникальность всех комплектующих (автопилота, радиоуправления радиовзрывателя, двигателя и др.), предварительная отработка под током проводилась на имитаторах, полностью соответствующих по мощностям и системам автоматики этих изделий.

Заводу понадобились специалисты по настройке антенн ответчика, радиоканалов управления и телеметрической станции, автопилотчики, настройщики радиоаппаратуры управления и радиовзрывателя и, наконец, универсалы, владеющие методами контроля всех систем в комплексе, – тарировки датчиков, команд автопилота, радиоуправления радиовзрывателя и программного механизма, контроля всех систем через центральный пульт управления готовности к старту и телеметрической записи параметров работы всех систем при проверке режима полета.

Всему этому предшествовали работы по автономным проверкам и тарировкам блоков и узлов всех систем, как на входном контроле в лабораториях, так и на машине. Особой проблемой была проблема контроля взаимовлияния и наводок систем в безэховой камере при их совместной работе. Принимались особые меры по обеспечению гарантийного срока эксплуатации ракет в армии. Во время проверок блоков систем на входном контроле и в дальнейшем в составе ракеты были выявлены отказы транзисторов при включении, отказы магнетронов и других комплектующих элементов. После набора статистики и анализа, сначала на заводской КИС, а затем и на заводах-поставщиках, были введены в техпроцессы режимы определенного времени наработки, что резко повысило надежность ракет.[250]

От каждой партии проводились контрольные пуски ракет на полигоне Капустин Яр. Для обеспечения этих работ на полигоне была создана бригада специалистов, участвовавшая вместе с военными как в проведении входного контроля, так и в пусках.

Для исключения отказов, появляющихся после транспортировки ракет на автоприцепе, по железной дороге и установки ее на стол, была разработана программа виброиспытаний ракет на всех этапах транспортировки с записью специальными датчиками частот, амплитуд и перегрузок, возникающих при этом! В дальнейшем были введены транспортные испытания по специальному маршруту на автоприцепе. Позже спроектирован и изготовлен специальный стенд, позволяющий проводить виброиспытания ракеты по всей гамме частот, что обеспечивалось специальным программным устройством.[251]

Как известно, ракета имеет несколько степеней предохранения от самопроизвольного срабатывания – при отрыве от стола, наборе высоты, наборе скорости и т. д. В том числе, имеется блокировка радиовзрывателя от влияния поверхности земли на приемные антенны. Выявленное самопроизвольное срабатывание его еще на стартовом столе потребовало срочной доработки радиовзрывателей на всем заделе. То же самое происходило и на сборке ракет при постукивании по антеннам радиовзрывателя.

Оказалось, что неравномерность затяжки болтов крепления антенн, кроме помех, приводит, при определенных условиях, и к срабатыванию. Пришлось вводить тарированную затяжку болтов и проверку радиовзрывателя при автономных проверках специальным приспособлением с тарированным ударом. Все внедренные мероприятия, в том числе, и по герметизации корпуса, позволили постепенно увеличить сроки эксплуатации ракет от 5-и до 10-и, а затем и до 15-и лет.[252]

Со временем это сложнейшее производство было полностью освоено. Обеспечены разработка технологических процессов, оснастки и оборудования и полное техническое сопровождение в течение двадцати лет, вплоть до прекращения выпуска ракет этого типа. Следует подчеркнуть, что заводчане не только освоили производство, но и приложили немало усилий для обеспечения автоматизации и механизации, как технологических процессов, так и контрольно-испытательных операций. Коллективами созданных для этих целей специальных КБ-1 и цеха № 30 были заложены основы всех дальнейших работ на заводе в этом направлении: проектирования и изготовления передвижных контрольно-испытательных стендов и других средств контроля КУВ-217М, КУВ-218, КУВ-5Я25, КУВ-44Н6, КП-217, ИСИ-2, ПП-4 для полигона и технических позиций (хранилищ) в войсковых частях.[253]

C завода-изготовителя ракеты поступали на технические базы системы С-25, где производилось их снаряжение боевой частью и заправка сжатым воздухом, окислителем и горючим. В случае ожидаемого начала боевых действий снаряженные ракеты на полуприцепах автотягачами должны были доставляться в зенитные ракетные полки. Для транспортировки ракет на стартовые позиции полков и были предназначены малое (А107) и большое (А108) кольцевые автодороги.

