Агатовый браслет

Глава 26

Ненавистное беззвучное и невидимое во тьме нечто будто обвивало меня змеей, душило, грызло душу. Неизвестные многочисленные голоса больно били по вискам, эхом отдаваясь в голове. Хотела закрыть уши, но попытки заставить проклятый шум утихнуть оказались тщетны. Почему-то, к моему удивлению, постепенно из бессвязного потока они превратились во вполне понятную речь.

– Эрика, любимая! Пожалуйста, очнись! – веки мои сами распахнулись едва в голове прозвучал знакомый голос. В нос сразу же ударил знакомый запах травяных настоев, а по телу волной пронеслась обжигающая колючая судорога. Грудь еще больно сводило, будто легкие и сердце завязали узелком, а взгляд оставался размытым, словно в глаза налили мыльной воды.

– Ура! Пришла в себя! – пробормотал знакомый мужской голос. Пока что не удавалось разглядеть лица собеседника, но по темной зеленой рубашке и золотым перстням, блеснувшим на пальцах собеседника, я в итоге догадалась, с кем имею честь общаться.

Арчибальд? Но как он тут очутился? Точнее, где очутилась я сама? В памяти отголосками отдавался лишь пылающий пожар и горящие головешки.

Постепенно взор прояснился, явив мне удивительно богатый интерьер: дорогая бархатная и кожаная мебель из темного дерева и невиданной красоты светильники явно говорили, кто мог быть владельцем всего этого чуда.

– А-арч-чиб-бальд, ч-чт-то … – пыталась заговорить я, но язык, как назло еще, заплетался, не дав мне выговорить ни слова.

– Не нужно сейчас разговаривать. Лежите и не шевелитесь, – целитель отдал строгий приказ, а потом протер мне лицо мокрой мягкой салфеткой. Противный едкий запах, ударивший в нос, заставил меня сморщиться, а потом вырвался наружу громким чихом.

– Солнышко, ну как же ты так? – ахал мой жених, оглядывая меня обеспокоенным взглядом.

Пыталась заговорить, но получилось лишь чуть заметно шевельнуть ртом.

– Потом поговорите, хорошо? – обратился целитель к Генриху. – Сейчас девушке нужен покой.

Виновато кивнув, жених поднялся и тихонько погладил мою щеку.

– Я приду завтра, цветочек. Выздоравливай, хорошо?

Не успела даже промычать что-либо в ответ, как он ушел, оставив меня наедине с целителем. Тот, не переставая, смазывал мои руки незнакомой мазью, а потом взял маленький стаканчик, который наполнил каким-то лекарством.

– С вашей стороны было весьма безрассудно бросаться в огонь ради лотоса, – холодно произнес Арчибальд, приподняв мне голову и приложив к высохшим губам ёмкость. – Еще пара минут – и вы бы лишились жизни. Стоило ли этого обещанное мной богатство?

Послушно выпив настойку, я поморщилась от горького вкуса, а целитель тихонько уложил меня обратно на подушку.

– Н-не только, – попыталась возразить я. – Еще и р-ради Г-генриха.

Мужчина удивленно вздернул бровь.

– То есть вы испугались, что из-за уничтоженных в пожаре лотосов я откажусь лечить вашего жениха?

Я моргнула в знак согласия.

– Да вы меня прямо за изверга держите. Разумеется, я не отказываюсь так просто от своих слов. Да, пришлось бы поднапрячься, но в итоге обещание бы в итоге сдержал.

– Агатовый браслет… Он… – всхлипнула я, поморщившись, чтобы пустить слезу. Страх, что из-за моей неосторожности Генрих не сможет обрести должное лечение, стал душить меня с новой силой.

– Да, я видел, в огне вы потеряли свое украшение, и мне очень жаль. Браслет явно был вам дорог.

– Целебная мазь… Теперь вы…

– Когда вас нашли, в руках вы сжимали несколько бусин. Видимо, пытались их собирать, да?

