Афанасий - герой республики

Глава 4

Итак, с чего нужно начинать спасать положение? Разумеется, с восстановления финансовой устойчивости! То есть, нужно где-то взять денег. А где берутся деньги? Тут есть несколько вариантов.

— Первый вариант. В банке. Нужно пойти и попросить ссуду. Или кредит. Или как это там называется. Тут не стоит даже пытаться. Представитель банковского дома уже побывал у меня в гостях, и заявил, что мой род (или я лично, как единственный его представитель) должен банку кучу денег. О чем имеются расписки, показания и заверенные нотариусом договора. Идти же в другой банк нет смысла: все они работают под единым управлением финансовой империи Ройзенбергов, так что перекредитоваться у меня шансов нет даже теоретических.

— Второй вариант. Занять у друзей. Именно к этому варианту я склонялся изначально. В конце концов, приятелей и собутыльников у меня было половина города! Но на утро внезапно оказалось, что даже самые близкие «друзья» не хотят иметь со мной ничего общего, да и денег-то у них, на сегодняшний момент, нет. Все вложено в различные проекты! Ты, мол потерпи немного. Но как только пойдет прибыль, то мы тебе сразу же поможем! Ну да, после дождичка в четверг, как говорит старая поговорка.

— Третий вариант. В дворянском собрании! Вот туда я и направился сразу же, как только осознал простую истину: у нищих приятелей нет! Но, бесцельно потолкавшись полдня по этажам помпезного здания, убедился, что тут тоже ничего не светит. Да, меня принимали в кабинетах, листали с задумчивым видом старинные книги, признавали большой вклад нашего рода в создание Собрания… а затем отвечали, что на этот месяц лимит расходов на благотворительность исчерпан. Да к тому же, в книгах записан не я, а мой отец. А меня тут, как бы, и не существует. Так что я для благородного общества никто и звать меня никак, так о какой материальной помощи я тут мечтаю? В общем, и тут меня ожидал полный облом.

Когда я вышел из здания Дворянского собрания, на ступеньках меня поджидал неунывающий Юджин. Странный он, вообще-то. Когда узнал, что у меня не осталось ни копейки денег и мне даже нечем платить ему за службу, пару минут задумчиво посмотрел в потолок, затем махнул рукой и заявил, что все равно пока уходить никуда не собирается. А вдвоем перезимовать проще будет. Так что будем прорываться вместе. Увидев мою кислую физиономию, без слов все понял. Сел рядом на ступени, хлопнул меня по плечу и спросил: а кто был стряпчим у моей семьи? Не сам же Матвей Ипполитыч всеми делами занимался?

— А ведь точно, был такой человек, который решал для отца самые щекотливые вопросы и занимался финансами, — припомнил я. — Причем человек этот был довольно известен в городе. Хотя многие считали его откровенным бандитом, которому подчинялись банды половины Воронежа и окрестностей: Дамир Самуилович Шакиров. Вот к этому человеку мне и предложил отправиться Юджин. Честно говоря, я немного побаивался отправляться в гости к отъявленному и общеизвестному предводителю самой грозной городской банды. Да и не понимал я, с какой стати отец выбрал этого человека помощником в своих делах. И как они вообще могли работать вместе? Но факт оставался непреклонным и не подлежал сомнению: именно с этим человеком отец работал долгое время. Именно этот бандит помогал ему пару раз в довольно тяжелых ситуациях (и это только несколько случаев, о которых я знал или догадывался!). И местные бандиты опасались трогать наш род еще и по причине этой странной дружбы.

Так что поднялся со ступеней, отряхнул брюки на заднице и отправился пешком через весь город.

Дом, хотя я и не знал точного адреса, нашелся быстро. Это было самое большое и красивое здание в довольно затрапезном районе. Окруженное каменным забором в два человеческих роста, с кованными воротами и будкой при входе, из которой при нашем приближении выскочили два злодейского вида амбала с короткими дубинками наперевес. Но повели они себя, несмотря на пугающий внешний вид, вполне корректно. Вежливо сомкнули плечи, преградив дорогу, и поинтересовались целью визита. Пришлось назваться, и сказать, что я по семейному делу. Тот, что пошире в плечах, сунул в рот пару пальцев и залихватски свистнул. Тут же из «сторожки» выскочил еще один тип: высокий, худой и жилистый, с татуировкой на щеке в виде пары слезинок. Последовал непонятный обмен знаками на пальцах, и тощий напарник просочился сквозь сторожку на другую сторону забора и припустил по мощеной дорожке в глубь парка. А амбалы, тем временем, привольно расположились так, чтобы перекрыть нам путь как к воротам, так и прочь от «штаб-квартиры» разбойников. Мол, если уж пришел, то придется довести дело до конца, чем бы оно ни закончилось.

