Агатовый браслет

Глава 15

Торопливо расхаживая по потаенным проулкам и внимательно изучая каждый уголок, мы с Генрихом предпринимали тщетные попытки найти беспризорного беглеца, которому, возможно, грозила опасность. Злорадная ухмылка того торговца с рынка никак не выходила из моей головы. Ох, а если он и вправду отравил мальчонку? Представляю, как он сейчас мучается. Если он, конечно, еще жив…

Поиски длились уже больше часа. Иногда мы интересовались у прохожих, не встречали ли они грязного темноволосого мальчишку в разорванных штанах и жилетке, но те лишь разводили руками.

В конце концов, вскоре мы с Генрихом оказались в каком-то тихом и заброшенном переулке. Вокруг ни души, полуразвалившиеся здания с обшарпанными стенами лишь нагоняли тоску, а разбросанный на дороге мусор как бы намекал, что убирают здесь нечасто. Кромешная тишина, не нарушаемая даже пением птиц, лишь нагоняла на мое чуткое сердце жути. Ежась от страха, я прижалась к своему мужчине, и тот приобнял меня за талию.

– Понимаю, неприятное место. Но как бывший бродяжка могу с уверенностью сказать, что в таких местах я бы и прятался от других людей, – голос любимого настолько преисполнился горечью, что в груди от чувств защемило еще сильнее. Так жалко было осознавать, что когда-то и на его плечи свалилась такая тяжелая жизнь. Хорошо хоть сейчас у него все сложилось иначе…

– Ох, найдем ли мы его? Успеем ли помочь?

– Должны успеть! – подбадривал меня Генрих. – Ему, кроме нас, скорее всего, больше никто помогать не станет. Если не отыщем, то он так богу душу отдаст в одиночестве где-нибудь в сыром безлюдном углу…

Представив себе весь возможный ужас происходящего, я чуть слышно вскрикнула и закрыла руками рот. Очень мне не хотелось, чтобы сказанное воплотилось в жизнь.

Как-то неожиданно мой мужчина остановился и затих, тихонько завертев головой по сторонам.

– Генрих, что ты…

– Тс-с-с! – прошипел он, приложив палец к губам. – Кажется, я что-то слышу.

Замерев на месте, на миг я даже перестала дышать, чтобы не мешать ему в поисках. Сквозь гул ветра, гуляющего по заброшенному проулку, мне удалось различить едва слышные звуки, напоминающие болезненный кашель.

О боже, неужели он…

– Скорее, идем! – поторопил меня Генрих, рванувшись вперед, а я поспешила за ним. Вскоре мужчина остановился, и моему взору предстала жуткая картина: тяжело дыша и отплевываясь, мальчишка лежал на земле боком, почти не шевелясь. Рядом с ним валялась обкусанная мясная колбаска, которую, похоже, ребенок и украл со злополучного прилавка торговца-отравителя. Не раздумывая, мы рванулись к мальчонке на помощь. Игнорируя грязь и рвоту, в которой мальчишка испачкался, Генрих поднял бедолагу на руки и спешно пошел обратно.

– Ему срочно надо к целителю. К счастью, я знаю одного неподалеку. Идем!

Я шагала следом, усердно сдерживаясь, чтобы не заплакать при виде мальчишки, потерянным взглядом взирающего куда-то вниз. Он даже не стал сопротивляться, оказавшись у Генриха на руках! Такой жестокий поступок… Как можно так поступить с невинным ребенком? Сердце просто заливалось слезами от несправедливости и проявленной к бедняге жестокости!

Игнорируя прохожих вокруг и их недоуменные взгляды, мы спешно шли по неизвестному мне пути через улицы и проулки, пока не достигли небольшого малоприметного заведения. О том, что это целительская лавка, догадаться можно было разве что по табличке, но никак уж не по закрытому занавесками окну.

Я помогла открыть дверь, а любимый занес вовнутрь стонущего ребенка.

– О, Генрих, ты снова ко мне пришел? Как здоровье? И кто это у тебя на руках? – нахмурившись, черноволосый мужчина, на вид средних лет, поправил очки и подошел ближе. – Погоди-ка, кажется я его знаю. Неужели это…

– Неважно кто это, Людвиг. Ему нужна помощь, а уж о его проступках можно поговорить позже, если так хочется.

– Ты прав, – кивнул целитель. – Уложи мальчишку на диван, я его осмотрю.

