Агатовый браслет

Глава 9

Скромно пряча за спиной левую руку, друг шел мне навстречу, пока мы не встретились у входа в магазин.

– Доброго утра, Генрих. Конечно, я рада тебя видеть, но разве стоило приходить так рано? Тебе же нужен отдых…

– Доброго утра, Эрика. Не переживай так, мне уже гораздо лучше. Я не смог удержаться, чтобы не пожелать тебе удачного дня и не преподнести вот это, – вздохнув для храбрости, парень протянул мне спрятанный за спиной букет из полевых цветов. Ромашки, маки, васильки, медуницы – яркие разноцветные бутоны, словно миниатюрная радуга, при одном лишь взгляде на них так и заставляли улыбаться, а здесь еще и подарок от друга, так что мне не удалось сдержаться.

– Ох, какая красота! Спасибо! – ответила я, приняв из рук мужчины букет и уткнувшись в него носом. – Чудесно пахнут.

Насчет аромата, кстати, лгать вовсе не пришлось. Многие люди удивлялись и крутили пальцем у виска, а мне вот всегда нравился запах, исходящий от любых цветов. Да даже просто запах скошенной травы уже вызывал некую легкость, а уж что говорить об этих ярких бутонах? Разве что запах некоторых сорняков или лопухов немного неприятный, но и с этим при должном старании можно смириться.

– Тебе правда нравится? – в его голосе прозвучали настолько удивленные нотки, как будто этот яркий букет никак не должен был прийтись мне по душе.

– Конечно! – ответила я не задумываясь. – Мне раньше никогда не дарили цветы, да и вот так понюхать бутоны и ощутить сладкий аромат тоже здорово. Спасибо! Мне правда очень приятно!

Парень с облегчением выдохнул и улыбнулся.

– Тогда я рад, что тебе понравилось. Скажи, могу ли я сегодня рассчитывать на еще одну вечернюю прогулку? Провожу тебя домой после работы, как и вчера.

– Можешь, – ответила я, изо всех сил стараясь не покраснеть от смущения прямо на месте. – Сначала, правда, надо дожить до конца рабочего дня.

– Уверен, ты справишься. Я в тебя верю.

Его рука словно невзначай коснулась моей. Не знаю, чего Генрих хотел: помочь подержать букет или же просто проявить внимание, но так тепло от этого жеста стало, что дыхание сперло. Сразу вспомнились слова Иммы про бабочек в животе и про то, как прекрасно и волнующе подобное чувство… Неужели это оно?

– С тобой точно все хорошо? Может, тебе стоит и сегодня отдохнуть? Я не хочу, чтобы тебе снова стало плохо…

– Этого не будет, – заверил меня друг. – Не переживай, со мной все будет хорошо.

Ненадолго сжав губы в раздумьях, я кивнула и дала ответ:

– Хорошо. Тогда до встречи вечером?

– До вечера. – Генрих ярко улыбнулся, будто ребенок, обрадовавшийся новой игрушке. – Я зайду за тобой после работы.

Проводив парня взглядом, я еще раз вдохнула сладкий аромат цветов и вошла в магазинчик. Аделаида копошилась по своим делам в смежной комнате и даже не выглянула, но мне от этого не было ни холодно ни жарко.

– Проходи, Эрика, и готовься к работе. Я скоро выйду.

В ответ на ее глухой и недовольный голос я растерянно поморщилась и подошла к рабочему столику, чтобы найти удобную вазу для букета. В итоге, чтобы, если что, не злить начальницу, просто взяла большую пустую банку, которую и наполнила водой. Менее, чем через минуту окно у рабочего столика цветочницы украшал пусть и простой с виду, но такой яркий букет… От одного лишь взгляда на него и так солнечный день казался еще ярче, а в груди будто разгоралась искорка счастья. Со мной ни разу не случалось ничего подобного, и как же, оказывается, это чувство приятно!

Но радость моя не была долгой. Доделав свои дела, начальница вышла в зал и первым же делом заметила объект якобы преступления.

– Это еще что за веник? – рыкнула Аделаида, указав морщинистым пальцем в сторону окна, где я и пристроила букет.

– Это не веник, а цветы, – парировала я, сжав от волнения в руках юбку платья. – Мне их только что подарили. Когда смена закончится, я унесу их домой.

– Огрызаешься, значит, да? А вредителей от своего полевого веника ты выводить сама потом будешь?

– Что вы, госпожа Аделаида, да тут ни одного малейшего жучка даже нет! Сами посмотрите!

– Мне плевать, живет там кто-то или нет, цветы нужно убрать из магазина. Избавься от них. Сейчас же!

– Что вы, да разве так можно? Это же подарок от всего сердца! Я не могу просто так взять и выбросить их!