Гонец появился обратно минут через десять, кивнул сквозь решетку и скрылся в сторожке. А затем ворота с тихим лязгом самостоятельно начали открываться. Видимо, заработал какой-то механизм.

Один из сторожей сделал нам с Юджином знак рукой, мол, «следуйте за мной», и пошел впереди. Второй остался караулить вход.

Не знаю, как гонец ухитрился обернуться за десять минут туда и обратно, но шли мы до усадьбы, (следуя всем поворотам дорожки) минут пятнадцать. Оказавшись возле ступеней, ведущих в дом, охранник передал нас на попечение своему брату-близнецу, только одетому намного более прилично (я бы сказал, аккуратнее, чем мы с Юджином). Тот поманил нас за собой, и мы оказались внутри самого настоящего дворца, отделанного с восточным перебором: вдоль коридора разместилось множество старинных (или сделанных под старину) амфор и ваз, картин в тяжелых дорогих рамах, даже старинных доспехов. Стены были закрыты шелковыми обоями, поверх которых там и тут свисали старые гобелены. А свечи в желтых подсвечниках, намертво вделанных в стену, были толщиной с руку. Честно говоря, этот дом был отделан богаче, чем наше родовое имение.

Юджин с интересом осматривался вокруг, я же усиленно делал вид, что меня таким не поразишь, я, мол, и сам из благородного рода, и не в таких хоромах бывать доводилось. Наконец, охранник остановился возле высокой дубовой двери, и пару раз стукнул в нее набалдашником своей трости (или церемониального посоха?). Услышав приглушенное «Входите», толкнул дверь и та начала приоткрываться. На этом сопровождающий счел свою миссию оконченной и с поклоном пропустил нас в хоромы своего господина.

В комнате (больше похожей на рабочий кабинет) оказался именно господин Дамир Шакиров, каким я его запомнил: здоровенный бородач под три аршина ростом, в цветастом, шитым золотом халате. Объемистый живот охватывал широкий пояс, на котором болтался не то кинжал, не то кортик, с отделанной цветными камушками рукоятью. Из-под густых, сросшихся над переносицей, бровей, сверкали пронзительно черные глаза. В общем, типичный разбойник со знаменитой картины Репина «Гоп-стоп на Волге».

— Долго же ты добирался, — проговорил он, окинув меня изучающим взглядом. — Я смотрю, так называемые «друзья» и твои кореша-дворяне не слишком тебе помогли? Потому и вспомнил старика Дамира?

— Здравствуйте, — вежливо ответил я. — Прошу прощения, я почти не в курсе дел моего отца. Он не спешил приобщать меня к деловым проектам, да и я до поры до времени этой стороной жизни почти не интересовался…

— Да, он мне рассказывал о тебе. И собирался ввести тебя в курс своих дел после того, как ты закончишь Академию, года через три. Считал, что ты еще морально не готов к ведению семейных дел. Хотя полагал, что у тебя есть хороший потенциал: упорство, здоровая наглость и стремление доводить все дела до конца. А также ты не слишком подобострастно относишься к высоким чинам и управляющей бюрократии.

— Простите, мне он об этом никогда не говорил. Наоборот, постоянно ругал именно за наглость и упорство.

— Ну, так это нормально. Нужно до поры до времени держать эти черты характера под контролем. Всему свое время! Вот, как он считал, когда в Академии в тебя вобьют правила субординации и подчинение приказам, тогда они и пригодятся в полной мере.