Всего в составе 1-й Армии особого назначения было семь ракетных технических баз (РТБ):

– 1491 РТБ, в/ч 52147, позывной «Вибрация», Трудовая;

– 1488 РТБ, в/ч 58172, позывной «Кембрик», Макарово;

– 194 РТБ, в/ч 20760, Фрязево;

– 225 РТБ, в/ч 11282, позывной «Амброзия», Белые Столбы;

– 1486 РТБ, в/ч 30574, Толбино;

– 190 РТБ, в/ч 11281, позывной «Запряжка», Голицыно;

– 1494 РТБ, в/ч 63002, Истра.

Также существовало как минимум четыре базы ракетного топлива и горючего:

– 473-я база ракетного топлива и горючего (в/ч 42772, п. Румянцево Истринского р-на)

– 201-я база ракетного топлива и горючего (в/ч 42759, г. Чехов);

– 202-я база ракетного топлива и горючего (в/ч 42761, г. Павловский Посад);

– 1597-я база ракетного топлива и горючего (в/ч 23226, п. Бужаниново Сергиев Посадского района).

Во всех модификациях ракет для 25-й Системы использовались одни и те же компоненты топлива: окислитель – меланж, горючее – самин. Компоненты топлива самовоспламеняются при контакте, поэтому необходимости в пусковом горючем нет.

Меланж, или АК-27И, представляет собой смесь из четырехокиси азота и азотной кислоты с добавлением серной кислоты и ингибитора коррозии – кристаллического йода.

Самин, или ТГ02, является смесью технических изомерных ксилидинов и технического триэтиламина в соотношении 1:1 (по массе). Представляет собой легкоподвижную маслянистую жидкость от желтого до темно-коричневого цвета с характерным запахом. Этот состав был разработан ещё в Германии во время Второй Мировой войны и имел немецкое название «Тонка-250».

Транспортировка ракет с завода-изготовителя на техническую базу, как правило, осуществлялась по железной дороге в специальных крытых полувагонах. Каждая ракета была укомплектована ЗИП (запасными изделиями и приборами), который транспортировался вместе с ракетой. С завода ракеты транспортировались только незаправленными и без боевой части, но с установленной ампульной батареей. Ракеты, комплектующие агрегаты и ЗИП, предъявляемые для сдачи на заводах-изготовителях, должны были иметь оформленную в установленном порядке документацию (паспорта, формуляры, аттестаты и др.). Ракеты, комплектующие агрегаты, ЗИП и документацию на заводе принимал приёмщик технической базы, отвечавший за транспортировку ракет с завода.[254]

На технической базе производили приём всех прибывающих ракет, комплектующих агрегатов и ЗИП. В процессе приёма производился их технический осмотр. Если при этом обнаруживались неисправности, возникшие по вине завода-поставщика или войсковой части, то составлялся двухсторонний акт, а ракеты принимались на временное хранение до устранения неисправностей. Результаты технического осмотра записывались в формуляр ракеты.[255]

Техническая база представляла собой комплекс технологических объектов для хранения и подготовки ракет к боевой работе. Для хранения ракет техническая база была оборудована[256]:

– хранилищами для длительного хранения ракет;

– хранилищами для хранения ракет в режиме готовности.

Для подготовки ракет на технической базе имелся технологический поток, на котором были расположены:

– контрольно-испытательная станция (КИС) для проверки бортовой аппаратуры ракеты;

– станция заправки воздухом от стационарного компрессора систем автопилота (АП) и двигательной установки (ДУ) ракеты. На станции заправки воздухом производили заправку и дозаправку баллонов воздушных систем АП и ДУ воздухом, проверку бортовых манометров и консервацию баллонов.

– станция заправки горючим бака ракеты. На ней заправляли горючее ТГ-02 в бак ракеты.

– станция снаряжения ракеты боевой частью и инициирующими средствами;

– станция заправки окислителем бака ракеты.

На технической базе имелись также подвижные средства:

– передвижная компрессорная станция СМ-14 для заправки и дозаправки ракеты воздухом;

– автозаправщик ЗАК-11В для заправки ракеты горючим и слива горючего из ракеты;

– автозаправщик ЗАК-5Б для заправки ракеты окислителем и слив окислителя из ракеты;

– автокраны грузоподъёмностью 5 тонн для перегрузки ракет;

– автообмывщик СМ-28 для работ с ракетами при аварийных случаях.

