Акселератор жизни. Финальный слой

Глава 21

«Обожаю свою предусмотрительность».

Из небольшого шкафа в своём кабинете я извлёк новенький костюм-тройку с сорочкой, из коробки снизу достал начищенную до блеска пару туфель. Сбросил с себя пиджак и потрёпанные брюки, и неторопливо переодеваясь, принялся размышлять над случившимся, раз за разом прокручивая в голове слова неизвестного. Впрочем, не такого уж и «неизвестного». Неосторожно брошенная моим собеседником фраза сильно сузила список вероятных кандидатов до одного «человека». Его я обязательно навещу, но при удобном случае. Сейчас больше волновало сказанное им, уж больно убедительным был представленный расклад моего скорого и неотвратимого будущего. Он не радовал.

Я успел задать всего пару вопросов, прежде чем собеседник утратил желание говорить, но даже этого хватило. Мою откровенную подначку о том, что «Твои товарищи получат от скверха уши, и оба левые» оппонент парировал тем, что его товарищи давно мертвы, а комплексом «Маяк Создателей» управляет некий Ма́лвак, следуя оставленным ему протоколам. Я попытался устроить ещё одну провокацию и, демонстрируя всю имеющуюся у меня надменность, пообещал, что «Судья» выхватит, как и все пингвины до этого'. На что самоуверенный тип лишь рассмеялся, а потом прочёл короткую лекцию на тему того, что из себя представляет этот «десантник». Если всё сказанное окажется правдой (а оно, скорее всего, окажется), то дела мои хуже некуда.

«Судья», то есть тот, кто придёт по мою душу — не серафим. Это не что иное, как искусственное творение из чистейшей силы, наделённое узколобым примитивным сознанием. У этой штуки нет эмоций, способности к абстрактному мышлению, чувств и разума. Ему не нужна оболочка. Единственная его задача — найти цель и применить свою способность, после чего он самоуничтожится, а мою душу закинет обратно на Фагрис в родную тушку. Эдакий «десантник-камикадзе».

Отвечая на мой скептический вопрос: «Почему тянули? Сразу бы прислали это чудо. Это ведь не группу из десяти рыл отправить…», собеседник небрежно пояснил, что у комплекса не было такой возможности. Вот тут выяснилась неприятная причина этого промедления: всё это время шла не подготовка к отправке, ибо с этим, по словам этого скверха, проблем не было. Причина долгой передышки в том, что весь комплекс «Маяк Создателей», уйдя в энергосберегающий режим с максимальной генерацией, заряжал одну-единственную способность «Судьи». Вот здесь мне поплохело. Видя, что я прочувствовал и оценил весь масштаб, неизвестный посоветовал «не тратить зря времени и ждать своей участи», после чего завершил разговор в одностороннем порядке.

Самое обидное, что простимулировать его словоохотливость было решительно нечем. Приходила на ум мысль начать разбирать по частям его «игрушки», дабы инициировать повторную беседу, но я сразу её отмёл. Мне ясно дали понять, что Иоанн будет не в восторге. Несмотря на наши доверительные отношения, монарх вряд ли обрадуется, начни я трясти его «шкафы». Есть огромная вероятность того, что оттуда посыпятся даже не «скелеты», а целые «кладбища». Врождённое любопытство гремело набатом, требуя: «Ворвись с двух ног!», но здравый смысл возобладал и велел мне… Нет, не опустить руки. А улучить подходящий момент, «осторожно приоткрыть дверцу, и посмотреть одним глазком». Так и поступлю. Тем более, что мне известно, где искать эту «дверцу».

Закончив с переодеванием и стоя перед шкафом, я механически повязывал галстук. Вернее, пытался. После второй неудачи последовал взмах руки, а незаменимый атрибут костюма полетел в сторону, приземлившись на диван.

«Скалишься…» — отметил я, вглядываясь в своё отражение. — «А сам трясёшься, будто скверх, загнанный в угол».

В голову лезли всякие нерадостные мысли. Как ни печально, но пришлось принять тот факт, что мне страшно. Нет, страшно бывало и раньше, ибо не раз попадал в ситуации, где на кону стояла жизнь, но сейчас всё было иначе. Не спасал даже мой гипертрофированный цинизм. Сейчас смерть и встреча с Атминисом мне не грозили, но ощущения куда паршивее. Тревожные мысли бороздили мою голову, как острые плавники акул поверхность океана, а разум генерировал мрачные выводы. Неизвестно сколько времени у меня в запасе, с чем придётся столкнуться, как этому противодействовать, и что вообще можно противопоставить? Под каким углом ни смотри, но моё положение хуже некуда. Научный комплекс циклопических размеров на протяжении почти полугода вёл зарядку способности переноса «Судьи». Все его мощности были задействованы для того, чтобы нанести один-единственный «удар». Как с этим бороться? Мне ничего не приходило в голову, но одно я знал точно — Я НЕ ХОЧУ ОБРАТНО НА ФАГРИС!!!.

