Афанасий - герой республики

Глава 27

Подойдя к столу, Морда набрал в грудь воздуха и открыл вторую страницу. И мы сразу увидели редакционную статью. Точнее, гравюру к ней в четверть страницы. На которой были изображены мы с Викой. Тонкими линиями, но совершенно понятно. Хороший рисунок, на мой взгляд. А потом я сконцентрировался на самой статье. Она, внезапно, оказалась совершенно не ругательной, а совсем даже наоборот. Неизвестный корреспондент взахлеб рассказывал о «внезапно чудесном вечере», устроенном в Академии. И что «обычно скучное и стандартизованное мероприятие» лично ректор Академии превратил в «самое замечательное событие этой осени». И во многом это произошло благодаря тому, что «новая кровь» Академии (в лице ее лучших курсантов) рискнула представить высшей элите света новейший танец — ВАЛЬС. И при этом рискнули показать присутствующим новейшую мужскую, и особенно женскую моду! Которая тут же была подхвачена… ла-ла-ла и все в этом стиле.

Быстро пробежав глазами статью, я не нашел в ней никакой критики, ни в адрес начальства Академии, ни в свой лично. И непонимающе уставился на Ректора.

— А… Григорий Игнатьевич, а при чем тут Конгрегация? — тупо спросил я у Ректора.

— А ни при чем! В статье изложено мнение Генерального Секретаря. А Епиcкоп высказывал свое личное мнение. На которое я, исходя из существующих реалий, могу наплевать из этого вот окна! А Вы, барон, хоть и завуалировано, но названы в статье одним из «выдающихся героев, недавно вернувшимся из дальнего ответственного похода». Да еще и «заслужившего государственную награду». То есть какие-то слухи в обществе уже ходят о Вашей командировке. Значит, заслуги Вашей команды должны быть оценены по заслугам! Так что команда, стройся! И главную заслугу, а также знак «За отличие» получает ваш командир, Максим Максимилианович Воробьев!

— Служу Республике! — рявкнул Морда, принимая из рук Ректора коробочку из полированного дерева.

— Затем награду получает заместитель командира, граф Юрский, Иван Семенович! Награда, конечно, немного не соответствует титулу, но Солдатский Крест Второй Степени это хорошее начало службы.

— Служу Республике! — рявкнул Длинный, выпятив грудь.

— Остальные также не обойдутся без наград, — пообещал ректор, — Остальные, подходите по одному, включая лекарей. Каждый получит Солдатский Крест Первой Степени.

— Служим Республике! — не в такт рявкнули мы и чуть ли не толпой ринулись к столу, расхватывая одинаковые коробочки. Но крепить к мундирам пока не стали. И правильно сделали, так как поступила вводная: проконсультироваться у командира, где и как именно положено крепить награды на парадке, согласно устава. И чем их заменять на обычном обмундировании. А затем поступила команда «разойдись», и мы толпой вывалились из кабинета и отправились в мужской кубрик. Где Морда начал отмерять линейкой расстояния от пуговиц и воротничка, для крепления награды. И отправил Толстого в солдатский «чипок» за нашивками на повседневную форму. А увидев, как Рэбе мечтательно играется прикрепленным крестиком, заметил:

— Кстати, знаете, как называется мой «Знак» в народе? «Орден Сутулого»! Так как выдается чаще всего просто за выслугу определенного количества лет без взысканий. А вот ваши солдатские «кресты» ценятся в войсках куда выше! Их выдают за особые боевые заслуги. И среди боевых товарищей такие кресты называются «Слабоумие и Отвага», ведь обычно их вручают тем, кто выполнил задание, за которое разумные люди даже не берутся. Да еще и выжили после выполнения этой операции. Так что можете гордиться!

— Но ведь по факту задание выполнили только двое из нас (как и танцевальную программу). Почему их никак не выделили? — спросил Рэбе.