Кроме того, на технической базе имелись технологические объекты для слива компонентов топлив из баков ракеты, проведения нейтрализации и консервации трактов ДУ ракеты.

Слив компонентов топлива из баков ракеты производили на станциях слива компонентов топлива, при этом первым сливали окислитель. В аварийных случаях течи горючего первым сливали горючее.

На технической базе ракеты содержались в режиме длительного хранения или в режиме готовности. Ракеты в режиме длительного хранения содержались незаправленными в законсервированном состоянии в ангарах на специальных стеллажах. Ракеты в режиме готовности содержались на автополуприцепах под тканевыми и маскировочными чехлами, при этом ракеты были проверены на контрольно-испытательной станции, заправлены воздухом, горючим, окислителем, окончательно снаряжены и укомплектованы всеми входящими агрегатами.

Передача ракет между подразделениями технической базы производилось на основании приказа командира части. Этим же приказом назначались лица, ответственные за хранение ракет. Ракеты передавала по накладной служба операционно-учётного отделения части. На основании накладной вносились изменения в записи в книгах учёта подразделений и служб части. Все операции с ракетой фиксировались в формуляре и заверялись гербовой печатью.[257]

С ракетами, находящимися в режиме длительного хранения, проводились ежемесячные работы, внеочередные работы и работы большой периодичности. Одной из важных составляющих ежемесячных работ была проверка состояния индикаторов влажности, установленных на люках ракет. При покраснении индикаторов необходимо было заменить силикагель, поглощавший из воздуха в отсеках ракеты излишнюю влагу. Внеочередные работы с ракетами проводились в следующих случаях:

– по прибытии ракет в хранилище;

– после перегрузки ракет в хранилище;

– по прибытии ракет в хранилище после транспортировки на расстояние свыше 300 км любым видом транспорта.

При работах большой периодичности проводилась проверка бортовой аппаратуры и полная переконсервация ракеты. Проверка бортовой аппаратуры проводилась через каждые 12 месяцев хранения, для чего ракета транспортировалась из хранилища в проверочный зал контрольно-испытательной станции.[258]

В случае отправки ракет на стартовые позиции полков или при переводе в режим готовности ракеты проходили подготовку на технологическом потоке базы по следующему плану:

– транспортировать ракеты к компрессорной станции;

– заправить системы АП и ДУ воздухом;

– транспортировать ракеты на станцию заправки горючим;

– заправить ракеты горючим;

– транспортировать ракеты на станцию снаряжения;

– проверить ПВД, установить боевую часть;

– транспортировать ракеты на станцию заправки окислителем;

– заправить ракеты окислителем;

– при постановке ракет в режим готовности проверить давление воздуха в системах АП и ДУ и при необходимости дозаправить их;

– транспортировать ракеты на стартовые позиции или на технологический склад технической базы.

Для повышения производительности и для обеспечения выполнения боевой задачи в чрезвычайных ситуациях технологических потоков было два – поток А и поток Б. Состав оборудования на потоках был одинаковым. Перемещение ракет по технологическому потоку осуществлялось на автополуприцепах. После подготовки ракеты режима готовности хранились на автополуприцепах в хранилищах. Эти хранилища представляли из себя гаражи с индивидуальными воротами для каждого автопоезда. В случае необходимости немедленно могла начаться доставка ракет режима готовности на стартовые позиции полков.

С ракетами режима готовности проводились ежедневные, двухнедельные, внеочередные работы и работы большой периодичности.

При ежедневных работах проверялась целостность чехлов, которыми была закрыта ракета, а также проверялись показания манометров, показывающих давление в пневмосистемах ракеты. Так как давление воздуха зависит от температуры окружающей среды, эти проверки были очень важны. Показания манометров должны были находиться в пределах 315–400 атм; если показания манометров выходили за указанные пределы, то необходимо было стравить или дозаправить воздух. Стравливать воздух разрешалось в хранилище, дозаправка воздуха осуществлялась вне хранилища.

При проведении двухнедельных работ ракета расчехлялась, проверялся её внешний вид, пломбировка люков ракеты, состояние индикаторов влажности.