«Соберись, Айзек. Расклеился, будто скверхова портянка». — Я отвесил себе по лицу пару отрезвляющих оплеух. — «Отлично… Пока не появится больше информации, лучше сосредоточиться на насущных делах. Я обязательно что-нибудь придумаю… Подумаешь, навороченный научный комплекс⁉ Да мне до далёкой звезды! Просто нужно больше информации, и мне известно, где её получить».

Хмыкнув себе под нос, я направился к дивану, и взяв брошенный ранее галстук, вновь устроился перед зеркалом. Но не успел приступить к завязыванию, как почувствовал под рубашкой, в районе левой части низа живота, лёгкий зуд, сопровождаемый щекоткой. Почесав саднящее место, вновь принялся за галстук, но ничего не изменилось — левый бок у пояса продолжил зудеть. Расстегнул рубашку и тут же обнаружил причину. Сложно было не заметить на коже проявляющееся и исчезающее схематичное изображение мотылька фиолетового цвета.

— Эмм… — Только успел озадаченно вымолвить я, тут же определив через духовное зрение, что на меня прицепили магическую метку, и тот кто это сделал, сейчас сверялся с моим местоположением.

Собирался было избавиться от неожиданной магической «погремушки», но проследив, куда тянется след, помедлил. Маг, а вернее магичка, находилась совсем близко — прямиком за дверью моего кабинета, и была не одна.

Раздался стук. Не дожидаясь моего приглашения, дверь распахнули, а я, моментально подавив первичный приступ растерянности, вопросительно воззрился на троицу ввалившихся в мой кабинет брюнеток.

— Дамы? Что-то случилось?

— Ммм, ничего, — неуверенно произнесла Рената, потирая переносицу и переминаясь с ноги на ногу. — Извини, князь, за эту небольшую шалость. — Она взглядом указала на метку мотылька, которая тут же развеялась. — Ситуация вынудила… Просто мы хотели поймать удобный момент, чтобы поговорить с тобой с глазу на глаз, без папеньки. Понимаешь?

— Хорошо, — не стал я противиться. — Говорите.

Вот тут сразу же возникла проблема. Сёстры Данзас начали переглядываться, а их взаимодействие сошло к жестам и кивкам друг на друга.

— Рена, давай ты.

— А чего сразу я? — возразила та, отрицательно замотав головой. — Может, сама? Ты у нас старшая, а значит тебе разговаривать с князем.

— Не буду… — буркнула Аида, стыдливо мазнув по мне взглядом. — Ты у нас самая безбашенная, вот и начинай.

— Пусть Ивета говорит, — Рената кивнула на девушку с волнистыми волосами и озорным взглядом. — У неё язык лучше чем у нас двоих подвешен. Бывает, как начнёт что-нибудь темпераментно рассказывать — не заткнёшь.

— Да, Вета! — подхватила Аида инициативу Рены, осторожно подталкивая вперёд младшую родственницу. — У тебя лучше, чем у нас, получится.

Не знаю, о чём шла столь бурная полемика сестричек, но я не удержался, начав посмеиваться в кулак. Чем-то они напомнили мне штурмовиков из моей команды с Фагриса. Космические рубаки вели себя так же перед прорывом, решая, кто из них пойдёт первым. В конце концов у кого-то из них кончалось терпение, и он с криком «Обосравшиеся скверхи!!!» бросался в самую гущу событий, а остальные за ним.

— Дамы, говорите уже, — отсмеявшись, я попытался придать ускорения нерешительным визитёршам.

— Вот вечно что-то затеете, а мне потом отдуваться. — Средненькая надула пухленькие губки, от чего её лицо стало ещё миловиднее. — Трусихи…

Отпустив столь нелестный эпитет, маркиза, аки штурмовик опустивший забрало боевого костюма, направилась ко мне, решительно сопя. Остановившись прямо передо мной, девушка подняла твёрдый взгляд, невольно задержав его на просвете рубашки, не упустив момента полюбоваться княжеской статью.

— Князь Герас… Айзек, мы пришли к тебе по очень деликатному вопросу, — объявив об этом, Ивета повернулась к сёстрам, но через мгновение вновь сердито засопела, постучав себе по голове. — Закройте дверь, дурёхи! Кто по деликатным вопросам при открытых дверях разговаривает?

— Действительно! — цокнул я языком, вновь начав посмеиваться, глядя на засуетившихся Ренату и Аиду. — Вета, я не кусаюсь… Разве что красивых девушек, но только по обоюдному согласию. Что вы хотели?