Генрих не стал мешкать и сразу же исполнил указание знакомого. Измученного бедолагу, который даже не нашел в себе сил сопротивляться, он уложил боком на диван и подготовил небольшой железный тазик на случай, если того вновь одолеет приступ тошноты. Менее, чем через минуту из смежной комнаты вышел и сам владелец лавки, держа в руках несколько склянок с настоями и мокрое полотенце.

– Можете выйти на несколько минут? Я внимательно осмотрю мальчишку, а потом скажу вам, что и как.

Кивнув целителю, мы послушно вышли на улицу. Сидя на лавочке у окна здания, я тихонько прижималась к своему мужчине и изливала все нахлынувшие на меня чувства.

– Он же совсем еще маленький, за что люди с ним так? Ему ж на вид лет десять, может и меньше…

– К сожалению, есть жестокие люди, которых не заботят чужие беды, – с горечью ответил Генрих, приобняв меня и погладив мое плечо. – Они видят перед глазами лишь собственную выгоду, а помощь другим они не считают чем-то необходимым. Этот же торгаш, похоже, настолько обезумел, что без зазрения совести решился на подобный грех.

– Как думаешь, он выживет?

– Даже не знаю, – он растерянно помотал головой. – Похоже, траванули его очень сильно. Взрослым как-то легче пережить влияние яда, а ведь он лишь ребенок. И все же я надеюсь, что Людвиг ему поможет.

Какое-то время мы сидели молча, прижимаясь друг к другу и разглядывая постепенно подкрадывающийся закат, пока целитель не выглянул из-за двери и не позвал нас к себе. С волнением на сердце я шагала обратно вместе с любимым в надежде услышать хорошие новости.

Пригласив нас присесть, целитель сел за свой стол и стал что-то писать в бумагах. Краем глаза я взглянула на мальчишку, который, кажется, мирно спал, укутавшись в плед.

– Мальчишке очень повезло, что его вовремя нашли. Ему в организм попала опасная доза крысиного яда. Пролежи он там без помощи еще минут двадцать, и его, скорее всего, уже не удалось бы спасти.

Внутри меня, казалось, все сжалось от одной лишь мысли, какая судьба могла постигнуть беднягу. Смерть в одиночестве, без крыши над головой в безлюдном переулке… Даже не представляю участи ужаснее!

– Что теперь с ним будет? – поинтересовался Генрих.

– Я его напоил целебными настоями и как смог вывел яд, дальше ему нужен хороший отдых, также не помешает обильное питье и полезная еда. Завтра он, скорее всего, уже очнется и сможет потихоньку говорить, а еще через пару дней, если повезет, будет вовсю бегать, будто никакого недуга и не было. Правда, я бы посоветовал на ночь оставить его здесь, под наблюдением. Чисто на всякий случай.

– Если так нужно, то, конечно, пусть останется у тебя, – с горечью произнес Генрих. – Все равно крыши над головой у бедняги нет…

– Поэтому я, кстати, и удивился, что ты его принес, – откровенничал целитель, перебирая сжатые в замок пальцы. – На этого мальчишку за его проделки точат зуб множество горожан.

– Всегда можно решить проблемы делом, а не брать грех на душу! – возразил мой темноволосый спаситель. – Это ж надо додуматься, так гнусно отравить голодного мальчишку ядом! Да этого гада самого под суд отдать надо за такое!

Мужчина в очках пожал плечами.

– В этом плане я тебе уже не советчик. Мое дело лишь помогать нуждающимся в лечении, и как ты понимаешь, за мои услуги потребуется оплата. Как минимум бессонная ночь, которую я буду вынужден провести возле пациента, чего-то да стоит.

– Конечно, мы все понимаем, – ответила я, нырнув рукой в сумку в поисках денег. – Скажите, во сколько обойдется ваша помощь?

Целитель молча написал цифры на листке бумаги и протянул его нам. К сожалению, сумма денег, указанная на нем, оказалась немного больше, чем имелось сейчас у меня в кошельке. Несколько секунд я молча сидела и растерянно смотрела в сторону, раздумывая над способом решения. Если не заплатить всю стоимость, то мужчина может отказаться помочь мальчику, а при мне денег пока больше нет, да и украшений, которые приняли бы как залог, у меня никогда не было. Взгляд мой скользнул на браслет с алыми бусинами, подаренный мне Генрихом. Конечно, до ужаса жалко было лишаться подарка, но жизнь мальчишки куда важнее!

