Адреналинщик

Глава 7

Не успел я обрадоваться тому, что Руфс добровольно зашел в ловушку, как в глазах потемнело. Под черепной коробкой будто бы взорвалась граната, и лишь «режим зверя» позволил мне удержаться в сознании.

Пара секунд мне потребовалась, чтобы прийти в себя. Затем я осмотрелся и сразу понял: Лестер не подвел. Ментальный удар старика поразил все необходимые нам цели.

Стражники-зомби стояли и конвульсивно дергались, из носа и ушей у обоих сочилось что-то серое и полупрозрачное. Руфс корчился на полу, сжимая собственную голову так, будто боялся, что она вот-вот разлетится. Досталось даже Бернусу: путаясь в ногах, громила метался из одного угла камеры в другой и невнятно ругался.

Отлично. Теперь мой ход.

Мгновения мне оказалось достаточно, чтобы оказаться на ногах и выхватить у стражников копья. Еще одно ушло на сдвоенный удар: один клешнеобразный наконечник пробил спину Руфса возле левой лопатки, второй продырявил бок.

На мгновение коротышка замер, а затем стал биться, хрипя и харкая кровью. Он дергал ногами, царапал каменные плиты пола, пытаясь перевернуться, но я не позволял.

Я держал ублюдка пригвожденным к полу до самого конца. А когда из его выпученных глаз ушла жизнь, ощутил волну липкого жара, прошедшую от пят до затылка. Именно она погасила искру ужаса, возникшую от осознания содеянного.

Третий раз… Уже третий раз за свою недолгую жизнь я испытываю это чувство…

«Режим зверя» стал ощущаться еще острее, я вытащил из тела Руфса копья и передал одно Лестеру.

– Как ты? – спросил я, внимательно разглядывая старика.

Выглядел тот так, будто крепко выпил: покачивался и никак не мог сфокусировать на мне взгляд. Вдобавок седые усы были запачканы свежей кровью, натекшей из носа.

– Терпимо, – просипел Лестер, опираясь на копье. – Подобные заклинания я не использовал очень давно. К тому же сейчас я слаб. Вот и получил откат. Но это скоро пройдет, не переживай.

Кивнув, я перевел взгляд на стражников. Те перестали дергаться и теперь просто стояли, тупо глядя в стену своими мутными мертвыми глазами. Будто выключившиеся механизмы.

– Что будем делать с ними?

– Пускай остаются здесь, – ответил Лестер. – К сожалению, превратить их обратно в людей уже невозможно. Адриана как следует поработала над этими беднягами.

Стоило нам со стариком выбраться из камеры, как о себе напомнил Бернус. Громила успел очухаться и теперь прижимал грозную морду к решетке, яростно глядел на Лестера и что-то выкрикивал. В низком голосе рыжего явственно слышались требовательные нотки, так что понять, что именно его так взволновало, было нетрудно.

– Парень явно хочет на свободу, – сказал я, глядя на здоровяка. – Что будем делать? Оставим или выпустим?

– Сейчас нам пригодится любой союзник, Матвей, – ответил Лестер. – Даже такой опасный и непредсказуемый.

– Арсварх! – рявкнул Бернус и ударил ладонями по прутьям.

Старик что-то произнес, и здоровяк, тут же успокоившись, отошел к дальней стене камеры.

– Сейчас попробую открыть… – пробормотал Лестер, прижимая ладонь к светящейся печати на замке. – Если Адриана не поменяла заклинание, должно получиться.

Старик возился с печатью не меньше минуты. И выглядело это так, будто он боролся с очень непростым соперником. Лестер тяжело дышал, время от времени скалился и вытирал свободной рукой пот со лба.

– Проклятье, – выдохнул он и отошел, качая головой. – Ничего не получается.

Бернус тут же вновь пришел в бешенство. Яростно ругаясь, он шагнул вперед и принялся бить решетку ногой. И это навело меня на мысль.

– Попробуем по-другому, – я схватился за пару ближайших прутьев.

«Режим зверя» давал мне огромный запас сил. Так что я, без труда отогнув прутья, сделал дыру достаточного для туши Бернуса размера. Тот протиснулся в нее, одарил меня жуткой чернозубой улыбкой и произнес что-то непонятное, но явно одобрительное.

– Ничего себе, – усмехнулся успевший отдышаться Лестер. – Наш головорез сделал комплимент. Возможно, впервые в жизни.

