Акселератор жизни. Финальный слой

Глава 26

Западно-Китайский детский онкологический центр при Сычуаньском университете. Приёмная заведующего третьим отделением.

Мин Тао снял очки, устало потёр переносицу пальцами и ещё раз взглянул на снимки.

— У меня для вас печальные новости: наша экспериментальная программа не помогла. Мы смогли лишь частично замедлить образование вторичных очагов опухолевого роста, но ожидаемой ремиссии не наступило. В дальнейшем продолжении терапии для вашей дочери нет смысла. Мне очень жаль.

— Профессор Мин, — сквозь всхлипывания своей жены обратился азиат к доктору, — сколько осталось моей дочери?

— Месяц. Если небеса помогут, то два. — Профессор опустил взгляд, отодвинув карту с анализами в сторону. — Всё, что мы можем сделать — это обеспечить наблюдение и уход, не более. Возможно, если бы мы начали лечение на ранней стадии, то результат был бы совершенно иным.

— Профессор Мин, подумайте… Может есть какие-то иные способы, лекарства, магия, новейшие изыскания корпораций. Или иностранные разработки? Я найду любые деньги, чтобы…

— Господин Бянь, — остановил Мин Тао отчаявшегося отца, отрицательно качая головой. — Ваша дочь уже начала слабеть и почти не способна самостоятельно подняться с кровати. Мне нелегко это говорить, но самое лучшее, что вы можете сделать, это… Для неё будет лучше провести последние месяцы своей жизни дома, с семьёй. Мне очень…

За закрытой дверью кабинета послышался женский гомон, ручка несколько раз дёрнулась, после чего по полотну торопливо застучали ладонями.

— Профессор Мин, откройте! Это важно! Доктор Мин, у нас чрезвычайная ситуация!

— Извините…

Немолодой седоватый азиат в белом халате встал и торопливо направился к двери. Стоило ему повернуть защёлку, как в кабинет влетело сразу четыре медсестры. Они заговорили все разом и на таких повышенных тонах, что в первые секунды у доктора зазвенело в ушах. Несколько просьб упокоиться решительно утонули в какофонии голосов сотрудниц, и он понял, что требуются более кардинальные меры. Мин Тао потянулся к источнику ци и, активировав её движение, применил технику. От лёгкого хлопка в ладоши грохнуло так, что дрогнул пол, а всех присутствующих обдало ревущим потоком сжатого воздуха, замешанного с внутренней силой мага.

— Немедленно прекратите это кудахтанье! — гаркнул профессор и сурово воззрился на одну из сотрудниц, которая была постарше всех остальных.

— Медсестра Ён, что случилось? С какой стати вы вламываетесь в кабинет, когда я разговариваю с людьми?

— Профессор Мин, профессор Мин… — запричитала немолодая женщина, размахивая руками и силясь найти слова. — Там… — Её полноватый палец указал на стену. — Там! Там такое! Третье детское… Для тяжёлых…

— Третье детское? — вскинулся господин Бянь, тут же вставая со стула. — Там наша Ай лежит!

— Что там? — выделяя каждое слово, спросил профессор, сверля взглядом сотрудницу.

— Профессор Мин, вы должны сами на это посмотреть, — вмешалась в разговор одна из младших медсестёр, пританцовывая от нетерпения на месте. — Мы как увидели, сразу за вами побежали… Быстрее, профессор!

— Да что там⁉ — ничего не понимающий Мин Тао всплеснул руками, уже догадываясь, что чего-то вразумительного здесь добиться очень сложно. — Ладно, ведите!

— Я тоже с вами! — мистер Бянь выскочил из кабинета вслед за сорвавшимися с места медицинскими работниками.

Ещё на пути к третьему отделению, заслышав гомон множества детских голосов из коридора, ведущего в фойе, процессия резво ускорилась. Заливистый смех десятка детей подействовал на Мин Тао не хуже холодного душа, заставив использовать одну из известных техник мобильности, чтобы вырваться вперёд.

Миновав арку фойе, Мин Тао на секунду застыл соляным столбом, не в силах проронить даже полуслова. Все его маленькие пациенты, в количестве двадцати двух штук, сейчас были здесь. Даже маленький Чжун, который из-за множественных опухолевых поражений мозга уже неделю как впал в кому, сейчас пытался протиснуться между другими мальчишками к увесистому пакету с конфетами. Справа от него, покинув свои инвалидные коляски, Шэн-ли и Вэнь-хуа делили пульт от телевизора, решая, что они будут смотреть: «Короля обезьян» или «Белого змея».