— Еще раз повторяю, вы сейчас в армии, — рассудительно ответил Морда. — Поэтому награждают и наказывают здесь всех вместе. И по старшинству, а не по участию. Так что не рвитесь совершать подвиги. Все равно никто не оценит. И не наградит. А вот наказать могут! Особенно если кто-то будет постоянно мозолить взгляд начальства и трепать ему нервы. Кстати, появилась тут у меня мысль: Вот эта статья тоже была заказная. Инквизиция стала набирать слишком много силы, вот Епископа и щелкнули по носу. Просто борьба между «башнями» власти, а мы здесь оказались крайними. Хорошо, что «щелкальщиком» назначили не нас, а Ректора. Но все равно это опасно. Кто его знает, куда ветер повернется. А Епископ точно захочет отыграться на ком-нибудь. И молитесь всем богам, чтобы это были не вы! Так что готовьтесь к тому, что случиться может что угодно.

На этой оптимистической ноте мы переоделись в повседневную форму и отправились на занятия по расписанию. В отношении к нам со стороны преподавателей и однокурсников ничего не изменилось. Кроме, разве что, усиления требований к физическим тренировкам и изучению тактики и стратегии. Как не изменилось ничего и в расписании увольнительных для нас с Викой. Через неделю пришлось ездить на «промзону», которую устроила Вика. Где приходилось помогать ей в решении самых разных производственных вопросов, в том числе орать на подрядчиков, запугивать нерадивых поставщиков и умасливать чиновников. Слава Юпитеру и Гермесу (а также прочим покровителям торговли) бандиты от нас отстали. Видимо, Дамир каким-то образом «решил вопрос» с местной бандой. А с остальными проблемами (поставками, переработкой и торговлей) назначенные Викой стряпчие справлялись, так что на банковский счет уже пошла первая прибыль А вот Сосулька окончательно приручила Рэбе, и они уходили в увольнительную вместе, оставив нас в покое.

Наконец-то осенние дожди перешли в мокрый снег, который покрыл дороги в городе. А большинство каналов покрылось льдом. Приближалась средина зимы, которая ежегодно отмечалась балами, ярмарками, народными гуляниями, развлечениями и фейерверками. И вот за месяц до зимних вакаций нашу «команду» вызвал Морда. Мрачно встав перед небольшим строем, он сообщил, чтобы мы готовились отправляться на следующее задание. Предупреждаю сразу: отправляться придется далеко, ехать придется долго. Сперва поездом, потом на перекладных, затем, скорее всего, пешком. Задание, на первый взгляд, не наше: розыск потерявшихся детей. И пропадают они уже около года, но пока не потерялись дети крупной шишки из Магистрата и жена Мэра не подняла бучу и не отправила прошение самому Епископу Конгрегации, никто, естественно, даже не чесался. А теперь вот затребована «самая известная команда». Так что выбор упал на нас.

— Так куда отправляемся? И когда?

— Завтра, поездом. Сперва до Екатеринбурга, затем до Нижнего Тагила, оттуда на затерянный в тайге руднично-заводской комплекс. Там нас должны встретить. Сейчас отправляйтесь к интенданту, он выдаст зимнюю одежду: ушанки, тулупы и валенки. Не вздумайте там форсить, это хоть и Южный, но все же Урал! И морозы там не чета здешним! Живо отморозите уши и носы! А если схватитесь за оружие, то и без пальцев останетесь. Варежки лучше сами себе закажите. Все свободны! Всем готовиться, разойдись!

И мы пошли готовиться. Как ни странно, валенки с галошами каждому нашлись впору для каждого: от здоровенных для Медведчука, до миниатюрных для девушек. Тулуп я себе подобрал большего размера, с высоким воротником. Который чуть ли не полами по брусачатке мел. В городе в таком не походишь, а для тайги должен быть в самый раз. Особенно, если «уши» у ушанки завязать под подбородком. Как в домике оказываешься. Сослуживцы на меня смотрели странно, они-то подобрали себе тулупы поменьше, чуть ли не как кафтаны, длиной едва до колен. Особенно фыркали девушки, которые подобрали для себя «приталенные» тулупы, подбитые снаружи тканью. Ну ладно, полевой выход покажет, кто был прав.

