Агатовый браслет

Глава 14

Сегодняшнее утро было на редкость ярким. Не испортили его даже лучи слепящего солнца, нагло прокравшиеся через занавески. Поглядывая на светило, заглянувшее в окно, я тихонько лежала в кровати и с улыбкой вспоминала вчерашний вечер.

До сих пор не могу поверить в то, что случилось… На душе витала поразительная легкость, но в ее глубине еще дремали сомнения, что все это мог быть лишь сон. Так я бы, наверное, и подумала, если бы не мирное сопение спящего со мной рядом друга.

Хотя правильно ли теперь называть его только другом? Ведь теперь после признания он еще и любимый человек!

Словно почувствовав мои мысли, Генрих сквозь сон промычал что-то невнятное, нежно прижал меня к себе и приник губами к моей шее. Щекотные мурашки, проскочившие по телу, сразу напомнили мне о пережитых вчера эмоциях. Как я была счастлива после его признания, и как волновалась перед нашей первой совместной ночью… Было немного страшно, а внизу живота, кажется, до сих пор саднило после всего, что между нами произошло, но при этом сердцу было так спокойно, что все плохое отходило куда-то далеко в сторону.

Лучики солнца, ярко блеснувшие на лепестках уже поправившейся после дождливого приключения фиалки, своим светом напомнили мне вчерашний вечер. После теплых объятий мы вместе сначала разобрали мою сумку, а потом присели поесть. За трапезой мы обсуждали нашу будущую совместную жизнь, и я украдкой задала ему вопрос о том, точно ли не стесню его. Генрих своим ответом дал мне понять, что я и вправду важна для него и ему будет очень одиноко без меня. Говорил он при этом настолько уверенным, но трепетным и нежным голосом, что у меня не осталось сомнений. Похоже, я и вправду важна для него… Мысль об этом мне нравилась, но при этом в душе я удивлялась его решению. После всех насмешек, что мне довелось выслушать за эти годы, оказалось не так легко привыкнуть к искренней любви…

Поскольку спать ложиться было рано, мы решили вместе позаниматься обустройством дворика, и первым шагом в нашем начинании стала та самая фиалка, для которой Генрих весьма предусмотрительно сегодня днем купил новый горшок. Сидя вместе на ступеньках крыльца, мы с помощью слегка заржавевших, но все же удобных садовых лопаток по очереди наполняли емкость землей, куда потом и посадили переживший приключение цветок. Какое-то время мы никак не могли оторваться от крыльца, держа руки по краям горшка и обмениваясь друг с другом взглядами. Через повязку, разумеется, ничего не было видно, но, казалось, будто я чувствовала, как сияют глаза парня от счастья.

Любуясь вместе на фиалку, теперь уже украшающую окно, мы обменялись теплыми объятиями и вернулись во двор, где до самых сумерек возились с саженцами роз. С теми самыми, которые Генрих купил, чтобы помочь мне сохранить работу. Из-за отсутствия ухода рассада прилично пожухла, но цветы еще можно было спасти, чем мы и решили заняться, чтобы сделать первый шаг навстречу будущему.

«Ты же, кажется, мечтала о большом саде? Вот мы и создадим его вместе!» – добрые слова парня, словно мелодия, казалось, до сих пор играли в моей голове, а в груди еще жарче разгорелся огонек надежды. Неужели мое желание и вправду сбудется?

Уже с сумерками, когда пришла пора ложиться спать, Генрих заботливо отнес меня в кровать, как тогда во время болезни. Парень наклонился, чтобы подарить мне маленький поцелуй на ночь, но что-то пошло не так… Уже скоро мы оказались вместе в одной кровати, где спустя время я с неким трепетом разглядывала его глаза вблизи.

– Каким цветом они были раньше?

– Даже не помню, – парень растерянно пожал плечами. – Наверное, карими. А твои какие?

– Янтарные, – прошептала я, закрыв с улыбкой глаза, примкнув ухом к его груди и сосредоточившись, чтобы послушать стук его сердца. Такой быстрый, волнующий, пробирающий до мурашек!