— Теперь я!

— Нет, я буду следующей!

— Сейчас очередь Ай.

— Поняли⁈ Моя очередь!

— Не бойтесь, до всех очередь дойдёт.

Услышав мужской голос, профессор Мин перевёл взгляд вправо, и его брови невольно переехали на лоб. Перед распахнутым окном стояла Ай и трепала за ханьфу сидящего на подоконнике незнакомого седого монаха с вышивкой храма «Игуаньдао» на рукаве. Незнакомец тем временем мягко привлёк к себе ребёнка и, посмеиваясь, говорил:

— Давай выбросим эту шапку? Она тебе больше не понадобится. Кидай прямо в это окно! — Маленькая пациентка стянула с головы белую шапочку, и занеся руку, швырнула в окно. — Умница! Будет сильно чесаться, сразу предупреждаю. А тееепееерь…

Огромная ладонь монаха легла на лысую голову девочки, мгновение — и россыпь чёрных густых длинных волос хлынула вниз, закрывая её хрупкие плечи, через мгновение коснувшись кончиками пола.

— Эээ… Немного перестарался, — зеленоглазый старец машинально запустил пятерню в свой седой затылок. — Сейчас поправим, не двигайся.

Продемонстрировав сложенные «ножницами» указательный и средние пальцы обеих рук, старик на мгновение замер, после чего движения его конечностей слились в одно общее, как будто строчил пулемёт: «Тр-р-р-р-р». Остриженные волосы посыпались на пол, и не прошло и нескольких секунд, как на волосы ребёнка укоротились по плечи, образуя аккуратную причёску.

— Вот так гораздо лучше. — Оценив свои старания, монах запустил руку в карман, достал оттуда алую ленту, и быстро сформировав хвост, перевязал его. — Теперь точно всё. Можешь идти красоваться перед зеркалом.

— Дочка… — господин Бянь осторожно окликнул девочку.

— Папа? Паааапааа! — Ай, которая несколько дней назад не могла встать с больничной кушетки, быстро побежала навстречу отцу. — Смотри, у меня снова волосы, как раньше! И голова больше не болит!

— Теперь ты, Джинг. Ну? Что ты там прячешь?

— А…А можно два хвостика, вот так? — робко спросила другая девочка, показывая монаху заколки с мордочками панд.

— Конечно, милая. Теперь снимай этот платок с головы, и в окно его тоже!

На негнущихся ногах профессор Мин зашагал вперёд. Дойдя до окна, он снял очки, спрятав их в карман, и не проронив ни слова, сел рядом с монахом на низкий широкий подоконник.

— О чём задумался, профессор Мин Тао? — монах с ясными зелёными глазами улыбнулся в седые усы, остригая очередного ребёнка.

— О том, что я чем-то не тем занимался в своей жизни, — сухо ответил мужчина, поглядывая на мальчишек, которые уплетали конфеты, не отрывая взглядов от телевизора. — Мне до сих пор кажется, что я сплю. Они все умирали… Монах, ты знаешь, почему моё отделение коллеги называют «Дворец тишины»? Потому что здесь самые безнадёжные больные, которым тяжело вымолвить даже слово. Уже не помню, когда последний раз слышал в этих стенах детский смех.

— Неудивительно, — согласился монах, оглядываясь по сторонам. — Отвратительное местечко. Какая удача, что я здесь оказался.

— Так и есть, — медленно кивнул профессор Мин. — Не иначе это провидение «Небес», случившееся по воле Великого Небесного Дракона.

— Вообще-то, нет, — не согласился старик, заканчивая стрижку. — О вашем центре я узнал из статьи в интернете. Решил, что вы можете быть мне полезны, вот и заглянул. Вы известный человек, профессор Мин — первый председатель Ассоциации врачей-онкологов, общественный деятель, медийная личность. Не окажете мне небольшую услугу? Для вас это будет сущим пустяком.

— После того, что вы сделали… Всё, что скажете. Если это будет в моих силах.

