Афанасий - герой республики

Глава 22

— Мы что, падаем? — заорал я, стараясь перекричать визг Вики и свист воздуха.

— Нет, пока просто планируем. Ничего, вон впереди какой-то город. Судя по маршрутному листу, Касимов. Там сядем, спокойно сменим фильтр… Говорил же я им, покупайте французский! Так нет, «отечественный дешевле»! — ворчал, кого-то передразнивая, авиатор. — А я ведь говорил, что он верст пятьсот пройдет и сдохнет! Да Вы, девушка, не переживайте так. У нас планёр отличный, мы и без мотора и лететь, и садиться можем. Сам Сикорский планёр рассчитывал! И долетим, и сядем! А, может быть, и двигатель сумеем починить!

— Каким образом? — перестала визжать Виктория.

— Да самым обыкновенным, народным!

С этими словами авиатор встал на своем месте и перебросил ногу через ограждение. Выбрался со своего места, отправив аэроплан в свободный планирующий полет, подобрался снаружи к кожуху расположенного спереди двигателя, и изо всей силы ударил рукой куда-то внутрь. А затем потянулся вперед, держась за какую-то растяжку, и крутанул рукой пропеллер.

К моему удивлению, мотор тут же отзывчиво затарахтел, и пропеллер опять превратился в размытый круг. Авиатор же снова забрался на свое место и потянул какие-то рычаги, корректируя курс.

— Ну вот, я же говорил! — обернул он голову в нашу сторону. — Техника, хоть и заграничная, а чинится русскими народными методами. Но сесть все равно придется, чтобы фильтр сменить. Четверть часа потеряем, не больше!

И мы понеслись к земле. Сели на какое-то картофельное поле. Трясло при посадке знатно, но ничего, кажется, не отвалилось. Авиатор предложил нам сойти и размять ноги: мол, лететь осталось всего ничего, если через Шацк, то меньше двух сотен верст. Мигом домчим!

Я, тем временем, поинтересовался, всегда ли маршрут прокладывается вдоль торговых путей? Оказалось, что почти всегда: на случай вот такого «форсмажора» с запчастями и поломки двигателя. Но аэроплан всегда рассчитан на планирование без мотора. Так что, если впереди нет мощной бури (вроде той, что сейчас собирается над Рязанью), то опасности почти нет.

Тем временем Вика выяснила, как зовут нашего бравого авиатора. Оказалось, зовут его Альберту Сантос-Дюмон, по национальности бразильянец, авиатехнику осваивал в Галлии (отсюда, надо полагать и тяга ко всему иноземному.) Но заинтересовался работами конструктора Сикорского и сейчас работает в Республике, помогая налаживать отечественный воздушный флот. Да и возрастом не слишком отличается от нас: ему около 25 лет. И больше всего на свете он любит летать.

Пожалели, что не можем отправить сообщение в Тамбов (где нас должны встретить, все равно прибудем раньше депеши), полюбовался, как Альберту прочистил и установил на место фильтр, проверил и подтянул еще какие-то устройства и трубки и махнул рукой забираться на места. Через пару часов аэроплан снизился в пригороде Тамбова. Уже немного разбираясь в географии, Вика скомандовала авиатору садиться на поле вблизи усадьбы дворян Медведчуков, где жил отец Ионы. И велела прибывшим к месту посадки крестьянам срочно вызвать барина. После чего, взмахнув какой-то бумагой, распорядилась немедленно доставить к месту посадки бензин, масло и необходимые запчасти (к счастью, вписок запчастей поручила диктовать Альберту). А тем временем мы все втроем отправились испытывать фирменное гостеприимства Тамбовчан.

В маленьком городке слухи разносятся моментально. Так что еще до захода солнца в имении Медведчуков было не протолкнуться от соседей, родственников и официальных лиц. Ну еще бы! Каждому же интересно узнать, почему к заштатному помещику лично (!) присылают из самой столицы (!!) целый аэроплан (!!!) с делегацией, да еще и со стопкой официальных бумаг. В которых требуют, от лица центральной власти, всяческого содействия в порученной миссии.

В общем, я вытребовал провожатого из местных на участок, где ранее проходила засада. А причину обозначил, как «государственная необходимость». И грозно звучит, и думай, что хочешь, и почти правда. Так что после ужина (весьма плотного) вы с Викой завалились спать в одной комнате, Алонсу выделили другую, а аэроплану выделили полицейскую охрану.

С утра Алонсу бросился обслуживать двигатель, А мы, подхватив какого-то местного пацана с огромной корзинкой, отправились «на место происшествия». Кроме сопровождающего, нам прислали от Магистрата жандарма, с шашкой и в мундире. И вчетвером мы отправились в лес.