– У-угу.

– Пыли с этих бусин вполне хватит, хотя я уже успел найти другого поставщика. Тут уже смотрите сами – могу использовать их для целебной мази, либо же вложу купленные агаты.

Уголки моих губ чуть заметно согнулись от счастья, согревшего изнывающее от страха за Генриха сердце.

Целебной мази – быть! Разве не здорово?

– И-используйте их.

Целитель понимающе кивнул и укрыл меня мягким пледом.

– Обязательно, но сначала я займусь вами. С моими лекарствами завтра уже на ногах как новенькая будете, и там мы уже всё обсудим. Отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь. Здорового вам отдыха.

Сказав это, Арчибальд погасил светильники и покинул комнату, оставив меня одну во мраке ночи. Какое-то время никак не удавалось уснуть – настолько голову заполонили разные мысли. Будущее исцеление Генриха, новость о пожаре, мое спасение, а еще страх умереть, оставить жениха и Грегора одних… Все эти эмоции перемешивались в голове, отгоняя прочь целебный сон. Вскоре на тело хлынула необычная легкость: все неприятные ощущения стихли, подарив мне умиротворение. Заметить не успела, как глаза сами закрылись, погрузив меня в мир снов.

Поддавшись приятной неге, я сомкнула веки лишь на миг, а открыла их уже в лучах солнца, согревающих мое лицо. За окном, как и обычно, погуливал ветер, шелестели осенние листья. Улыбнувшись при виде чистого и ясного неба, я перевела взгляд на часы и выпучила глаза от удивления.

– Ох, уже время обеда! Вот это я поспала…

Неторопливо присев на диване, я опустила ноги на пол и поелозила пальцами по дорогому узорчатому ковру. Так приятно и мягко… Надо будет, пожалуй, как-нибудь купить домой такой же, или же сшить самой.

Медленно перебирая ногами, я бродила по комнате в попытке изучить свое самочувствие, пока не отыскала зеркало. В отражении, к моему счастью, новых шрамов и ожогов не виднелось. По крайней мере, в не прикрытых платьем местах ничего замечено не было, и это радовало. Получается, все обошлось? Кроме сгоревшего в труху магазина и моего испачканного сажей платья, разумеется.

Не успела я об этом подумать, как дверь из темного дерева открылась и на пороге с подносом в руках возник сам хозяин владений.

– Вот вы и проснулись. А я уж было подумал, что проспите еще день… Но ничего, вам полезно. Сейчас же пошлю людей за вашими родными – думаю, им будет приятно знать, что хранительница их очага проснулась в добром здравии.

– Добрый день, Арчибальд. Благодарю за спасение, но могу я полюбопытствовать?

Целитель присел на диван и жестом предложил мне занять место рядом.

– Внимательно вас слушаю.

– Где мы сейчас? Как себя чувствуют мои работницы? И что стало с самим магазином?

– Вы в моем марфуртском особняке. У меня их несколько по стране имеется. Пришлось приехать сюда, раз дела сейчас идут в этом городе. Криста и Мария, ваши работницы, не пострадали и сейчас в добром здравии сидят у себя по домам. Испугались сильно, когда увидели, как вы сиганули в горящий магазин, но эту проблему я решил успокаивающим настоем. А вот магазинчик ваш сильно пострадал и восстановлению, к сожалению, не подлежит. Только полной перестройке.

Горький рассказ целителя заставил меня расплакаться. Как и ожидалось, моя мечта о собственной цветочной лавке испарилась так же быстро, как и родилась. По крайней мере, хоть девочки живы и здоровы, и теперь смогут приступить работе где-нибудь еще.

– Не переживайте так, – Арчибальд протянул мне чистый носовой платок и стаканчик лекарства. – Вам не стоит сейчас лишний раз беспокоиться. Уж поверьте, «Лазурная фиалка» руинами так просто не останется.