Я непонимающе уставился на старика, и тот пояснил:

– Бернус назвал тебя ржавым котом. В нашем мире это маленький, но очень ловкий и сильный хищник с грозным нравом.

Да уж, комплимент… Впрочем, пускай лучше будет ржавый кот, чем шустрый мальчишка.

При мысли о черноволосой суке в кровь поступила новая порция адреналина. Я вернулся в камеру, отыскал на полу осколок миски и, вновь оказавшись в коридоре, приблизился к Бернусу.

Тот сразу понял, что к чему. Нахмурился, повел плечами и присел, повернувшись ко мне спиной.

Надо отдать здоровяку должное, боль он умел терпеть. За все время «операции» Бернус лишь раз вздрогнул и зарычал. А когда я отодрал лоскут кожи с клеймом, этот безумец вскочил с торжествующим воем и первым делом залил пламенем из разинутой пасти нашу с Лестером камеру.

От нестерпимого жара у меня перехватило дыхание, а глазам стало больно. И все же я несколько секунд глядел на то, как труп Руфса и две массивные фигуры стражников утопают в бушующем огне. А Лестер снял с шеи бечевку и, скользнув по десяткам узлов хмурым взглядом, кинул ее в пламя.

– Пора, – старик легонько подтолкнул меня в ту часть коридора, которая вела к «оранжерее». – Сделать нужно еще очень много, так что поторопимся.

Пока мы быстрым шагом двигались к цели, Лестер что-то втолковывал Бернусу. Я не понял ни слова, но предполагал, что старик посвящал громилу в детали нашего плана. Хотя все, что мы напридумывали за несколько часов, правильнее было бы назвать авантюрой. Безумной и смертельно опасной.

Добравшись до «оранжереи», я первым делом подошел к стеллажу и взял одну из веревок – самую длинную и крепкую. Обвязал ее конец вокруг пояса, потом, игнорируя шаткий железный мост, перепрыгнул в гущу цветов-черепов и повернулся к Лестеру.

– В какую? – спросил я, кивая на трубы, что торчали из потолка.

Прежде чем старик успел ответить, послышался знакомый грохот. Спустя пару секунд ближайшая труба «выплюнула» лилово-черное разбухшее тело, которое тут же угодило в шевелящуюся массу, наполнявшую бассейн.

– Давай в эту же самую, – сказал Лестер, осторожно переходя по мосту. – В ближайший час из нее точно ничего не вывалится.

Кивнув, я положил свободную часть веревки на землю и сделал пару вдохов-выдохов, чувствуя, как адреналин усиливает «режим зверя». А затем прыгнул вверх, целясь собственным телом в темное нутро трубы.

Пальцы ухватились за край и сжали его мертвой хваткой. Именно на этот моменте в прошлый раз я чуть не лишился жизни, но теперь…

Теперь все прошло отлично: резко подтянувшись, я зашвырнул себя внутрь трубы и тут же уперся в ее стенки руками и ногами. Поднялся на несколько метров и крикнул Лестеру, что готов.

Первым я затащил внутрь трубы Бернуса. Затем старика, и после этого мы втроем полезли вверх.

Попасть на верхние уровни убежища Адрианы другим путем было уже невозможно. Ведущие туда двери запечатывала сложная система заклинаний, разобраться с которой могли только сама черноволосая тварь и Руфс.

Здоровяк передвигался весьма бодро и бормотал под нос то ли какое-то стихотворение, то ли слова песни. Я тоже без труда перебирал ногами и руками по стальным стенкам трубы. А вот ослабевшему за время плена Лестеру подъем давался тяжело, так что мне время от времени приходилось помогать старику.

Труба вывела нас в помещение, очень похожее на лабораторию-пыточную, в которой мне ставили клеймо.

Те же полки, заставленные всевозможными посудинами, книгами и жутким инструментарием. Те же магические печати на потолке. Такой же камин с гудящим зеленым пламенем. Те же раздутые трупы на двух столах.

Над которыми колдовали двое в защитных костюмах, напоминавших те, что носили чумные доктора. Только без клювов на масках.

Едва мы вылезли через отверстие в полу, как эта парочка повернулась к нам. Их угловатые фигуры окутало серебристое свечение, а с вытянутых в нашу сторону рук сорвались потоки густого фиолетового дыма.