Внеочередные работы на ракетах проводились в случае прибытия или отправки ракет из хранилища. Внеочередные работы проводились в объёме двухнедельных работ.

При работах большой периодичности производилась проверка бортовой аппаратуры и полная переконсервация ракет. Проверку бортовой аппаратуры необходимо было проводить через каждые 6 месяцев.

В случае обнаружения непрерывного падения давления в пневмосистемах ракеты, течи горючего или окислителя или при других неисправностях ракета отправлялась в ремонт. Для этого необходимо было выполнить следующие действия:

– стравить воздух из пневмосистем ракеты на открытой площадке перед хранилищем;

– демонтировать боевую часть на станции снаряжения;

– слить компоненты топлива;

– нейтрализовать тракты двигательной установки.

Ремонт ракет выполнялся силами персонала технической базы, либо ракета отправлялась на завод-изготовитель.

На каждую ракету был заведён специальный формуляр, в которую заносились сведения о всех работах, проведённых на ракете в процессе хранения и эксплуатации, записи в формуляр обязательно заверялись подписью лиц, производивших работу. Кроме этого, на борт ракет, находящихся в режиме готовности, краской наносился трафарет, в котором указывались сведения о заправке ракеты воздухом и компонентами топлива, срок допустимого хранения ампульной батареи, состояние боевого снаряжения ракеты, шифр гетеродина.[259]

На ракеты был установлен гарантийный срок хранения. Под этим понимался срок, в течение которого исправность ракеты или её отдельных агрегатов и приборов гарантировались заводом-изготовителем при условии строгого выполнения правил эксплуатации. Неисправности, выявленные в период гарантийного срока хранения, устранялись силами завода-изготовителя. Гарантийный срок хранения зависел от условий хранения ракет. Например, гарантийный срок хранения незаправленной ракеты 207А в условиях отапливаемого хранилища составлял 2,5 года, а срок хранения полностью снаряжённой ракеты 207А на стартовой позиции полка – 6 месяцев.[260] Постоянно велись работы по увеличению гарантийного срока хранения. Для ракеты 217, пришедшей в 1963 году на смену 207А, гарантийный срок хранения незаправленной ракеты в отапливаемом хранилище составлял уже 5 лет, а гарантийный срок хранения полностью снаряженной ракеты в естественных условиях на стартовой позиции полка – 1 год.[261]

По истечении гарантийного срока хранения ракет устанавливался эксплуатационный срок. Под эксплуатационным сроком хранения ракеты понимался общий срок её годности для боевого применения, включая и гарантийный срок хранения. Эксплуатационные сроки хранения ракет после истечения гарантийных сроков устанавливались и продлялись специальным решением.[262]

Основной задачей ракетной технической базы было обеспечение зенитных ракетных полков снаряженным ракетами в случае ведения боевых действий. Также в задачу технической базы входила подготовка парадного расчёта для прохождения по Красной площади про проведении военных парадов. Впервые ракеты зенитного комплекса С-25 были показаны на параде, прошедшем 7 ноября 1960 года. Военные парады на Красной площади проводились два раза в год – 1 мая в честь Международной солидарности трудящихся и 7 ноября в честь годовщины Октябрьской революции. Последний первомайский парад прошел в 1968 году, а ноябрьский – в 1990 году. Парады по случаю Дня Победы проходили 9 мая в 1965 и 1985 годах. Боевые машины с ракетами зенитного комплекса С-25 последний раз участвовали в военном параде 7 ноября 1986 года.

Входившая в состав 10 корпуса 1491-я ракетная техническая база была развёрнута недалеко от платформы Трудовая Савёловской железной дороги, рядом с пересечением Дмитровского шоссе и ближним бетонным кольцом (А107). Войсковая часть, обслуживавшая ракетную техническую базу в Трудовой, получила номер 52147 и позывной «Вибрация».

Позднее в гарнизоне «Трудовая» было сформировано ещё несколько войсковых частей. 1 октября 1955 года из двух войсковых частей – 11283 и 11291 была сформирована войсковая часть 11291, получившая название «384 военная база». В 1957 году в/ч 11291 была переименована в 996 военную базу радиотехническтх средств измерительной техники и хранения базового ЗИП, а в 1965 году – в 2227 армейскую базу ремонта зенитного ракетного вооружения.