– Почему же? – пожала я плечами. – После выкупа магазина и оплаты нашего с Генрихом лечения средств уже вряд ли хватит на восстановление…

– Вы кое-что забыли посчитать, – поправил меня собеседник. – Я еще не заплатил вам за два вчерашних лотоса.

Мои глаза округлились от удивления.

– Они уцелели?

– Разумеется. Зачарованные колбы так просто не разобьешь.

– Но я отчетливо слышала звон битого стекла…

– Это стекла в одном из окон вылетели в результате обрушения потолка, а с самими цветками все в полном порядке. Так что вам не о чем беспокоиться – средств вашей семьи с лихвой хватит, чтобы отстроить магазинчик богаче прежнего. А еще, возможно, удастся выловить преступника и отсудить у него за причиненный вред.

Я едва не подавилась выпитым лекарством.

– Эм… Это поджог?

– Да, но об этих деталях я уже расскажу, когда прибудет ваш жених. Вы не против?

Ничего не оставалось, кроме как согласиться. Пару раз Арчибальд заглядывал в комнату, чтобы проверить мое самочувствие, но работал он, как я поняла, совсем в другом кабинете. На время ожидания меня обеспечили досугом с лихвой – книжные полки у стен буквально ломились от изобилия книг! Приглянулся мне в итоге томик с некоторыми знаниями целителей: какие травы для чего используются, как приготовить настойки и мази, как оказать первую помощь и так далее. Имея друга-целителя под боком, я не собиралась воплощать в жизнь рецепты и советы из книги, но читать их все равно было интересно.

Время пролетело незаметно, и вскоре в двери вновь постучали. Поначалу на пороге возник хозяин особняка, а позади него завиднелся знакомый силуэт.

– Эрика, солнышко! – Генрих крепко обнимал меня, не стесняясь опалять поцелуями мою голову, щеки и губы, будто едва не потерял самое важное сокровище. – Как же я испугался, когда увидел сначала горящий магазин, а потом тебя на руках целителя без сознания!

– Прости, что заставила тебя волноваться, – произнесла я, виновато потупив взгляд и проведя пальцами по теперь уже лишенному украшений левому запястью. – Я так испугалась, когда увидела пожар, что позабыла об опасности и понеслась спасать самое ценное. Золотые лотосы я, оказывается, спасла, а вот агатовый браслет утерян вместе с магазином…

Генрих нежно взял мою руку и коснулся губами тонких пальчиков.

– Для меня нет ничего дороже на свете, чем ты, милая! Магазин можно снова отстроить, браслет – новый купить, а вот вернуть тебя в случае гибели – нет. Пожалуйста, не делай так больше. Я не переживу, если потеряю тебя.

Проникнувшись волнением любимого, я закрыла глаза, наслаждаясь теплыми объятиями. Снова он прав как никогда… Но ведь мне просто не хотелось рисковать будущим близкого сердцу человека, вот и случилось то, что мы сейчас видим.

Наше уединение прервал необычный звук. Желая привлечь внимание, Арчибальд призывно кашлянул в кулак и указал на диван.

– Понимаю, вам сейчас очень хочется побыть вместе, но сначала мне хотелось бы обсудить состояние Эрики и ваши дальнейшие действия.

Послушно присев на диван, мы в две пары глаз уставились на целителя в ожидании продолжения беседы.

– Вы, кажется, говорили, что это мог быть поджог, – начала я, вспомнив вчерашний разговор по пробуждении.

– Да, эта версия еще расследуется, но вот показания некоторых свидетелей сводятся в сторону одной горожанки.

– Кого же? – сердце в этот миг замерло в страхе услышать знакомое имя.

– Вы же знакомы с цветочницей Аделаидой, я прав?

Чуть слышно вскрикнув, я закрыла руками рот в испуге. Разум сразу нарисовал в голове отчетливую картину недавнего прошлого, где расстроенная моим ответом женщина опустилась до угроз.