— Более чем, — монах махнул рукой. — То, что сегодня здесь произошло… Я хочу, чтобы этот случай получил максимальную огласку.

— Вам нужна известность? — искренне изумился Мин Тао, слегка приподняв бровь. — С вашими-то талантами…

— Лично мне она не нужна. А вот моему храму это очень поможет, вернее пагоде «Духовной чистоты», в которой я состою.

— Я тоже верующий и посещаю главный храм не менее двух раз в месяц, — задумчиво произнёс профессор, напрягая память. — Но никогда не слышал о такой пагоде.

— Мы только-только открылись, — весомо обронил монах, поглаживая седую бороду. — И как в любом начинании, нам необходимо, чтобы о нас заговорили, нас узнали. Понимаете?

— Более чем, — кивнул профессор и твёрдо посмотрел собеседнику в глаза. — Можете на меня рассчитывать…

— Очень хорошо. Да… Вот ещё, возьмите. — Служитель храма «Игуаньдао» протянул профессору небольшой бумажный кулёк. — На первое время должно хватить.

— Что здесь?

— Пилюли. Эффект, конечно, не такой быстрый, как от их сочетания с моими техниками. Потребуется около месяца для полного исцеления, но они работают.

— Вы так легко отдаёте это лекарство мне⁈ Не боитесь, что я смогу… — осторожно начал профессор.

— Воспроизвести? Не утруждайтесь, только время потеряете, — голос монаха отдавал полной уверенностью. — Каждая из этих пилюль — духовный артефакт, в чью работу заложены принципы, не использующиеся ни в одной из известных человечеству наук. Можете, конечно, попробовать, но лишь убедитесь в моих словах. Поэтому позвольте дать пару советов. Первое: никому не рассказывайте о том, что вы от меня сейчас получили. Вмиг навлечёте беду, особенно если свяжетесь с кланами или корпоратами. Второе: используйте с умом. Очень скоро обладание даже одной такой пилюлей станет неимоверной роскошью, и речь не только о деньгах. Что ж… мне пора в главный храм. Прощайте и не забывайте о нашем маленьком уговоре.

Сказав это, пожилой монах выпрыгнул в распахнутое окно.

Пекин. Район Дунчэнь. Главный храм культа Игуаньдао.

На площади храма было не протолкнуться от гостей и лоточников. Лэй Шен не мог припомнить, когда в последний раз было столько желающих посетить святыни культа и посмотреть на показательные поединки учеников пагод. Размах мероприятия мог удовлетворить даже самый притязательный вкус ценителя: традиционные закуски праздничной кухни, храмовое вино, талисманы и тренировочные руководства, предметы ковки и роскоши от ремесленников пагоды «Небесных мастеров», конкурсы для гостей, фейерверки и танцы драконов в центре площади. Казалось, здесь было всё, что можно пожелать, а самое главное — атмосфера неподдельного веселья. В толпе гостей нельзя было найти угрюмого лица… За исключением Лэй Шена, который сейчас торопливо покидал храмовую резиденцию патриарха Фа.

Вернувшийся из поездки старик Тяньжань начал вести себя скрытно и более своевольно, чем обычно. Это заметил не только мастер Шен, но и совет элдеров храма. На вчерашнем собрании, после невинного вопроса о «Девятой пагоде», папаша Фа в жестокой и грубой форме объяснил старцам, что это не их дело, и велел поумерить нездоровое любопытство. Немного погодя мастер Шен сам попытался прощупать патриарха по поводу планов на «Девятую пагоду», но Фа мастерски ушёл от темы. Ничего выяснить не удалось, но одно Лэй Шену понял наверняка — старик что-то затевает, чему свидетельствовали и странные события, начавшие происходить в различных провинциях «Поднебесной». И сейчас Лэй Шен, пользуясь праздничной суетой, направлялся в сокровищницу культа, чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях.

Обманув привратника байкой о патриархе, якобы потерявшем церемониальную яшмовую подвеску, мастер в сопровождении охраны сокровищницы направился на первый ярус. Преодолев более тысячи ступеней вырубленных вглубь скалы, процессия остановилась перед источающей колоссальное количество ци массивной дверью. Ещё десяток минут ушло на то, чтобы её открыть.