Старую полянку нашли быстро. А затем начали высматривать, откуда пришла стая. В этом очень большую помощь оказал тот самый помощник, паренек с корзинкой, которого прислал Медведчук-старший. Вглядываясь в какие-то, только ему видимые, приметы: царапины на камнях, сломанные веточки, клочки шерсти и все такое прочее, он повел нас куда-то с гущу леса. Сам шел впереди, указывая на какие-то приметы. Я следовал за ним, Вика — за мной, а следом топал, отдуваясь и пыхтя в своем мундире, жандарм.

По пути парнишка успевал заметить и срезать грибы, складывая их в корзину. Тут даже я заметил, что по мере движения шляпки становились все больше.

Наконец, на пути возник узкий, заросший кустарником, вход в овраг. Спустившись вниз, мы обнаружили лежку и небольшую пещерку, вымощенную шерстью. По дну оврага протекал небольшой ручей. В другом краю овражка лежала куча костей крупных животных: коров и лошадей, а также чуть меньших животных. А еще странный разрисованный линиями столб, вроде тотемного языческого. И тут же, вокруг пещеры, был целый «ведьмин круг» из крупных белых грибов. Вместе с Викой, создавшей светлячок, мы заглянули в низкую пещерку. Вонь внутри стояла жуткая! Но пахло не только животным мускусом, но и чем-то «неорганическим», или «химическим».

А в самом дальнем углу, под стенко, в луже какой-то жуткой и вонючей жижи валялся ОН — медный сосуд, отливающий красным. Сосуд напоминал старинную лампу, с широким донцем и узким горлышком. Но не округлой, а какой-то угловатой формы. А рядом, в той же луже, наполовину растворенные мелкие косточки. Осмотрев внимательно место «происшествия», засунул сосуд в кожаный мешок. Еще раз осмотрел место, собрал в другой мешок мох, растущий на стене (чем-то он мне не понравился: уж больно выделялся из окружения) и нарвал пару травинок, выросших по берегам лужи.

Затем опять вылез из пещерки и внимательно осмотрел местность. А также подозвал жандарма и поручил ему, как представителю следствия, описать все странности, ежели какие-то вокруг заметит. Тот задумался, засопел, но затем достал листочек и переносную чернильницу и тут же бросился что-то записывать. Дал ему в консультанты сопровождающего, грибника-следопыта. В результате лист начал заполняться намного быстрее. А мы с Викой просто пошли осматривать ущелье. Но, подозреваю, мы вдвоем все равно заметили меньше, чем наш следопыт. А жандарм зафиксировал все, согласно существующим правилам. Собрав в мешки еще какой-то гербарий, нагрузили ими грибника, забрали у жандарма его протокол и отправились обратно.

Времени «расследование» заняло не так много. Так что в усадьбе мы были еще до обеда. Алонсу уже был за столом. Очень уж он уважал пироги с требухой! Подсев к нему, мы с Викой заняли его разговором на «техническую» тему. Мол, какие детали и узлы требуются, чтобы долететь почти тысячу верст до Питера? Каких фирм и какой номенклатуры? Тут Вике и карты в руки. Выяснилось, что оптово-розничная фирма ее отца занимается похожим ассортиментом. А теперь, насколько я понимаю, а фирма Вики в Питере (наша с ней фактория) займется тем же. По поводу чего Вика с Алонсу обменялись визитками. Кроме того, выяснилось, что сегодня лететь на Питер нельзя: гроза над Рязанью собиралась нешуточная.

В связи с этим мое предложение («А давай рванем за этим твоим фильтром в Воронеж? Там такой точно есть! И летать дальше будешь без проблем!») было воспринято авиатором и Викой на «Ура». После обеда решили и лететь. Да тут расстояние-то, смешно сказать по нынешним возможностям! Это только Медведчука такие расклады могут в шок ввести. А мы с Викой уже опытные воздухоплаватели!

На том и порешили. Сразу после обеда собрались, нацепили шлемы и забрались в гондолу аэроплана. Погода на всей дороге была отличная, так что уде до заката увидели впереди границы Воронежа. Садится решили не на окраине, а чуть ли не в центре, на ипподром. Первым пролетом разогнали всадников, гарцующих в средине поля, а вторым заходом сели на поле.

Поднявшись на ноги, я помахал тренирующимся. Среди курсантов нашлось сразу несколько моих знакомых: мы вместе занимались выездкой и кутили в "трех осетрах". Поприветствовав ошарашенных знакомых и отделавшись «государственной необходимостью», отправил гонцов верхами в Магистрат и, заодно, в усадьбу к отцу Вики, к Саввичевым. Слава богу, до них обоих добираться было недалеко не только верхами, но даже пешком.

