Адреналинщик

Глава 10

Невысокая, одетая в легкий кожаный доспех, подчеркивающий все достоинства изящной фигуры, она замерла посреди дилижанса и, уперев руки в бока, стала осматриваться. Прямо-таки разгневанная рыжая кошка, яростно сверкающая зелеными глазищами и готовая в любой момент зашипеть. У незнакомки было удивительно красивое лицо с бледной гладкой кожей, слегка вздернутым носом и пухлыми губами, но…

Читавшаяся на нем смесь брезгливости и злости портила все впечатление.

– Вот ведь дерьмо, – процедила девушка и остановила взгляд на проснувшемся Бернусе, который не отказал себе в удовольствии подмигнуть ей и продемонстрировать чернозубый оскал. – Проклятье, Брайм! Быстро сюда!

– Что случилось, госпожа Лана? – пробасил спутник девушки, также залезая внутрь дилижанса, отчего тот очень ощутимо качнулся и заскрипел.

Лично у меня при взгляде на него отвисла челюсть. На фоне этого гиганта даже громила Бернус казался всего лишь подростком.

Ростом хорошо за два метра, с жестким и мрачным лицом, он был одет в какое-то подобие монашеского одеяния из грубой серой ткани, придававшее ему сходство с ожившим каменным валуном. В левой руке исполин сжимал что-то вроде скипетра, украшенного драгоценными камнями, в правой – огромный вещевой мешок.

И у него, и у девушки на груди был вышит странный рисунок: алая роза, растущая из глазницы оскалившегося черепа.

– Что случилось?! – девушка начала закипать с новой силой, стреляя гневно-брезгливым взглядом то в меня, то в Лестера, то в Бернуса. – Ты серьезно?! Ты думаешь, что я – дочь самого Григура Борло, чтоб его демоны во все щели драли – поеду в компании каких-то бродяг?!

Рыжий, услышав это, нахмурился и сел на лавке. Он явно хотел что-то сказать, но, встретившись глазами с сопровождавшим госпожу Лану гигантом, передумал.

– Это такие же пассажиры, как и мы, госпожа Лана, – произнес Брайм. Я видел, что ему неловко за свою вздорную спутницу, но и как-то угомонить эту ходячую «стихию» он не мог. Или же просто не имел права. – И они тоже едут в Кривой Улей.

– Да пусть хоть в жопу к Волчеглазу в его звериной ипостаси катятся! – рявкнула девица, сжав кулаки и подавшись навстречу гиганту. – Главное – чтобы не рядом с нами!

Она прервалась, в очередной раз зло зыркнула на меня и достала из сапога с высоким голенищем кошелек.

– Значит, так, – госпожа Лана протянула кошелек Брайму. – Иди к козлобородому оборванцу, который управляет этой хреновиной. Заплати, сколько он попросит, и пусть вышвырнет…

Прежде чем она успела договорить, исполин покачал головой и мягко отвел руку с кошельком в сторону.

– Ты чего?.. – девушка подобного явно не ожидала: она вытаращилась на спутника, открыв рот.

– Никуда я не пойду, госпожа Лана. А теперь сядьте и успокойтесь, – последние слова Брайм произнес достаточно жестко.

– Ты… перечишь мне? – та опешила еще больше. Но быстро справилась с эмоциями и, задрав подбородок, надменно, прямо-таки по-королевски сказала: – Не забывайся, Брайм. Ты всего лишь мой слуга и…

– Не слуга, – вновь прервал ее гигант, – а сопровождающий. Это далеко не одно и то же, госпожа Лана. А теперь, будьте добры, присядьте. Мы вот-вот отправимся.

Не знаю, что повлияло на рыжую красотку – суровый взгляд Брайма, тон, которым он говорил, или то, что дилижанс, слегка качнувшись и скрипнув колесами, тронулся с места, но та внезапно успокоилась. И, одарив сопровождающего презрительной гримасой, устроилась на одной из лавок – подальше от меня, Лестера и Бернуса. Брайм присел было рядом с ней, но быстро переместился на пол. Все же ширины лавки недоставало для его внушительной… комплекции.

Дилижанс, тем временем, набирал ход, все больше качаясь и все громче скрипя. Лане это, разумеется, не понравилось.

– Лишь бы эта обоссанная телега не развалилась по пути, – проворчала она, закидывая ногу на ногу и раздраженно дергая ступней. – Как скоро мы доберемся до этого вашего сраного Улья?