Резкий выкрик Лестера – и воздух перед нами как будто загустел, став лишь наполовину прозрачным. Но главное, что магия «докторов» разбилась о преграду. А спустя пару мгновений старик атаковал уже сам, и вновь ментальным ударом, от которого мой мозг будто бы сжало в огромном кулаке. Стоявший рядом Бернус взвыл от боли и грохнулся на колени, а те двое, которым и предназначался удар, отшатнулись и рухнули без сознания.

Лестер тоже едва не упал и удержался на ногах благодаря тому, что я его подхватил.

– Ты как? – спросил я, тревожно вглядываясь в его бледное изможденное лицо.

Тот кивнул, сделал пару глубоких вдохов и, указав на тяжелую железную дверь в десятке метров от нас, тихо произнес:

– Нам сюда.

За дверью оказался еще один просторный зал, наполненный грохотом причудливого механизма – того самого, что превращал семена в необходимую Адриане эссенцию.

Это была смесь парового двигателя, мельницы, пресса и небольшой химической лаборатории со стеклянными трубками, воронками, гибкими шлангами, змеевиками и пузатыми резервуарами, в которых бурлило и пенилось темно-серое содержимое. И это помещение тоже не пустовало: нас ждали уже трое «чумных докторов» и четверо зомбированных охранников.

Лестер сразу же создал защитную стену и хотел уже атаковать разум противников, но его опередил Бернус. Похоже, ему попросту надоели удары по мозгам.

Здоровяк шагнул навстречу обитателям зала, чуть подался вперед и выдохнул бушующий поток пламени. С грозным рокотом, будто хищный зверь, оно накинулось на всех семерых и на механизм.

По залу пронеслись полные боли крики. Охваченные огнем фигуры беспорядочно заметались, трое столкнулись и повалились на пол. А спустя еще несколько секунд все вокруг содрогнулось от взрыва – причудливая машина не выдержала напора пламени.

Горящих «докторов», стражников и куски механизма разбросало по всему помещению. Нам с Бернусом и Лестером повезло гораздо больше: благодаря созданной стариком защите мы всего лишь повалились на пол от взрывной волны. У рыжего это вызвало приступ дикого хохота.

Я помог старику подняться и оглядел зал. Пламя по-прежнему плясало на телах и кусках взорвавшейся машины и, как мне показалось, разгоралось все ярче.

– Надо торопиться, – сказал Лестер. – Огонь Бернуса имеет магическую основу и скоро поглотит здесь все.

Кивнув, я вслед за стариком и довольно ухмыляющимся громилой-пиромантом покинул зал.

Мы оказались в коридоре, который привел нас в еще одно просторное помещение, отделанное черным мрамором.

– Вот и святая святых убежища Адрианы, – произнес Лестер, хмуро оглядываясь.

Здесь не было ни мебели, ни каких-либо механизмов или чего-то подобного. Лишь в дальнем углу, освещаемый десятком магических печатей, высился каменный постамент, на котором стоял огромный кусок малахита, обмазанный чем-то серо-золотистым, полупрозрачным и источающим резкий пряный запах. Стоило приблизиться к нему, как мне стало не по себе. Кровь почти закипела от адреналина, сердце стало колотиться еще быстрее, но главным было кое-что другое…

Разум, подсознание, внутреннее чутье или еще что-то в этом роде отказывались воспринимать малахитовую глыбу как просто здоровенный кусок камня. Мне казалось, что место на постаменте занимает нечто живое. Хищное, опасное, коварное, очень любопытное и вместе с тем… веселое.

Злой дух, который не прочь развлечься – за счет чужой боли, крови и смерти.

– Ты чувствуешь, да? – Лестер положил руку мне на плечо, и лишь сейчас я обнаружил, что подошел к камню практически вплотную. – Это и есть главный трофей и секретное оружие Адрианы. Частица неведомой силы, обнаруженная ею не так давно. Именно ее вместилищем должна была стать статуэтка из метеоритного железа.

Я нахмурился и заставил себя сделать несколько шагов назад.

– А вот и портал, – старик указал на ближайшую стену, где золотистым светом сияла еще одна магическая печать, огромная и невероятно сложная. – С его помощью мы и покинем убежище Адрианы.

– Послушай… – последние слова Лестера навели на мысль. – Это ведь тот самый портал, который открыл проход в мой мир?