После получения одежды нас отпустили на свободу, чтобы подогнать форму. Чем тут же воспользовались девчонки, отправившись в мастерскую по ремонту одежды. Так как Вика у нас уже стала солидным купцом, то и мастерскую они выбрали дорогую, расположенную в центре. Мне же подгонять ничего не хотелось, но я просто завалился «домой», на набережную Мойки. Дал задание чернокожей Надежде разбудить вовремя, упаковать теплые вещи, отправился в мыльню и завалился спать. Виктория появилась дома уже под вечер, и принялась носиться по комнатам, собирая вещи лично. А также добирая еще какие-то шмотки.

Утром, после традиционного кофия с бубликами, вызвали через ту же Надежду грузового тяжеловоза-ломовщика, чтобы доставить на Ладожский вокзал багаж: несколько огромных баулов. Затем дождались прибытия поезда и Вика проследила за погрузкой и размещением баулов. А затем расположились в нанятых заранее купе, по двое. Я оказался вместе с Рэбе. Заодно узнали, сколько времени будем добираться до центра Урала: Екатеринбурга. Оказалось, что поезд проходит расстояние в 1000 верст за двое суток (плюс-минус, как мне объяснили, в зависимости от снежных заносов). Причем стюарды будут разносить по вагонам горячую пищу и холодную водку. Последнее, как нам с удивлением объяснили проводники, обязательный продукт в такой долгой дороге. Тем более, что основными пассажирами поезда бывают в основном Уральские купцы и заводчики, для которых водка остается основным продуктом питания.

Наконец, когда пробило две склянки пополудни, мы отправились. И быстро выбрались за пределы города. Данное событие легко было оценить визуально (за окном уже были не темные лужи и слежавшийся, темный снег, а простиралась белая, нетронутая целина). Но и на слух оценить это событие было легко: со всех сторон раздавались все более пьяные вопли разошедшихся купцов, да и проводники носились по коридору с графинчиками. Поняв, что эти пьяные вопли в течение следующих двух суток будут только возрастать, я устроился на койке и настроился поспать. А Рэбе (вот ведь привязалась это кличка!) тем временем достал откуда-то книжку и устроился читать. Ну и ладно. Вряд ли что-то полезное вычитает. А если вычитает, то потом расскажет.

Так что под мерный стук колес я спокойно уснул. Тем более, что ночью Вика все-таки успела меня хорошенько вымотать. Но проспать мне удалось не слишком долго: в смысле, не до утра. Как только стемнело, в вагоне появились Вика с Эллой. Меня растормошили, подняли и Вика уволокла меня с собой, через одно купе. А Элла осталась вдвоем с Крушельницким. Так что отдохнуть в покое нам обоим эти двое (точнее, уже полтора) суток так и не удалось. А через день, еще до обеда, вы выгрузились (вместе с вещами) на вокзале в Екатеринбурге. Где сразу же почувствовали разницу в погоде между Питером и Уралом. Но, слава богам, Морда подгадал поезд с пересадкой до Тагила. Конечно, не такой комфортный, как столичный: с двумя купе по 4 человека в каждом, с соседями- заводчиками, двумя здоровенными бородатыми дядьками. К тому же пьяными до изумления. Что не мешало ми тут же начать «подкатывать» к нашим девушкам.

Разобраться с заводчиками пришел из соседнего вагона Морда. Что он им объяснил, не знаю, но они собрали пожитки и ушли пьянствовать к приятелям, в другое купе. А мы остались на месте, в продуваемом вьюгой кубрике. Хорошо, что свои вещи я затащил с собой: под тулупом, когда его развернули, стало намного теплее.