— Как я уже сказала, — Ивета стеснительно опустила глаза, пряча взгляд под красивыми длинными ресницами. — Вопрос очень деликатный. Понимаете, князь…

— Давай на «ты», — предложил я, застёгивая рубашку, чтобы не смущать благородную даму. — Я весь во внимании, Вета.

— В общем…Мне… Нам! Да… Нам с сёстрами нужно, — брюнетка вздохнула, почесав затылок, а краснота на её щеках приобрела бо́льшую насыщенность. — Нам нужно твоё семя, Айзек. Как-то так… Вот.

— А⁈ Конечно! Моё семя, — повторил я, слегка толкнув себя по голове, изображая забывчивость, и направился к своему массивному добротному рабочему столу. — Нет ничего проще. Всегда держу его в верхнем ящике тумбы для бумаг.

— Правда, что ли⁈

Ивета смешно округлила глаза, положив руки поверх довольно ладной груди.

— Конечно! — воскликнул я, широко улыбаясь, продолжая делать вид, что иду к столу.

— Вета, сейчас был сарказм. — Рената, качнув головой, на мгновение прикрыла лицо ладошкой, после чего воззрилась на меня и пожала плечами. — Она у нас настолько доверчивая, что иногда кажется, будто обделена умом.

— Вовсе нет! — протестующе фыркнула Ивета. — Просто подыграть решила, чтобы разрядить обстановку.

— Князь, тебе ведь известно о проблеме женщин рода Данзас? — начала говорить Аида, глядя куда-то в сторону. — Наверняка известно: Вероника должна была ввести в курс дела. Мы только для этого увязались с отцом, чтобы поговорить с тобой… Не мне тебе рассказывать, чем отличаются циклы обычной женщины и магички. Мне за тридцать. Даже если бы со мной было всё в порядке, то с каждым годом шанс зачать становится более призрачным. Вета тоже на пути к тридцатилетнему рубежу. Рена хоть и говорит, что не хочет детей, но из рук не выпускает Нейтана, с ним даже Ника столько времени не проводит, сколько Рена. Род Данзас у тебя и так в неоплатном долгу. Если понадобится, то только скажи, и отец окажет тебе любую помощь. Я не знаю, что можно тебе предложить, Айзек… Но если бы ты согласился приехать в Рижcкий центр экстракорпорального оплодотворения и сдать материал, то ты бы очень помог нам с сёстрами. Мы всё организуем. Анонимность гарантируем. Если нужно, то заключим контракт. Всё что хочешь, лишь бы ты согласился. Очень просим.

После этих слов все три девушки опустили головы в поклоне. Я же пребывал в «лёгком» смятении от столь «экстравагантной» просьбы. Недолго, правда…

— Так и до нервного срыва недалеко, — выдохнул я, взяв свой смартфон с рабочего стола, перебросив в левую руку.

Проходя мимо Веты, кончиками пальцев коснулся её едва заметно алеющей щеки, проведя по гладкой, как атлас, коже. Девушка ощутимо вздрогнула, скорее от неожиданности, чем от дискомфорта, связанного с вторжением в личное пространство.

— Вынужден огорчить. Боюсь, мне не подходит ваше предложение, дамы.

Ища нужный контакт в записной книжке, я направился к выходу из кабинета.

Банкетный зал

— Такие вот дела, Максим. — Распутин старший залпом опустошил бокал вина, и поставив его на столик, взял следующий. — До сих пор не могу поверить. Больше всего бесит, что и эту гади…

— Ефим, тише. — Морозов слегка постучал по плечу коллеги и друга. — Мы на людях, не забывай.

— Мою жену бывшую и мать Глеба, — тут же исправился захмелевший Ефим. Он вновь намеревался поднести бокал ко рту, но тут сверху мягко легла рука Морозова.

— Друг, может, уже хватит? Такими темпами ты накидаешься и рухнешь прямо здесь, а тебе ещё в столицу ночью ехать, — напомнил Максим Александрович, вновь постучав Ефима по плечу. — По мне, так ты радоваться должен. Прекращай напиваться. Всё равно не поможет.

— Ага… Кто бы говорил, Максим. От самого, как из бочки со спиртом разит… Просто неожиданно это всё, — недовольно буркнул Распутин старший, поглядывая через плечо в зал. — Ещё и она приедет. В глаза ей смотреть придётся…

— Так вот в чём дело. — Морозов покачал головой. — Значит, не остыл за всё это время.

— Не знаю, — нехотя признался Распутин, глядя на бокал в своей руке, и немного поколебавшись, поставил его обратно на столик. — Пожалуй, ты прав, Максим. Пойду во внутренний парк, воздухом подышу.

— Составить компанию?

— Нет. Не нужно…

Отойдя на несколько шагов, Ефим повернулся и молчаливо кивнул в знак благодарности. Проводив своего друга и соперника взглядом, Морозов улыбнулся каким-то своим мыслям и взглядом отыскал в зале Милу. Девушка о чём-то оживлённо спорила с княжной Трубецкой.