– Прекрасный цвет! Как и ты… Любимая…

– Ты тоже чудесный. И глаза твои мы обязательно вылечим, чтобы ты вновь увидел все краски этого мира.

– Вряд ли это возможно спустя столько лет, а если лекарство и есть, то стоит наверняка огромных денег, – отмахнулся Генрих, погладив и поцеловав мою макушку. – Забудь, сейчас есть дела поважнее. Главное, что ты со мной рядом, а без другой красоты я как-нибудь проживу.

Не помню, как я уснула. В остатках воспоминаний проскальзывало лишь приятное тепло от объятий и поцелуев, а потом мои глаза открылись с первыми лучами зари.

– Уже проснулась? – прошептал Генрих мне на ухо нежным, но еще сонным голосом.

– У-угу, – чуть слышно ответила я, и щеки мои обожгло румянцем. Так непривычно все же просыпаться рядом с кем-то… В приюте у каждого же своя кровать, да и девочки живут в одной комнате с девочками. Но как же мне все-таки нравилось, что сейчас происходило между мной и Генрихом!

– Как твое самочувствие? – в мутных от болезни глазах парня, лишенных сейчас повязки, читалось беспокойство.

– Чувствую себя хорошо, спасибо! – ответила я, повернувшись и погладив его слегка шершавую от свежей щетины щеку. – Думаю, сегодня уже смогу пойти на работу.

Генрих тихонько перехватил мою руку и коснулся губами пальчиков.

– Уверена, что не хочешь еще отдохнуть? Я не хочу, чтобы хворь ударила по тебе с новой силой.

– Уверена, – кивнула я в ответ. – Мне тоже хочется вносить свой вклад в нашу совместную жизнь.

Улыбка вдруг неожиданно сошла с лица Генриха, сменившись беспокойством. Присев на кровати, он зажмурился и коснулся виска.

– Снова приступ? – забеспокоилась я.

– Нет, все хорошо, – отмахнулся парень. – Просто…

– «Просто» что?

– В какой-то момент я будто почувствовал, что ты именно так и скажешь. Странно… Не припомню раньше за собой подобного. – Повязав на глаза повязку, Генрих быстро покрутил головой, словно что-то высматривая. – И со зрением как будто чуть лучше стало. Я бы даже сказал, что вижу все сейчас так же хорошо, как в первый день встречи с тем старым магом. Интересно, к чему бы это?

Я пожала плечами, не зная, что и ответить. Разумеется, волнение за здоровье парня в меру грызло меня, но я понятия не имела, как бы помочь ему. Это же не простуда, ее так просто настойками не вылечишь!

– Тогда, может, нам стоит… – начала было говорить я, но Генрих меня перебил.

– Нет, к целителю смысла идти я не вижу. Тут что-то другое…

По спине проскочили холодные мурашки. Он снова словно прочитал мои мысли!

– Ладно, насчет этого подумаем позже. Давай пока лучше попьем чаю и позавтракаем? Там и обдумаем за столом, что будем делать.

Отогнав на время волнение, я последовала просьбе парня и занялась подготовкой завтрака, а Генрих, встав с кровати, принялся избавляться от грязного белья и заправлять постель. Пока чай настаивался, я ненадолго вышла во двор, чтобы посмотреть, как обстоят дела у посаженных вчера ростков. Каково было мое удивление, когда вместо двух десятков жухлых саженцев на меня смотрели распустившиеся крупные бутоны алых роз!

– Эрика, что случилось?! – Генрих прибежал, услышав мой испуганный вскрик, и замер на месте. – Ого, откуда они тут?

– Сама не знаю, – ответила я, растерянно пожав плечами и наклонившись к бутонам. – За ночь ни один саженец не может дорасти до бутона и распуститься. Это просто невозможно! Но и сомнений, что перед нами те самые ростки из ящика тоже нет – я же продавала тебе тогда именно алые розы…

– Но тогда как… – Генрих начал рассуждать, но недоговорил. Его будто осенила мысль. – Подожди, а что ты вчера говорила, когда сажала их?