– Знакома. И общалась с ней за день до случившегося. Да, мы и раньше не ладили, но я даже и представить себе не могла, что она способна на подобное.

– Вполне возможно, что и способна, но это уже выяснит суд, – целитель вздохнул и что-то записал в блокнот. – В свою очередь, я тоже не остался равнодушным и нанял ответственных людей, которые защитят ваши права в суде и помогут добиться справедливости. Также, если хотите, могу подсобить вам с поиском работников для ремонта. Знаю я одну умелую бригаду: отстроят магазинчик пуще прежнего и по деньгам много не возьмут. Да и сделают дело быстро – если в ближайшие пару дней приступить, то к зиме закончат если не всё, то отделочные и утеплительные работы точно.

– То есть вы хотите сказать… – решил уточнить Генрих.

– Да, к зиме «Лазурная фиалка» будет готова к приему гостей. Я же, в свою очередь, надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество с вами по поводу дальнейшего выращивания золотого лотоса.

На моем лице возникла искренняя улыбка, а из глаз выкатилась еще одна слезинка счастья. До сих пор не могу в это поверить… Наш магазинчик обретет вторую жизнь!

– Спасибо, Арчибальд. Наша семья в неоплатном долгу перед вами.

– Перестаньте, Эрика, я просто не мог поступить иначе. Вы так много сделали для меня и для развития медицины, что было бы кощунством не помочь вам! А излишние беспокойства в вашем положении и подавно ни к чему.

По спине неожиданно пробежал пугающий холодок.

– В каком положении? – переспросила я. В две пары глаз я и Генрих взирали на все также спокойного целителя в ожидании ответа.

– Во время лечения я взял у вас несколько анализов и обнаружил кое-что любопытное…

– Что именно? – казалось, будто я сойду с ума в ожидании. Этот пристальный взгляд… Что Арчибальд хочет такого сказать?

– Насчет вашего самочувствия после пожара я еще не до конца уверен, а вот что вы ждете ребенка – вполне.

Я чуть не подавилась слюной от удивления.

– Я?! Жду ребенка?!

– Угу, – мужчина, как ни в чем не бывало, что-то писал в блокнот, будто происходящее для него вполне в порядке вещей. Мое же сердце так и норовило выпрыгнуть из груди от волнения. – Пол, правда, определять не умею, уж извините, так что мальчик это или девочка сказать не могу. А вот после всех пережитых вами волнений я бы предпочел лично понаблюдать за ходом беременности. Если вы не против, разумеется.

Несколько секунд я сидела с чуть приоткрытым ртом, тщетно пытаясь понять происходящее, пока в чувство меня не привел осчастливленный новостью жених.

– Солнышко, ты у меня настоящее чудо! – казалось, будто его любящее объятие сейчас стало еще крепче. – Я же и подумать не мог, что когда-нибудь стану отцом… Я так рад! Спасибо, любимая!

– Ребенок… Получается, мы будем родителями? – от услышанной новости я совсем растерялась. Разумеется, я была бы рада стать матерью, но вот получится ли у меня?

– Да, у нас будет большая дружная семья. А ребенку мы дадим только самое лучшее, и научим только хорошему!

– А что скажет Грег? Не обидится ли?

– Он же нам как сын, – пожал плечами Генрих. – Наоборот, мне кажется, он будет рад братику или сестренке. Но мы, разумеется, все ему расскажем, когда домой приедем. Сейчас он с Зельдой – не хотелось мальчишку лишний раз волновать, – взволнованно вздохнув, мой мужчина повернулся к целителю. – Меня сейчас волнует только одно…

– Что именно? – Арчибальд задумчиво поднял бровь.

– Моя болезнь… Она может передаться ребенку?