– Да, Матвей, это он. Но… – старик помрачнел и, глядя на меня с сочувствием, продолжил: – Я понимаю, к чему ты клонишь. Однако моих умений не хватит, чтобы перенести тебя домой. Здесь нужен настоящий мастер пространственной магии. Такой, как Адриана. Именно она отправила в твой мир сначала Руфса и Руфану, а затем перенеслась и сама. Все, что могу я – перенести нас троих куда-нибудь на окраину империи Инарс.

В ответ я лишь кивнул. Расставаться с надеждой вернуться к сестре и племяннику как можно скорее было очень больно.

– Не переживай, – Лестер положил руку мне на плечо. – Мы обязательно найдем того, кто поможет тебе. Просто немного позже. А сейчас… – он задумчиво прищурился. – Сейчас нужно сделать кое-что еще.

– Что именно?

– Подстраховаться. Идемте, – старик посмотрел на меня, на Бернуса и первым направился к выходу из зала.

***

– Вот здесь я и жил, пока был помощником Адрианы, – старик обвел рукой небольшую комнату с кроватью, шкафом и столом, заваленным книгами и исписанными листами бумаги. – Но с самых первых дней я предполагал, что мы можем разойтись во взглядах. Адриана одержима местью, ради нее она готова на все. Даже пожертвовать жизнями тех, кто не имеет к ее горю никакого отношения. И поэтому…

Лестер прервался на полуслове и подошел к противоположной от входа стене. Приложил к ней ладонь, и на каменных плитах один за другим начали проявляться причудливые символы.

– Надо же, не обнаружили, – пробормотал старик. – Вот и прекрасно.

– Что это? – спросил я, внимательно наблюдая за происходящим.

– Что-то вроде страховки. Я решил: если увижу, что планы Адрианы становятся слишком опасными, то помешаю ей. Поэтому и установил здесь эту… своего рода бомбу. Заклинание, разрушительной силы которого хватит, чтобы уничтожить убежище Адрианы. В прошлый раз я не успел им воспользоваться и попал в камеру. Надеюсь, теперь все будет иначе.

Договорив, Лестер начал касаться пальцами то одного символа, то другого, и от прикосновений они меняли цвет. Воздух в комнате будто бы наэлектризовался, запахло озоном.

– Восемь минут, – произнес старик и отошел от стены. – Через восемь минут убежища Адрианы не станет. Поэтому поторопимся.

Следующим местом, куда Лестер привел нас с Бернусом, была тесная каморка, видимо, служившая складом. На множестве полок с трудом умещались кристаллы, медальоны, всевозможные пробирки и склянки, заполненные разноцветными жидкостями, монеты, кости, заспиртованные внутренности, книги… Старик открыл захваченный в его комнате саквояж и начал сгребать в него все подряд. Здоровяк тоже не отказался от пары трофеев – похожих на золотые самородки.

– Здесь очень много ценных вещей, – пояснил Лестер, поймав мой озадаченный взгляд. – Что-то можно использовать самим, что-то продать. Деньги нам обязательно понадобятся.

Не согласиться с Лестером я не мог. Однако с того самого момента, как он сказал про восемь минут, у меня в голове будто бы тикали часы. Поначалу негромко, но… Вдобавок усиливалось ощущение наэлектризованности воздуха, и это напрягало не меньше, чем утекающее сквозь пальцы время. Находиться в месте, которого вот-вот не станет – такое себе удовольствие.

К тому же я не знал, что именно случится с убежищем Адрианы. Оно взорвется? Сгорит? Или просто схлопнется, пожранное каким-нибудь подобием черной дыры?

– Достаточно, – произнес старик и закрыл саквояж. – Теперь давайте возвращаться к порталу.

Вскоре мы вновь оказались в зале, отделанном черным мрамором. Стараясь не смотреть на «одержимый» неведомой силой кусок малахита, я вслед за стариком и Бернусом приблизился к золотистой печати на стене. И едва это произошло, как та загорелась еще ярче.

Первые пару мгновений я думал, что это Лестер взялся за дело. Но когда тот попятился с крайне встревоженным лицом, понял: что-то не так.

Портал, тем временем, все разгорался. По залу разнесся низкий гул, и почему-то запахло дегтем. Спустя еще несколько секунд на месте печати возникло знакомое алое пятно овальной формы.

Из которого вышла черноволосая тварь собственной персоной.