Также в гарнизоне «Трудовая» находились:

– 4175 база измерительной техники – войсковая часть 62056,

– войсковая часть 20007 из состава 3-й Армии РКО,

– 197 военная школа поваров,

– 29 Спортивный Клуб Армии войск ПВО,

– 843 Военторг, в дальнейшем 46 13 ДГУП.

9 февраля 1966 года в посёлке Трудовая-Северная, в двух километрах севернее городка гарнизона «Трудовая», была сформирована войсковая часть 83513 – 54 промышленный комбинат Министерства обороны СССР. Основной продукцией комбината являются изделия из полимербетона и сборного железобетона. Продукция комбината с успехом применялась при строительстве космодромов “Байконур” и “ Плесецк”, олимпийских объектов – спорткомплексов ЦСКА и Лужники; жилых комплексов в Крылатском и на Рязанском шоссе в г. Москве, на многих металлургических заводах и объектах энергетики.

Вспоминает генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда Коломиец Михаил Маркович:[263]

«Для руководства всей системой С-25 и несения ею боевого дежурства было сформировано четыре корпуса ПВО особого назначения, входящих во вновь созданную первую армию ПВО особого назначения. Первым ее командующим стал генерал-полковник К. П. Казаков (в последующем маршал артиллерии).

Для технической подготовки и снаряжения боевых ракет системы, их хранения и доставки в зенитные ракетные полки были созданы несколько ракетно-технических баз особого назначения, включающих в свой состав целый комплекс сооружений технического плана со специальной аппаратурой, вплоть до ремонтно-поверительной, а также огромных складских ангаров для хранения ракет и мощным специальным автотранспортом для доставки ракет в зенитно-ракетные части. Базы были укомплектованы высокограмотным офицерским и рядовым составом. В подразделениях трудилось большое количество рабочих и служащих. Общая численность этих коллективов доходила до двух тысяч человек. Особое назначение баз просматривалось и в штатной категории командира "полковник-генерал-майор".

Начальником одной из таких технических баз в декабре 1952 г. был назначен и я, как офицер-ракетчик и фронтовик: сначала на базу армейского подчинения в г. Истру, а затем на ст. Трудовая 10-го корпуса ПВО ОН. И та, и другая базы располагались в живописных местах Подмосковья – около Истринского водохранилища и по Дмитровскому шоссе, на берегу канала Москва- Волга.

Доставка ракет на технические базы с заводов промышленности, а также, полностью проверенных и снаряженных боевой частью с баз в зенитные ракетные полки проводилась с большим секретом, только в ночное время под прикрытием мощных автотягачей в голове и хвосте колонны. Они не давали возможности гражданским автомобилям обогнать военную колонну.

Помнится такой эпизод. В районе дислокации базы Трудовой, в лесном массиве на берегу канала, находились, да и сейчас находятся, элитные, даже в то время, дачи в основном руководящего состава Министерства обороны, в том числе и дача начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза В. Д. Соколовского. В одну из ночей с ракетного завода в г. Долгопрудном в сторону технической базы двигалась колонна ракет. В это же время из Москвы на свою дачу возвращался В. Д. Соколовский. Его скоростной автомобиль неоднократно пытался обогнать колонну, но это ему не было позволено до тех пор, пока колонна не повернула на дорогу в сторону базы.

На следующее утро в штаб базы прибыл порученец маршала В. Д. Соколовского и передал его приказание – прибыть к 12.00 в Генеральный штаб к нему на беседу. Я тут же доложил об этом командующему 1-й армии генерал-полковнику К. П. Казакову и, захватив с собою специальную инструкцию по доставке ракет из завода на базу и в зенитные ракетные полки, убыл в Москву.