Начальство и отец Вики прибыли почти одновременно. Сказать, что и начальство, и родитель были ошарашены — ничего не сказать. Ведь перед ними был Настоящий Аэроплан, со специальным предписанием из столицы, с особым поручением «государственной важности»! А привезли его списанный всеми барон и неизвестная никому купеческая дочка! Глеб Ефимович скромно стоял в сторонке, пока дочка «строила» городское начальство. Но вскоре она скинула официоз на меня (а я, как представитель дворянского собрания, и правда лично знал некоторых из прибывших) и подбежала к отцу. Сделав это на глазах у местного бомонда, она поставила на место городские власти: то есть явно показала, что Столице (нас ведь воспринимали, как посланцев Центра!) важнее союз с купечеством, чем с провинциальным дворянством. Вскоре к переговорам с купцом присоединился и Алонсу. Судя по всему дело быстро пошло на лад: Глеб Ефимович тут же отправил курьеров куда-то на склады с записками. А Алонсу прямо-таки расцвел. Надеюсь, он наберет запчастей на пару двигателей, а заплатит за это казна. Об этом-то я позабочусь! Местный магистрат мне ответит за то, как «кинули» меня на деньги после пожара! Я не злопамятный, но меня разозлили. И память у меня хорошая.

Что касается технической части, то и здесь меня Виктория, что называется, «уделала». Она завела с Алонсу разговор на «технические темы», из которых я понял только, что аэропланы собираются делать в Республике, взяв за основу технологию «Фармана» (имя это или название фирмы, я так и не понял) но не с толкающим, как в САСШ, а с тянущим винтом. Это усовершенствование внедрил Сикорский, вместе с инженером из германии, Декампом. Сикорский же усовершенствовал развеску планёра, чтобы аэроплан мог лететь даже с выключенным двигателем. В результате получился усовершенствованный вариант лучшего на сегодня аэроплана, Ньюпора — IV. А двигатели и детали к ним поставляла французская (кто бы мог подумать!) компания Salmson (мощность моторов в 150 л.с.) Кстати, двигатели и запасные части к ним выпускал по лицензии Одесский завод Антара. С этими-то российскими «репликами» и была основная проблема у авиаторов Республики. И узнав, что компания отца Вики закупила партию оригинальных запасных частей во Франции, Алонсу буквально погрузился в нирвану. А у меня на глазах компания Вики обретала еще одно направление: развитие Республиканского авиастроения. А это, как все понимают, еще и официальные (и очень выгодные!) заказы от Военного Ведомства! При поддержке военных можно откровенно начхать не только на мелкую банду какого-то Айболита, но и на всю преступную группировку Криминальной Столицы (как часто именуют Питер). В общем, к концу ужина за столом оставался только мы с Викой, какой-то важный чин из Магистрата, разомлевший Алонсу, Глеб Ефимович и три Викиных сестренки.

Как вдруг в зал буквально ворвался совершенно ошалевший слуга. Оглядел пространство квадратными глазами, на цыпочках подошел к отцу семейства (он же хозяин дома) и что-то горячо зашептал тому на ухо. Невольно прислушавшись, я уловил знакомое имя: Дамир. О, вот это кстати! А я как раз хотел с ним пообщаться!

— Эй, уважаемый, что ты там шепчешь? — окликнул я слугу. — Там кто-то от Дамира пришел? Так зови его сюда, у меня к нему как раз дело есть, из самой столицы!

И я вытащил из папки наугад какой-то листок, густо покрытый печатями.

Первым среагировал чиновник от Магистрата. Молодой офицер поднялся, одернул мундир (причем зазвенели навешенные ордена) и откланялся:

— Прошу прощения, господа срочные дела в Магистрате — заявил он в пространство и вышел, Хотя, для чего он это сделал, мне осталось непонятно:: очевидно же, что просто не хотел встречаться (и даже оставаться в одной комнате) с Дамиром.

Впрочем, его действия были столь нарочиты, что даже Алонсу заинтересовался: а что, собственно, происходит? Вика объяснила бразильскому авиатору, что нас собрался посетить родственник, которого не хотят видеть сотрудники Магистрата. Но он может оказаться полезен для нашей совместной негоции. А вот сестры Виктории быстро взглянули на папашу, что-то прочли по его лицу и быстро-быстро, строем, исчезли из столовой. А через секунду дверь распахнулась от мощного удара, и в зал вошел дядька Дамир: точно такой, огромный и грозный, как я его запомнил по прошлой встрече.

— Ну, здравствуйте, дядя Дамир! — поднялся я навстречу, широко расставив руки для объятий.

— И тебе привет, племянничек — пробасил здоровяк, принимая меня в объятия, да так, что кости хрустнули. — А ты ничего так. Окреп, возмужал. Какие-то грамоты привез из Столицы?