Вспомнив о нескольких сообщениях на смартфоне от волновавшейся за него племянницы, ректор решил подойти, чтобы обозначить своё присутствие, но ему помешали. Морозов дёрнулся всем телом, когда перед ним вдруг возникла рубинововолосая бестия в тёмно-синем вечернем платье. Максим Александрович ослабил галстук, чувствуя, как по его спине побежали мураши от её фирменного блудливого взгляда.

— Уважаемый ректор, правда чудесная музыка? — Кира Лаврова сощурила глаза и слегка влажными от вина губами приложилась к краю бокала. — Напиваться с постным лицом это, конечно, благородное и очень важное дело, но может вы всё же соизволите пригласить даму на медленный танец?

— Декан Лаврова, — Морозов отрывисто вздохнул. — Я не в настроении…

— Аххх! — воскликнула Кира, театрально прижав ладонь ко лбу и страдальчески закатив глаза. — И это после всего того, что между нами было⁈

Ранее…

Академия высшего магического искусства им. Романова. Кабинет ректора.

— Нет, Пётр, не нужно за мной приезжать. На сегодня можешь быть свободен, ставь машину в гараж… Да, доберусь сам. Не беспокойся. До завтра.

Закончив телефонный разговор с водителем, Морозов хмуро взглянул на опустевшую бутылку коньяка, после чего, взяв её со стола, направился было к мусорной корзине, но остановился. Секунду подумав, Максим Александрович изменил направление и подошёл к приоткрытому окну. Сжавшие опустевшую бутылку руки окутались фиолетовым свечением, а тара тут же рассыпалась мелкой стеклянной пылью и унеслась прочь, подхваченная лёгким вечерним ветерком.

Посчитав, что следы «преступления» скрыты, ректор выключил свет и вышел из кабинета, на ходу стянув с вешалки свой плащ. Перед тем, как вставить ключ в замочную скважину, Морозов прикрыл глаза. Факультативы давно закончились и слух ласкала непривычная тишина. Немного постояв, Морозов пару раз повернул ключ, и спрятав его в карман брюк, направился к лестнице левого крыла.

На первом этаже внимание заспешившего к выходу ректора вдруг привлекла приоткрытая дверь кабинета декана, в просвете которой брезжил тусклый свет.

«Вот же раздолбайка», — Максим Александрович остановился рядом с кабинетом и покачал головой. — «Наверное, куда-то сильно спешила… Порой, завидую её энергичности».

Подумав об этом, хмельной Морозов заглянул внутрь и, к своему удивлению, обнаружил новоиспечённую деканшу в кабинете.

Он осторожно прошёл к деканскому столу, стараясь не издавать лишних звуков. Кира дремала в свете настольной лампы на ворохе бумаг, положив голову на сложенные руки. Вместо привычного академического кителя, сейчас на девушке было тёмно-синее вечернее платье.

«Наверняка готовилась пойти на какое-то торжество сразу после работы, но усталость взяла своё», — смекнул ректор, осторожно подходя к своей сотруднице. — «И…кажется, я догадываюсь на какое».

Морозов слегка нахмурился, вспомнив о сегодняшнем приёме. Коротко вздохнув, он протянул руку к Лавровой, чтобы разбудить, но неожиданно в его мыслях всплыли слова Айзека о Кире. Ладонь ректора так и застыла над плечом спящей девушки. Сейчас он несколько иначе взглянул на свою сотрудницу.

«Красивая… Не поспоришь. Особенно когда спит. А вот если бодрствует… И хватает же ей смелости постоянно мне перечить и пререкаться⁈».

Усмехнувшись, Морозов аккуратно отодвинул прядку рубиновых волос со щеки Киры и легонько потолкал девушку в плечо.

— Декан Лаврова, проснитесь, — понизив голос, чтобы ненароком не испугать спящую, произнёс Морозов. — Рабочий день давно окончен.

— Я ещё чуть-чуть поработаю, — промычала млеющая в сонной неге Кира, не открывая глаз. Немного поёрзав, найдя более удобную позу, уже через пару мгновений она вновь ровно засопела.

Максим Александрович собрался было потормошить девушку более настойчиво, но внезапно убрал руку. Лаврова выглядела настолько хрупкой и беззащитной, что Морозов вдруг поймал себя на мысли, что сейчас впервые смотрит на Киру не как на коллегу, но как на молодую красивую женщину.

«Да нет… Бред. Это всё алкоголь».

Ректор поморщился и потряс головой, чтобы обуздать свернувшее куда-то не туда воображение, после чего перевёл взгляд на приоткрытое окно, из которого веяло прохладным воздухом. Взглянув на девушку, Максим Александрович на секунду задумался.