Я удивленно захлопала глазами, пытаясь понять его мысль, и мысленно прокрутила в голове воспоминания о вчерашнем вечере. Закончив с саженцами, я тогда по привычке коснулась рукой клумбы и заговорила с цветами.

– Растите большими и прекрасными, нам с Генрихом на радость, – повторила я вслух сказанное вчера вечером.

Несколько секунд Генрих мычал что-то невнятное и задумчиво поглаживал подбородок, устремив взгляд на цветы.

– Скажи, а вот вчера, в тот миг, когда случился наш первый поцелуй, ты, случайно, ничего не почувствовала? Например покалывание, будто укололась об иголку или комар укусил.

Спину резко обдало подозрительным пугающим холодком. Ведь и правда, едва Генрих коснулся моих губ своими, как…

– Можешь не отвечать, я опять почувствовал, что ты хочешь сказать. А еще, кажется, я теперь понял, что случилось.

– И что же? – выдавила я из себя от волнения.

– Помнишь, я рассказывал тебе о встрече с магом в детстве и о том, как с помощью его дара обрел имеющееся у меня зрение? И как он напутствовал, что даром нужно поделиться…

– Помню такое, но при чем тут цветы?

– В тот день, когда маг вручил мне дар, я тоже почувствовал это странное покалывание, а потом в моих глазах прояснились силуэты. Что, если сейчас с помощью поцелуя я поделился с тобой даром? Это тогда объяснило бы улучшение моего зрения и предчувствие мыслей.

– Подожди, ты хочешь сказать… – промямлила я, будучи еще не в силах поверить в услышанное.

– Да, Эрика, магия мага – дар жизни. Не удивлюсь, если у тебя он проявился именно в таком виде. Скорее всего, силой своего желания ты теперь можешь выращивать цветы или растения, но, разумеется, это нам еще проверить надо.

Я стояла у клумбы с цветами и растерянно смотрела на свои ладони. Разве может подобное быть правдой? Неужели мне и вправду по силам дать жизнь любому растению?

– И что нам теперь делать?

Генрих нежно коснулся моих плеч, и на миг даже показалось, будто он смотрит мне в глаза.

– Для начала успокойся, в этом нам еще предстоит убедиться. Займемся каждый желаемыми делами, а вечером постараемся разузнать все получше. Пока что никому лучше не рассказывай о подобном даре, незачем посторонним это знать, – как-то незаметно расстояние между нами сократилось, и вот он замер недалеко от моих губ. – А до тех пор я могу лишь в очередной раз поблагодарить тебя.

– Меня? За что? – удивилась я, захлопав ресницами не хуже веера.

– В тот дождливый день ты не просто стала лучиком света, подарившем мне надежду, ты стала настоящим огоньком, что заставляет сердце биться чаще от счастья. Благодаря твоим чувствам мой дар не только обрел былую силу, но и вырос! – его уста коснулись моих в недолгом и мягком, словно пушинка, поцелуе. – Спасибо тебе!

По телу от его прикосновения вновь пронеслось знакомое тепло: легкое и приятное, пробуждающее желание не прекращать объятий. Даже низ живота после первой нашей ночи уже почти не сводило. Скорее наоборот, в нем вновь начало разгораться знакомое пламя, манящее и могущественное, вынуждающее забыть обо всем на свете.

После недолгих объятий, когда страсть поутихла, мы вернулись в дом, чтобы позавтракать и приготовиться к работе. Поскольку мне нужно было идти пораньше, то Генриху пришлось меня провожать до магазинчика, ведь я сама дорогу не помню.

– Ох, я теперь переживаю, – размышляла я, с волнением взирая на свою ладонь. – Что, если мы с Аделаидой снова поругаемся? Или что хуже – она заметит мой возможный дар?

Парень улыбнулся и спрятал мне за левое ухо русые пряди.

– Никто не сможет пренебрегать тобой, если ты сама не допустишь этого. Тебе не нужно скрывать прошлое, лучше живи настоящим! А если Аделаиде это не нравится, то пусть она попробует поискать работницу получше, но ей это вряд ли удастся.