Маршал В. Д. Соколовский встретил меня несколько строго, но вежливо. Это было в его характере. Он отличался высокой культурой во взаимоотношениях с подчиненными. Маршал задал вопрос: "На каком основании мне не позволено обогнать колонну, следующую с ракетами?" Я доложил, что начальник колонны, офицер вел ее согласно Инструкции Генерального штаба. "Кто утвердил такую не совсем разумную инструкцию?" – спросил маршал. "Вы, товарищ Маршал Советского Союза", – ответил я. Маршал немного смутился и сказал, что, по-видимому, инструкцию необходимо переделать. На что я ответил: "Этого не следует делать. Инструкция хорошая и я, как начальник базы, заверяю Вас, товарищ Маршал Советского Союза, что впредь при подобной ситуации, в случае необходимости, проезд Ваш будет обеспечен беспрепятственно, при полной безопасности". Маршал не стал уточнять, как я сумею это сделать, и вежливо со мною распрощался, назвав меня хорошим соседом».

Вспоминает ветеран в/ч 52147 подполковник Чаплыгин Михаил Константинович:

«Я служил рядовым в группе советских войск в Германии. Закончил там сержантскую школу, есть такая школа – Кумерсдорфгут, около Берлина. Потом был приказ министра обороны – лица, которые закончили сержантскую школу и имели 10–11 классов образования, могут поступать в военные училища. Я пошёл в автомобильное училище. Посоветовали или Рязанское, или Челябинское, или Уссурийское. Я уехал в Уссурийск, это на Дальнем Востоке. После окончания нам присваивали звание лейтенанта, и я попадаю в 1-ю Армию особого назначения. Я как сюда приехал лейтенантом, я как зашёл! Я думал – это как санаторий! Все кюветы под одним углом, всё… В спортзал зашёл, думаю – вот это да! Это был 1968 год. Попадаю на должность командира автомобильного взвода. Потом меня назначают в сержантскую школу, я сделал два выпуска сержантов. После этого выпуска меня назначили на должность командира роты. Лейтенантом я командовал ротой, в 69-м году. Через определённое время присвоили мне старшего лейтенанта. Прокомандовал я автомобильной ротой больше 10 лет. Потом меня назначили на группу, присвоили майора, после этого – на начальника отдела, получил подполковника.

Наша часть была 52147. Это база, которая обеспечивала ракетами зенитные полки 10 корпуса ближнего и дальнего кольца. В случае войны наша задача была – обеспечить снаряжение и вывезти все изделия за трое суток на ближнее и дальнее кольцо. Был расчёт определённый – какие колонны выходят в первую очередь, какие – во вторую, как идёт формирование колонн. Вот тревога – через 20 минут должна уйти первая колонна. С ракетами постоянной готовности, которые уже заправлены и снаряжены полностью, тягачи заправлены. Значит, одиннадцатые А, Б, В, Г, потом восьмёрка В, Г. В общем, здесь по 15 изделий стояло, а там – по 10. И шестёрки – А, Б, В, Г. Все полностью готовы.

Тревога – и эти колонны пошли в полки. Первая, вторая, третья, четвёртая колонны – сразу уходили. Колонны 10 машин. И потом через каждые 15–20 минут, может быть, меньше – 7–8 минут, выходила следующая колонна. А в динамике, параллельно в это же время выходили колонны с изделиями на поток. Их там снаряжали – заливали горючку, заправляли воздухом, самое последнее – ставилась боевая часть.

На базе, наверное, было около пяти тысяч ракет. Надо было снаряжать, надо было перегружать и всё прочее. Было 280 тягачей, которые способны были выполнять боевую задачу. Это считалось две автороты. Также был ремвзвод, который ремонтировал. И автомобильный взвод, который подвозил хлеб, продукты и так далее. Ну и для снаряжения ракет было всё необходимое. Вот я командовал когда потоком Б, я насчитал там больше десяти 36-и кубовых ёмкостей, это на четвёрке, где горючка была, и на девятке тоже так же было. В общем, запас был полностью – и на потоке А, и на потоке Б. Ракеты приходили, заправлялись, снаряжались и отправлялись. Все работы выполняли в динамике, одновременно – и погрузка, и разгрузка, и подача. Даже в случае отключения Мосэнерго у нас были свои дизеля, они автоматически включались. Если водопровод где-то там отключили, не подали – у нас был запас воды. Для городка отдельно, вот здесь между домов горка есть, там в подземном резервуаре была вода. Всё было рассчитано на ведение боевых действий независимо ни от каких причин. Всё было подготовлено очень серьёзно. И никто не мог помешать выполнению боевой задачи. Вот даже те компрессора, которые работали по воздуху, там сколько было тогда? Пять цистерн пятнадцатикубовых были зарыты. Кончилось топливо – переключился на другую, переключился на другую. То есть работа не могла остановиться хоть на полчаса, хоть на час. Всё было отработано чётко.