«Ещё простудится ненароком»

Расправив перекинутый через руку плащ, он обошёл стул со спящей красавицей и аккуратно водрузил своё одеяние ей на плечи, потом раздвинул шторы и притворил окно, набросив гребёнку ограничителя на фиксатор.

«Так гораздо лучше»

Ему показалось, что спящая девушка улыбнулась во сне, от чего на душе сделалось как-то тепло и приятно. Не удержавшись, Максим Александрович осторожно погладил её по волосам, и в это же самое мгновение правая рука Лавровой вдруг выскользнула из-под щеки, а пальцы сжались на запястье мужчины.

— Кто-то… захотел… мфф, сдохнуть, — не открывая глаз, ледяным голосом произнесла Кира, после чего оторвала голову от стола, медленно размыкая веки. — Сейчас… я… тебе… Ой!!

Лаврова резко отпрянула и, часто моргая, растерянно уставилась на ректора, при этом продолжая держать его за руку.

— Максим Александрович? А вы почему здесь?

— То же самое я хотел спросить у вас, декан Лаврова, — несмотря на то, что его поймали с поличным, не растерялся ректор.

— ТОЧНО! — Кира встрепенулась, быстро взглянув на стоявшие на столе часы, только сейчас отпустив запястье Морозова. — А! Зараза! Почти всё проспала!

Она засуетилась и заметалась на месте, не зная что предпринять, но вдруг резко застыла будто статуя, глядя в одну точку.

— Ещё успеваю, — неожиданно спокойным голосом произнесла Кира, и медленно набрав воздуха в лёгкие, плавно выдохнула.

Взяв стоявшую на краю стола небольшую сумочку, Лаврова достала оттуда зеркальце и принялась разглядывать себя. Длилось это недолго. В следующий момент её голова дёрнулась от неожиданности, правая бровь приподнялась, а ладонь ощупала плечи, на которые был накинут плащ ректора. Накрашенные рубиновой помадой губы начали растягиваться в довольной и немного кокетливой улыбке. Параллельно происходящему Морозов, напротив, слегка побледнел, став напоминать нашкодившего подростка.

— Максим Александрович. Вот от вас прямо-таки неожиданно. Я даже не польщена… Я в смятении! Приятном, разумеется.

— Просто здесь прохладно было, — как-то невнятно пробурчал ректор, неожиданно заинтересовавшись видом из окна.

— Вот, значит, как… — Улыбка на губах девушки стала чуть шире. — Признайтесь честно, Максим Александрович… Домогались?

— Я… эээ… Что⁈ — Глаза Морозова резко округлились. — Нет, конечно! Декан Лаврова, как вы могли…

— А кого я за руку только что поймала?

— Я ничего такого не делал!

— «Такого» — может, и нет. А что делали? — Кира, не скрывая веселья, начала буравить стоявшего перед ней мужчину озорным взглядом. — Не просто же так я вас схватила во сне? Вы ко мне прикасались, Максим Александрович, даже не отнекивайтесь.

— У вас прядь из причёски выбилась, вот я и поправил. — Звучало не очень убедительно, поэтому ректор решил резко сменить тему. — Декан Лаврова, вы ведь на какое-то торжество собирались…

— Туда же, куда и вы, я собиралась — в поместье Герас, — продемонстрировала свою осведомлённость собеседница, подозрительно сощурившись. — А вы почему не там? Со мной понятно: благодаря «кое-кому» не хуже ломовой лошади пашу. Ну, а вы? Хмм…

Не дожидаясь ответа, Кира сделала шажок к Морозову, и вытянув голову вперёд, несколько раз втянула воздух носом, замотав перед лицом ладошкой. Девушка покачала головой, а её взгляд наполнился любопытством.

— Максим Александрович, ай-яй-яй… Только не говорите, что заработались — не поверю. Вы ведь никуда не собирались, предаваясь возлияниям у себя в кабинете. Я права?

— Может, и правы, — нехотя признался Морозов, и немного поколебавшись, добавил: — Не думаю, что нужен на этом приёме. Тем более, конец учебного года. Подведение итогов, подготовка отчётности, планирование…

— Максим Александрович, — Кира недоверчиво хмыкнула. — Как же вы скучно живёте. Ещё и врёте хуже первокурсника. Дело в вашей племяннице?

— В ней, — не стал отпираться Морозов, понимая, что это бесполезно. — Она взрослая, самостоятельная, с ней рядом тот, кто будет о ней заботиться… Зачем я там? Только буду смущать её своим присутствием.

— Знаете, Максим Александрович, — в голосе Киры чувствовалась лёгкая ирония. — Дети иногда взрослеют. Представьте себе, такое случается. Это естественный процесс, и от него никуда не денешься. С Милой будет всё хорошо, даже не сомневаюсь. Лучше бы о себе беспокоились, а не о ней. Вот с вами всё печально.