– Почему это? – я удивленно наклонила вбок голову.

– Потому что ты самая лучшая! – игриво подметил Генрих, опалив поцелуем один из шрамиков на щеке. – Удачи на работе! Кстати, сегодня фестиваль, скорее всего начальница отпустит тебя пораньше, так что предлагаю после работы немного прогуляться, если ты не против.

– Ой, я буду только рада! – ответила я, смущенно улыбнувшись.

– Тогда договорились! Буду ждать тебя!

Проводив парня взглядом, я вздохнула для храбрости и вошла в магазинчик. Посреди зала, как и полагалось, хозяйничала и сама владелица лавки в теперь уже новом наряде. Даже не знаю, чего в ее образе больше – надменности или же бусин на платье…

– О, надо же, кто у нас тут вернулся, – съехидничала женщина, не отвлекаясь от самолюбования в зеркале. – Надеюсь, ты уже выздоровела? Только попробуй хотя бы кашлянуть со мной рядом, мигом домой отправлю!

– Добрый день, госпожа Аделаида, – ответила я не колеблясь. – Спасибо, чувствую себя гораздо лучше.

Почему-то в этот раз я почти не волновалась, начиная с ней разговор. Интересно, почему бы это? Неужели привыкла к ее выходкам? Конечно, гадкое чувство до сих пор еще сосало где-то под ложечкой от одной лишь мысли о начальнице, но на сей раз проявлялось оно не так сильно. Может, в тот день, когда мне не повезло простыть под дождем, в моем сердце поселился некий холод или равнодушие к этой женщине?

– Что ты, что паренек твой… Вы оба друг друга стоите, – шипела начальница, не переставая что-то записывать в тетрадь. – Заявился, рассказал о твоей болезни, а как от меня об увольнении услышал, так начал меня сквозь повязку взглядом жутким сверлить. Потом еще по столешнице ударил, да так сильно, что все чуть не попадало.

– Зато он помог мне обрести дом, когда даже вы от меня отвернулись, – спокойно произнесла я, не отвлекаясь от цветов. – И я благодарна ему за это.

Женщина отложила ручку и косо на меня посмотрела.

– Странная ты какая-то. Точно не больная? Пожалуй, держись-ка от стола подальше, не хватало меня заразить! Еще, я смотрю, лицо свое напоказ выставила. Уже забыла, какая красота на щеке скрывается?

Слова Аделаиды вновь неприятно кольнули в груди, но добрые мысли, навеянные недавней беседой с Генрихом, подарили мне успокоение.

– Нет, не забыла. Я пришла цветы продавать, а не лицом хвастаться.

На какой-то миг мне показалось, будто женщина покраснела. Неужели злится, что не удается довести меня до слез?

– Было бы еще, чем хвастаться, – процедила сквозь зубы женщина. – Работай усерднее, Эрика! Сегодня фестиваль, так что лавку закрыть понадобится гораздо раньше, а дел надо сделать много.

Пожав плечами, я продолжила выполнять свои обязанности, мысленно ловя себя на мысли, насколько изменилось поведение начальницы. Это под влиянием Генриха она так изменилась? Или же напутствие любимого внушило мне хоть какую-то уверенность?

Ближе к концу рабочего дня я также закупилась семенами цветов, и Аделаида, разумеется, не удержалась от колкостей.

– Кому-то на могилку веник выращивать собралась?

– Нет, – ответила я, отрицательно мотнув головой. – Хочу заняться обустройством сада в доме мужчины, что подарил мне крышу над головой.

Женщина закатила глаза и громко цокнула, после чего придвинула ко мне пакетики с семенами и маленький мешочек с несколькими монетами.

– Господи, вот чем бы дитя ни тешилось… Ладно, бери уже свои семена, оплату за смену и иди своей дорогой.

Так и завершился мой рабочий день. Сложив покупки и деньги в сумочку, я вышла на улицу, где вовсю уже веселились горожане. По дороге проезжал караван с музыкантами и артистами в костюмах, а в палатках продавали праздничные угощения и выпивку. Поначалу я даже растерялась и снова спрятала левую щеку за прядью волос. Это ж все опять будут надо мной насмехаться и злорадствовать!