Было, наверное, больше двух тысяч личного состава. Это большая система была. Можно даже сказать – больше трёх тысяч было. Почему? Потому что ещё было побочное. Имеется в виду – госпиталя, санчасти, столовая, диспетчерская служба. У нас были свои мотовозы, мы сами завозили и груз, и изделия, и так далее. Всё было автономно.

Это была такая система, которая была продумана, как говорится, от начала до конца. Ведь что такое колонна? Это определённое количество машин, выполняющих боевую задачу по одному и тому же маршруту и имеющее кого? Начальника, определённое количество машин и обязательно тех. замыкание. У нас было тех. замыкание такого порядка – если идёт колонна, встало, например, изделие на железнодорожном переезде, на перекрёстке или ещё где-то – выходило что? Замыкание выходило, изделие цеплялось на жёсткую или какую там ещё сцепку и убиралось. Всё было рассчитано на полторы-две минуты максимум. Да какое там – 45–50 секунд и всё, изделие убрали. Как на параде. Вот я участвовал на параде в 92-м году, у нас там был расчёт тоже так же. В случае остановки, на Красной площади остановилась – ну бывает, всё в жизни бывает. Всё так рассчитано – раз, и становится в строй. Ну как солдат на параде – бывает, что споткнулся, ну всё бывает, да? И никто даже не заметит. Вот так было всё отработано.

Какая дорога пошла направо, какая налево – всё было распределено чётко. Каждый солдат знал свою боевую задачу – в составе какой колонны и куда. Были обязательно запасные маршруты. Если, например, разбили мост в Морозках, то пошли через кольцевую дорогу, выходили на Ярославку там и так далее. Если здесь дороги были разбиты – мы шли через Белый Раст. Дороги все были рассчитаны так, что задача в любом случае будет выполнена. На все случаи жизни. У нас был боевой расчёт, всё расписано до последнего изделия. Уже всё было рассчитано на трое – трое с половиной суток, днём и ночью. База должна обеспечить что? Выполнение задач боевых полков. В случае необходимости мы могли 17-й, 1-й корпус перекрыть, 6-й корпус перекрыть, их полки ракетами снабжать.

Всё рассчитано было до минуты. Все нормативы мы перекрывали. Вот нас проверял министр обороны, главный штаб проверял. Например, положено колонну вести до полка 40 минут, а мы доходили за 36, за 33. Положено колонне идти 35–40 км/ч в среднем, а мы шли 47–48 км/ч. Ну смотрим – колонна идёт, дорога хорошая. Начальник колонны чувствует, как идёт колонна. Там сзади связь, так – идём, по связи «всё нормально», «всё нормально».

На учениях вводные были разные – завал, из здания не выехать, нападение на колонну, пожар, взрыв в колонне и так далее. Всякие были вводные. И у нас была выездная бригада – там был трактор, экскаватор, автогрейдер. Бригада специальная была, сразу оцеплялось это место. Самое главное что? Охрана! Чтобы людей посторонних не было никаких – ни слева, ни справа, ни сверху, ни снизу, ни с воздуха. Оцепили всё, а потом идёт выполнение той задачи, которая ставится. Имеется в виду – убрать, расчистить и так далее.

У нас в колонне связь, у нас в колонне охрана. Даже такие случаи были, я помню, в 69-м году я, будучи лейтенантом, первый раз повёл колонну. Большие начальники у нас тут жили – Чуйков, Лелюшенко, Ротмистров. Вот здесь рядом дачи ихние. Большой начальник ехал, по-моему, Чуйков – его не пропустили! Он приезжал сюда, к главному инженеру – тогда был главный инженер Бородуля, полковник Бородуля. Его вызывали куда-то, почему, говорят, ваше указание… Колонну никто не имел права обогнать. Никто не имел права! Идёт колонна – все эти ГАИ, все эти ДПС везде стояли, как говорится – честь отдавали, помогали разворачивать, поворачивать.