– Через семь-восемь часов, – ответил Брайм, чем вызвал новую порцию таких ругательств, что Бернус не выдержал и хохотнул.

– Чего ты ржешь, образина безмозглая?! – тут же заорала Лана, прожигая здоровяка яростным взглядом.

Бернусу это очень не понравилось. Он упер руки в колени и с недобрым прищуром посмотрел на девушку.

– Ты бы последила за языком, цыпа, – процедил здоровяк и похлопал себя между ног. – А то у меня есть чем прочистить твой грязный ротик и…

Ему пришлось прерваться, когда Брайм… всего лишь кашлянул. Негромко, но весьма многозначительно.

Некоторое время ехали молча, и с каждым километром, оставшимся позади, внутри меня все зрело и зрело волнение. Это не укрылось от Лестера.

– Все в порядке, Матвей? – спросил он.

– Да, – кивнул я. – Просто нервничаю. Ты уверен, что в Кривом Улье мы найдем нужного нам мага?

– Уверен, – ответил Лестер и, глянув в сторону девушки, внезапно продолжил на моем родном языке: – Посмотри на эту строптивицу, Матвей. Она дочь Григура Борло, главы довольно богатого и влиятельного магического рода в империи Инарс. И я точно знаю, что у Григура есть устройство, способное открыть дорогу в другой мир.

– Ага, – я мрачно усмехнулся, тоже перейдя на русский. – Только вот вопрос: станет ли этот твой Григур помогать тем, на кого его драгоценная дочурка смотрит как на дерьмо?

– Думаю, эту проблему мы как-нибудь решим. В конце концов, никто никогда не откажется от хорошей суммы денег, – с этими словами Лестер легонько постучал пальцами по саквояжу.

– Главное, чтобы сам Григур был там, куда мы едем, – пробормотал я, чувствуя, что волнение лишь усиливается.

– Тоже верно, – согласился чародей. – Но даже если его не окажется в Кривом Улье, думаю, мы без проблем найдем другого мага, способного отправить тебя домой.

Я в ответ кивнул и внезапно кое-что понял.

А именно – что мне будет жаль покидать этот мир.

Да, в убежище черноволосой суки я прошел через настоящий ад, но после того, как мы с Лестером и Бернусом освободились… Эти четыре дня путешествия по империи Инарс были, пожалуй, самыми яркими в моей жизни.

Еще мальчишкой я зачитывался приключенческими романами и мечтал оказаться на месте главных героев: сражаться с пиратами или разбойниками, покорять самые высокие горные пики, пересекать моря и океаны, открывать новые земли и находить сокровища. Особенно после того, как пробудил в себе «режим зверя». Мне всегда хотелось побывать в какой-нибудь другой стране, но даже будучи ребенком я и помыслить не мог, что когда-нибудь окажусь в другом мире.

И вот – оказался.

Этот мир, именуемый Нэре-Роэном, был удивителен. Я будто бы провалился в прошлое, причем сразу на пару сотен лет. Здесь не было компьютеров, сотовой связи или интернета, а технический прогресс только-только вступал в свои права – и, что самое главное, шел рука об руку с магией.

Заряженные силой чародеев артефакты приводили в действие механизмы на всевозможных фабриках, служили сердцем для дирижаблей, пароходов, паровозов, аэропланов и первых автомобилей, спасали жизни, находясь в опытных руках целителей…

С помощью магии в Нэре-Роэне получали богатый урожай, усмиряли стихию, преодолевали огромные расстояния, защищались от врагов, совершали научные открытия, изобретали смертоносное оружие.

Магия, многогранная и невероятная, была главенствующей стихией в этом мире. И почему-то здесь я ощущал себя самим собой куда больше, нежели дома.

Но в то же время Нэре-Роэн имел немало общих черт с Землей: такое же небо над головой и земля под ногами, такие же горы, леса, поля, реки, озера, моря и океаны. Такие же люди – приветливые и угрюмые, добрые и злые, простодушные и хитрые.

– И вот еще что, Матвей, – негромко и все еще на моем родном языке заговорил Лестер. – Ты должен быть очень внимательным и осторожным.

Поймав мой недоуменный взгляд, чародей начал объяснять:

– Силу, которую ты получил в убежище Адрианы, можно сравнить с хищным зверем. Опасным и очень коварным. Да, пока что ты вроде бы подчинил его своей воле…

– Но может наступить момент, когда зверю захочется взбунтоваться, – закончил я за Лестера, невольно вспоминая жуткое нагромождение ощетинившихся костями опухолей, в которое превратился помощник черноволосой твари.