Когда путь был свободен, Лэй Шен торопливо прошёлся по вытянутому залу, изображая суетливые поиски. Не «найдя» искомого, он громко посетовал на слабую память патриарха Фа, сверился с журналом учёта и поспешил ретироваться.

Выйдя из сокровищницы, Лэй Шен направился к сливовому саду в западной части территории храма, где, выбрав местечко поукромнее, извлёк из рукава ханьфу смартфон, и отыскав в списке контакт «Доставка лапши», нажал на дозвон.

— Кто бы сомневался… — начал нервно кусать губу мастер, не дождавшись ответа, после чего вновь нажал на дозвон. Вторая попытка увенчалась успехом, а в динамике послышался довольно энергичный голос императора.

— Слушаю, мастер Шен. Говори, — не стал тратить время на приветствия Кандэ.

— Мои худшие опасения подтвердились, император. Старый лис Фа с этим князем нас перехитрили.

— Неужели? — как-то очень легко воспринял новость молодой император. — Рассказывай, не тяни.

— До меня начали доходить странные слухи о том, что кто-то действует от имени храма, при этом называя себя учениками пагоды «Первозданной чистоты». Эти люди бросают вызовы боевым школам разных провинций, демонстрируя своё превосходство, и агитируют учеников сторонних мастеров вступать к нам. Получается довольно успешно: только за вчерашний день мы приняли столько учеников, сколько обычно вступает за пару месяцев. Нет сомнений, что это люди князя Гераса. Они не появлялись в главном храме, но я только что был в сокровищнице культа. Там не хватает двух десятков ученических жетонов и одного мастерского. Судя по отсутствию записей в журнале учёта, их мог вынести только патриарх Фа. Это не всё… В поисках каких-то «Небесных пилюль», якобы лечащих все болезни, к нам начало приходить много людей, а среди глав кланов ползут слухи, что наш храм владеет секретом «Вечной жизни». Стервятники из корпораций также начали проявлять интерес к храму и часто захаживают в приёмную старого лиса. Из него самого слова не вытянешь, но удалось разговорить нескольких посетителей, и теперь я знаю о минимум двух крупных договорах на обучение корпоративных бойцов. Мне не совсем понятно, почему именно сейчас старый лис занялся укреплением влияния культа, но уверен, что это не сулит нам ничего хорошего. Император, почему вы смеётесь?

— Лэй Шен, мой тебе совет на будущее… — Кандэ явно был в хорошем настроении. — Вместо того, чтобы днями напролёт махать мечом, хотя бы изредка интересуйся делами СВОЕГО культа. Это полезно. Осведомлённость разит не хуже самого острого клинка.

— Я чего-то не знаю?

— Оооо… — многозначительно протянул молодой император. — Ты многого не знаешь! Что ж… Дорога не близкая… Позволь, я тебе расскажу о ТВОЁМ культе. Стоит начать с того, что дела у «Игуаньдао» хуже некуда — говоря экономическим языком, это убыточное предприятие. Деятельность храма даже на треть не покрывает его расходов.

— Император, мне так не кажется, — осторожно возразил Лэй Шен. — Да, мы закрыли несколько небольших храмов, но не бедствуем. Это уж точно.

— Не бедствуете лишь потому, что огромная дыра в бюджете закрывается из кармана старого лиса Фа и его жены-преступницы. Храм существует за счёт денег, получаемых с продажи опиума и незаконных поставок запрещённых товаров за границу.

— Мне сложно в это поверить, — мечник закашлялся, едва не выронив смартфон.

— Придётся, мастер Лэй Шен, — Кандэ ещё раз хохотнул. — То, что ты наблюдаешь — это отчаянная попытка старого лиса укусить меня напоследок, перед тем, как захлопнется капкан. Вероятно, старик Фа решил заняться укреплением влияния культа, надеясь тем самым увеличить приток новых учеников, прихожан, а соответственно и прибыль. Похвально, но этого невозможно добиться в одночасье, по щелчку пальцев. Нужно было думать раньше, мастер Шен. По моим даже самым оптимистичным прогнозам, чтобы выйти, что называется, «в ноль», храму потребуется, при самой эффективной финансовой стратегии, около восьми месяцев. В распоряжении же старика Фа — чуть меньше месяца, тем более, я в любой момент могу сократить даже этот срок. Стоит захотеть, и через пару дней старый лис будет гнить в тюрьме строгого режима Циньчэн, для этого достаточно отправить имеющиеся у меня доказательства его преступной деятельности Чжоу Эньлаю — главе министерства по общественном правопорядку. Он меня недолюбливает, но своё дело твёрдо знает и нет сомнений, что займётся патриархом Фа лично.