Про ПРТБ – это начальник штаба лучше расскажет. Со своей стороны скажу – у меня был специальный взвод, который обеспечивал РТБ. Там был специальный свой допуск, туда никто не имел права идти, кроме допущенного водителя. РТБ – это закрытые ракеты, отдельное хранилище, отдельная охрана там была. У них своё здание, у них свой караул стоял. Заправлялись только у нас».

Передвижные ремонтно-технические базы (ПРТБ) в 1 ОА ПВО ОН были сформированы в 1957 году и предназначались для технического обслуживания, хранения и снаряжения специальных боевых частей ракет системы С-25. В 1957 году в гарнизоне «Трудовая» появилась в/ч 03251 – 2145 передвижная ремонтная техническая база (ПРТБ). В/ч 03251 занималась хранением и подготовкой к использованию специальных боевых частей для зенитных ракет. Первые спецзаряды для ракет 207Т поступили в ПРТБ в 1958 году.[264]

Вспоминает подполковник Курильчик Виталий Куприянович, ветеран в/ч 03251:[265]

«Войсковая часть 03251 (Трудовая) была сформирована в 1957 году. Первым командиром был назначен полковник Ерёмин Юрий Иванович, фронтовик, орденоносец. Главным инженером был назначен полковник Склауни Виктор Васильевич.

Для укомплектования и пополнения в/ч 03251 офицерами – ракетчиками резервом служила ракетно-техническая база в/ч 52147, на территории которой и расположилась новая спецчасть. Личный состав необычного подразделения был из 36 человек – все офицеры.

Несколько месяцев, пока на базу не доставили специзделия, зубрили теорию под руководством специалистов из «ящиков», а в 1958 году поступили реальные боеголовки ракет. Основная модель ракеты имела маркировку 207Т, с 1957 года она серийно выпускалась на Тушинском машиностроительном заводе и благодаря индексу «Т» звалась на военном жаргоне «Татьяной».

В полках в постоянной боевой готовности находились ракеты с обычными боевыми зарядами, а ракеты со спецзарядами были на технической базе в резерве на «особый период». Но даже во время «Карибского кризиса» эти ракеты на боевое дежурство поставлены не были.

Режимные мероприятия были очень строгие – при вскрытии хранилища с ракетами должны были присутствовать не менее двух офицеров. Температурный и влажностный режим поддерживался в строго установленных пределах, и постоянно контролировался самописцами. Проход на территорию части со спичками и папиросами был строго запрещён. Во всех зданиях несли службу солдаты-контролёры.

По технике безопасности ежемесячно проводились занятия с оценкой знаний. Перед работами ежедневно проводился инструктаж по технике безопасности. Все офицеры ежегодно проверялись медицинской комиссией на допуск к работе с радиоактивными веществами. На рабочем месте при проведении регламентных работ должны были быть только те инструменты и расходные материалы, которые нужны для конкретных проводимых операций на «изделии». Всё это проверялось по описи перед началом работ и по окончании их. Спецодежда была – белые халаты и кепочки. Все работы выполнялись строго по инструкции – начальник группы зачитывает порядок выполнения операции (а не на память, даже если знает наизусть), оператор выполняет операцию, начальник бригады (или сам главный инженер) контролирует выполнение операции. Итого – трое на одной операции. Таким образом, нарушения технологии выполнения операций были исключены.

Охране ракет со спецзарядами придавалось особое значение, поэтому была сформирована специальная рота охраны, солдаты туда подбирались по-особенному. В в/ч 03251 во время её формирования в штатах не было должностей политработника и начальника штаба. Должность начальника штаба появилась только в 1970-х годах.

За время службы в в/ч 03251 я неоднократно был на госполигоне Капустин Яр. Там мы принимали участие в испытаниях новой техники и в подготовке наших ракет к пуску по целям с имитаторами спецзаряда. Все пуски (пускали расчёты полков, мы только готовили и проверяли ракеты с имитаторами спецзарядов перед пуском) всегда проходили успешно. Будучи в Капустином Яре, я однажды оказался невольным свидетелем атомного воздушного взрыва. Зрелище весьма впечатляющее – ярчайшая вспышка, затмившая свет солнца, формирование «гриба», оглушительный звук. Это было в 1961 году (я тогда ещё служил в в/ч 52147). Наш расчёт наблюдал его с 30-й площадки.

В в/ч 03251 я прослужил до 1982 года и уволился в запас подполковником».