То, о чем говорил Лестер, не раз и не два приходило в голову и мне самому. Особенно по утрам – после очередной порции кровавых кошмаров.

После побега из убежища Адрианы я спал уже четырежды. И всякий раз, проваливаясь в сон, оказывался в гуще жестоких магических битв. Лилась кровь, падали наземь убитые, уши закладывало от криков и гула заклинаний.

А внутри меня бушевало все то же чужеродное торжество напополам с голодом.

– Именно, Матвей. Поэтому прислушивайся к себе почаще. И если ощутишь что-то плохое – борись изо всех сил. Особенно если находишься в «режиме зверя». Честно говоря, – Лестер покачал головой, задумчиво глядя мимо меня, – я бы посоветовал тебе вообще обходиться без этого.

– Без «режима зверя»? – от таких новостей я похолодел: все же мое боевое состояние было частью меня вот уже больше полутора десятков лет.

– Да. Но в то же время я понимаю, что это невозможно. Ты – маг, Матвей. Такова твоя природа, и идти против нее попросту невозможно.

– Значит, ты думаешь, что этот… бунт зверя… обязательно случится?

– Не знаю, Матвей. Прости. Мне слишком мало известно о добытой Адрианой силе. Я ведь не изучал ее, а всего лишь подготовил подходящее вместилище. Превратил малахитовую глыбу в артефакт, снабженный всеми защитными и блокирующими чарами, какие только существуют. А Адриане пришлось прибегнуть к некромантии.

Вспомнив «оранжерею» с колышущейся жижей и цветами-черепами, я помрачнел. Мерзейшее место…

– Но даже этого оказалось недостаточно. Поэтому, когда Адриана поняла, что не удержит свой «трофей» внутри куска малахита некроэссенцией, ей и пришлось искать для него новый сосуд. Уникальный, вобравший в себя энергию самого космоса.

Лестер ненадолго прервался, а перед моим мысленным взором возникла скалящаяся фигурка уродца-демона из музея.

Теперь она утрачена навсегда – вместе с самим убежищем черноволосой суки. А значит, мне абсолютно нечем порадовать хитрожопого ублюдка Альберта.

Впрочем, пускай. Внутри меня теперь сидит хищный зверь – опасный и коварный. И, какие бы опасения ни высказывал Лестер, я заставлю этого хищника беспрекословно мне подчиняться. И вытянуть нас с сестрой и племянником из нищеты.

– Метеоритное железо должно было стать надежнейшим вместилищем. Но даже с ним у Адрианы не было стопроцентной гарантии, что пойманная ею сила станет… – Лестер прервался, подбирая нужное определение, – готовым к работе ресурсом. И то, что сейчас она послушно сидит в теле человека, – он кинул на меня многозначительный взгляд, – да еще и слушается его… Иначе как чудом я это назвать не могу.

Неожиданно дилижанс вильнул в сторону и накренился так, что мог в любой момент перевернуться. Чудом кучеру удалось выровнять повозку, однако ее тут же тряхануло – скорее всего на кочке.

От всего этого госпожа Лана взвизгнула, Бернус, успевший снова отрубиться, грохнулся на пол и проснулся, а Лестер вдруг побледнел и тяжело сглотнул. Выглядел он так, будто вот-вот потеряет сознание.

– Ты в порядке? – спросил я чародея, слушая ругань громилы-пироманта, вновь залезающего на лавку.

– Д-да, – выдавил Лестер, болезненно морщась, и приложил руку ко лбу. Секунд пять она едва заметно светилась зеленым, и чародею за это время явно стало полегче. Он облегченно выдохнул и пояснил: – Подобные поездки всегда давались мне тяжеловато. Болезнь путника.

На этом разговор стих сам собой, и около часа я просто обдумывал услышанное от мага. В мозгу возникала одна тревожная мысль за другой, отчего в кровь стал выделяться адреналин.

Усилием воли я подавил подступающий «режим зверя». Все же сказанное Лестером никак не шло из головы, да и сопровождающему госпожу Лану исполину вряд ли понравится, если одного из попутчиков ни с того ни с сего окутает черно-зеленый дым. А ввязываться в бессмысленный конфликт не хотелось абсолютно.

– Как ты думаешь… – вновь обратился я к Лестеру. – Если все, о чем ты говорил, действительно случится… Ну, что сидящая во мне сила выйдет из-под контроля… Когда это произойдет?