К вечеру прибыли на конечную станцию. Видимо, прямо перед нами прошел состав, расчищающий пути: в окошко на всем протяжении были видны свежие белоснежные отвалы вдоль полотна. Высадившись на вокзале (обычная платформа, открытая всем ветрам), выяснили, что дальше добираться придется на санях, и только утром. А пока нужно переночевать в привокзальной корчме. И тащить туда все свои вещи (пусть и недалеко, но муторно) придется на своем горбу. Так что я в тулупе, валенках и ушанке, даже взмок. А девушкам тащить вещи помогли ребята. Да и местные работяги (похожие больше на разбойников с большой дороги) подключились. Но, как ни странно, ничего по пути не пропало. А еда в корчме оказалась сытная и вкусная. Правда, на нас опять посмотрели недоуменно, когда мы отказались от водки (по-местному называемой «хлебным вином»).

Сутра вьюга улеглась, и снег сиял на солнце. Погрузив вещи в уже стоящие у крыльца розвальни и рухнув туда же сами, мы двинулись к конечной точке маршрута: в руднично-заводской поселок. И тут я еще раз оценил правильность выбора одежды: под мой тулуп даже Вика поместилась!

А Крушельницкий, тем временем, просвещал нас на тему места, куда мы направляемся. Оказалось, происходит все и на самом деле «во глубине Уральских руд». И так называемый «город» — просто рудник (правда, большой, где добывают практически все металлы, включая медь, железо, золото, платину и строительный камень), рядом с которым выстроено несколько плавильных заводов. Работники, в основном нанятые крестьяне, но в последнее время появились и артельщики, которые моют на расположенных рядом реках золотишко. Плюс геологи и шахтные мастера (разного рода маркшейдеры), которые занимаются поисками новых лав и пластов, и руководящие укреплением штреков и забоев. А на поверхности находится несколько заводов, меде- и чугунолитейных. Попутно добывают и другие металлы: те же медь, свинец, а также золото и платину.

А открыли это месторождение, можно сказать, случайно: местный охотник (их там называют вогулы, эту национальность) притащил губернатору несколько камней со странной горы. Может, она и имела какое-то местное название, но оно за ненадобностью забылось. Губернатор что-то понимал в минералогии, и понравились ему эти камни. Он и послал для обследования места своих подручных. Те изучили места, и обнаружили месторождения меди. Которое очень нужно было молодой Республике. А следующее обследование обратило внимание на толстые столбы, которые тут и там торчали из горы. И оказалось, что это самое настоящее железо: почти чистое, до 85 %! Хоть прямо в плавильную печь закладывай! В общем, гору тут же переименовали в Благодать, и начали строить рядом заводы. А при них и поселок. И даже вогула не забыли: выплатили ему за открытие прииска целых 24 рубля 70 копеек.

Только сказывают, что местные сильно осерчали на этого охотника (кажется, его звали Степан Чумпин, а может, и по-другому как-то). Мол, гора эта издавна была священным местом для вогулов, а он ее сдал русским. И сожгли его друзья-приятели на той самой горе: теперь на том месте часовенка стоит, на месте древнего святилища. А поселок с той поры вырос: после исследования Менделеева (он специально в те места заезжал) открыли, что там запасов железа должно на тысячу лет хватить! Вот в этом-то месте и начали пропадать дети.

Ну, дело-то житейское: где они только не пропадают! А тут и шахты глубокие, и древнее капище, и лес-тайга под боком… Но случилось так, что пропали близнецы, Маша и Миша, дети местного управителя. Вот его жена шум и подняла. А наши «отреагировали»: вот вам, ребята, неразрешимая загадка в самом медвежьем углу, езжайте срочно и найдите ответ! Так что искать нам, не переискать.

— А что местные? Они же по-всякому, округу лучше пришлых знают?

— Да в том-то и дело, что ничего не нашли. Да плюс много куда просто боятся лезть: сказки друг другу рассказывают. Про гоблинов, кобольдов и Мышиного Короля. Мол, если в дело вступила нечистая сила, то мы туда не полезем! Вот нас и вызвали.

— Значит, придется лезть туда, куда не хотят соваться местные, — со вздохом сообщила Вика, решившая взвалить на себя роль «Капитана Очевидность».

— А иначе не получится, — поддакиваю я в том же стиле. И дальше мы едем по лесной дороге молча.