– Не надо, Эрика. У меня тоже есть деньги, – напарник по прогулке, похоже, в очередной раз почувствовал мои мысли и вытащил из кармана брюк несколько монет. Вместе с имеющимися у меня деньгами как раз вышла нужная сумма, которую мы и вручили владельцу лавки.

– Отлично, завтра утром можете прийти и проведать мальчишку, я о нем позабочусь. А там уже решите дальше, что с ним делать.

– А что с ним делать? – переспросила я, с недоумением захлопав ресницами.

– Ну он же беспризорный, – мужчина равнодушно пожал плечами. – Вы можете прогнать его прочь, например, или сдать страже.

Казалось, что я сейчас задохнусь от нахлынувшего на меня возмущения.

– Он же ребенок! Как можно так поступать с ним?!

– Нормальные люди не встают на путь преступности… – осознав, что подобная беседа явно добром не кончится, целитель поднялся из-за стола и пошел к спящему мальчишке. – Ладно, приходите завтра утром. Пусть сначала парнишка выздоровеет, а там уже видно будет.

Растерянно вздохнув, мы попрощались с владельцем лавки и вышли на улицу. К этому времени солнце уже почти скрылось за горизонтом, так норовя погрузить город в сумерки. Похоже, пришла пора возвращаться обратно и готовиться ко сну. Только как тут спать, когда бедняга так страдает? Одна лишь мысль о том, какая судьба его могла постигнуть, не приди мы на помощь, заставляла меня мысленно сходить с ума от ужаса.

– Понимаю тебя, сам тоже очень за него переживаю, – поддакнул Генрих, заботливо прижав меня к себе. – Я тоже не представляю, как буду сидеть дома в тепле, пока мальчонка корчится от недуга… Пойдем домой, отдохнем, а утром придем и проведаем беднягу.

Было немного боязно за судьбу невинного ребенка, но в итоге я доверилась словам любимого и согласилась. Уже дома, доделав все дела и поужинав, мы вместе стояли у окна, обнимаясь и рассуждая о случившемся сегодня ужасе.

– Не волнуйся, Эрика, – своими теплыми губами он нежно коснулся моей шеи, словно успокаивая меня. – Людвиг, конечно, не самый сильный целитель в городе, но я уверен, что мальчонку на ноги он поставит.

– Это, конечно, хорошо, но что с ним будет дальше? – рассуждала я, не сводя взгляда с молодой луны. – Даже если мы его вылечим, ничто не мешает какому-нибудь гаду вновь покуситься на его жизнь.

Сердце учащенно забилось от горькой мысли, как бедный мальчишка корчится, умирая где-нибудь посреди улицы. Его могли ведь не только отравить, но и даже избить! На секунду я даже поймала себя на мысли, что была бы рада взять мальчишку под опеку и оставить его у нас. Но, разумеется, без согласия владельца дома об этом не могло быть и речи. Если бы не проявленные Генрихом чувства, то я и себя считала бы нахлебницей без каких-либо прав, поэтому о единоличном принятии такого решения не могло быть и речи.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – нежный голос любимого внушил мне надежду и отвлек от грустных переживаний. – Сделаем это вместе, как и положено настоящей будущей семье!

Услышанное заставило меня удивленно обернуться.

– Ты вправду хочешь соединить наши судьбы браком? Ведь я…

– Ведь ты самая прекрасная невеста, какую я только мог встретить! – с улыбкой перебил меня Генрих, приложив к моим устам указательный палец. – Конечно, пока что на большую свадьбу не придется рассчитывать, но я от обещанного отказываться не собираюсь, – нежными движениями он погладил мою левую руку, приподняв ее и указав на агатовый браслет. – А это украшение не только знак неразрывной дружбы, но и моей любви.

Чуть заметно улыбнувшись, я облегченно выдохнула и обняла жениха, положив голову ему на грудь. Снова он поглаживал мои волосы, словно успокаивал маленькую девочку, а мне от его тепла стало гораздо легче на душе. Почему-то я чувствовала, что он говорил правду и не собирался бросать ни меня, ни того мальчишку. Но что же он тогда придумает?

– Кстати, я тут подумал…

– Что?

– Глупости, конечно, но… Иногда мужчины как-то ласково и необычно называют своих возлюбленных дам, не только по имени. Как можно было бы тебя называть? Есть идеи?

Отпрянув от груди парня, я отвела взгляд к окну и задумчиво погладила подбородок.

– Тучка.

– Почему тучка? – усмехнулся Генрих.