— А простите, если я лезу не в свое дело. Но я никогда не мог понять: как случилось, что вы, которые представляете собой два таких противоположных характера, сошлись так близко, что даже проводили какие-то совместные дела? Прошу еще раз прощения, если лезу не в свое дело…

— Ну почему, не в свое? Это дело твоего рода, а теперь ты остался его единственным представителем. А как мы встретились… Это старая и долгая история. Мы повстречались в местах, как часто говорят, «не столь отдаленных». Он оказал мне довольно серьезную поддержку в лагере, затем я стал ему помогать. Потом он придумал эту тему. Все-таки голова у него была светлая, и кругозор пошире, чем у простого громилы, которым в то время был я. Так мы и закорешили. И оказались, в конце концов, в одном городе. Так что в моих интересах сейчас тебя поддержать. Неофициально, конечно же. А то ты, смотрю, сильно поистрепался за эти дни.

Он кивнул на мой камзол и сорочку с отрезанными рукавами. Один из рукавов забрал советник юстиции Карташов, как вещдок, второй пришлось отрезать «для симметрии». А пуговицы с камзола пошли в оплату проживания в гостиницах.

— Хорошо, выделю тебе небольшую беспроцентную ссуду на приведение себя в приличный вид. А потом посоветую заняться приобретением постоянного дохода.

— Каким образом? Я, простите, всю жизнь был далек от деловой активности. И никаким ремеслам я не обучался…

— Ну, значит, занимайся тем, чему обучен. Что тебе удавалось в учебе лучше всего?

— Фехтование и танцы, — честно признался я.

— Вот видишь? Отличные навыки! Насчет первого не уверен, а вот второй используй в полной мере!

— Танцы?

— Ну, этикет же ты тоже изучал? Значит, действуй! Ищи богатую невесту с приданным. Среди дворян искать не пытайся: во-первых, у них денег точно нет, во-вторых, история с твоим отцом темная, они просто испугаются с тобой связываться. А вот купцы смогут вкинуть денег и в восстановление твоей (а значит, и своей) репутации, да и тебе помогут в товарный вид прийти. Так что дерзай! Алтынбай передаст тебе кошелек, на первое время. Но не думай, что такие ссуды будут поступать регулярно. В нашем деле ценится самостоятельность! Вот мне и нужно твой потенциал оценить, прежде, чем вводить в курс наших дел. А затем поступи в Академию, как отец хотел. Наберись ума-разума. А там видно будет! И он поднялся с пуфика, давая понять, что разговор закончен.

— Простите, Дамир, но нельзя ли мне вернуть хотя бы часть имущества официальным способом? — попытался я продолжить беседу.

— Официальным? Через суд? Судебная тяжба с компанией Ройзенберга? — задумчиво проговорил, как бы размышляя, Дамир. — Забудь! Нет таких адвокатов, которые могли бы выгрызть в этих условиях у Хайфовича хоть копейку. И угрожать ему бессмысленно, и подкупить его нечем. Я уже обкашлял эту тему с нашими адвокатами. Нет, это дело дохлое. Как говорят наши друзья в САСШ, «Если лошадь сдохла — слазь». А эта лошадь, извини за намек, уж точно сдохла. Так что даже не дергайся против Ройзенберга официальным путем. Действуй, как я сказал!

Я в ошеломлении тоже поднялся и, сопровождаемый Юджином, на деревянных ногах двинулся на выход. Да, новости, которые на меня обрушились, немного вывели из себя. У моего отца, потомственного и рафинированного аристократа, члена малого совета Дворянского собрания, были какие-то темные совместные дела с главным бандитом города? И он собирался посвятить в это «семейное дело» меня? Как говорят наши крестьяне, «Интересно девки пляшут, по четыре бл@ди в ряд!» И что это могут быть за дела? Но ведь я же ни разу не разговаривал с отцом о том периоде его жизни, что он провел на каторге. Знал, что его арестовали, а затем, через пару лет, отпустили «За недоказанностью обвинения». Чем он там занимался? Как выжил? С кем связи завязал? А оно вот как интересно все завязывается!