— Император, не буду скрывать, у меня всегда были подозрения, что старик Фа нечист на руку, — аккуратно начал Лэй Шен, обдумывая каждое слово. — Но этот человек не тот, кого стоит недооценивать, и до недавнего времени у него всегда получалось избегать проблем с законом. Не исключено, что избежит наказания и в этот раз? Может, пока мы разговариваем, его люди как раз заметают следы злодеяний.

— Заметают следы… — повторил Кандэ, хмыкнув в динамик. — Это не так просто, как кажется, мастер Шен. Я ведь не зря выбирал нужный момент для эскалации нашего со стариком конфликта. Сейчас межсезонье: прошлогодние запасы опиума подошли к концу, а для новых нужно сырьё, которое ещё не созрело. Попытка пустить под нож ещё не успевший зацвести опиумный мак будет равнозначна выстрелу себе в ногу и подписанию своего смертного приговора. Семян нет, сырья для нового товара нет, а деньги от покупателей уже получены авансом. Про урон репутации даже не говорю: после такого крупные дельцы триад перестанут иметь со стариком какие-либо дела. С контрабандными товарами похожая ситуация. — Кандэ зашёлся в мелком смешке. — Хах… Паучий шёлк, специи, керамика, электроника и много другое — целая гора «золота», которую следующие два месяца даже за бесценок не продашь в тщетной попытке избавиться от компромата. Иронично.

— Это почему «за бесценок»? — Лэй Шен, несмотря на свою сообразительность не мог понять в чём подвох. — Немного сбрось цену, и всё моментально будет распродано! Я не силён в торговле, но знаю, что иностранцы готовы скупать наши товары в любых количествах.

— Проблема не продать, а сдвинуть с места — отгрузить. — Молодой император вновь засмеялся. — Не трудись напрягать извилины… Львиная часть контрабанды семьи Фа находится на портовых сладах Хайнаня, Гуандуна и Фуцзяня, и сейчас все эти порты перегружены: даже маленькой лодке негде причалить, не говоря уже о сухогрузе, найти свободный терминал не представляется возможным. Связано это с сезонными корпоративными поставками сырья. Корабли вынуждены по несколько недель проводить в бассейне Восточно-Китайского моря, прежде чем пришвартоваться.

— Теперь понимаю. Ваши советники не даром едят свой рис. Я думал, что время играет против нас, но, оказывается, всё наоборот. Что ж… Какие мои действия?

— Продолжай наблюдать и ненавязчиво укреплять своё влияние среди элдеров и других мастеров, — после недолгих раздумий сказал молодой император. — Если объявится князь, тут же доложи мне. Да! Знаешь ещё что… Ты упоминал, что совет элдеров недоволен патриархом. Думаю, самым недовольным следует «случайно» узнать об отсутствии ученических и мастерского жетона. Это вызовет ряд неудобных вопросов на совете храма. Старому лису придётся объясняться, а значит, появится вероятность, что он приоткроет свои планы.

— Понял… Сделаю.

В этот момент Лэй Шен заметил пару своих учеников, явно спешащих к нему.

— Больше не могу говорить. Скоро начнётся официальная часть открытия ассамблеи храма.

— Я тоже, мы уже приехали на студию. Пора заявить на всю империю о нашем духовном браке с Сонхвой на праздник Дуаньуцзэ…

Кабинет патриарха Фа

— Прихорашиваетесь, папаша? Ух! Будто на свиданку вырядились.

От неожиданности старик вздрогнул, резко развернувшись к окну, на подоконнике которого обосновался я, заложив ногу за ногу, и немедленно перешёл в атаку:

— Ты чем занимался⁈ Я тебе неоднократно звонил. Ослеп? Мне уже со всех сторон неудобные вопросы сыпятся и слухи о твоих делах поползли! Что происходит? Отвечай немедленно!