– Мрачная и серая, неприметная такая…

– Нет уж, ты наоборот яркая и манящая, будто солнышко! – шутливо возразил он. – Ты же у нас любишь цветы? Придумай тогда что-то цветочное.

– Репей, – почему-то выпалила я не задумываясь.

– А это почему?

– Такое необычное растение – цветет интересно, из него можно полезные настои сделать, но при этом у него такие приставучие колючки…

– Ха-ха, нет уж. Полезность – это хорошо, но ты у меня не приставучая колючка! – нежным движением он погладил мою щеку, спрятав за ухо светлые пряди, а потом направил мой взгляд к нему. – Тогда ты будешь просто солнышком или цветочком.

– Я? Но почему? – протараторила я, смутившись. Казалось, будто даже щеки покраснели от эмоций.

– Потому что ты, словно лучик, пролила на мою скучную серую жизнь свет, а цветочек – это потому, что ты для меня самая яркая и желанная, как прекрасная роза, притягивающая взгляд на клумбе.

Прошептав это, он сразу накрыл мои губы своими. Нежный поцелуй, горячий и приятный, на время разогнал сомнения и заставил поверить в искренность чувств, а также в то, что все у мальчонки будет хорошо…

Встать утром пришлось пораньше, ведь мой рабочий день, к сожалению, никто не отменял. Позавтракав и захватив денег, мы с любимым направились в лавку целителя. Хозяин заведения выглядел слегка бледным и уставшим – похоже, он и вправду провел возле пациента всю ночь. Спасенный нами мальчик лежал на диване, укутанным в плед, и так крепко спал, будто вовсе не дышал.

– Снотворным его напоил для лучшего сна, а то он то бредил, то ворочался всю ночь, то его стошнило разок… Теперь уж, когда почти вся гадость из детского организма вышла, мальчонке надо просто хорошенько отдыхать, сытно и полезно питаться, а также пить мои настои – тогда скоро бегать начнет пуще прежнего!

Людвиг резко замолчал и выжидающе уставился на нас. Похоже, он ждал нашего решения касаемо мальчишки.

– Мы выйдем на пару минут, хорошо? – любимый тихонько взял меня за руку и вывел на улицу.

– Генрих, что случилось? – поинтересовалась я, оказавшись за порогом лавки.

– Эрика, солнышко, тебе же, кажется, нужно на работу? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да, но ведь мальчик…

– Не переживай, с этим я решу, – отмахнулся Генрих. – Я сейчас предупрежу Людвига, провожу тебя на работу, а потом вернусь, и мы с целителем все обсудим. Не волнуйся, мальчишку я в беде не брошу.

Будущий жених при этом вел себя как-то странно, будто в чем-то провинился.

Или что-то задумал…

– Уверен? Если надо, я могу помочь.

– Поверь, мы справимся, – заверил меня он, мягко коснувшись моей талии и подтолкнув меня вперед. – Идем, провожу тебя до работы.

Так мы вскоре добрались до «Ночной азалии», у порога которой мы одарили друг друга прощальными сладкими поцелуями, а потом разошлись по своим делам. Аделаида, как ни странно, вела себя в этот раз вполне спокойно и почти не вступала в перепалки, а я же, в свою очередь, спокойно выполняла свои обязанности, всей душой надеясь поскорее встретиться с любимым после работы, закупиться полезной едой для больного мальчишки и пойти его проведать.

Стоило мне едва ступить за порог после смены, как меня уже встретил Генрих. После недолгого дружеского объятия мы вместе побродили по рынку, прикупив овощей и фруктов с ягодами. В мыслях иногда то и дело проскакивало желание посмотреть в глаза тому торговцу-мужчине, что своими руками решился на такой отвратительный поступок и погубить невинного ребенка, но я переборола это чувство в себе. Выздоровление бедолаги сейчас намного важнее!

Каково же было мое удивление, когда после закупки Генрих повел меня обратно домой.

– Ты не забыл? Мы хотели проведать мальчика у Людвига.

– Не переживай, цветочек, я обо всем договорился, – заверил меня жених. – Идем домой, там я тебе все уже и расскажу.

С подозрением покосившись на своего мужчину, я все же последовала просьбе и пошла с ним в сторону дома. В голове сразу же возникло несчетное множество разных мыслей. Неужели мальчику стало так плохо, что визит к нему пришлось отменить? Или же случилось что-то похуже?

Приближаясь к знакомому дворику, я искренне надеялась, что все же услышу добрые вести…