– Ваша потеря зрения вызвана травмой, поэтому будьте спокойны – малыша недуг не коснется. Что же насчет лекарства, то я еще работаю над ним, и, скорее всего, к зиме можно будет приступить к лечению. Если повезет, то к Новому году сможете своими глазами увидеть не только мир вокруг, но и родную семью.

Генрих с улыбкой кивнул, а я на радостях оперлась ему на грудь. Внешне, возможно, этого не было заметно, но счастье переполняло каждую частичку моего сердца. Теперь у меня и вправду настоящая семья!

Этим же вечером мы вернулись в еще украшенный цветами домик, где нас встретили Грегор и Зельда с гостинцами. Добрая старушка не поленилась не только посидеть с мальчишкой, но и приготовить угощение.

– Спасибо, что присмотрели за ним в наше отсутствие, фрау Зельда, – поблагодарил соседку Генрих, с аппетитом откусив кусок пирога. – М-м-м, как всегда вкусно.

– Не за что, Генрих. Вы ж с Эрикой для меня теперь как родные дети, так что грех вам не помочь.

Упоминание о детях разбередило во мне мысли о нашем будущем ребенке. Я же совсем не смыслю в воспитании детей. Ладно Грегор уже большой, а как быть с младенцем?

– Скажите, а вы в воспитании маленьких детей понимаете?

– Мне тоже очень интересно, – поддакнул Генрих.

Старушка любезно улыбнулась.

– Давно это было, конечно, но кое-что еще помню. А почему вы спрашиваете? Неужели о своих детях задумываетесь?

Щеки мои нещадно покраснели от смущения, будто к ним приложили раскаленный камень.

– Не задумывались, но вот уже ждем…

Соседка так просияла, будто новости счастливее не слыхивала.

– Детки, я так за вас рада! Конечно, если понадобится, всегда можете обратиться ко мне за советом! Возраст, правда, у меня уже не тот, чтобы долго с младенцами сидеть, но про распашонки, пеленки и питание для малышей я еще что-нибудь да помню. Вы главное не скромничайте, родные мои.

– Спасибо, Зельда. Обязательно буду заходить к вам за советом, – с улыбкой ответила я, незаметно чуть ближе прижавшись к будущему супругу.

Новость, разумеется, услышал и Грегор. Какое-то время мальчишка сидел как вкопанный, разинув рот от удивления, а потом с улыбкой обнял своего пушистого друга.

– Ральф, ты слышал? У меня будет сестренка! Или вообще братик! Как здорово!

Радостный ребенок ничего нам не сказал, просто убежал с псом на улицу, чуть-чуть недоев свой пирог. Мы же лишь рассмеялись и продолжили чаепитие, но на душе после улыбки Грега стало гораздо легче – похоже, он, как и мы, очень даже рад пополнению в семье.

Через пару дней, когда Арчибальд со спокойной душой сообщил об окончании лечения, я высказала Генриху просьбу посетить «Лазурную фиалку». Точнее, то, что от нее осталось. Несмотря на обещание Арчибальда подсобить с поиском ремонтной бригады, сердце мое все равно невольно обливалось кровью от вида некогда чудесного здания, заполненного цветами и изысками от бывшей хозяйки. Теперь же от прежней красоты не осталось ничего…

– Не горюй, цветочек, отстроим магазин еще прекраснее, чем раньше, – успокаивал меня любимый, заботливо поглаживая мое запястье. – Лучше подумай о нашей малышке и не беспокойся лишний раз.

– А почему ты решил, что будет малышка? – усмехнулась я.

– Я просто представил, какой она могла бы быть красавицей, поэтому сердце мое растаяло, – Генрих лукаво улыбнулся и погладил мое плечо. – Да и у нас уже есть в семье двое мужчин, нужно сравнять количество.

У меня не нашлось сил возразить. Каждое слово жениха звучало искренне и будто преисполнено любовью. Так мы и стояли у руин магазина, представляя, как он обновится в будущем, пока нам не встретилась одна постоянная клиентка. Молодая женщина часто приходила к нам за пионами, своими любимыми цветами, и теперь, разумеется, о ее покупке у нас не могло быть и речи.