– Очень сложно предсказать, – чародей качнул головой и задумчиво потер подбородок. – Это может случиться завтра, через месяц, через несколько десятилетий. Или вообще после твоей смерти. Твой уникальный дар покинет тело вместе с душой, и тогда ничто больше не будет ограничивать сидящую в тебе силу.

То есть я стану кем-то вроде зомби? Блядь, охрененная перспектива…

– Я уже говорил, но повторю еще раз, Матвей: будь очень внимателен к самому себе. Не пропусти момент, после которого возникнет точка невозврата. Даже если сейчас тебя ничего не беспокоит, то в дальнейшем…

– Вообще-то беспокоит, – прервал я Лестера, решив, что пришла пора рассказать о своих снах с кровавыми сражениями и ощущениях, которые они вызывают.

Как и следовало ожидать, магу услышанное совершенно не понравилось.

– Это действительно проявление сидящей в тебе силы, – сказал он и после небольшой паузы, прищурившись, посмотрел на меня. – Ты говоришь, что видишь эти сны каждую ночь?

– Да.

– И сегодня тоже?

Я кивнул, вспоминая увиденную во сне бойню, главным действующим лицом которой опять стал гигантский летающий монстр. На сей раз он никого не сжигал, ограничившись ролью наблюдателя.

– Что ж… Тогда давай попробуем кое-что сделать. Позволь-ка.

Лестер вытянул руки и приложил пальцы к моим вискам.

– Будет не очень приятно, но потерпи, – предупредил он и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Воспоминания о сновидениях прошедшей ночи должны быть все еще на поверхности твоего разума. Я попробую найти их и посмотреть.

– Эй, – насторожилась наша рыжая попутчица. – Что происходит? Брайм?

– Все под контролем, госпожа Лана, – тон исполина был спокоен, но сам он внимательно наблюдал за происходящим.

– Я начинаю, Матвей, – сказал Лестер. – Приготовься.

Едва он договорил, как я почувствовал, что мой мозг… как будто начали ощупывать. Десятки шершавых и невероятно шустрых пальцев сновали вдоль извилин, и это действительно было весьма мерзкое ощущение. Вдобавок перед глазами все стало расплываться.

Адреналин снова начал поступать в кровь, но я заставил себя успокоиться. Брайм наверняка все еще смотрел на нас, да и Лестер… Вдруг черно-зеленый дым ему навредит?

От этой мысли я снова ощутил себя едва ли не прокаженным. Сука…

Лестер «шарил» в моих мозгах не меньше минуты. Потом отпустил меня, и, когда зрение вернулось, я обнаружил, что чародей очень удивлен.

– Ну? – только и произнес я, чувствуя, что вот-вот услышу очередное, мягко говоря, интригующее известие.

– Твои сны, Матвей… Это не просто сны. Скорее – воспоминания. Все, что ты видел, по крайней мере прошлой ночью, происходило на самом деле. Если мне не изменяет память… – Лестер уставился в никуда, явно что-то вспоминая, – это была битва в даргазских степях. Решающее сражение, победа в котором позволила Георгу Волчеглазу завоевать небольшое государство под названием Йолар. И если предыдущие твои сны похожи на этот, то, вероятнее всего, ты из ночи в ночь наблюдаешь за становлением империи Инарс.

– Но каким образом? И почему?

Лестер покачал головой и развел руками.

– Этого я объяснить не могу. По крайней мере, пока. Очевидно, что все происходит из-за сидящей в тебе силы, но… Повторюсь: Адриана мало что говорила о ней. Лишь требовала, чтобы я использовал все свои знания и навыки, когда создавал артефакт-сосуд. Но теперь, после того, что рассказал ты, я начинаю думать, что «трофей» Адрианы обладает своего рода разумом. По крайней мере, у него есть память и эмоции. Отсюда кошмары и тот чужеродный восторг, который ты ощущаешь во сне.

– То есть во мне засел какой-то разумный паразит… – я уперся взглядом в истоптанный пол дилижанса и сжал кулаки, – который очень любит, когда все вокруг кромсают друг друга, жгут, расстреливают, проклинают и так далее?

– Примерно так все и обстоит, Матвей, – Лестер кивнул. – И учитывая, что Йолар вошел в состав империи Инарс почти полвека назад, этот, как ты говоришь, паразит существует уже очень давно.

Чародей хотел сказать что-то еще, но снаружи внезапно послышалось испуганное лошадиное ржание, а затем полный боли крик. Что-то грохнуло и зарокотало. Дилижанс тут же развернуло, какая-то неведомая сила подняла его в воздух и раз за разом начала переворачивать.