— Да нет, — рассмеялся я. — Я и в город-то с оказией вырвался, в самоволку. Был по делам в Тамбове, да и решил, вот, заскочить по случаю. Бешеной собаке, как говорится, семь верст не крюк!

— Да тут до Тамбова-то не семь верст, вроде?

— Так и я не на телеге. Вот, познакомься, один из первых авиаторов Республики, наш с Викой знакомый, Алонсу. Он нас и подбросил. А завтра обещал обратно в Питер отвезти, если буря над Рязанью утихнет. Так что мы сегодня с техникой. А у Глеба Ефимовича совершенно случайно нужная деталь для аэроплана нашлась. Вот мы и рванули сюда. А заодно с тобой пару тем обсудить хотелось. Но это терпит. Садись к столу, угощайся! Вы же не против, Глеб Ефимович? — спросил я у хозяина дома.

— Нет, конечно, Дамир Самуилович, — засуетился тот. — Всегда рад таким гостям!

— Ну да, видел я, как ты рад, — хмыкнул Дамир. — Всю дворню вооружил, чем попало, как только узнал о моем визите. Боишься?

— Конечно, не без того, Дамир Самуилович! Я простой торговец, а Вы…

— Да ладно тебе, о делах будет у нас отдельный разговор А пока садись, не мельтеши.

— Ну, что Вас в городе побаиваются, Дамир Самуилович, я догадывался, — вступил в разговор я, ставя перед гостем блюдо и приборы. — Но что Ваше имя даже на серьезных московских «деловых» может страху нагнать, не ожидал — подольстился я.

— Такты и с ними уже схлестнулся? — захохотал Дамир, усаживаясь на скрипнувший стул. — Ну, рассказывай, на кого ты там ухитрился «наехать»?

— Простите, это же Вы «Дамир Три Баржи»? — вступила в разговор Виктория. — Мы не хотели никого пугать. Просто имя всплыло в разговоре с неким «Айболитом». Это он на меня «наехал», как говорится. И пытался заставить меня «башлять», когда я на его территории факторию открыла. И прислал своих «шестерок», во главе с «Валетом», чтобы меня к ему «на хазу» привезли. Но тут, по счастью, меня сопровождал Афоня. Он и «разрулил» ситуацию.

— Насколько все серьезно?

— Их было человек шесть, с каретой. Афоню разоружили, ко мне начали приставать. Четверых Афоня убил, двоих взял в плен. Поехали «на стрелку» к Айболиту, и тут…

— Да, понимаешь, Дамир, деваться было некуда, только валить там всех наглухо. Или блефовать. Вот я и заявил, что средства на развитие своего дела ты мне ссудил. Так что все убытки от их саботажа придется на тебя повесить. А они как услышали, что отвечать придется перед «Дамиром Три Баржи» так сразу назад сдали. Честно говоря, не подозревал, что ты настолько крут! Но теперь считай, что и твои средства вложены в общее дело. А о проценте, вон, с хозяйкой договаривайся! Она, кстати, новую тему только то придумала, будем совместно с авиаторами развивать почтовую воздушную службу Республики.

— И Военные Воздухоплавательные Силы, — поддакнул со своего места Алонсу. — Это я на себя беру. А там государственные заказы пойдут…

— Да, это дело прибыльное, — поддакнул Дамир. — А потянешь? Это тебе не факторию торговую открыть Может, силовиков подкинуть, из своих?

— Пока не нужно. Но на добром слове спасибо. Буду иметь в виду. И если что, свяжусь с Вами через папеньку — серьезно ответила Вика, что-то обдумывая.

И только тут Дамир вытащил из-за пояса кинжал, наткнул на него тушку какой-то пичуги и бросил себе на тарелку. В этот момент старший Саввичев явно перевел дыхание. Видимо, соблюден какой-то варварский ритуал «преломления хлеба в дому чужака». И нахождение в доме «страшного бандита» перестало быть явной и непосредственной угрозой.

С удовольствием сожрав пичугу (кажется, вместе с костями), Дамир похлопал меня по плечу и заявил:

— Ну, ладно, барон! Вижу, достойно ты вложил полученную ссуду. И обустраиваться начал с умом. А то мне докладывали. будто ты с первых часов в Академии в драку ввязался и в штрафники загремел. Или врут. негодяи?

— Да нет, было такое. Но обернулось все даже на пользу.

— Это хорошо. Узнаю фамильную черту Мезенцевых: самую жестокую чернуху себе в пользу обращать. Ну, пойдем, покажешь мне свой транспорт, на котором вы из Тамбова сюда «просто завернули». А до этого из Питера добрались!

— Пойдем. Только захватим Вику и Алонсу: они подробнее расскажут. А то я, честно говоря, большую часть дороги тупо проспал…