— Это ещё почему? — насупился ректор.

— Ну, смотрите: трудоголик, постоянно серьёзный, — Лаврова начала загибать пальцы с ярким тёмно-синим маникюром. — Отдыхать не умеете, живёте скучно, увлечений, кроме академии, нет — тоска смертная! А! Ещё тиран и сухарь. Только в должность вступила, а вы меня работой завалили под выходные! — По губам рубинововолосой бестии пробежала едва заметная ухмылка. — Ещё и домогаетесь, пока я сплю.

— Да не домогался я до вас!

Кира подалась немного ближе, прислонившись плечиком к ректору и проникновенно заглядывая в глаза.

— И даже мысли не возникло? Неужели я настолько дурна собой, что не заслуживаю того, чтобы вы распускали руки?

— Конечно, нет! Вы очень красивая и привлекательная молодая женщина и… — Морозов осёкся, а Кира, чья провокация удалась на ура, ещё шире заулыбалась.

— Продолжайте, ректор… Продолжайте.

— Да я вам в отцы гожусь!

— Скорее, в мужья, — невинно поправила Лаврова. — Ух… Аж дрожь по телу идёт, когда вам в глаза смотрю. Как два океана… Утонула бы в них.

— Кира Александровна, прекратите меня дразнить! — голос Морозова был суров, но девушка лишь рассмеялась.

— Хих…Ректор, вы такой милый, когда смущаетесь и натягиваете на свою физиономию эту нарочитую сердитость. Всё же мне удалось вас чуточку расшевелить и вы уже не такой мрачный, как были до этого.

— Да уж, — Морозов покачал головой, тяжело вздохнув. — С вами, декан Лаврова, не соскучишься.

— Так это же здорово! — восторженно констатировала Кира, снимая с плеч чужой плащ и возвращая законному владельцу, а когда тот принял его, слегка привстала на носочки и чмокнула в щёку.

— Спасибо, — слегка потупив взгляд, поблагодарила девушка оцепеневшего от её поступка ректора. — Здесь и вправду было прохладно.

— Д-Да не за что, Кира… Александровна, — смутился он, на миг испытав смешанное чувство радостной растерянности и беспомощности.

Улыбнувшись, девушка встала перед ректором и покрутилась из стороны в сторону, вопросительно глядя на мужчину.

— Причёска не сильно растрепалась? Может, макияж где-то размазался? Как я вам? Платье нигде не помято? — обрушила Кира град вопросов, демонстрируя себя со всех сторон.

— Нет, всё более чем хорошо.

— Даже на комплимент у вас не напросишься, — Кира попыталась строго поджать губы, едва сдерживая при этом несерьёзное хихиканье. — Максим Александрович, всё же хорошенько подумайте по поводу вечера, ибо уже несколько недель хмурый ходите. Так и зачахнуть от уныния недолго… — Кира помедлила, после чего подпрыгнула на месте. — Точно! Ректор, вам срочно нужно на вечер в поместье рода Герас. Просто жизненно необходимо! — Видя вопросительный взгляд старшего коллеги, девушка зачастила. — Там Давыдов будет! Понимаете?

— Пока нет, — медленно покачал головой Морозов.

— Расширение стоянки академии. Вы что, забыли? — Кира наклонила голову набок, оценивая реакцию собеседника. — Ну, точно забыли! У нас количество учащихся увеличилось, инструктора новые, персонал дополнительный опять же… Уже на двух планёрках эта проблема поднималась, но воз и ныне там, как в басне. Может, вы поговорите с исполняющим обязанности Великого князя Петроградского, чтобы он нашей академии немного земли прирезал за счёт городского земельного фонда? Удачный момент, как мне кажется. Непринуждённая обстановка, веселье, вино, все дела…

— Идея хорошая, — подумав, утвердительно кивнул Морозов. — Только ничего не получится. До поместья придётся через центр ехать… Много времени потеряем, а Дмитрий Евграфович обычно не задерживается долго на подобных мероприятиях. К нашему приезду его уже там не будет.

— Да и ладно, — она махнула рукой. — Тогда просто отдохнёте, Максим Александрович.

— Может, вы и правы, — неохотно согласился ректор, пожимая плечами. — Только я уже водителя отпустил, так как планировал сегодня пешком прогуляться.

— Не проблема, — тут же отреагировала Кира, потирая руки. — У меня есть техника, которая мигом нас туда доставит.

Ректор приподнял бровь, изумлённо воззрившись на свою коллегу.

— Вы владеете такой магией? Подобные техники доступны лишь магам со степенью «повелитель эфира».

— Речь не о магии, а моём спортивном мотоцикле.

— Ну уж нет!