В глазах начальницы, казалось, вот-вот разгорится настоящий огонь.

– А если я пригрожу штрафом? Скажем, размером в половину дневной оплаты!

От слов женщины в груди у меня все сжалось, но уступать я ей при этом не собиралась.

– Если какой-то невинный букет, по вашему мнению, стоит моего штрафа, то я не буду вас останавливать. Но почему бы не попробовать решить все иначе? Если он так вас смущает, то я могу убрать его с окна.

Некоторое время Аделаида молчала, сверля меня своим жутким взглядом, но в итоге сдалась.

– Убери этот несчастный веник в соседнюю комнату, подальше с глаз моих. Поставь его так, чтобы он мне не мешался. Сегодня вечером чтоб забрала свой якобы подарочек, если не хочешь увидеть его выброшенным!

– Хорошо, – проглотив обиду на начальницу за грубые слова, я взяла банку с букетом и направилась в указанное место.

– И что ты нашла в этом облезлом разноцветном кусте? – с презрением фыркнула женщина, когда я проходила мимо.

– Этот якобы куст – тоже цветы, – парировала я, поставив цветы в уголок окна нужной комнаты. – И как подарок они мне также приятны.

– Нормальные люди покупают цветы в магазинах, подобных моему, а не собирают по улицам сорняки.

– А я считаю, что важна не цена, а само внимание.

Неведомая сила все сильнее затягивала меня в словесную перепалку. Очень уж хотелось выйти из спора победительницей и показать этой женщине, насколько она не права.

– Любому нормальному человеку будет гораздо приятнее получить дорогой подарок, а не дешевку с подворотни, – прошипела начальница, недовольно скрестив руки на груди. – Хотя если учесть, кто передо мной стоит, то неудивительно.

– Дело не в богатстве человека, а в его воспитании. Если его научили с детства уважать других и ценить их внимание, то он таким и будет, а если нет…

Казалось, каждая морщинка на лице женщины начала багроветь от злости.

– На что это ты намекаешь?! Что я невоспитанная?!

– Я намекаю на то, что мне подарок нравится независимо от цены. Вы же можете думать все, что вашей душе угодно.

Подойдя к рабочему столику, я, как ни в чем не бывало, занялась своей работой по уходу за растениями и созданием букетов, но Аделаиде моего ответа оказалось мало.

– Чего ты так цепляешься за этот веник, как будто его подарил какой-то важный человек?

– Может, выглядит он небогато, но у него сердце доброе.

Начальница так громко засмеялась, что того и гляди склянки с полок попадали бы.

– Уж не тот ли замухрышка с повязкой?

В моем сердце стремительно начала разрастаться злоба. Эту женщину, похоже, только могила исправит… Как она смеет даже думать подобное?

– Не говорите о нем так. Вспомните, сколько рассады роз он купил, чем помог мне получить работу. Его поступок куда благороднее, чем лестные слова ваших якобы важных клиентов.

Аделаида надула щеки, будто перезрелый помидор, который вот-вот лопнет.

– Да что ты вообще понимаешь?! Думаешь, раз взрослая стала, так морали мне читать уже можно? Или же наивно веришь, что он мог подарить этот веник от чистого сердца, потому что любит?

В сердце от ее последних слов что-то екнуло, словно нарастающая тревога. Она так говорит, будто между мной и Генрихом ничего не может быть.

– А разве бывает иначе?

– Еще как бывает! С твоим… кхм… уродством вряд ли кто-то способен полюбить тебя серьезно. Ему, слепому, просто удобно быть с тобой рядом, не более. Не таким убогим выглядит на твоем фоне, вот и всё.

Каждое ее слово будто резало по сердцу ножом. Очень не хотелось верить, что такой добрый человек мог не быть искренним. С другой стороны, ни от кого, кроме него, Кристы, Альфреда и Хильды, я в этом городе добра как такового не видела.

– Пожалуй, мне лучше вернуться к работе, – фыркнула я, показательно выложив на столешницу свежие цветы и занявшись созданием букета.

– Не хочешь – не верь, – бросила мне в ответ начальница, направившись к выходу. – Пойду, пожалуй, заберу в пекарне булочки для гостей. А с тебя, кстати, штраф за треклятый веник – я видела жука на столе, хотя ты обещала, что ничего не будет! Так что обработай все вокруг стола хорошенько от вредителей. И не смей филонить! Не дай бог хоть сантиметр пропустишь, накажу с лихвой! Все понятно?

– Понятно, – буркнула я, сжав губы, чтобы не сорваться. Хорошее настроение вмиг улетучилось от одной лишь встречи со сварливой начальницей. Давно бы уже ушла искать другое место, но слишком уж нравилось мне мое дело. Да и, учитывая все предрассудки, вполне существовала возможность, что меня в другое место просто бы не приняли.