– Ох, какое горе! Соболезную вам! – ахала она. – Что вы теперь будете делать?

– Пока, как вы понимаете, продать вам свежих пионов не получится, – пожала я плечами. – А магазин будем ремонтировать постепенно, когда-нибудь в обозримом будущем, может, и откроем.

Женщина встрепенулась и убежала куда-то за угол, откуда выскочила потом уже под руку с мужчиной. Видимо, ее мужем.

– Мы же поможем, правда? – науськивала она, косо поглядывая на незнакомца.

– Конечно, дорогая, – кивнул мужчина. – Хоть сейчас готов!

На шум подошло еще несколько зевак – бывших покупателей.

– Мы тоже можем подсобить, если нужно.

– И мы!

– А я могу вам наплести корзинок для цветов, если хотите! – вызвалась еще одна частая покупательница.

Я наблюдала за столпившимися у магазинчика людьми и не могла связать ни слова от удивления.

– Милая, все хорошо? – забеспокоился Генрих.

– Да, все в порядке, – отмахнулась я. – Просто удивляюсь этим людям и их желанию нам помочь. Я же до этого видела лишь равнодушие и презрение, им было все равно на мои горести и беды… Почему сейчас все не так?

– Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что ты просто хотела видеть людей такими: злыми, надменными, грубыми. Привыкнув к такому отношению, ты и подумать не могла, что однажды судьба сведет нас с тобой вместе. А теперь вспомни Зельду, Кристу, Марию, Хильду… Все эти люди ни разу не сказали тебе грубого слова и всегда готовы помочь, – рукой он обогнул развалины магазина и гостей. – В сердцах этих горожан о тебе и «Лазурной фиалке» тоже остались лишь теплые воспоминания, так что не удивляйся их стремлению прийти на выручку и прими их помощь.

Слова будущего супруга заставили задуматься. Похоже, есть в них доля правды. С первых дней жизни в приюте я видела много надменных и злых людей, но были среди них и хорошие друзья. Взять ту же Имму и Бриджит… Ожидая от всех плохого, я и вправду отодвинула в сторону все хорошее…

– Ты прав, любимый. Давай тогда начнем ремонт.

– Точнее, мы начнем, тебе тяжелую работу делать нельзя, – Генрих знакомо шевельнул бровью, будто подмигнув мне, а потом повернулся к толпе добровольцев. – Ремонтом займемся потом, давайте пока разберем руины, ребята!

Два раза людей просить не понадобилось. После команды толпа мужчин принялась дружно разбирать сгоревшие руины, и уже к вечеру от обломков не осталось и следа. Лишь обугленный остов здания говорил о том, что здесь когда-то было некое подобие магазина.

С того дня и началась наша новая жизнь. По приказу Арчибальда ремонтом занялась опытная бригада, которая делала работу быстро и качественно, успевай только материалы выбирать. Сам целитель скрупулезно наблюдал за ходом моей беременности, внимательно разбирая анализы и проверяя мое самочувствие, а в свободное время уже возвращался к работе над лекарствами из лотоса. Одно из них, согласно его исследованиям, в случае удачи могло бы и вовсе навсегда спрятать надоевшие с детства шрамы…

Что касается поджога, то тут причастность Аделаиды подтвердили в суде. Дела у женщины шли худо еще с первого дня моего увольнения, вот та и совсем отчаялась. На работу к ней никто не шел, а прибыли становилось все меньше… Так женщина и пошла в итоге на такой безрассудный шаг. Теперь же ей предстояло оплатить стоимость ремонтных работ, что окончательно поставило под угрозу существование ее магазина. В чем-то мне было жалко Аделаиду, но при этом я понимала, что она сама выбрала такой путь. Я же, наоборот, ступила совсем на другую тропинку, и очень даже рада, что сделала это, ведь теперь меня окружало множество хороших людей. Ландольф, разумеется, до последнего старался защищать Аделаиду в суде и взывал к моей совести, уговаривал передумать и пожалеть пожилую женщину, но осознав, кто встал на мою сторону, в итоге сдался и больше не беспокоил ни меня, ни моих родных.