— Ну, ректор.

— Нет!

— Ну, ректор.

— Я сказал «нет».

— Ну, ре-е-е-ектор!

Сейчас…

— Кхм… Но между нами ничего не было!!! — опешил от такого заявления слегка побледневший мужчина.

— Максим, как ты можешь⁈ — На лице Лавровой отразилась душевная боль обманутой девушки. — Помнишь, какие слова ты мне говорил, когда мы остались вдвоём? Ты тогда…

Неудивительно, что мастерски разыгранная сцена привлекла внимание небольшой группы гостей женского пола. Видя это, Морозов быстро взял рубинововолосую бестию под локоток, уводя в сторону, и пока они шагали, Кира тихонько хихикала, прикрывая глаза ладонью.

— Декан Лаврова, — видя, что посторонних ушей нет, ректор остановился. — Что вы себе позволяете?

— Ректор, — с придыханием произнесла девушка, переместившись вперёд на неприлично близкое расстояние. — Между прочим, могли бы и поблагодарить. Те две старые швабры, — Лаврова указала взглядом на компанию благородных, — с вас глаз не сводят. Я вас спасла… в который раз за сегодня, заметьте. Ибо без меня здесь и сейчас кое-кого не было бы тоже, так что — вы мне должны. Приглашения на танец, думаю, будет достаточно… Или вы не умеете танцевать?

— Всё я умею! — возразил Морозов с лёгкой обидой и добавил: — Ещё получше, чем некоторые здесь присутствующие.

— Так я и поверила. — Кира ехидно заулыбалась. — Наверняка у вас нет слуха, и вы не попадаете в такт музыке.

— У меня всё в порядке со слухом, — устало произнёс ректор, сурово сверля девушку взглядом.

— Тогда… — Кира произвела быструю манипуляцию, обставив всё так, будто это Морозов взял её под руку. — Докажите!

Банкетный зал. Площадка над эстрадой.

— Очуметь! А они неплохо смотр ьй ятся вместе, будто р ь епетеровали, — Ермолова пихнула локотком обескураженную Милу, которая с приоткрытым ртом наблюдала за тем, как её дядя умело вальсирует с Лавровой в образовавшемся кругу гостей. — Чего зависла, соска голубоглазая?

— Да просто как-то неожиданно, — призналась Мила, тихо хмыкнув. — Я вообще не припомню, чтобы дядя с кем-то танцевал. Непохоже на него.

— Эх-х-х… — последовал тяжёлый вздох от Марьи, на лице которой прослеживалась непомерная досада. — Вот почему, когда объявили медленный танец, у Марти возникли неотложные дела? А? Что за несправедливость, девочки! Сейчас бы я так же кружилась в его горячих объятиях.

— Думаю, это не последний танец, Марья, — поспешил её успокоить подошедший к девушкам Айзек, поигрывающий бокалом в пальцах. — Тем более, что он обещал скоро вернуться.

— Откуда знаешь, князь? — оживилась клавишница «Отвязных».

— Сам сказал. Мы с ним столкнулись, когда он уходил.

— Ааа… Понятно. Скорей бы уже вернулся.

— Милый, вот ты где. — Мэйли торопливо подошла к группе друзей. — Нам желательно поскорее подняться на антресольный этаж к гостям. Хан Угэдэй жаждет твоего общества и начинает терять терпение. Сейчас они со Ставром и моим отцом пьют, но неизвестно, насколько их ещё хватит.

— А что император Кандэ? Почему не составляет им компанию?

— Он спешно уехал, даже не попрощавшись, — пожала плечами Мэйли. — Впрочем, неудивительно после всего.

— Угу. Вот значит как. Что ж… Идём, моя любимая жена.

— Да-а… — княгиня Герас немного замешкалась, будто о чём-то вспомнив. — Перед этим нам с тобой нужно ещё в одно место заскочить. Идём скорее.

Чета Герас, держась за руки, быстро спустилась вниз по лестнице. Пройдя мимо лифта, Мэйли завела мужа в служебное помещение. Стоило закрыться двери, как Мэйли отстранилась от Айзека, и уставилась на него с подозрительным прищуром.

— Мой муж не использует обращение «любимая», особенно в присутствии других девушек. Он считает, что награждая таким эпитетом одну, тем самым обидит остальных. — В чёрных жемчужинах глаз молодой княгини заплясали зелёные огоньки оргона. — Почтенный Иф, соизволь объяснить, что это за маскарад, и где Айзек?

— Ну вот, меня раскрыли, — бывший старейшина заулыбался и слегка развёл руками. — Сейчас всё объясню: у Айзека возникли какие-то срочные дела, и он попросил меня его подменить.

— Что за срочные дела?

— Он мне не докладывает, — Иф пожал плечами. — Сказал, чтобы я походил по залу и создал видимость его присутствия.