Из толпы зевак, увлеченно наблюдающих за очередным выступлением, навстречу мне вышел Генрих, держа в руках уже знакомые палочки с карамельными яблоками, украшенными белой сладкой посыпкой.

– Вот мы, наконец-то и встретились, – без какого-либо смятения парень коснулся моих губ, будто поцеловал любимую жену, а потом протянул мне угощение. – Держи. В этот раз точно нужно попробовать!

– Спасибо, Генрих, – с улыбкой ответила я, приняв у него палочку и свободной рукой приоткрыв наплечную сумку. – Я тоже немного закупилась для дома.

– Это что? Семена? – полюбопытствовал парень, заглянув вовнутрь.

– Угу. Надо же с чего-то пробовать начинать создание чудесного сада, – я кивнула и зашептала ему на ухо. – Или же познавать сам знаешь что.

Генрих понимающе кивнул и прижал меня к себе за талию.

– Хорошо, тогда идем развлекаться, а о семенах подумаем дома вечером.

– А с тобой точно все хорошо? – вдруг остепенилась я, вспомнив об утреннем открытии. – Голова не болит? Ведь вокруг много людей и их мысли…

– Нет, ничего такого, – отмахнулся парень. – Оказывается, я могу почувствовать мысли лишь тогда, когда захочу. Сегодня в течение дня во время работы я тренировался и даже добился некоторых успехов, так что можешь за меня не беспокоиться.

После подобных слов мне стало гораздо легче. Приятно же осознавать, что с близким человеком все в порядке!

Пока мы гуляли, некоторое время с непривычки я поглядывала по сторонам в попытке выискать злорадные взгляды и смех горожан в свой адрес, но всем либо не было до меня дела, либо кто-то даже приветливо улыбался.

«Никто не сможет пренебрегать тобой, если ты сама не допустишь этого», – напутствие Генриха проскочило в голове и поставило все на свои места. Неужели своими страхами я и вправду лишь давала повод для насмешек? Или же просто всем нет дела до меня во время праздника? Постепенно за подобными размышлениями на душу пришло успокоение. Совсем в себя я, может, еще не поверила, но отсутствие насмешек и колких слов мне понравилось. Как и угощение, к слову. Легкая кислинка яблочной печеной мякоти, смешанная со сладостью карамели и посыпки, пришлась мне по вкусу. Так я и шла рядом с любимым, с аппетитом уплетая свою порцию, пока не случилось нечто неожиданное.

– Осторожно! – вдруг закричал Генрих, резко потянув меня за руку. Я едва успела отойти на пару шагов и избежать столкновения со знакомым на вид мальчишкой, несущимся прочь сломя голову через толпу людей.

– Вот сволочь! Опять у меня товар стащил! – негодовал один из местных торговцев, угрожающе размахивая кулаком вслед воришке. – Но ничего, в этот раз далеко ты не убежишь. Я уже давно просек, с какого уголка прилавка ты воруешь! – на лице незнакомца вдруг возникла злорадная ухмылка, а потом он направился прочь, довольно потирая руки.

На сердце вдруг волной хлынула тревога. Мужчина явно задумал что-то неладное!

– Ты тоже это почувствовала, да? – Генрих остановился напротив меня и затих. – Его мысли, конечно, словно спутались в клубок во время чтения, но точно ясно, что мальчишку ждет нечто неприятное.

– Тогда нам срочно нужно его найти! – я выбросила пустую от угощения палочку в ближайшую урну и посмотрела на своего мужчину.

– Ты права, – кивнул он. – Идем, поищем его. Кажется, я примерно догадываюсь, где его искать.

Вместе, стараясь не вызывать подозрений, мы принялись за поиски маленького беглеца. Да, я осознавала, что, по сути, помогаю тому, кто пытался вредить нам с Генрихом, но при этом чуткое женское сердце обливалось кровью от одной лишь мысли, что бедолагу могла настигнуть печальная участь.

Нужно найти его! Обязательно! А всякие семена и тренировки дома обождут!