Как только мы с Юджином вышли в коридор, ка зверь захлопнулась, рядом с нами вырос тот самый щеголевато одетый «дворецкий». Видимо, это и был Алтынбай. Он молча сунул мне в руки увесистый кошелек, маслянисто звякнувший. Положив его автоматически в карман камзола, последовал за дворецким, а на ступеньках усадьбы нас перехватил все тот же звероватый безымянный охранник. Выйдя в полном молчании за ворота, я перевел дыхание и переглянулся с Юджином. Затем достал из кармана мешочек и развязал тесемки. В лучах заходящего солнца блеснули желтыми боками золотые червонцы. Странная валюта для сегодняшнего дня. В быту деньги такого крупного номинала практически не используются! Так что придется обращаться в банковскую обменку, чтобы разменять их на «имеющие хождение на территории страны» номиналы. Можно, конечно, обменять золото на нал у частных ювелиров, но это дело не совсем законное. Видимо, это очередной этап проверки на «самостоятельность» и умение решать нетривиальные задачи.

Я выловил одну монетку и протянул ее Юджину.

— Что скажешь? Где будем менять на нормальные деньги?

— Разумеется, в центральном банке, у Симона Хайфовича. Чтобы ему побыстрее доложили, что у тебя появились деньги, и он притормозил процесс экспроприации недвижимости. А там… вдруг что-то и выгорит. А Вам, Афанасий Матвеевич, и правда, нужно привести гардероб в порядок и начинать искать невесту с приданным. Это и правда, единственный вариант в нынешних обстоятельствах.

— Ну хорошо, лови экипаж, поехали в банк.

В банке все прошло отлично, Хотя сперва нас пытались не пустить в операционный зал, намекая на дресс-код. На что Юджин, взглянув на служителя сверху вниз и взяв за шиворот, прошипел, что как только управляющий узнает, что швейцар не пустил в кассу клиента с деньгами, ему сложно будет найти даже работу младшего помощника уборщика сортиров.

Кассир, встретив нас сперва недоверчиво, стал сама любезность, когда я выложил на прилавок полдюжины тяжелых желтых кругляшков. Он тут же засуетился, достал из ящичка стола скляночку с пипеткой, капнул на каждую маслянистой жидкостью. Затем протер монетки тряпочкой, сравнил с какой-то палитрой, и поинтересовался, какими номиналами выдать обмен. Я заказал купюры небольшого достоинства — от 10 до 50 гривен. И получил целую стопку разноцветных бумажек. А вот бумажника у меня не было, так что пришлось рассовать наличку по карманам, оставив полтинник «на чай» и мы покинули уважаемое заведение, провожаемые уважительными взглядами персонала.

Затем Юджин остановил лихача, и мы отправились в центральный универмаг, в отдел готового платья. Конечно, готовый костюм сидел немного непривычно, немного жал в плечах и под мышками, но смотрелся неплохо. А затем мы отправились в гостиницу, чтобы поужинать и закончить этот суматошный день.

Интересный момент: как только я появился в ресторане с деньгами в кармане, вокруг опять возникла стайка «приятелей», которые еще утром в упор меня не замечали. Но теперь я ответил тем же. И сделал вид, что не узнаю старых знакомцев и не понимаю совершенно прозрачных намеков на совместный кутеж. Так что быстренько отужинав, мы с Юджином отправились отдыхать в двухместный номер. В течение последних нескольких дней мы перешли от отношений «барин-слуга» к совершенно товарищеским, равноправным отношениям. Что было немного непривычно, но вполне понятно.

А следующий день мы посвятили поездкам к потенциальным невестам. Тут я почувствовал, несколько изменилось отношение потенциальных «родственников». Вопреки предупреждению Дамира, все-таки сунулся в гости в дворянские семьи, которые настойчиво подбирались к маман с матримониальными планами, предлагая созревших дочурок на должность новых производителей продолжателей рода Мезенцевых… Теперь эти планы почему-то рухнули. И мне вежливо (а в ряде случаев, не очень) указали, что моя кандидатура больше не котируется.

В какой-то мере я был к этому готов, но все равно было немного обидно.

Так что, уже после обеда я направился за основной добычей: по купеческим семьям. Но и тут все оказалось далеко не так радужно. Пара купцов первой гильдии, которые ранее не давали мне прохода, отвергли мое предложение в категорической форме. А в семействе Морозовых мне прямо ответили, что моя кандидатура больше не имеет той рыночной стоимости, на которую они рассчитывали, делая предложение ранее. Поэтому пришлось умерить аппетиты и взять более низкий прицел. Но и тут мне удача улыбнулась далеко не сразу. Только пятый за этот день визит, в семейство заводчика Саввичева, подарило какую-то надежду.