— Не нужно орать дурниной, дорогой тесть, — совершенно невозмутимым тоном объявил я, чтобы посильнее побесить старика. — Не ослеп. Просто игнорировал, не видя смысла вам отчитываться. У меня всё готово. Надеюсь, вы чётко исполняли мои инструкции. Открывайте церемонию, а дальше наш выход. Кстати! В моём плане произошли кое-какие незначительные изменения. Мастером пагоды буду не я…

Выслушав мои недолгие объяснения, Старик Фа сначала удивился, но повертев шары в руках, тоже пришёл к выводу, что корректировки оправданы.

— В остальном, продолжайте придерживаться выданных ранее инструкций, — подытожил я, намереваясь уже прыгнуть на меч и покинуть кабинет, но старик задержал, схватив за рукав моего ханьфу.

— С этим понятно, — зачастил старый Тяньжань, буравя меня любопытным взглядом. — Что с моими плантациями? Ты уже начал, ну… Даже язык не поворачивается, никогда не думал, что буду интересоваться тем, как рушится моё дело.

— Это не так просто. Работаю над этим и ещё многое предстоит сделать.

Дав уклончивый ответ, дабы патриарх не расслаблялся, я запрыгнул на летающий меч.

— Всё. Я к своим людям. Жду начала.

— «Да помогут нам Небо и Земля», — шепнул вслед патриарх, глядя в распахнутое окно.

Позже…

Под вой ликующей толпы и бой храмовых молитвенных барабанов, в сопровождении элдеров Игуаньдао и своей супруги Эхуанг, патриарх Фа Тяньжань величаво шествовал по площади. Взойдя на помост, где выстроились мастера пагод, старик поднял руки и вознёс хвалу «Небу и Земле», после чего, подойдя к стойке с микрофоном, заулыбался, пережидая рёв восторженной толпы. Патриарх поднял руки, в успокаивающем движении придавил ими воздух, и через десять секунд разгорячённая масса людей, наконец, начала утихать.

— Дорогие гости! — громко и торжественно начал заготовленную речь Фа. — Я рад приветствовать вас в главном храме «Игуаньдао» на открытии восемьдесят шестой ассамблеи боевых искусств! — После этих слов взбудораженную публику пришлось вновь успокаивать. — Сегодняшний праздник пройдёт в несколько ином формате, чем обычно. Вы все заметили, что я решил провести это событие гораздо раньше положенного срока, и многие уже догадались, что на это есть особая причина, о которой я сейчас поведаю…

Патриарх сделал театральную паузу, нагнетая интригу и подстёгивая всеобщее любопытство.

— Сегодня вы все станете свидетелями исторического события, ибо ничего подобного не случалось за всю долгую историю существования «Игуаньдао». Я рад сообщить об открытии… НОВОЙ! ДЕВЯТОЙ ПАГОДЫ!

Воздух загудел. Под неистовый бой барабанов стал подниматься ветер. Над храмом сгустились тучи, стремительно закрутившиеся в воронку, змеящуюся золотыми молниями. Казалось, «Небо» готово обрушиться яростным потоком на головы собравшихся, но произошло совсем иное. Под восторженные вопли гостей, оставляя яркие зелёные трассы, из центра воронки на помост стали пикировать адепты на летающих мечах. Последними на сцену приземлилась держащаяся за руки пара: черноволосая красивая азиатка в расшитом золотом ханьфу и с боевой косой, и высокий зеленоглазый мужчина европейской внешности с кристальным золотым посохом, объятым молниями.

— Принцесса! Это же четвёртая принцесса! — послышались в толпе восторженные возгласы.

— «Здорово я с посохом грома придумал! Волнуешься, милая?» — спросил я свою духовную жену, используя «Клеймо Правителя».

— «Немного… Не думала, что меня здесь ещё помнят. Я ведь давно не принимала участия в жизни храма, но всё равно приятно».

— «Я же говорил, что всё будет хорошо! Так… Вроде начало нашей „презентации“ удачное, судя по реакции публики. Пора бы мастеру представиться… Давай, как мы репетировали по дороге из аэропорта. Не волнуйся, я рядом. Ты обязательно произведёшь на них благоприятное впечатление! Вперёд, милая!».

— «Хорошо».

Едва заметно кивнув, Мэйли вышла вперёд. По площади прокатился утробный вибрирующий гул мантры «Е Ру».