До самого конца дня мы с Аделаидой не разговаривали, и каждая из нас занималась своим делом. Лишь иногда от нее звучали простейшие просьбы, но потом и они почти сошли на нет. Стараясь погасить разгоревшуюся на душе обиду на надменную женщину, я погрузилась с головой в работу, мысленно уже думая о предстоящей прогулке с Генрихом и грядущем выходном, который мне каким-то чудом дала начальница.

«Ему просто удобно быть с тобой рядом!» – насмешливый голос Аделаиды эхом отдался в голове. Конечно, я догадывалась, что мало кого способна привлечь своими пугающими шрамами, но разве все настолько плохо? Неужели Имма обманывала и никто на самом не ценит добрых душой и сердцем людей?

По окончании рабочего дня я пошла переодеться для прогулки, но Аделаида и тут не удержалась от колкостей.

– Сорнячный куст свой не забудь, иначе я его выкину! – прокричала она, не отвлекаясь от пересчета выручки. За эту смену она и вправду заплатила мне гораздо меньше положенного, и это расстраивало. Что ж, по крайней мере, мне пока есть на что жить. Вот если штрафы станут постоянными, тогда придется что-то делать…

Все плохие мысли быстро улетучились, когда на улице я увидела Генриха. Его лучезарная улыбка словно прогнала прочь усталость и вернула мне бодрость.

– Добрый вечер, Эрика. Надеюсь, сварливая начальница не слишком докучала себе сегодня?

– Спасибо, все хорошо, – ответила я, смущенно сжав губы и покрепче ухватив букет. Жаловаться мне, разумеется, не хотелось. Незачем ему знать о моих проблемах. – А как твое самочувствие? Ничего не болит?

– Я сегодня тоже работал, поэтому немного устал, но сил прогуляться мне хватит с лихвой. Идем.

Нежной хваткой он взял мою руку, и так началась наша прогулка. С каждой минутой разговора сомнения, вызванные насмешками Аделаиды, растворялись все сильнее, как удобрение в теплой воде. Не хотелось мне даже думать о том, что Генрих мог бы оказаться плохим человеком.

К сожалению, наша прогулка по вечернему Марфурту не обошлась без приключений. Выручивший меня друг старался не подавать виду, но при этом все равно касался рукой правого виска, словно ощущая недомогание.

– Генрих, тебе же снова плохо, разве нет? Давай позовем на помощь!

– Не надо, Эрика, я привык, – попытался отмахнуться он. – Скоро все пройдет.

– Что же это за дар такой? Разве не должен он приносить владельцу счастье?

Генрих резко побледнел, будто я только что узнала его самый сокровенный секрет.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же вчера сам жалобно стонал, когда хватался за голову от приступа, – ответила я, пожав плечами. – Я магию даров живьем не видела, в деревне это редкость, но точно уверена, что он не должен причинять владельцу боль. Что же случилось? Как тебе помочь?

Примерно минуту Генрих молчал, словно обдумывая слова.

– Можешь не говорить, если не хочешь… – с волнением прошептала я, опустив взгляд к земле.

– Нет, я все расскажу. Идем в сторону твоего дома, так и поговорим.

Не мешкая, я, крепко держа друга за руку, уверенно зашагала в сторону дома Хильды.

– Внимательно слушаю.

Протяжно вздохнув и прикусив губу, Генрих начал рассказ.

– Неловко, конечно, это рассказывать… Мне тогда было одиннадцать. Непоседливым я пацаном был: заигрался, упал, головой ударился – так зрения и лишился, а потом вскоре и мать слегла. От отчаяния даже подворовывать стал, за что мне до сих пор стыдно.

Сердце в этот миг словно залилось слезами. Стало невыносимо жалко парня.

– Ты не виноват, это жизнь нелегкая!

Генрих чуть заметно улыбнулся.

– Не переживай, я все и сам прекрасно понимаю. Несмышленым мальчишкой был, вот и творил глупости. Однажды я встретился с магом, который по доброте душевной наделил меня даром. Благодаря ему я до сих пор могу хотя бы силуэтами видеть людей и предметы.

– Но почему тогда тебе так больно? Это какая-то расплата за грехи?

– Что ты, нет, конечно! – отмахнулся Генрих. – Я сам мало понимаю, но в тот роковой день маг рассказал, что спустя десять лет даром надо как-то поделиться, иначе он исчезнет. Все эти приступы начались недавно, и есть подозрение, что скоро моего дара не станет и я потеряю зрение окончательно.