Что же касается нашего уютного гнездышка, то дел было невпроворот. Запасы на зиму, уборка, готовка еды… Пришлось срочно учить азы хранительницы очага, в чем очень помогала Зельда. Тяжелую работу, правда, Генрих мне делать запрещал, да и в целом будущий супруг не упускал повода лишний раз поносить меня на руках.

А еще, как настоящий семьянин, он озаботился будущей комнатой для желанного ребенка. Даже люльку взялся сам вырезать, чем и занимался, когда выкраивалось время. Грегор тоже не остался в стороне, и иногда я с улыбкой наблюдала, как они вдвоем обустраивают дом и делают мелкий ремонт.

Чуть позже мы с любимым сыграли долгожданную свадьбу. Несмотря на наличие повязки, Генрих все равно был завидным женихом на торжестве. Основную часть банкета мы провели в трактире неподалеку от «Лазурной фиалки», а потом уже завершили праздник в узком кругу семьи. Во время клятвы у алтаря мои ноги едва не подкашивались от волнения, но все закончилось хорошо, и не было на банкете ни единого недовольного гостя!

Как-то незаметно осень подошла к концу, и опавшие разноцветные листья присыпало первым снежком. Очередным слегка прохладным утром я по пробуждении ухватила небольшую баночку с целебной мазью и подбежала к своему теперь уже супругу.

Каждое утро в течение недели я нежными движениями наносила лекарство на его веки и вновь закрывала их повязкой. Таковы были указания Арчибальда: не открывать глаз во время лечения ни при каких обстоятельствах. Но этим утром так делать не понадобилось – когда последняя порция мази впиталась, я, присев рядом, отложила пустую баночку и стала наблюдать.

– Ладно, попробуй открыть глаза.

Генрих на миг зажмурился, словно боялся, что ничего не получится, но потом все же преодолел страх и медленно распахнул веки. От удивления он какое-то время не мог проронить ни слова.

– Я… Я вижу! Каждый узор на тканях, цвет листьев за окном… Не могу поверить! – на радостях любимый заключил меня в крепкие объятия. – И теперь я вижу, насколько прекрасна ты, солнышко! Именно такой, милой и яркой, я тебя все это время и представлял, – нежным движением он коснулся моего еще не огромного, но уже немного округлившегося животика. – Теперь я, получается, увижу, насколько чудесна будет наша малышка!

На шум прибежал и Грегор. Мальчишка сначала смутился, увидев Генриха без повязки, а потом улыбнулся.

– Ага, так вот ты какой, малец, – супруг шутливо растрепал ребенку макушку. – Теперь уж я все увижу, так что будь паинькой.

Под заливистый смех Грега мы всей троицей продолжили повседневные дела, но уже вечером, лежа в кровати с возлюбленным, я не удержалась от милой беседы.

– Надо же, они и вправду карие, – рассуждала я, поглаживая его мягкие брови. – Как самочувствие после первого дня во всех красках?

– Прекрасно, цветочек мой! Больше я не вижу тех силуэтов, созданных магией дара, но вот мысли при желании могу чувствовать, как и раньше. Например, вот ты сейчас безумно счастлива. И еще тебе любопытно, как завтра пройдет открытие магазина.

Я лишь улыбнулась и положила голову ему на грудь, после чего отправилась в объятия сна. Что ж, тут супруг прав – предстоящее открытие нового магазинчика меня очень волновало. Но при этом теперь в сердце жарко пылал огонек уверенности и надежды, что все будет хорошо…