— Дорогие гости, — усиленный мантрой решительный голос Мэйли громом пронёсся по площади, заглушив шум толпы. — Рада приветствовать вас на открытии восемьдесят шестой ассамблеи храма «Игуаньдао». Многим известно кто я, но всё равно представлюсь. Четвёртая принцесса Мэйли семьи Тяньжань, мастер новой, девятой пагоды «Первозданной чистоты».

— «Теперь давай нашу основную идею», — взял я на себя роль эдакого незримого суфлёра.

— Как вы знаете, по канонам храма «Игуаньдао» существует «Восемь Небесных Добродетелей», каждой из которых соответствует своя пагода. Я хочу, чтобы Девятая пагода стала олицетворением единства и гармонии всех восьми добродетелей. Как действующий мастер пагоды «Первозданной чистоты», я приложу все имеющиеся у меня рвение и силы… а мои адепты мне в этом помогут. Храни Вас Небо и защити Земля.

Сложив руки в церемониальном жесте, Мэйли смиренно поклонилась и, собрав шквал оваций от присутствующих, вернулась ко мне.

— Хорошо держалась, — шепнул я духовной жене, стараясь не обращать внимания на вибрацию смартфона во внутреннем кармане моего ханьфу. — Честно признаться, не думал, что тебя так тепло встретят после стольких лет.

— Ну, в детстве я была всеобщей любимицей, — тихо ответила Мейли с едва заметной ноткой гордости. — Плюс я из правящей семьи, а учения храма с его культурными традициями выступают за преемственность власти.

— Ммм… Похвально.

Мой косой взгляд мазнул по строю мастеров и кучкующимся элдерам, пока старик Фа, перехватив инициативу, продолжил свою речь.

— Поспешил я с выводами. Посмотри направо…По этим «портретам» несложно понять, кто совсем не рад твоему появлению и хотел бы видеть на должности главы культа Лэй Шена.

— Думаю, они больше озлобились на моего отца, который основал Девятую пагоду за их спиной, не спрашивая разрешения.

Мэйли, ничуть не таясь, нарочитым движением повернула голову в сторону старейшин культа и наградила их группку таким взглядом, что даже у меня холодный ком подкатил к горлу.

— Ничего… Если я стану матриархом, то быстро это исправлю.

— Почему-то у меня в этом нет ни малейшего сомнения. Ладно, мастер Мэйли… Давай постоим с величавыми лицами и послушаем нашего патриарха, а то как-то негоже разговоры разговаривать, портя торжественность момента. Да и гости смотрят.

— Угу, невежливо, — согласилась она, при этом внимательно глядя куда-то вдаль, в сторону главных ворот храма. — Айзек, что это там, в начале площади?

Я напряг зрение, вглядываясь в упомянутом направлении.

— Кажется, это полицейский спецназ… И не ошибусь, если предположу, что они явились по душу нашего духовного лидера.

Папаша Фа прервал свою речь и несколько побледнел, глядя на то, как тёмно-синий клин, рассекая человеческое море, неспешно приближается к помосту.

— Погляди, — шепнул я, взяв Мэйли за руку. — Да тут даже служба специальных военных операций народной армии…только императорских гвардейцев не хватает.

Не прошло и минуты, как помост был взят в кольцо вооружёнными до зубов силовиками. Я же, пользуясь всеобщим замешательством, проскользнул к стоящему статуей бледному патриарху.

— Спокойно, папаша. Ещё ничего не кончено.

— Мы опоздали, — тихим бесцветным голосом произнёс старик Фа, опуская голову. — Этот гадёныш Кандэ сделал свой ход раньше, чем ожидалось.

Видя, что дело безнадёжно, я подошёл ближе и чувствительно ткнул старика в бок, выводя из прострации.

— Не раскисай, патриарх. Мы обговаривали подобный момент, поэтому держись уверенно и нагло, как условились.

— Я помню, — вскинул подбородок папаша Фа, к которому стало возвращаться самообладание.

— Так-то лучше. Вы двери пинком в императорский дворец открывали, а тут какая-то полиция, — подбодрил я тестя в меру своих возможностей. — Да… Не забудьте, что вы должны сделать перед тем, как вас возьмут под стражу.

— Не забуду, — холодно процедил старик, наградив меня раздражённым взглядом. — Пошёл вон! Без тебя тошно, а ты мне ещё и в ухо дышишь. Не стой рядом!