— Хорошо, — кивнула Мэйли, что-то прикидывая в уме. — Тогда идём наверх, к хану и другим важным гостям. Будешь за Айзека отдуваться. Да… Старайся меньше говорить.

— Молодая княгиня, а ты уверена, что меня Великий хан и Иоанн не разоблачит прямиком с порога? Мне-то всё равно, а вот ваша репутация и репутация вашего рода пострадают. Об этом не думала?

— Не разоблачат, — в голосе бывшей принцессы не было ни малейшей нотки сомнения. — Иоанн там отсутствует и вряд ли появится, у него сейчас другие дела. Что касается Угэдэя… Я беседовала с Гэрэл о способностях её отца. У него очень слабо развиты свойственные «сенсорам» и «наблюдателям» техники. Бояться нечего.

— Раз так, — Иф на мгновение задумался и вдруг хитро улыбнулся. — Идём. Не часто удаётся побеседовать с Великим ханом.

Айзек

— Вынужден огорчить. Боюсь, мне не подходит ваше предложение, дамы.

Ища нужный контакт в записной книжке, я направился к выходу из кабинета.

— Алло, почтенный, нужны твои особые таланты. — Остановившись перед дверью выхода из кабинета, я повернул вертушку предохранителя, исключая визит непрошенных гостей. — Что значит «нет»? Да ладно! Обиделся, что ли, на меня из-за Марьи? Хорошо… Слегка перегнул. С кем не бывает? Был неправ… Слушай, мы с тобой обсуждали, что может возникнуть ситуация, когда тебе придётся меня подменить. Да… Сейчас именно такая ситуация.

Выдав краткую вводную, я завершил звонок, а моя ладонь тут же легла на дверь. В кабинете стало светло от проявившихся на полу, стенах и потолке вспыхнувших золотом магистралей плетений. Сёстры Данзас начали озираться по сторонам, удивлённые устроенным мной светопреставлением. Тем временем, я подошёл к дверце встроенного в стену небольшого холодильника, где у меня хранилась «заначка».

— Князь Герас, что происходит? — уставилась на меня Аида.

— Сейчас… — Взяв блюдо с кремовым клубничным тортом и десертную ложку, я аккуратно прикрыл дверцу. — Как я уже сказал, милые дамы, мне не подходит ваше предложение.

— Да, князь, — Аида вяло кивнула. — Вы нам отказали.

— Я всего лишь сказал, что мне не подходит ваше предложение. Об отказе речи не было. — Я уселся на чёрный кожаный диван для гостей у стены, ловко поигрывая ложкой в пальцах. — У меня есть встречное предложение.

— И… Что ты хочешь, Айзек? — осторожно спросила Рената. — Деньги? Оружие? Военную помощь? Недвижимость в Риге?

— Сначала я хочу этот торт. — Я потыкал ложкой в кремовый край. — А потом вас…

— Не поняла. — Аида подозрительно сощурилась. — В смысле?

— Дамы, милые. — Я cмахнул с торта кремовую розочку и отправил её в рот, довольно зажмурившись. — У меня сегодня был напряжённый день… Мне необходимо расслабиться. Вам нужно зачатие, а я люблю сам процесс, к тому же у меня стойкое отвращение ко всему искусственному. Я сторонник традиционных и более приятных методов… Понимаете?

— Эээ… Я не могу, — Рена отрицательно замотала головой. — У меня…эээ…парень есть. Только встречаться начали.

— А вы нахал, князь Айзек. — Старшая Данзас обожгла меня сердитым взглядом. — Как у вас вообще язык повернулся предложить нам такое⁈

— Аида, вот только передо мной не надо разыгрывать оскорбленное целомудрие. Признайтесь… Пока обдумывали столь деликатный вопрос, не один десяток раз в ваших хорошеньких головках возникали мысли, сопровождаемые красочными и очень пикантными образами с нашим обоюдным участием… Судя по проступившему румянцу на щеках — я прав. Пхах… Женскую фантазию сложно остановить.

— Отвратительно! — воскликнула Аида. Она скрестила руки на груди и уставилась на меня, возмущённо засопев.

— Отнюдь, — возразил я, покачав ложкой в руке. — Аида, милая, разве есть что-то отвратительно в том, что мужчина желает вашего стройного, горячего и сексуального тела больше, чем какие-то деньги и прочие привилегии? По мне, так подобное желание искреннее любых комплиментов, не находите?

— Э… Да… Ну… — брюнетка не нашла, что мне ответить, а я отправил в рот ещё один кусочек торта, возвращаясь к основной теме разговора.

— В общем, своё предложение я озвучил. Либо так, либо никак. Решайте, дамы. Время вам до того, как закончится этот торт… А он исчезнет очень быстро. Аммм…