В груди словно защемило, из глаз так и норовили потечь слезы. Даже и представить себе не могла, через какое горе умудрился пройти мужчина, что стоял сейчас напротив меня. Боль, что он пережил, и, возможно, еще переживет, не шла ни в какое сравнение с моими проблемами. Да, у меня тоже жизнь не сахар, но у меня хотя бы есть зрение…

– Тогда нужно срочно что-то делать! Скажи, как помочь тебе?

– Я и сам не знаю, – Генрих с досадой пожал плечами. – Но светом своей души ты пробудила во мне надежду, что все, возможно, сложится не так уж и плохо. Просто будь моим другом, а я постараюсь что-нибудь придумать. Хорошо?

Я сжала губы и медленно кивнула.

– Вот и отлично, – Генрих мягким движением погладил мою руку и отвел взгляд в сторону. – Кажется, мы уже пришли. Тебе пора домой.

– А мы завтра встретимся? – из моих уст вдруг сам по себе вырвался вопрос.

– Если захочешь, то да, – парень застенчиво улыбнулся. – Я зайду за тобой после работы.

– А у меня завтра выходной!

Ох, что со мной? Почему я сейчас так нагло напрашиваюсь на прогулку, когда у друга едва ли не горе?

Эм, а почему он так радостно улыбнулся?

– Отлично! Тогда когда встретимся?

– М-м-м, даже не знаю, – промямлила я, смущенно пожав плечами. – Может в полдень?

Парень задумчиво почесал подбородок.

– Хм, я тогда тоже возьму выходной. Значит, жду тебя завтра на этом месте в полдень, – на его лице возникла лукавая улыбка. – Не опоздаешь?

– Не опоздаю, – усмехнулась я, улыбнувшись ему в ответ.

– Тогда до завтра? – его рука вновь словно невзначай погладила мою. Так приятно и мягко, будто по моему запястью провели пушистым одуванчиком.

– До завтра, – ответила я, скромно забрав у парня руку и отступившись назад. Генрих пошел обратно, иногда краем взгляда оглядываясь, но при этом не останавливался до тех пор, пока и вовсе не исчез из поля моего зрения.

Шагая к домику Хильды, я размышляла обо всем, что сегодня услышала. Слова сварливой Аделаиды и рассказ Генриха перемешивались в голове и путали мысли, чем нагоняли сомнения. Мне очень хотелось помочь другу, особенно после всех теплых слов, что я от него услышала, но страх, что слова надменной женщины окажутся правдой, никак не хотел ослаблять своей хватки.

– Надо же, какая красота! Заходи скорее, дам тебе вазу с водой, поставишь букет! – ахала Хильда, умиляясь красоте полевых цветов. На жаре, правда, те немного завяли, но меня это не особо расстроило – мне отлично известны способы, как вернуть цветам прежнюю красоту!

– Итак, дорогая, рассказывай, кто тебе такую красоту подарил? – женщина села за стол, оперлась на свои руки и уставилась на меня выжидающим взглядом.

Отмахиваться не было смысла, поэтому я вкратце рассказала Хильде о Генрихе и нашей встрече. Тайну друга я ей, разумеется, раскрывать не стала: женщине просто незачем знать обо всех бедах парня, а мне и не хотелось по этому поводу сплетничать.

– Обязательно приведи его познакомиться! – подмигнула мне хозяйка дома.

– Зачем? – удивилась я, на эмоциях захлопав ресницами. – Да и разве прилично будет к вам домой друга приводить…

– А вот о приличиях уже мне судить, так что не стесняйся и приводи его. Очень уж хочется мне посмотреть на человека, что такой добрый поступок совершил.

Осознав, что отнекаться не получится, я поблагодарила старушку за беседу, дала обещание исполнить ее просьбу и направилась в свою комнату. Перед сном, разумеется, пообщалась немного с цветущими друзьями – небольшой разговор на ночь еще ни одному бутону не повредил! Взирая на звезды, я с волнением размышляла обо всем, что сегодня услышала. Как-то совсем неожиданно от одного вида Генриха на душе стало теплее, но при этом в голове ярко жаром пылало воспоминание о насмешках Аделаиды. Может ли между мной и Генрихом возникнуть светлое чувство? Или же мне и правда не дано обрести любовь?

Хотелось бы, конечно, верить в хороший исход, но и настаивать на чем-либо я не собиралась. Человеку и так тяжело пришлось… У нас в приюте, не говоря уже о моей семье, всегда сначала прилагали все силы, чтобы помочь больному. Только в случае в моим новым другом лечение от болезни и вовсе не известно.

Покрепче обняв подушку, я закрыла глаза и погрузилась в сон. Нужно обязательно что-нибудь придумать! Генрих очень меня выручил, нельзя просто пройти мимо…