— О! Вижу, вы окончательно пришли в себя. — Я усмехнулся, подмигивая патриарху. — Ухожу, ухожу…

Быстро вернулся и, заметив беспокойство на лице Мэйли, вновь взял её за руку.

— Всё будет хорошо, не переживай.

— Глава Чжоу, — обратился патриарх, недоумённо глядя на крепкого пожилого азиата в форме высшего командования. — Почему вы здесь? Если хотели попасть на праздник, то не нужно было брать оружие, вы пугаете прихожан.

— Праздник? Я здесь по долгу службы, — голос главы министерства общественного правопорядка был жёстким и непреклонным. — Давайте избежим долгих процедур. Патриарх Фа, глава семьи Тяньжань, вы взяты под стражу. Прошу вас проследовать со мной в Шаньдунское управления полиции для дальнейшего разбирательства.

— Это какое-то недоразумение! — возопил патриарх, бледность его лица, немного растерянный взгляд выдавали безысходность сложившейся ситуации, а я в очередной раз отметил актёрские таланты и выдержку старика. — В чём меня обвиняют⁈

— Значит, по-хорошему не хотите, — сделал соответствующие выводы глава Чжоу Эньлай. — Патриарх Фа, мы не первый год знакомы, из уважения к вашему сану я не хочу зачитывать список обвинений и даю вам возможность сохранить лицо перед прихожанами. Не заставляйте меня отдавать приказ о применении силовых методов. Спускайтесь, и пройдёмте со мной.

— Произвол какой-то! — воскликнул старик Фа, демонстрируя неподдельное возмущение. — Мне бояться нечего! Моя совесть чиста!

— Потому я здесь и обещаю, что обязательно лично во всём разберусь. — Чжоу подал знак своим людям, чтобы оттеснили назойливых репортёров, почуявших сенсацию. — Спускайтесь, патриарх.

— Сейчас… — недовольно ответил тот и, сорвав с пояса золотую табличку и печать главы культа, направился вдоль строя мастеров, заглядывая каждому из них в глаза.

Лэй Шен невольно затаил дыхание, но патриарх прошёл мимо и остановился перед Мэйли, протягивая ей табличку и печать.

— Возьми, дочь, — коротко сказал старик, после чего повернулся к мастерам пагод и элдерам. — В моё отсутствие повелеваю слушаться Мэйли, как меня! Помните, что любое её решение — моё решение. Дочь будет управлять культом «Игуаньдао» до моего возвращения. Надеюсь, это всем понятно?

Видя, что все уяснили наказ, Фа подошёл к микрофону.

— Дорогие гости, праздник продолжается. Уверен, что это досадное недоразумение быстро разрешится. Храни Вас Небо и защити Земля.

Обняв свою жену Эхуанг, патриарх подошёл к Чжоу Эньлаю.

— Веди, глава Чжоу, — не дрогнув ни одним мускулом, Фа протянул вперёд сомкнутые руки, предлагая защёлкнуть на них наручники.

— В этом нет необходимости, патриарх. Идём…

— Не думал, что ты настолько порядочный, глава Чжоу. А как же на землю повалить, руки заломать, «браслеты» нацепить?

— Дело не в порядочности, — не глядя на задержанного, ответил глава министерства общественного правопорядка. — Просто не желаю негодяя в мученика превращать…

Лэй Шен мчался к сливовому саду, спеша укрыться от посторонних ушей. Зайдя за летнюю беседку, мастер подрагивающими руками достал смартфон, принявшись стучать пальцами по экрану.

— Возьми трубку, возьми трубку, — будто заученную мантру повторял он, награждая Кандэ нелицеприятным эпитетом между каждой неудачной попыткой дозвона.

— Что⁉ — раздал из динамика рёв молодого императора, когда последняя попытка увенчалась успехом. — Я сейчас занят! Еду в Шаньдунское управление полиции.

— Могли бы и сказать о своих планах, император, — огрызнулся в ответ Лэй Шен. — Старого лиса арестовали прямо на церемонии открытия.

— УЖЕ ЗНАЮ! — рявкнул в динамик взбешённый Кандэ. — Потому и еду в участок, чтобы во всём разобраться! А теперь отстань от меня!